***
Санса вышла из спальни пару минут назад, как кто-то постучал в дверь. — Да, — рассеянно ответил Лорас, не сводя глаз с окна. Обернувшись, он увидел юношу примерно его возраста — с шелковистыми черными волосами, темно-карими глазами и загорелой кожей — Лорас сразу узнал Инана Сэнда, хотя не видел его больше года. — Милорд вернулся домой, — сказал дорниец, входя и закрывая за собой дверь. — Да, и не один. Инан просто пожал плечами и сделал несколько шагов к Лорасу. — Я видел, — сказал он, приближаясь к нему. — Тогда я должен спросить, что ты здесь делаешь. Инан ухмыльнулся, останавливаясь перед ним — так, что их тела почти соприкасались. — Разве это не очевидно? — спросил он, его голос был соблазнительным и игривым, а глаза — завораживающими. — Я пришел узнать, не скучал ли по мне милорд. — Я женат на Сансе, — сухо ответил Лорас. — И я дал обет. — Клятвы — не что иное, как просто слова, — прошептал в ответ Инан. — Мужчины все время нарушают свои клятвы. Иначе почему таких бастардов, как я, так много? Лорас ничего не ответил, а Инан настаивал на ответе: — Скажите, милорд, она вас удовлетворяет? — В некотором роде. — В некотором роде, — повторил Инан. — Но не всегда, верно? Лорас прикусил язык. Он бы солгал, если бы сказал, что ему совсем не нравится время, проведенное с Сансой, и что все это чисто ради долга; но он бы солгал, если бы сказал, что это так же хорошо, как с мужчинами. Когда рука дорнийца коснулась его промежности, он не смог оттолкнуть его, и Инан нежно потер мужское достоинство — его лицо оказалось так близко, что их губы почти соприкасались, когда он снова прошептал: — Вижу, милорд соскучился по мне. Если она может удовлетворить вас только в некотором роде, почему бы вам не позволить мне сделать это другими способами? Когда Инан попытался развязать его штаны, Лорас остановил его, схватив за руку. — Мы не должны, — пробормотал рыцарь. Что он хотел сказать? Она этого не заслуживает? Она может вернуться и увидеть нас? Лорас не знал — он не помнил, как из головы вылетели все мысли — Инан впился в его губы: движения языка бастарда показывали все его желание и Лорас почувствовал, какая маленькая «решимость» растаяла, как лед в пустыне. Сэнд подался к нему всем телом, прижимая к стене. Когда он снова страстно его поцеловал, пальцы Инана потянулись к поясу Лораса, и довольно скоро они оба были полностью обнажены — загорелая и кремовая кожа, затвердевшее мужское достоинство на затвердевшем мужском достоинстве. Прервав их поцелуй, Инан попытался повалить Лораса на кровать, но тот сопротивлялся и потянул его к столу: Тирелл чувствовал, что самое меньшее, что он мог сделать — удержать Сэнда подальше от ее кровати. Лорас простонал — наполовину от боли, наполовину от удовольствия, когда Инан медленно вошел в него. Половые мышцы быстро привыкали, и боль тоже быстро исчезла. Осталось только чистое наслаждение, когда Инан начал двигаться в нем: это было очень приятно, очень пьяняще. Лорас снова громко застонал, запрокинув голову: он чувствовал себя как нельзя лучше — оказывается, он нуждался в этом больше, чем думал.***
Когда Санса вернулась после долгого вечера, проведенного за разговорами с Маргери и Оленной, она направилась за Дженнисей, которая ждала ее в своей маленькой комнатке, чтобы служанка помогла ей подготовиться ко сну. Когда они вошли в спальню, она заметила отсутствие Лораса и удивилась, куда он мог уйти — пока не заметила его силуэт за ширмой, отделяющей ванную от остальной комнаты. — Добрый вечер, — лениво поприветствовал он ее из-за ширмы. — Добрый вечер, — ответила Санса с улыбкой, присаживаясь напротив своего туалетного столика. — Добрый вечер, милорд.. о, прошу прощения, я не... Дженнисей покраснела и отвернулась, когда поняла, что мужчина, с которым она разговаривала и которому делала реверанс, лежит голышом в ванной с закрытыми глазами. Санса подавила улыбку, вспоминая слова Шаи в первое с их Лорасом утро: седьмое пекло, девчонка, ты никогда не видела мужской член раньше? Щеки служанки все еще пылали, и она начала распускать прическу Сансы, убирая шпильки и заколки, удерживающие прическу еще с утра, прежде чем провести расческой по ее