В спальне архимага

- Кажется, меня сейчас стошнит, - задумчиво сообщил Джек, рассматривая потолок спальни. Он уже минут пять лежал на полу, раскинувшись на шкурах, и слушал весьма поучительный спор между кустом конопли, ставшим человеком, и наследником престола. С кресла сполз как-то сам собой, незаметно не только для окружающих людей, но и для себя. Несколько раз Джек порывался подняться, но с удивлением обнаруживал, что руки его не слушались, а так же закрались сомнения в существовании собственных ног, которых не чувствовал даже приблизительно. Может быть, он медленно превращался в желе? Или в мармеладную конфету в форме человечка? Архимаг привозил ему такие сладости из Хорхона несколько раз. - Что-что? Какие ещё конфеты, Джек? – взволнованно переспросил Монти, на несколько секунд отвлекаясь от переругиваний с Канабисом. Видимо, некоторые мысли Джек всё же озвучивал вслух, сам того не осознавая. - Не совсем понимаю, почему вы так хотите слушать Джека, но не хотите слушать меня. Хотя я явно говорю более разумные вещи, - с некоторой ностальгией во взгляде рассматривая горшок, сообщил Канабис. – Может быть, нам стоит всё же поискать более подходящее помещение? И уже там вы решите, что делать со мной, что со мной не делать и были ли конфеты. - Никогда не думал, что скажу это, но куст конопли прав, - вяло согласился Джек. – Как только мы найдём мои ноги, то сразу же можно идти. Я сейчас похож на мармеладку? Монтгомери подскочил с пола и принялся что-то рассерженно втолковывать Канабису, который немного удивлённо слушал, очевидно, не понимая и половины слов, которые никак нельзя было отнести к куртуазным. С превеликим трудом Джек дотянулся до левой ноги и с облегчением вздохнул. Всё оказалось на месте, а значит, можно прекратить мучиться вопросом, сколько же у тебя осталось конечностей после неудачного колдовства. Голоса оборвались почти мгновенно, когда из глубины комнаты раздался какой-то подозрительный рёв. Джек хотел было сказать, что, скорее всего, это прибыла почтовая горгулья, но вместо этого зачем-то спросил: - А как растения слушают, ведь у них нет ушей? Но то ли его голос потонул в низком, требовательном вопле горгульи, то ли его просто предпочли не услышать вовсе, что довольно оскорбительно. В общем, никто так и не высказал ни одного приемлемого предположения. Хотя это ведь интереснейший вопрос! - Джек, там на окне сидит какое-то страшилище и требовательно орёт. Что нам делать? – Монтгомери уже совершенно взял себя в руки и явно готовился совершать подвиги. В его жилах буквально бурлила кровь предков, которые с младых ногтей привыкли побеждать минотавров, рубить головы драконам или, на худой конец, свергать троллей-людоедов-тиранов. - Обычно почту забираю я. Но сегодня ведь суббота. По субботам не бывает почты, - неторопливо удивился Джек. Он с самым задумчивым видом потыкал пальцем в собственную руку – ничего общего с желе или мармеладом. В груди кольнуло странное сожаление, которым сразу же захотелось с кем-нибудь поделиться. Но Монтгомери уже снова исчез из поля зрения с криками «зачем ты открыл окно, куст-самоубийца». С характерным гудением горгулья влетела в окно и уселась на один из столов. В таких ситуациях Джек обычно выдавал наглому монстру сухарь с изюмом, после чего они расставались довольные друг другом. Весьма простенькая задача. Которую куст конопли и наследник престола с блеском провалили, судя по обиженному воплю несчастного каменного изваяния. - Джек, скажите же барону Монтгомери, что, размахивая стулом, невозможно доказать свою правоту! Я всего лишь хотел забрать почту, - требовательно проговорил Канабис, появляясь в поле зрения жертвы злоупотребления магией. Горгулья снова рассерженно взвыла и заложила лихой вираж по комнате, благо размеры помещения и высокие потолки позволяли. Монти что-то воинственно кричал, явно пытаясь сбить монстра стулом. И тут Джек подумал, что горгулья, в сущности, очень похожа на голубя. Летает, носит почту, противно орёт. А если голубя обидеть, то его реакция вполне предсказуема. - Джек, для контуженного у вас очень хорошая реакция, - одобрительно заметил Канабис, который взирал на спальню, загаженную почтовой горгульей с самым философским видом. Сам