В тот день Маргери Тирелл была еще прекраснее, чем когда-либо.
Ее платье было просто шикарным: оно было сшито из изумрудного шелка с золотой вышивкой, а позади имело длинный тянущийся шлейф. На шлейфе и на задней части юбки, вплоть до поясницы, были вышиты золотые розы. Платье плотно облегало талию и имело довольно низкий вырез, подчеркивающий декольте Маргери. Санса подумала, что оно немного похоже на ее собственное свадебное платье, но более роскошное, более эпатажное и менее скромное.
Как и Санса в день своей свадьбы с Лорасом, Маргери надела тяжелое ожерелье из золота и изумрудов, и подходящие к образу серьги и браслет. Ее волосы были уложены в довольно сложную прическу, которую удерживала украшенная розой золотая заколка. На плечи Маргери накинула плащ, похожий на тот, что Санса получила от Лораса, сделанный из тяжелого зеленого бархата с вышитыми на богатой ткани золотыми розами. Девушка сияла, когда отец вел ее через септу к септону и будущему мужу, ждущему ее с аккуратно сложенным в руках плащом Рисвеллов и улыбкой на губах.
— Она такая красивая, — шепнула Сансе Дженнисей, когда Мейс и Маргери проходили мимо.
— Да, — пробормотала Санса.
— Одно это платье шикарнее двух других вместе взятых, — заметила Оленна. — Наш Лорд Болван подает какой-то знак.
Мейс оставил ее перед септоном и Роджером, чтобы встать с матерью, сыном и невесткой. Голос септона повысился:
— Можете накрыть невесту плащом, — сказал он Роджеру, — и взять ее под свою защиту.
Маргери повернулась к нему спиной, чтобы он мог поменять плащи: руки Лорда Роджера быстро расстегнули золотую розу, сняли плащ Тиреллов и заменили его своим собственным. Новый плащ был темно-оранжевого цвета с изображением головы черной лошади с огненно-рыжей гривой, а застежка была медная с ониксами.
— Милорды, миледи, мы стоим здесь перед взором богов и людей, чтобы засвидетельствовать союз Роджера из дома Рисвеллов и Маргери из дома Тиреллов: одно сердце, одна плоть, одна душа.
Роджер и Маргери протянули руки, сложенные вместе, чтобы септон мог повязать вокруг них золотую ленту.
— Настоящим я скрепляю две эти души, связывая их в одно целое. Теперь, — сказал он, глядя на будущую пару, — посмотрите друг на друга и произнесите нужные слова.
Роджер и Маргери повернулись друг к другу лицом:
— Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый, — сказала Маргери. — Я его, а он мой, с этого дня и до конца моих дней.
— Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый, — говорил Роджер с ней в унисон. — Я ее, а она моя, с этого дня и до конца моих дней.
— Властью, данной мне, — сказал септон, — я объявляю Роджера из Дома Рисвеллов и Маргери из Дома Тиреллов мужем и женой: будь проклят тот, кто пожелает разлучить их.
Роджер нежно обхватил лицо Маргери своими ладонями.
— Этим поцелуем я скрепляю наши обеты и клянусь тебе в своей любви. Вы будете моей леди с этого дня и до конца моих дней.
Аплодисменты поднялись в зале, когда он склонил голову, чтобы поцеловать свою невесту.
— Надеюсь, этот продержится дольше, чем остальные, — прошептала Оленна, ухмылка искривила ее губы.
—
Бабушка!
— Лорас, — ответила пожилая женщина, — это ее третья свадьба. Свадьбы дороги, утомительны, и на них много ненужной еды. Если нам придется быть свидетелями того, как твой отец снова выдает Маргери замуж, то мы погрязнем в долгах, я умру от скуки, а ты станешь толще своего отца, и я сомневаюсь, что твоя собственная жена будет этому рада.
«
Не думаю, что Сансу волнует, растолстею ли я, — размышлял Лорас. —
После того, что она увидела, я ей все равно что противен». С того дня он не смел прикоснуться к ней, боясь, что Санса откажет ему — или, что еще хуже, подчинится, несмотря на отвращение. Да и, кажется, она больше не нуждалась в его прикосновениях: до того случая Санса просила обнять ее, обращаясь напрямую или без слов. Теперь же его леди-жена крепко спала на своей стороне кровати, не делая больше никаких попыток оказаться в его объятиях.
