руки

Тянь громко дышит, почти задыхается, стоит ровно, смотрит на поле и не слышит ничего, кроме своего сердца - и оно чертовски громкое, бьется о ребра, встает поперек горла, и Тянь даже чувствует, как руки пульсируют. Рыжий в закате кажется еще более рыжим, ярким, настолько ослепительным, что в глазах рябит и мысли путаются. Бегает по полю с Чжамао, лыбится нормально и брови сводит в азарте. Отбивает по покрытию мячом, обходит и кидает в щит. Тянь тяжело выдыхает. Рыжий попадает в кольцо. Цзянь сидит на другом конце поля, у ног лежат портфели и футболки, чей-то старый, потертый мяч и несколько бутылок с водой. Тянь идет к нему с намерением скинуть пакет, освободив руку, но оказывается сидящим около него. Хочется поблагодарить и спросить, как это, все-таки, произошло, но разговаривать не хочется. - Ты быстро, - говорит Цзянь. - Эти двое спелись и бросили меня тут охранять вещи. Почему это всегда происходит со мной? Тянь жмет плечами и смотрит на Рыжего. Он в простой, огромной майке, развивающейся при любом движении, в спортивных, задранных до колен штанах и обычных кроссах. По сути, он почти всегда так выглядит, - обычно - просто сегодня Тянь может смотреть и не выглядеть странно. Логично же: наблюдать за человеком, с которым будешь играть. Вот и Тянь думает: логично. - Ну же, Хэ Тянь, поговори со мной. Мне так грустно и как никогда нужна поддержка от кого угодно. Неужели тебе не жалко меня? Тянь поворачивает голову и спокойно смотрит на Цзяня. - Я бы тебе еще и рот чем-нибудь заткнул. - Хэ Тя-я-янь, кто так поступает с друзьями? - Я. - Головка от хуя. Цзяня отбрасывает в сторону моментально - он щурит глаза, готовясь прыгнуть на ноги и бежать, а Тянь смотрит на него и думает: неплохо. Думает: действительно неплохо. - Ну, Цзянь И, - говорит спокойно, размеренно, мягко улыбаясь, хлопая рукой около себя приглашающе. - Куда ты прыгнул, я же даже ничего не сделал. - Это твое "даже ничего не сделал" значит, что как только я окажусь рядом с тобой, меня больше никто не увидит, - говорит, с опаской смотря, а потом немного высокомерно: - Потому что это было хорошо. - Нет, Цзянь, это было вовремя. - Не отрицаю. Тянь смирительно поднимает руки на уровень ключиц ладонями вперед, и Цзянь медленно возвращается на свое место. У него плечи напряжены и губы сильно сжаты, будто он готовится принять удар, но Тянь-то не собирается ничего делать. Скажи - не поверит, и Тянь просто наблюдает, потому что Цзянь И готовится получить по щщам, и это то, что нужно запомнить. Тянь чешет у носа, принюхиваясь, и резко поворачивает голову - Рыжий прямо перед ним, стоит в метре от него, пьет, прижимает мяч ногой к другой ноге, потный весь и запах его немного сильнее, тяжелее; и когда он слизывает с ямочки над верхней губой каплю пота, Тянь в который раз не может отвести взгляда от еле виднеющихся клыков, от языка, облизывающего уже нижнюю губу, от нижней части его лица в целом. И между ключиц вмятина кажется глубже, когда он сглатывает. И тонкие лямки майки оголяют правый миниатюрный сосок. И- блять. - Ох, Рыжий, привет, - говорит Цзянь, - если ты пришел, чтобы, наконец, позвать меня играть, то я с Чжамао. - Уже занято, - и голос у него грубый, действительно прокуренный, слегка хриплый. - Ты знаешь, что уже второй раз за сорок минут делаешь мне больно? - Да, придурок, знаю. Тянь смотрит на Цзяня с вопросом. - Сорок минут? - Ну-у, - говорит, щуря глаза и сводя брови, опираясь на руки, отставленные за спину, - так вышло. - Да? - Да. Между ними неловкая пауза, и Тянь видит, как Цзянь отводит взгляд, ища поддержки у Рыжего, как по его лбу одиноко скатывается капля пота, даже, кажется, пульс слышит - быстрый-быстрый. Тянь скалится ублюдком, и Цзянь потеет сильнее. - Э-эй, Хэ Тянь, - шепчет, - я не уверен, но думаю, что это отличный повод мне встать и съебать куда-нибудь на другую планету, потому что, кажется, ты готов свернуть мне шею, - уже одними губами и Тянь знает, почему. Кивает. Цзянь вскакивает, хлопает Рыжему по плечу, произносит громкое "удачи!" и мчится к Чжамао. А Рыжий смотрит прямо на него, и Тянь не знает, куда деть себя, потому что у него жужжащее чувство под ребрами, ломающее грудину, и он не уверен, что это нормально. Не уверен, что не краснющий как помидор от напряжения, не уверен, что чувствует сейчас себя здоровым. Хочется подняться и уйти, но сыграть с Рыжим в одной, блять, команде хочется сильнее.