он весьма дальновидно успел укрыться за книжным шкафом. А вот барону, судя по приглушённым ругательствам, не повезло. - Этого только не хватало! – Монтгомери высунулся в окно, очевидно, намереваясь швырнуть вслед горгулье-победительнице стул. Или на худой конец несколько оскорбительных слов. Но вместо этого замер, всматриваясь куда-то вниз. Канабис подошёл к окну, осторожно ступая босыми ногами по полу. Ему очень нравился процесс ходьбы. Такой неимоверно глупый с виду – ноги нужно переставлять туда-сюда, только для того, чтобы достичь места, в котором точно такое же солнце, такие же люди и из которого ты точно так же когда-нибудь уйдёшь. Порочный круг какой-то. Но открывающий манящие перспективы. Например, можно подойти к любому интересующему тебя человеку. А это добавляло ходьбе ещё несколько очков, учитывая наличие у людей рук и привычки трогать этими руками всё вокруг. Иногда, сидя в своём горшке, Канабис чувствовал, что ему остро чего-то не хватает. Ощущал свою полную, фатальную ущербность. В последний раз это понимание мелькнуло примерно девятнадцать лет назад, когда Роуз, ещё совсем молодой, затянутый в чёрную кожу и бархат, появился в комнате с драконьим яйцом. Тогда Канабису очень хотелось как-то выразить своё участие, но только мог уныло склонить листья и хранить траурное молчание. Смысл слёз своего единственного друга он не понимал. Как не понимал и благоговейной радости, которую тот испытал, когда яйцо всё-таки проклюнулось и из него появился крохотный дракончик. - Это архимаг Роуз? – спокойно уточнил Канабис, которому постоянно казалось, что он чего-то не понимает. Людская логика его немного угнетала. Он не сомневался в собственном умении строить предположения и выводить причинно-следственные связи, но почему-то постоянно ошибался в самых простых вещах. - Нет, черт бы его побрал! Это архиепископ Рольмонд! – удивительно тонким голосом проговорил Монти. Но тут же смущённо закашлялся. Быстро захлопнул ставни и огляделся. Немного подумав, Канабис решил, что это так называемая ирония. Стало быть, не имело смысла пускаться в длинный диспут и приводить десяток доказательств того, что мужчина, вышедший из кареты минуту назад, никак не может быть каким-то там архиепископом. - Господа! Думаю, самое время нам удалиться. Причём сделать это нужно с максимальной скоростью. Что-то мне подсказывает, что архимаг явился по наши души, - Монтгомери старался говорить быстро и по существу. Оглядев свой костюм, щедро заляпанный горгульим помётом, он скрипнул зубами и мысленно пообещал себе вернуть должок. Пятница не за горами. Как они выбрались из покоев архимага, Джек не помнил. В голове продолжало стучать и пульсировать, мешая собраться с мыслями. Какие-то огненные всполохи проносились перед глазами, а от шелестящего шума в ушах отчего-то бросало в дрожь. Монтгомери и Канабис постоянно о чём-то говорили, крутились перед глазами и создавали суету. - Теперь я его сам понесу! – возмутился Монгомери, где-то на задворках сознания, когда они спустились на этаж ниже. С появлением в их жизни куста марихуаны барон вдруг начал вести себя весьма странно – совсем по-детски обижался из-за всякой ерунды, хотя раньше за ним не водилось такого. Нашёл тоже счастье – таскать по бесконечным лестницам башни какого-то безродного слугу. - Джека нельзя трясти без необходимости. К тому же он уснул, ведите себя потише, - твёрдо не соглашался мужчина. – Да и ваш камзол… Джек уткнулся носом в белоснежные простыни и подумал о том, что стоило бы возразить. Он ведь не спал и всё прекрасно слышал. Но с удивлением понял, что такой подвиг ему пока не под силу. - Барон! Возьмите же себя в руки. Если вам так хочется потрогать Джека, то у вас были на это месяцы! А я вообще не нахожу ничего интересного в том, чтобы таскать по коридорам худого, нескладного человеческого детёныша. Может быть, вы мне объясните причину вашего негодования? - мужчина говорил чуть тише, тщательно подбирая слова. Очевидно, ноша оказалась немного тяжеловатой. Джек мысленно согласился с каждой фразой по отдельности, хотя не очень-то понимал, о чём в целом они говорят. Но Монти замолчал и принялся только коротко, по-деловому подсказывать, куда свернуть и где пригнуть голову. Башня