Лорас был вынужден отвлечься от мрачных мыслей, когда увидел, что настала его очередь: он был третьим после отца и Лорда Рисвелла, кто поздравлял новобрачных.
— Поздравляю, сестрица.
Он поцеловал ее в лоб, на что Маргери улыбнулась и поблагодарила, и вдруг Лорас мыслями перенесся в день свадьбы своей сестры и Ренли. Он был уверен, что в тот день она была также прекрасна, но не мог вспомнить, даже если бы попытался: в тот день все его внимание было уделено Ренли, облаченного в зелень и золото, в оленьей короне, красивого, как всегда. «
Мы вдвоем улизнули с пира, — вспомнил он. —
И она все время знала, чем мы занимаемся — Маргери слишком умна, как мы могли бы ее обмануть?». Лорас вежливо поздравил Роджера, при этом бросив на него «я-тебя-выпотрошу-если-ты-обидишь-мою-сестру» взгляд, после чего удалился, предоставив остальным Тиреллам и Рисвеллам возможность поговорить с новобрачными.
— Она выглядит такой счастливой, — заметила Санса после того, как передала наилучшие пожелания своей золовке и ее новому мужу.
«
Как и ты после нашей свадьбы. И до того момента, пока я все не испортил», — чуть было не ответил Лорас, но оставил это при себе. В последнее время Санса больше напоминала ему печальную девушку, которую он впервые увидел в Королевской Гавани, чем счастливую девушку, которой она была в Хайгардене, и ему некого было винить в этом, кроме самого себя.
— Да, — ответил он. — И он тоже счастлив.
«
Я должен знать, что на самом деле получат от этого Рисвеллы. Предать своего сюзерена ради девственности Маргери — бессмыслица какая-то. Я должен спросить отца о том, что он им пообещал, чтобы я, по крайней мере, знал, чего от них ожидать, если мы с Сансой действительно будем править Севером».
***
Последовавший за этим пир был совершенно грандиозным: шуты, восхитительные вина из Арбора и еды больше, чем все гости могли бы съесть за неделю. «
Если я хорошо знаю свою сестру, — подумал Лорас, —
то в ближайшие дни у детей в приюте будет очень много вкусной еды». Затем зазвучала музыка, начались танцы, и все было точно так же, как на свадьбе Маргери и Ренли, или его свадьбе с Сансой, вплоть до позднего вечера, когда Мейс Тирелл поднялся со своего места и несколько раз постучал вилкой по кубку, чтобы привлечь внимание собравшихся к почетному столу, за которым он провел весь вечер, за исключением самого первого танца, на котором он танцевал со своей женой.
— Клятвы были даны, — сказал он, — обещания были озвучены, и мою дочь укутали в плащ Рисвеллов. Но все мы знаем, что моя милая Маргери не будет Леди Рисвелл, пока она девственница. Милорды, миледи, уже поздно, а этой свадьбе не хватает обряда провожания, не так ли?
Его предложение было встречено возгласами и свистом мужчин, и хихиканьем женщин, которые уже тянули Роджера Рисвелла за одежду, заставляя подняться на ноги.
— Осторожнее, дамы, — услышала Санса предупреждение Роджера, когда его уводили прочь, — оставьте и для моей невесты немного!
Предупреждение было встречено смехом: Санса, большой живот которой не позволял нести новоиспеченного мужа Маргери по замку, слабо улыбнулась и перевела взгляд на сестру, которую мужчины уже подняли в воздух и смеялись, когда один из них дернул ее шикарное свадебное платье.
— Похоже, она воспринимает это не так, как я, — заметила Санса.
— Да, — с улыбкой ответила мать Маргери. — Маргери всегда знала, как терпеть с достоинством и с улыбкой проходить через трудные испытания.
Находящаяся слева Сансы Оленна закатила глаза.
— Седьмое пекло, Алерия, перестань преувеличивать все подряд. Ее несут на свадебное ложе, а не приговаривают к смерти.
