руки

У Шаня странная, притягивающая к себе аура. Он покрыт чем-то теплым, не шпарящим, и такой же яркий, как чёртовы звёзды над головой ночью, как солнце днём. Шань неопределённо дружелюбный и Тянь просто не знает, как посмел быть таким обледенелым ублюдком все то время, что смотрел на него весь учебный год и не собирался к нему подходить. Иногда ему казалось, что на Шане висела непонятная табличка и всегда, когда Тянь смотрел на него, то не видел в нём человека, способного ответить взаимностью, и поэтому на нем находился этот знак вроде предупреждения, что подходить не стоит, не стоит пытаться. Тянь умеет ошибаться в людях, и он этому чертовски признателен. Выдыхает, собравшись с мыслями, выходит из курилки в школьный шум. Он не должен думать об этом, как о чем-то плохом; в конце концов, если Чэна что-то не устраивает, то это не вина Тяня - он бы мог просто смириться, подстроиться, принять, в конце-то концов, он ведь показательный старший брат. С Шанем стоит какой-то светловолосый альфа, улыбается ему, растянув губы и расправив дружелюбно брови, стоит к нему ближе, чем другие, говорит как-то недостаточно громко, чтобы было слышно тему их разговора, и Тянь по непонятной причине бесится, сгрызает внутреннюю часть нижней губы за секунду и сводит брови на переносице. Класс, Тянь, это просто обычный альфа, ничем не примечательный, Шань такой со всеми. Но что-то внутри него пишет целую историю их возможного романа и строит непонятные, ни на чем не основанные сюжеты их отношений, будто бы они действительно за один разговор могли стать настолько близки, чтобы считать себя больше, чем друзьями. У Тяня развивается паранойя и это не круто. Смешно до невозможности, что он суетится из-за чего-то настолько незначительного, что готов морду тому альфе набить. Просто из-за того, что тот к Шаню ближе, чем сам Тянь допускал когда-либо себе. Ему просто стоит успокоиться. вдох-выдох, вдох-выдох вдох черт возьми выдох Не получается. Тянь преодолевает расстояние между ними в считанные секунды, за десяток шагов. Оказывается за спиной Шаня, кладёт руку на плечо, улыбаясь, как грёбанный плей-бой из фильма для сопливых подростков, и щурит глаза на ярких лучах, пытаясь выглядеть максимально дружелюбно. - Привет, - произносит мягко, певуче. - Чем занят? Тянь смотрит на нахмурившегося Шаня и думает, что затея была максимально дерьмовая, но пути назад нет, что сделано, то сделано, приходит к выводу Тянь, продолжая гнуть комедию и ломать мосты перед собой в щепки. - Разговариваем. - Шань ежится, суетится, молчаливо злится. Тянь в восторге. - О чем? Болючий щипок под ребром со спины никак не подействовал, Тянь только сильнее пытается притянуть к себе Шаня, уже начиная немного давить на острый выступ ключицы, прижимая ладонь к груди. - О наболевшем. - Расскажешь? - Обязательн- - Ой, Хэ Тянь, с годами всё не меняешься, то темнее тучи ходишь, то как обычно преподносишь себя ублюдком, уважаю, - голос знакомый до дрожи, Шэ Ли даже не пытается скрыть лукавство и говорит с ощутимой плесневелостью и токсичностью, слушать его неприятно. - А я-то думаю, гнездо знакомое, удивительно, что сразу тебя не вспомнил, - отвечает почти что так же, чутка задирая нос в повседневной для них манере. - Дерьмо быстро забывается, знаешь. - Как всегда брызжешь ядом и взглядом Гидры, от которого можно и камнем стать, зайка, аккуратнее с этим, - Ли смеется, пожимая плечами, смотрит из-под опущенных век и из-за сутулости кажется ниже, чем есть, позволяя Тяню быть на голову выше. - До следующего раза, Хэ Тянь. Рад, что ты ещё жив. Ли уходит молниеносно, немного пафосно, оставляя после себя отвратительную вонь черешневого снюса, забивающего нос. - Что это было? - Шань немного повышает тон, хмурится, тычет пальцами в спину и ребра. - Чё за стрёмный обмен скрытых пожеланий смерти? - О чем ты? У меня с ним теплые, дружеские отношения, не забивай голову. Шань смотрит на него, сжимает в полоску губы и молчит. - Эй, - зовет Тянь. - Не хочешь прогуляться после школы? У меня есть коллекция годами отобранного домашнего порно, уверяю, тебе понравится, - и усмехается одним уголком губ. - Если оно действительно хорошее... - Тебе понравится. Цзянь толкает его плечом в раздевалке, смотрит удивленно, как на только восставшего перед его глазами мертвеца, с некой толикой страха, и хохочет. - Что с тобой? - говорит он. - В последний раз тебя видел таким года два назад, не меньше. Тянь пялится на