своими размерами вполне могла бы поспорить с дворцом, так что и заблудиться здесь без карты или проводника очень просто. - Сюда. Это комната Джека, - сказал Монтгомери, уверенно распахивая массивную дверь. Джек почувствовал привычный запах мяты, которую он разводил на подоконнике. Свою невероятную привязанность к этому растению считал лишь милым чудачеством. Не так уж удивительно выращивать у себя в комнате добавки для чая, если единственный доступный пример для подражания двадцать пять лет держал в спальне куст конопли. - Ого, «драконий корень», - сдержанно восхитился Канабис, как только сгрузил парня на кровать. – Кое-кто за ними превосходно ухаживает. Похвально. Джек невнятно пробормотал какую-то благодарность и даже попытался сесть, но тут же согнулся пополам и застонал. Сейчас ему было гораздо лучше, чем в комнате архимага. Себя он чувствовал уже не мармеладкой, а скорее мешком с сахарным песком. Джек вполне мог шевелить ногами, руками и даже в глазах перестало троиться. Запах мяты приятно прочищал голову. - Ему больно? – напряжённо спросил Монтгомери. Джек невольно вздрогнул, когда чьи-то пальцы осторожно коснулись его плеча, заставляя чувствовать тепло даже сквозь ткань рубашки. - Головная боль скоро пройдёт, - уверил Канабис, снова переключаясь в режим чтения лекции. – Однажды архимаг Роуз тоже перенапрягся. После чего я наблюдал за ним несколько часов. Тошнота, помутнение рассудка, головные боли, дезориентация – все эти симптомы хорошо известны. - Трудно поверить, - подал голос Джек, ладонями закрывая лицо. Ему казалось, что глазные яблоки вот-вот выпрыгнут из орбит и весело поскачут по комнате. – Роуз всегда даже яйца всмятку разбивает с нужного конца. - Вы его сильно идеализируете, - быстро отозвался Канабис. – Впрочем, как и все вокруг. Он умеет выглядеть в глазах людей таким, каким бы им хотелось его видеть. Его недостатки лежат на поверхности. - Например? – заинтересовался Монти, который, кажется, тоже был солидарен с товарищем. Архимаг, несмотря на все его чудачества, всегда выглядел скорее недосягаемым идеалом, который даже питается магическими эманациями, а не примитивной овсянкой. - Любопытство. Перфекционизм. Плохой почерк. Консервативность. Дурной вкус в одежде. Трусость, - принялся перечислять Канабис. Каждое предложение он произносил отрывисто и чётко, словно зачитывал список покупок. И даже со значительным одобрением, явно считая, что лучше принимать человека с его недостатками, чем разочаровываться в каком-то выдуманном субъекте, который вовсе не имеет отношения к реальности. - Архимаг никогда не был трусом!- возмутился Джек, не выдержав. В груди противно заныло. Он был в какой-то степени согласен с каждым словом. Они оба знали Роуза лучше других. Один наблюдал его в те редкие моменты, когда человек становится собой. То есть в одиночестве. Второй знал Роуза не как великого волшебника или учёного, но как члена семьи. - Трусость бывает разная. Лично я считаю, что трусом быть правильнее всего, если есть реальная опасность. Но если опасность вымышлена или грозит только вашей гордости, тогда это порок. Это, кстати, цитата. Мне нравятся люди тем, что не нужно выдумывать что-то новое. Всегда найдётся тот, кто выразил твою мысль до тебя – лучше, остроумнее, доходчивее. Хорошо, что архимаг предпочитает читать вслух, - поделился размышлениями Канабис. В его голосе звучал лёгкая досада, причину которой Джек не совсем понимал. – Вас не утомляет, что приходится так много говорить очевидностей? Я побыл человеком без малого два часа, но уже чувствую тягость от вашего общества. - Хочешь снова стать кустом? – угрожающе заявил Монти, совершенно забыв о том, что они не могут сотворить обратное превращение. - Нет, - коротко ответил Канабис. - Джек! Мне необходимо обсудить с остальными учениками ситуацию. Нас уже слишком долго нет. Я надеюсь, что у нас есть несколько часов, пока архимаг проверяет свои сигнально-охранные. Я постараюсь вернуться как можно быстрее, - решительно проговорил Монти, видимо, посчитав, что хоть кто-то должен взять этот балаган в свои руки. Скрипнула дверь. Минут пять Джек напряжённо вслушивался в тишину, пытаясь понять, чем же занята жертва эксперимента. Но полное отсутствие