***
— Ваша Светлость, — сказал человек, торопливо входя в шатер, — Ваша Светлость, ворон прилетел к вам из столицы. Мужчина опустился на колени, протягивая пергамент Роббу; его мать, сидящая за столом и читавшая книгу, вытянула шею, когда Робб распечатал письмо и начал читать. — Есть новости из столицы? — сказала Кейтилин. — Это насчет девочек? Робб молчал, не отрывая глаз от пергамента. — Робб, клянусь Семерыми, это из-за твоих сестер? — Санса, — просто ответил он. — Она здорова? Она вернется? Он обещал мне, Джейме Ланнистер обещал мне, и сдержит ли он свое обещание? — Не думаю, что Санса вернется, — начал Робб. Кейтилин почувствовала холод, медленно сковывающий сердце. «Мертва, она мертва, Бриенна потерпела неудачу, и Цареубийца умер. Серсея в отместку убила мою милую, прекрасную дочь». Глубоко вздохнув, она собралась с духом: — Она мертва, Робб? «Только не она, не Санса, не моя невинная маленькая девочка, боги, я не смогу этого вынести, не делайте этого со мной, я прошу вас, только не Санса». — Что? — Робб был озадачен ее вопросом. — Нет, нет! Мама, прости, если я заставил тебя так думать. Санса жива и здорова. Она даже сама написала письмо, посмотри. Он протянул ей пергамент, и Кейтилин взяла его с величайшей осторожностью: они ничего не получали от Сансы с тех пор, как Нед попал в плен, и даже тогда это были слова королевы, написанные почерком Сансы: глаза пробежались по строчкам, а когда она прочла, то подняла их и потрясенно уставилась на своего старшего сына. — Замужем за Лорасом Тиреллом? — Похоже на то, — кивнул Робб. — Это почерк Сансы. Я не вижу причин, чтобы королева заставляла ее писать эти вещи, если бы они не были правдой. Она вспомнила Рыцаря Цветов: молодого, красивого, храброго, вежливого. Во всяком случае, он был тем человеком, о котором мечтала Санса. «Тиреллы очень щедры ко мне, а Лорас галантен и добр со мной: впервые за несколько месяцев я чувствую себя счастливой, — писала Санса. — Скоро я уеду из Королевской Гавани в Хайгарден, и надеюсь, что ты сможешь навестить меня, дорогая мама и, возможно, даже Робб сможет приехать, если я попытаюсь уговорить лорда Тирелла». — Для нее все могло произойти гораздо хуже, — заметила Кейтилин. — Сир Лорас показался мне хорошим человеком, когда я увидела его. Но я задаюсь вопросом, что Мейс Тирелл надеется выиграть? Он женит своего сына на дочери предателя, сестре человека, который открыто восстает против короля, с которым он женит свою дочь — почему? Это не может быть сделано из чистой доброты к Сансе. — Он женит сына на наследнице Винтерфелла, — ответил Робб. — Именно это он и делает. Тирелл смел, отдаю ему должное: одним махом усадил свою дочь на трон и подарил сыну Север. Кейтилин выгнула бровь. — Кажется, ты все еще жив, — натянуто сказала она. — Винтерфелл твой. — Может быть, сейчас, а может, и не надолго. Я на войне, мама, как ты только что сказала. Если со мной что-то случится, то после смерти Брана и Рикона Винтерфелл будет принадлежать Сансе по праву рождения. Если я умру, армии Предела отдадут свои мечи Сансе, чтобы вернуть Винтерфелл, и Лорас Тирелл будет править Севером от ее имени, пока их сын не достигнет совершеннолетия. Мейс Тирелл женит двух своих детей на семьях, которые воюют между собой, это смелый шаг, но все же… Он хлопнул рукой по столу. — Тирелл будет сидеть на месте отца, и Санса этому рада, седьмое пекло! — Твоя сестра этого не понимает, — укоризненно сказала Кейтилин. — Ей четырнадцать, Робб. Ты не можешь винить ее. Она не думает ни о наследниках, ни о наследовании — если сир Лорас добр к ней, и если он навсегда увезет ее из Королевской Гавани, то сомневаюсь, что Санса сможет найти в себе силы заботиться о чем-то еще. И, что более важно, ты не мертв, поэтому, пожалуйста, перестань говорить так. «Я содрогаюсь при мысли о том, через какие испытания этот маленький король заставил пройти мою дочь. Надеюсь, что он сделает ее счастливой — она заслуживает этого». Кейтилин снова посмотрела на письмо. «Сир Джейме предложил мне помочь покинуть город, — писала ее дочь, — именно благодаря ему я могу написать. Важно, чтобы