***

У них не получается с первых минут: Рыжий не пасует ему, когда он открыт, оббегает и противно морщится на его возмущенный свист в спину, делает все один, и когда у него отбирают мяч сам бежит за ним, сам перехватывает, сам забрасывает. И взгляд у него такой и-без-тебя-справлюсь говорящий. И Тянь не понимает, почему все идет не так. Он не останавливается на этом: бежит за Рыжим, не замечая Чжамао и Цзяня, отнимает у него мяч, в два шага преодолевая расстояние с кольцом и прыгает, закидывая. Тянь неустойчиво опускается на ноги и слышит смешок. А Чжамао хлопает его по плечу и говорит глухо: - Он со всеми так. Тянь дышит через силу, пот застилает глаза, майка липнет к спине и торсу. Трется. Раздражает. Поведение Рыжего бесит. Они просрут.

***

Цзянь виснет на Чжамао, чешет ему костяшками грубо по голове и громко смеется. Тянь с Рыжим сидят в тени под деревом на ветру, глотают воду и оба выглядят раздраженными. - Так сложно пас отдать? Ты не один играл, придурок. Нет, Тянь не злой, он просто не понимает как, зачем и почему, ведь можно было, можно. - Какая тебе разница? Вдруг у меня личные мотивы, или там, страх перед альфами? - Ты сам альфа. - Это ничего не меняет. - Не могу поверить, что я настолько страшный. - Ты просто не видел себя, - говорит Рыжий, а Тянь хмыкает, делая еще один мелкий глоток. - Неудивительно, но Цзянь говорил мне то же самое. - Ну, с кем поведешься, от того и наберешься. И они просто молча сидят. Друг напротив друга. Рядом. И они только что говорили. У Тяня внутри пес сам себе могилу роет, воет и хвостом виляет от переполняющих радости-счастья. Дыхание схватывает от одного только понимания: Хэ Тянь и Рыжий говорили, играли, чуть ли не в десна жались всего за два десятка минут. День прожит не зря. Усталость в ногах появляется не сразу, руки приятно саднит и колени слегка подрагивают. Тянь знает, что это пройдет через некоторое время. Тянь не знает, когда Рыжий стал для него Рыжим. - Хэ Тянь, - зовет Цзянь, роясь в его пакете, - я хотел попросить у тебя немного на ужин, но у тебя и просить-то нечего, хотя денег навалом. - Там где-то шоколадка должна быть, надеюсь, ты ее не нашел. - и Цзянь копошится в его пакете интенсивнее. - ...с горьким шоколадом, моя любимая, помнишь, такая, м-м-м, в коричневой упаковке. - Ненавижу тебя. - Я тебя тоже. Тянь смотрит по сторонам, не видя Рыжего и не ощущая намека на его запах. - А где?.. - Ушел минуты три назад, - говорит Чжамао, - ты в своих облаках витал, что даже Цзяня не с первого раза услышал. Бывает, Хэ Тянь. Не каждый второй в Китае вообще может быть таким счастливчиком, как ты. Все не так уж... плохо. Замечательно.