любых звуков – шелеста одежды, скрипа мебели, шагов – мешало хотя бы попытаться предположить что-то. Складывалось впечатление, что мужчина даже не дышит. А вдруг он умер, внезапно подумал Джек. - Моя фраза показалась обидной? – внезапно нарушил тишину Канабис. – Мне нужно было промолчать? - Немного, - уклончиво согласился Джек, с наслаждением вытягиваясь на кровати. Спазмы бесследно исчезли, оставляя после себя одуряющее чувство радости. – Тяжело перестраиваться? Канабис промолчал. Джек не стал развивать тему. Возможно, это только с виду тот оставался спокоен. Но что должно ощущать любое живое существо, которое из-за чьей-то дурацкой ошибки внезапно подвергли полной трансформации? Судя по всему, Канабиса нельзя было отнести к разряду обычных растений. Его манера говорить и вести себя очень сильно отличалась от того, что мог себе нафантазировать Джек. Человек-растение в его представлении должен был пускать слюни и мычать что-то нечленораздельное, а не цитировать классиков мировой литературы и строить догадки о принципах Божественной теории. Что-то здесь явно было не так. Джек распахнул глаза и поморгал. Боли от яркого света он больше не испытывал, как и обещалось. Вот только странный звук, похожий на шелест крыльев, в голове никуда не исчез. Но от него можно было легко отгородиться, просто заняв себя размышлениями на любую другую тему. - К полу прилип что ли? – удивился Джек, рассматривая фигуру в простыне, застывшую в центре комнаты. Сколько времени Канабис уже стоял вот так, не шевелясь. - Тому, кто просидел двадцать пять лет в керамическом горшке, несложно сохранять неподвижность. Откровенно говоря, наличие конечностей приводит меня в восторг и в ужас одновременно, - вздохнул Канабис. – К тому же, человеческий разум намного острее. Пока я был растением, рассуждения давались мне с трудом. Сейчас же я легко могу подмечать детали и делать логические выводы. Вот только некоторые вещи мне всё ещё непонятны. Словом, разница в существовании сбивает меня с толку. Джек подхватил со стола стакан и с жадностью сделал глоток, приглашающе указывая на единственный стул в комнате. Глазами изобразив живейший интерес, парень с наслаждением проглатывал воду. - Например, я знаю, что между людьми возможны взаимоотношения, основанные не на необходимости или взаимовыгоде, а на эмоциях. Любовь, дружба, симпатия. Правильно? – элегантно усаживаясь, проговорил мужчина. – И такого рода отношения нельзя разрушить насильно, подобно тому как гибнет водоросль, если её разлучить с грибом-симбионтом? - Конечно, - согласился Джек, возвращая стакан на место. Шум в голове немного утих, но парень всё равно предпочёл снова прилечь. – В человеческой жизни всё гораздо сложнее. - Так почему же барон Монтгомери так сильно переживает за ваши взаимоотношения, словно моё появление может каким-то образом их разрушить? – Вопрос повис в воздухе. Джек буравил взглядом потолок, пытаясь подобрать правильные слова. Конечно, он знал, что Монти явно симпатизирует ему. Такие вещи не скроешь, когда тебе семнадцать. Горящие глаза, улыбки, мимолётные прикосновения. Хорошо ещё, что два года разницы между ними давали ему преимущество – Джек владел собой отменно, не давая себе забыться ни на секунду. Всегда держал дистанцию. Наверное, они могли бы побыть счастливыми несколько месяцев, но потом Монтгомери ожидал трон, королевская жизнь и скорый династический брак. А Джек остался бы в башне начищать серебро. Он не мог бы рассчитывать даже на роль любовника короля. Уж при дворе точно найдутся десятки юношей – образованных, ярких, великолепно воспитанных. В сравнении с ними детская влюблённость сразу бы померкла. - Наверное, он думает, что ты красивый, - произнёс первое, что пришло в голову, Джек. - А я на самом деле красивый? – уточнил Канабис, рассматривая свои ноги, торчащие из-под простыни, которая постоянно норовила сползти вниз. Это тоже сначала показалось Джеку странным. Растение, только что превращённое в человека, не должно было сразу же подумать об одежде. И уж тем более стесняться своей наготы. Но Канабис первым делом нашёл где-то простыню и завернулся в неё. Джек проскользил взглядом по стройным ногам, обтянутым простынёй. Остановился на тонких лодыжках, изящных