***
— Нет, ну ты можешь поверить в наглость этого человека? — закатила глаза Оленна, когда ее сын в сотый раз со злостью схватил кусок пергамента. — Мейс, я никак не могу понять этого. Пожалуйста, скажи об этом еще раз. Может быть, я наконец в этом убежусь, — около часа назад прилетел ворон с известием о смерти Тайвина Ланнистера и просьбой Кивана Ланнистера о мире и возвращении военной поддержки Простора, и весь последний час Мейс Тирелл рвал и метал, только и говоря об этом, будто его возмущение могло изменить слова на злосчастной бумаге. — Он думает, что ты затаил злость на Лорда Тайвина, — вздохнула она. — А теперь его старший брат умер, и он ждет, что ты забудешь о своей слабости и вернешься в Королевскую Гавань. — Я зол на Серсею Ланнистер, которая при первом же удобном случае вцепилась в мою дочь! Я зол на Джейме Ланнистера, который провел ее через весь тронный зал в железных цепях, я зол на Тайвина Ланнистера, который сидел там и притворялся, будто это будет справедливый суд. Я зол на весь Дом Ланнистеров! В пекло Ланнистеров и всех остальных! Слабость… это не слабость, это позор! За какого слабого человека он меня принимает, если думает, что я так легко забуду, как обращались с моей Маргери? — Хорошая речь, — вскользь заметила Леди Оленна. — Наверное, тебе стоит ее записать, чтобы мотивировать войска, как только они все вернутся. Мейс сердито хлопнул ладонью по деревянному столу, проигнорировав остроумный ответ матери. — Мне надоело играть в эту игру королей, — процедил он. — Я поддержал Ренли Баратеона — я дал ему свою армию, припасы, дочь в жены… — Твою дочь, с которой он даже не переспал. — Вставила Оленна. —…и своего сына, чтобы тот защищал его и сражался… — Твой сын, с которым Ренли определенно переспал. —…а он умудрился покончить с собой в собственной палатке! — продолжил Мейс, все также не обращая внимания на то, что мать его перебивает. — Я предложил Королевской Гавани полную поддержку Простора, я дал их маленькому королю прекрасную будущую королеву, и чем они отплатили мне? Бросив ее в черную камеру и обвинив в цареубийстве! Пусть они дерутся между собой, выясняя, кому восседать на этом уродливом троне. У нас есть куда более важные дела. Он сел за письменный стол. — Санса беременна и это прекрасно, — сказал мужчина. — Мы обязаны разнести эту новость по всему Вестеросу. Проведем турнир, чтобы отметить это событие. Лучше, чтобы это был сын, и здоровый. Я не уверен, что Лорас снова сможет зачать в ней ребенка. — Ты несправедлив к мальчику, — ответила Оленна, качая головой. — Он сделал то, что должен был. — Я имею полное право сомневаться после того, что произошло между Ренли и Маргери. Или, точнее, что не произошло. — Однако Лорас — это не Ренли. Будь я проклята, если он не начал что-то чувствовать к девчонке Старк, подумала Оленна, делая глоток вина.***
Две недели спустя наступил день турнира, устроенного Мейсом Тиррелом, чтобы отпраздновать беременность своей невестки и официально объявить войну Болтонам: Санса осталась наедине с Дженнисей в комнате, когда как Лорас ушел собираться еще рано утром. — Сегодня ветер прохладный, миледи, вам это понадобится. Санса рассеянно улыбнулась, и Дженнисей накинула ей на плечи шелковую шаль. Шаль была сшита специально для нее и была темно-зеленого цвета, чтобы соответствовать ее платью, с тонкой и элегантной вышивкой: на узоре сменяли друг друга золотая роза Тиреллов и серебряный лютоволк Старков. Она носила изумрудное кольцо и подвеску с золотой розой, подаренные ей Оленной после свадьбы с Лорасом, и ее служанка проделала фантастическую работу, завивая и укладывая ее огненные волосы. Она выглядела потрясающе, но все же тревожилась. — Как думаешь, с Лорасом все будет в порядке? — шепотом спросила Санса. — Миледи, — ответила девушка-бастард с улыбкой на лице, — ваш муж — рыцарь с невероятными способностями, вот что я слышала. Я уверена, что с ним не только все будет в порядке, но и он принесет вам гордость. — Твоя служанка говорит правду, — послышался голос Маргери со стороны дверного проема. Когда Санса обернулась, испугавшись, Маргери виновато улыбнулась. Ее собственная служанка, симпатичная девушка с золотистыми волосами и зелеными глазами, сделала ей реверанс и вежливо произнесла «Миледи», когда Санса взглянула на нее и осталась в коридоре. Маргери вошла в