огненным локонам. А Лорас смотрел сквозь полузакрытые веки, как служанка расчесывает Сансе волосы. Как красиво, подумал он. Они сияют, словно медь — может быть, даже ярче, если на них падает свет. Когда Дженнисей закончила причесывать свою леди, то помогла снять платье и переодеться в шелковую ночную рубашку. Однако несмотря на служанку, стоящую между ними, он видел то тут, то там ее обнаженное тело, кремовую кожу, быстро скрываемую под ночной рубашкой. Ты прекрасна, снова подумал Лорас. Великолепна, абсолютно великолепна: ты была бы идеальной для любого мужчины, но почему ты не можешь быть такой для меня? — Спасибо, Дженнисей, — сказала Санса, одарив служанку благодарной улыбкой. — Увидимся завтра утром. — Да, миледи. Миледи знает, где меня найти, если я понадоблюсь. Спокойной ночи, миледи, милорд... Прежде чем уйти, девушка сделала реверанс. — Санса. Лорас сел в ванне, выпрямился и протянул руку; Санса сделала несколько шагов, преодолевая разделяющее из расстояние, и переплела свои пальцы с пальцами Лораса, мягко улыбаясь. Извини, хотел сказать он, но тут же прикусил язык, прости, я не должен был этого делать. Тирелл нежно поцеловал ее пальцы, прежде чем встать и вылезти из ванны; она перехватила его пристальный взгляд, когда Лорас обхватил ее лицо руками, изучая. Ты моя леди, я должен быть с тобой, должен хотеть быть рядом. Санса прикрыла глаза, когда он наклонился, чтобы поцеловать, и когда их губы соприкоснулись, Лорас прижал ее к себе, положив свою руку на спину: с его кожи все еще капала вода, но она не возражала, ответив на поцелуй и запустив пальцы в его волосы. Санса ахнула от удивления, когда он подхватил ее на руки и тихо рассмеялся, укладывая на кровать. Ей же не потребовалось много времени, чтобы снять светло-голубую ночную рубашку. И девушка вздрогнула, когда Лорас начал целовать ее длинную шею, нежные плечи, маленькие груди, тонкий изгиб живота, спускаясь все ниже и ниже... но к чему именно? Она покраснела, когда Тирелл поцеловал внутреннюю сторону бедра. Санса было открыла рот, намереваясь спросить, что он делает, но Лорас поцеловал ее там, и единственное, что сорвалось с ее губ, был тихий стон. — Лорас, — вздохнула она, выгибаясь. Она не могла понять и половины ощущений, что испытывала: но это было даже приятнее, чем его касания в их первую брачную ночь. Это было мягко, но в тоже время напряженно и мощно — так, что Санса стонала без остановки, когда Лорас «играл» с ней. Она снова выгнулась и пальцы ног сжались, едва он просунул внутрь нее два пальца и начал медленно двигать ими как «иди сюда». — Боги, — прошептала она, откинув голову на подушки. И потом она почувствовала то же самое снова — мощную волну, которая захлестнула сознание, и Санса вскрикнула от удовольствия. Она все еще тяжело дышала и приходила в себя, когда он вошел в нее: сейчас ее мышцы почти моментально привыкли. Санса обхватила ногами его бедра, чтобы быть как можно ближе. Лорас начал двигаться внутри нее — сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Он склонился, дабы поцеловать Сансу, и та была более чем счастлива: провела ладонью по его вьющимся волосам, когда Лорас нежно поцеловал ее грудь, прежде чем снова впиться в губы, заглушив стон. Закинув руки ему за шею, а ноги за спину, девушка притянула его поближе, когда почувствовала, как напряглось все его тело. Она прижимала его к себе, чтобы Тирелл достиг своего конца. Когда Лорас слез с нее и рухнул рядом, Санса прижалась к нему всем телом, положив голову ему на грудь, где все еще яростно колотилось сердце. А он, в свою очередь, обняв за плечи, прижал ее к себе. Лорас словно почувствовал, как Санса улыбнулась — она взяла его за руку и заставила прикоснуться к своему округлому животу. Вот, твой сын или дочь, могла бы сказать девушка, но не произнесла ни слова — но Лорас все равно ее понял. Если бы у нее был мальчик, то он научил бы его ездить верхом на лошади и сражаться. Тирелл знал, что они должны надеяться на сына, ведь это означало, что мальчик станет наследником Винтерфелла и Хайгардена, но почему-то... Почему-то мысль о красивой маленькой девочке с глазами, как у Сансы, и цветами в волосах тоже была достойной.