ступнях. Затем поднял голову и внезапно столкнулся с взглядом зелёных глаз, беззастенчиво изучавших его в то же самое время. - Ты красивый, - сдался Джек, понимая, что соврать в любом случае не хватит духу. Уж больно строго смотрел на него Канабис. - А барон красивый? – Эта тема явно показалась Канабису занимательной. - И барон красивый, - согласился Джек. - Но как мы можем оба быть красивыми, если мы такие разные? Он блондин, а у меня волосы тёмные. У него кожа белая, а у меня золотисто-коричневая. У него на руках сплошные мышцы, а у меня руки тонкие. - Ну, я думаю, что красота тоже бывает разная, - очень к месту припомнил недавнюю беседу Джек. – Главное, чтобы ты показался красивым тому, кто нравится тебе. Невозможно стать красивым для каждого. - Понятно. Это многое объясняет, - кивнул Канабис. Дверь с грохотом распахнулась, прерывая познавательный разговор. В комнату влетел растрёпанный Монти, волоча с собой ворох каких-то разноцветных тряпок. Джек удивлённо отпрянул. - Архимаг допрашивает экономку! – прорычал Монтгомери, бросая свою ношу на кровать. Но тут же принялся что-то выискивать в куче. – Я всех предупредил. - Миссис Джарвес? - ужаснулся Джек, прикидывая в голове, как быстро из них сделают козлов отпущения. Старая экономка готова была обвинить учеников архимага во всех страшных злодеяниях, искренне считая их никчёмными дармоедами. - К себе он ещё не поднимался. Сразу метнулся на кухню, чтобы разузнать подробности, – продолжал сдержанно возмущаться Монтгомери. – В итоге нас сдала эта самая горгулья! Ты представляешь? Она, оказывается, доставляла дипломатическую почту. Именно из-за неё архимаг так рано вернулся. Какие-то срочные и жутко таинственные дела. Судя по обрывкам разговора, архимаг предвкушает шпионский заговор, нападение врагов короны или на худой конец хотя бы магическую войну с неведомым противником. Представляешь, как он будет разочарован, когда окажется, что виновниками переполоха стали его собственные ученики? - Так может, сознаемся? – запоздало сообразил Джек, поднимаясь с кровати. – Предъявим Канабис. Повинимся. - Мы повинимся. Архимаг заглянет на полку, чтобы проверить заклинание, а книги-то и нет. Ты понимаешь, что с нами сделают за уничтожение ценного печатного издания? - обречённо вздохнул Монти. – Надо потянуть время. Потом придумаем, как книгу вернуть, заколдуем назад его драгоценный канабис. И вот тогда с чистой совестью повинимся. Джек краем глаза заметил, как мужчина неслышно фыркнул и отвернулся к окну, рассматривая белоснежные облака, проплывавшие по небу. Для него, наверное, и это развлечение. - Надевай! Представим тебя моим дядей. Нет, лучше двоюродным дядей. Скажем, что ты прибыл уладить формальности с наследством от троюродной тёти, - уверенно сообщил Монтгомери, явно довольный собой. - Да он даже за твоего пятиюродного дядю не сойдёт, - припечатал объективной правдой Джек. – Он же вылитый хорхон с Востока. - А вдруг моя троюродная тётя была любительницей экзотики? – вздохнул Монтгомери, усаживаясь на кровать. Видимо, прилив энергии, вызванный ужасом перед непредсказуемым архимагом, почти закончился. Пожав плечами, мужчина исчез в ванной комнате, с интересом рассматривая одежду. Джек мрачно смотрел в пол. Архимаг точно простил бы им хулиганство. Даже дурацкую случайность с этим заклинанием и ту списал бы на глупость и молодость. Но вот уничтожение ценной книги он им во век не забудет. Роуз превыше всего в жизни ценил знания, собирая свою библиотеку по всему миру. - ДЖЕК! – голос архимага Роуза прокатился по стенам, вибрируя в каждом камне. В детстве Джеку всегда было интересно, достигнет ли его этот призыв, например, в другой стране. Сейчас парень явственно ощущал, что архимаг Роуз достанет его и на том свете. Но явиться на зов, как это было у них принято, он не успел. Дверь с грохотом распахнулась уже второй раз за сегодня, и на пороге возник архимаг Роуз собственной персоной. *Хорхоны - выглядят примерно как наши азиаты. Хорхон - страна-республика, расположенная в пустыне на Востоке. Все хорхоны поклоняются богу-дракону, эстетствуют и крайне редко выбираются в путешествия по другим странам. Единственная республика. Остальные страны в этом мире - монархии.