него, обдумывая. - Настроение такое. - И поэтому ты сегодня такой решительный? Могу я попросить всех здесь похлопать тебе, потому что для тебя такое было невозможно весь этот год? Это достойно всеобщего внимания, честно! Тянь молчит. Кривит лыбу, не воспринимая его слова всерьёз, потому что голова безотказно забита Шанем и мыслями о том, что он будет в его квартире, ходить своими ногами по его полу, сидеть на его диване-кровати-чём-угодно. Тянь взрывается внутри чем-то радостным. Наверное, Тянь сам не понял, что стукнуло в его голове в тот момент, когда он решился подойти к нему и положить руку на его плечо, но это было одним из лучший его неосознанных решений, чертвозьмида. Мысли об этом блажат и успокаивают, Тянь чувствует себя на возвышении чего-то немногочисленного, абсолютно точно единичного, будто это была всего лишь разовая акция для него самого. Неуверенность и неясная черствость подъёбываются в самое ненужное время. Тянь ждет у ворот школы, сжёгший себе щёки и солнцем, и смущением, и приветливыми прощальными улыбками всем, кого встречает. Шань приходит минут через пятнадцать, наверное; с зализанными водой волосами назад и легкой нахмуренностью, провинностью за опоздание во взгляде. Наверняка захочет извиниться, думает Тянь, прерывая все его попытки своим "пошли уже". Разрешает положить свою руку ему на плечо ещё раз. Тянь небрежно снимает кеды в сторону маленькой обувной тумбы, портфель кидает туда же; Шань за ним делает то же самое, складывая вещи подле тяневых. Проходит за ним вглубь квартиры, оглядываясь по сторонам на нереальные просторы студии с малым количеством коридоров и комнат; двухэтажное, простенькое, но при этом огромное помещение, почти ничем не заполненное; посреди комнаты стояла огромная, не заправленная кровать, всюду неразобранные коробки, стопки маньхуа от неизвестных авторов, единственный стул стоял у той же кровати, захламленный одеждой и поверх нее проводами и всякой техникой. Второй этаж скрывал собой тёмное место с единственной линией света, оставленной от несомкнутых штор. Тянь туда не поднимался, считая это место полностью принадлежащим Чэну. Шань выдыхает: - Воу. Ты тут, типа, один живешь? Тянь держит в руке телефон, быстро печатая сообщение. 16:03 вы: будь дома как можно позже - Нет, с братом, но он поздно возвращается. Шань многозначительно кивает ему, все еще озираясь по сторонам. - Ты говорил, - на выдохе произносит, смотря в пол. - У тебя есть коллекция порно? - Конечно. Шань лежит на кровати, опираясь на локти, Тянь рядом. У него есть около пяти папок со стрёмными названиями, разделенные по категориям от "после обеда" до "на фон", и Тянь, конечно же, выбирает последнюю папку - в ней он собрал лучшее из всего того, что видел когда-либо сам, а также нашедшееся из миллиона скинутых в телеге порно-картин; на фоне должно стоять что-то простое, где на камеру не обращают внимания, с хорошими актёрами и достаточно горячее, чтобы разогреть до нужного уровня, когда хочется попробовать что-то из увиденного. И поэтому Тянь выбирает практически полную противоположность. - Как ты относишься к тощим омегам? - Ты про этого? - он тычет пальцем на заставку с обконченным лицом. - Ага. На самом деле, не всё так плохо, довольно пресно, на разок пойдёт. Тянь смотрит на Шаня, его спокойное, настроенное лицо, будто бы он готовился к этому какое-то время и для него это действительно важно; Шань подвигается к нему, когда стрелка подъезжает к файлу, вжимается бедром и плечом, кладет голову на левую ладонь, полностью расслабляясь. Тянь кликает. Шань хмурится от постоянных вздохов, охов, громких "daddy" и всякого американского мата и неразборчивого сленга; Тянь замечает его неприязнь почти сразу, смотрит на него боком, глазея прямиком в экран с развивающимся действием. Тянь действительно думает, что выходит всё довольно неплохо, пускай и чрезвычайно быстро - раньше заходило. Шань поднимается на руках, губами почти что в самое ухо: - Тебе нравится что-то такое? Тянь сглатывает. - Я считаю довольно горячим, когда говорят "папочка". Шань выдыхает со смешком, прижимается к нему сильнее. В штанах стремительно тяжелеет, узел наполняется кровью, Тянь чувствует возбуждающее покалывание, бегущее от низа копчика, от впадины, по позвоночнику вверх, вставшими волосками на шее. Шань прикасается к нему где-то около лопатки, ладонь горячая, чувствуется через одежду, ведёт к боку, громко сглатывая. - Тогда почему ты ещё ничего не сделал. А, папочка?