ты знала, что я отказала ему. Он сдержал свое слово, мама. Я та, кто сказал «нет». Не хочу расставаться с мужем и, надеюсь, что ты меня поймешь». Кейтилин недоверчиво покачала головой. Цареубийца не нарушил своего обещания, кто бы мог подумать? — Мне нужен наследник, — решил Робб, — мне нужен Старк. Принесите мне перо, бумагу и чернила, — приказал он человеку, принесшему послание. — Да, Ваша Светлость. Кейтилин покачала головой, когда мужчина вышел из палатки. — Робб, Санса — твоя единственная оставшаяся в живых сестра. Ты не создашь себе нового наследника из воздуха с помощью чернил на листе бумаги, — сказала она, пытаясь убедить его. — Санса не единственная моя живая сестра, — ответил Робб. — У меня есть брат на Стене. Кейтилин прикусила язык, принимая удар по чести. — Ты хочешь лишить свою сестру первородства ради Джона Сноу? — Нет, — сказал ее старший сын, беря перо и бумагу, которые ему принесли, — я бы оставил Север не для Тиреллов, а для Джона Старка.***
Было уже поздно, когда Лорас вошел в свою спальню: он ожидал, что Санса будет спать, но вместо этого она сидела на диване, занимаясь рукоделием. Санса была одета в темно-синий халат с серебристой вышивкой, а ее волосы были распущены — без каких-либо косичек, кудрей или аксессуаров: единственным украшением было золотое и изумрудное кольцо, которое бабушка подарила ей после свадьбы. Она подняла глаза от работы и мягко улыбнулась. — Уже поздно, — заметил он. — Я ждала тебя, — ответила она. — Ты не должна этого делать. Я никогда не знаю, когда закончится мой день. — Я не очень хорошо сплю в одиночестве, — призналась она. Едва Лорас подошел к ней, Санса поспешила спрятать свое рукоделие в корзину. Он нахмурился: — Почему ты это скрываешь? — Я не скрываю, — сказала Санса, покраснев, — я просто убираю, чтобы продолжить завтра. Лорас сдержал улыбку: она была самой жалкой лгуньей из всех, кого он знал. — Тогда можно посмотреть? — Н-нет. — А почему бы и нет? — спросил он, садясь рядом с ней. — Это всего лишь рукоделие, и я сомневаюсь, что ты найдешь его интересным… — Моя сестра говорит, что ты очень талантлива. Мне бы очень хотелось посмотреть на это. — Только не на этот. Боюсь, он не очень хорошо получится, я попробовала, и это не очень хорошо вышло, я… милорд, не… — запротестовала Санса, когда он обнял ее за плечи и вынул из корзины ее работу. У Лораса перехватило дыхание, когда он увидел, над чем она работала: Санса вышила волка, спящего под розовым кустом, и начала писать слово внизу своего рукоделия, но сейчас сделала только «Л». — Санса, это прекрасно. Почему ты не хочешь показывать это? — Я не должна, не должна, пожалуйста, пожалуйста, не говорите никому, что вы видели это, мне нельзя. — Не позволено что? — нахмурился он. Он не понимал, что ей не позволят заниматься рукоделием, и тут до него дошло — лютоволк был символом ее дома, а представители дома Старков названы предателями трона. «Я такой идиот, — мысленно ругал он себя, — конечно, Серсея и Джоффри не позволят ей». — Они не дают тебе ничего, что напомнило бы тебе о том, что ты Старк, не так ли? — тихо спросил он. Санса покачала головой, слезы выступили на ее голубых глазах. — Они забрали все, — сказала она, — они забрали все мои платья и плащи с Севера, они забрали мой медальон, они забрали все, что у меня было, все, на чем был изображен волк. Они забрали мою септу, они забрали жизнь моего отца, даже его меч, так же, как забрали Брана, Рикона и Арью. Они заставляли меня говорить снова и снова, что моя семья — предатели и что они все должны умереть. Джоффри избил и раздел меня на суде на глазах у всех, потому что мой брат выиграл битву против Ланнистеров. Они забрали даже Леди, королева заставила отца убить Леди, хотя она была хорошей… Когда Санса разрыдалась, Лорас почувствовал себя до невозможности глупо и, не зная, что еще сделать, обнял ее за плечи и прижал к себе. Он едва ли мог винить ее за все это: достаточно потерять близких, а вот потерять свою личность — уже слишком. — Когда я отвезу тебя в Хайгарден, — прошептал Лорас, — я подарю тебе все знамена Старков, все