комнату. — Извини, что вторгаюсь, милая сестрица, но дверь была открыта и я не могла не услышать о твоих волнениях. Лорас — один из лучших рыцарей Вестероса и, без сомнения, самый великолепный рыцарь во всем Просторе. Тебе нечего бояться. — Я боялась за его жизнь, когда Лорас был на твоем испытании поединком, — заметила Санса, когда Маргери взяла ее под руку, готовясь покинуть комнату. Белокурая служанка еле подавила смех, и Санса увидела, как губы Маргери изогнулись в слабой улыбке. — Конечно, — признала она, — Посмотри на нас, боящихся за такого способного воина, разве не забавно? Пойдемте, — добавила она, убирая каштановую прядь обратно в волосы Сансы, — давайте покажем всему Простору, как прекрасна новая Леди Тирелл. Две Хайгарденские Леди покинули комнату, и служанки молча последовали следом.***
Солнце ярко светило на небе, несмотря на прохладный ветер, о котором Дженнисей предупреждала свою госпожу: шагая рядом с Маргери, Санса направилась в сторону почетной трибуны, где уже расположился Мейс Тирелл, справа — его мать, а слева — жена. Оглядевшись, Санса увидела множество гербов, в которых узнавала вассалов дома Тирелл, и поняла, что трибуна заполнена знаменосцами Мейса Тирелла, их женами и детьми. — Миледи, — с почтением шептали все — хотя за своей спиной она слышала, как некоторые недоумевали, чем здесь оправдано присутствие Сансы Старк — когда они с Маргери проходили мимо. Когда они сели рядом друг с другом, около Леди Оленны, рыцари вышли на арену и начали расхаживать по ней, махая ликующей толпе. — Иди, — шепнула Маргери, осторожно ткнув Сансу локтем. Санса встала и направилась к выходу, крепко сжимая кусок металла в ладони. Лораса можно было легко заметить верхом на белоснежной лошади с гербом Тиреллов, в блестящих доспехах с металлической отделкой и темно-зеленом плаще: увидев Сансу, он повел лошадь к ней, и девушка улыбнулась, прежде чем подозвать жестом к себе, что Лорас и сделал. Она больше не слышала Лордов и Леди позади, но знала, что все они наблюдают и слушают: большинство из них никогда не видело Сансу Старк, и казалось, что новость о ее замужестве за Лорасом дошло не до всех, однако Мейс Тирелл решал эту проблему. — Он попросит твоего благословения, и ты его дашь, — приказал Лорд Тирелл ей накануне вечером. — Я хочу, чтобы мои знаменосцы увидели вас вместе. — Миледи, — сказал ей Лорас с улыбкой. — Не окажете ли вы мне честь, даруя мне благословение сегодня? — Милорд, — ответила Санса, — это честь для меня. Она приколола серебряную брошь рядом с золотой застежкой его плаща: у него была роза, конечно, а у нее — лютоволк. — Пусть Мать защитит тебя, — сказала она, — пусть Воин даст тебе мужества. Лорас нежно взял ее руку и поцеловал пальцы. И когда он уехал вместе с другими рыцарями, Санса вернулась на свое место, чувствуя на себе множество взглядов. — Хорошо сделано, — шепотом заметила Оленна. — Сейчас нам осталось только надеяться, что Лорас победит, иначе будем выглядеть дураками. — Бабушка, — вздохнула Маргери. Санса и Тиреллы внимательно следили за тем, как рыцари сражались друг с другом: Лорас каждый раз блестяще скакал, скидывая с коня каждого противника, включая последнего. В конце дня, когда последний противник Лораса оказался в пыли, Санса поняла, что радостно ликует вместе с толпой, включая знаменосцев, которые проиграли турнир — и, наверняка, много золота на ставках — но они были обязаны отпраздновать победу сына своего лорда. Когда Лорасу подарили венок из цветов для его Королевы Любви и Красоты, он осторожно принял его — замужние женщины и привлекательные девушки пытались привлечь его внимание к себе, чтобы завоевать милость прекрасного рыцаря, но он проехал мимо них к почетной трибуне, где остановил коня. — Вашей доброте и красоте я обязан своей сегодняшней победой, — громко и четко произнес он, обращаясь к Сансе, которая вместе с Маргери пробивалась вперед через знаменосцев и их жен. — И за это я прошу вас принять эту корону. С широкой улыбкой Санса слегка наклонилась, чтобы он мог надеть ей на голову венок из белых цветов. — Я называю вас моей Королевой Любви и Красоты, — провозгласил Лорас, — вы — самая прекрасная леди из всех, и моя любимая жена. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку и прошептать на ухо то, чего никто другой не мог услышать: — И моя Королева Севера.