***
Маргери опустили на пол, и она продолжала смеяться, пока мужчины тащили ее к покоям. Когда процессия дошла до двери, она уже была раздета догола, и Лорас сам поднял ее на руки: Маргери улыбнулась и обвила руками его шею, не обращая внимания на мужчину, который снял с нее туфли.
— Лучше бы это был последний раз, когда ты должен нести меня к брачному ложу, — прошептала она, когда брат нес ее на руках.
— Согласен, — прошептал в ответ Лорас, осторожно укладывая сестру на мягкие подушки. — Но если он причинит тебе вред, — добавил он настолько низким голосом так, чтобы никто, кроме Маргери, не мог его услышать, —
то я убью его.
Маргери сжала его руку, когда мужчины посторонились, чтобы дать женщинам возможность втащить Роджера в комнату. Менее чем через тридцать секунд все, кроме невесты и ее мужа, покинули комнату. Маргери легла на бок и не сводила взгляда с Роджера, не пытаясь скрыть свою наготу. Она молча изучала его: его лицо с заостренными чертами, его крепкую челюсть, его мускулы и шрамы, его мужское достоинство, его стальные серые глаза. Он не был так красив, как Ренли, но в нем была сила, и в этой силе была своя красота. «
Все мужчины по-своему красивы», когда-то говорила ей септа, «
ты не выберешь мужчину, которому отдашь свой первый раз, но выберешь то, каким ты его увидишь. Найди в нем красоту и зацепись за нее». Маргери тепло улыбнулась ему.
— Не желаете присоединиться ко мне, милорд? — спросила она.
Это предложение, кажется, одновременно и обрадовало его, и вызвало какие-то подозрения: девушка изогнула бровь, когда заметила это.
— Что? — спросила брюнетка. — Я выгляжу слишком распутной для милорда? Вы предпочли бы иметь робкую невесту?
— Вы предпочитаете, чтобы девушка в постели скрывала свою наготу? Я не стесняюсь вашего взгляда, но я могу
притвориться, если вам такое по душе.
Роджер сделал шаг к ней, но хмурое выражение не покидало его лица.
— Ты уверена, что все еще девственница? — спросил он.
— Думаю, если бы я лишилась ее раньше, то как никто другой знала бы об этом.
Она осторожно коснулась его руки.
— Я была девственницей дольше, чем должна, — продолжила Маргери, прикладывая ладонь Роджера к своей груди. — И теперь я вся
твоя — разве ты не жаждешь этим воспользоваться?
Маргери ахнула, когда он прижал ее к себе и наклонился, чтобы поцеловать: Маргери с радостью приняла его страстный поцелуй, откинув голову назад. После долгого поцелуя его губы переключились на упругую грудь, и девушка почувствовала, как по всему ее телу бегают мурашки, когда он целовал, облизывал или посасывал чувствительную кожу. Вскоре они упали на кровать, и тело Маргери оказалось между мужем и мягкой постелью.
Когда Роджер наклонился, чтобы снова страстно ее поцеловать, пальцы Маргери зарылись в его темные волосы, и она почувствовала, как его руки пробежали по бледным бедрам, ненадолго остановившись позади ее коленей для того, чтобы переместиться на нижнюю часть ее тела: она почувствовала, как его твердое мужское достоинство касается ее. Роджер прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. Голубые глаза девушки распахнулись, когда он вошел в нее с приятным стоном, и короткая боль заставила ее прикрыть глаза на мгновение. Маргери снова открыла их, когда Роджер коснулся ее щеки и поцеловал, начиная входить снова. Она стонала ему в рот, а когда он оторвался от ее губ и увеличил темп, вздохи наслаждения Маргери заполнили комнату: прошло совсем немного времени, как Роджер наклонился, зарываясь лицом в ее шоколадного цвета волосы, когда его наслаждение достигло своего пика.
Он едва успел лечь на спину, как она с ухмылкой на губах забралась на него.
— Снова, — промурлыкала Маргери ему на ухо, слегка покусывая мочку.
Она засмеялась, когда он перевернул ее на спину и поцеловал.