медальоны с волком и все вышивки, что ты пожелаешь, обещаю тебе. Неправильно, что они отнимают все это. Он поцеловал ее в лоб и прижал к своей груди, пока на ее щеках не высохли слезы. — Могу я спросить, кто эта Леди? — спросил Лорас, нежно поглаживая ее волосы. — Леди была моим лютоволком, — всхлипнула Санса. — В Винтерфелле мои братья и отец нашли мертвую мать-лютоволчицу и ее щенков. Отец и Теон Грейджой хотели убить их, но Джон сказал моему отцу, что пять щенков — три самца и две самки — это пять законнорожденных детей Старков. Был даже шестой, весь белый, для Джона. Они привезли их домой, и мы выбрали по одному: кормили, растили и заботились о них. Леди была прекрасной и верной. Я научила ее, как быть послушной и как хорошо вести себя рядом с людьми. Лорас слабо улыбнулся. Только Санса могла назвать лютоволка Леди и научить ее быть правильной. — Так что с ней случилось? Санса снова всхлипнула. — Когда мы были на пути в Королевскую Гавань, мой отец, сестра, королевская семья и я, Арья поссорилась с Джоффри, и он угрожал ей. Нимерия, лютоволк Арьи, напал на Джоффри, чтобы защитить ее. Королева хотела, чтобы Нимерия умерла за то, что сделала с Джоффри, но ее не нашли. Думаю, что Арья отослала ее, дабы защитить. А король не хотел тратить золото и время, охотясь за ней, поэтому королева… Голос Сансы дрогнул. — Королева сказала, что в их распоряжении есть еще один волк, и моему отцу пришлось убить Леди, хотя ее даже не было там, когда все произошло. Потому что он не хотел расстраивать короля, и потому что я была слишком глупа, чтобы противостоять Джоффри. — Может быть, это и к лучшему для Леди, — сказал он, — представь, что Джоффри мог сделать с ней, чтобы причинить тебе боль. Она не ответила. — Скоро все закончится, — пообещал он. — Я возьму тебя с собой в Хайгарден, и ты никогда больше не увидишь этого ужасного места. Ты веришь мне, Санса? — Да, — ответила она, прочитав его лицо, — Я верю тебе, Лорас. Она мягко улыбнулась и наклонилась, нежно целуя его в губы, но спустя несколько секунд Санса прервала поцелуй и отвернулась, покраснев. Тогда он понял, что это был первый раз, когда она сама проявила желание поцеловать его. — Извини, — сказала она, — это было неприлично с моей стороны… Положив руку ей на голову, он прервал ее, закрыв губы поцелуем: Санса робко отвечала ему — ее язык играл с его языком, он притягивал ее ближе и ближе, пока Санса не села к нему на колени. Лорас поцеловал ее в шею, и девушка откинула голову назад, вздохнув от удовольствия и запуская пальцы в его вьющиеся волосы. Руки Лораса быстро нащупали шелковый пояс и ослабили его. Синяя ткань сползла вниз по ее молочно-белой коже, открывая обнаженное тело огням свечей и Луны. Его ремень тоже вскоре был расстегнут, и спустя некоторое время Лорас скользнул внутрь нее. В этот раз Санса приспособилась к этому быстрее, чем в их первую брачную ночь. Ее лицо неожиданно вспыхнуло, когда она поняла, что в такой позе он не может контролировать ритм, и что это будет полностью зависеть от нее. — Может, нам не стоит так делать, — прошептала она. — А почему бы и нет? — спросил Лорас, поглаживая ее по щеке. — Я просто не знаю, как, — призналась Санса. «А Маргери сказала, что я слишком много думаю». — Двигайся так, как тебе будет приятно. Не думай, просто чувствуй. Не стыдись. Она положила его руки на свои бедра, слегка улыбнувшись ему. — Научи меня, — шепнула она. Он начал мягко направлять ее, помогая, но вскоре Лорас обнаружил, что Санса больше не нуждалась в его помощи — похоже, она приобрела уверенности в себе. Девушка вздыхала от удовольствия, все больше опираясь на его плечи. Она откинула голову назад, и слабый стон слетел с ее губ. Все ее тело и мышцы напряглись, и Лорас прижал Сансу к себе, едва ее тело задрожало. Всего пара нескольких резких движений ее бедер, как Лорас понял, что тоже на грани и оргазм настиг его. Их глаза встретились, и Санса улыбнулась. Она казалась счастливой — будто и не было ее предыдущего срыва. — Пора спать? — спросил он. — Согласна! Она рассмеялась, когда Лорас взял ее на руки и отнес в постель.