***
Миша морщился, отбивался от Сергея всеми четырьмя лапками и орал. — Да… — протянул Прист, когда очередная порция недетского обеда попала ему прямиком в глаз. — Ну и как это называется, а? Миша молча сопел, давая понять, что есть предлагаемую гадость он не намерен. Потом заявил, что хочет мороженого. — Что, прикажешь тебя в кафе кормить?! — возмутился гитарист. — Ты ж, когда взрослым был, нормально ел, что дают, и не капризничал. — Я и сейчас взрослый, — надулся Миша. — Ах да, я забыл, — улыбнулся Сергей, — ладно, пойдём, но чтоб в последний раз такие концерты устраивал, ясно? — Угу… Прист посадил дитя на плечи и пошёл к выходу. Правда, почти тут же громко взвыл, потому что высота дверного проёма не соответствовала размеру свыше двухметровой конструкции, и Миша во избежание встречи с косяком что было сил дёрнул Попова за волосы. — Да чтоб тебя!!! — вопил Сергей и пытался отодрать испуганного мелкого от своей головы. Но Мишка рассудил, что если его сейчас снимут, то «Роллтон» сразу окажется внутри него, заодно приправленный всеми столовыми приборами. Миша не понаслышке знал, на что способен его нынешний наставник в минуту гнева, поэтому слезать не спешил. — Мишенька! — взмолился Попов после нескольких неудачных попыток освободиться. — Слезай! Не трону я тебя. Мелкий притих, обдумывая лестное предложение. — Честно? — неуверенно вопросил он. — Ну конечно честно! — стараясь говорить спокойно, ответил Прист. В этот момент он просто жаждал сманить Мишку «с небес на землю» и устроить хорошую трёпку. Наконец тот отцепился от густой шевелюры, был спущен вниз и аккуратно пойман за шиворот. — Ну что, мелкий, попался? — спросил Сергей, держа предмет своего негодования на вытянутой руке на уровне своих глаз. Так неожиданно обманутый и пойманный, Миша обречённо висел в воздухе и собирался зареветь. — Даже не пробуй меня разжалобить — не выйдет, — заявил Прист, — что б мне с тобой сделать-то, а? — спросил Сергей, делая шаг в сторону и… подскользнулся… на «Роллтоне», который был щедро раскидан по всему номеру. Пальцы разжались, и мелкий полетел на пол. Правда, сразу вскочил и бросился бежать со всех ног. Прист за ним. Наконец, после двухминутной гонки, совершая особенно крутой вираж, Миша неожиданно наскочил на препятствие, которым являлся не кто иной, как Виталий Алексеевич, потихоньку пробиравшийся в сторону полюбившегося кафе, и отлетел в сторону. Почему Виталий Алексеевич совершал поползновения в сторону кафе, когда ему было поручено добыть одежду для человеческих детёнышей? Всё просто. Одежду они с Утконосом уже добыли, и теперь Макс с покупками был послан к Холсту, в то время как Дубинин решил заесть стресс. — Авария, — констатировал Дуб и бросился поднимать бегуна. — Ты куда или от кого? Скорее всего, от кого… Раздался топот, перед Дубининым вырос запыхавшийся Попов. — А, вот он! Попался, — крикнул он, протягивая руку по направлению к мелкому. — Не трогай, — заступился Дуб и спрятал Мишку за спину, — хорош детей пугать уже. — Да он… — Я сказал, хорош! — повысил голос Виталий. Сергей подумал, что в данной момент к схватке с басистом, не готов и отступил. Дубинин взял малыша на руки и понёс к себе.***
— Ну что? Сидишь? — Холст окинул внимательным взглядом привязанного к стулу Рыжика. — Гад, — прозвучало в ответ. — Но-но, поругайся мне тут, — добродушно отозвался Владимир, засучил рукава, надел перчатки и взял со стола тарелку с остывшей манной кашей, — пока всё не съешь — не встанешь. Мне поручено тебя накормить и я это сделаю. В ответ на это последовал уже знакомый предупредительный кусь в воздух. — Да ладно тебе, — улыбнулся ответственный по кормлению, — Ты думаешь, я просто так перчатки надел? Не прокусишь. Хотя… Ну, в общем, только попробуй. Холстинин подошёл к стулу, ложкой помешивая кашу с целью разогнать комочки. — Ну, приступим. Ложка стала медленно приближаться к месту назначения… Последовал резкий взмах головой и сокрушительный удар. Дальше лучше не продолжать. Достаточно сказать, что в результате Маврик сидит с невинным видом и, едва сдерживая смех, наблюдает за Владимиром Петровичем, неподвижно лежащим на полу с лицом, накрытым тарелкой, из-под которой выползает манная каша. Выждав минуту для приличия, Сергунька осторожно встал, снял с себя верёвки, которые умудрился заранее развязать и тихонько вышел из комнаты.***
— Ну чего ты, чего, — успокаивал Мишу Дубинин. — Давай, заканчивай плакать, а то я тоже сейчас заплачу. Угроза подействовала, голубые глаза удивлённо и с любопытством устремились на Виталия Алексеевича: вокалист попытался представить себе плачущего басиста, но не смог. Дубинин был очень доволен собой. Ещё бы, с первого раза удалось успокоить дитя. По такому случаю можно было бы и в кафе… Стоп. Не сметь. Сначала надо с ребёнком разобраться. — Может, ты спать хочешь? — обратился он к малышу, втайне надеясь, что тот скажет «да» и можно будет уложить его и пойти по своим делам. — Я кушать хочу… — Миша умоляюще посмотрел на своего спасителя. Рука Виталия сама собой оказалась в области затылка. — А разве дядя Серёжа тебя не покормил? — Неа, — заявил мелкий, благоразумно умалчивая о некоторых подробностях обеденной «операции». «Вот, блин, Серёга! — подумал Дуб. — Ничего доверить нельзя. Вместо того, чтобы ребёнка кормить, он тут догонялки устраивает. Совсем в детство впал. Ну, попадись мне…» Однако, поразмыслив, ВитальЛексеич пришёл к выводу, что может оно и правильно-то, для аппетита, так сказать. «Ладно, он подготовил, а я накормлю, » — решил Виталий и принялся с важным и задумчивым видом совершать круговые движения по номеру, решая, что бы такое ему запихнуть в мелкого, чтобы тот наелся и по возможности остался довольным. Миша в это время сидел на кровати и с большим вниманием прислушивался к музыкальным процессам, которые происходили не где-нибудь, а непосредственно у него в животе. В конце концов, ему это надоело, он сполз со своего места и начал осторожно подбираться к сумке басиста, в надежде добыть там что-нибудь съедобное. Вылазка увенчалась успехом: был найден небольшой бумажный пакетик с заботливо завёрнутыми в него пончиками, которые были специально припасены с намерением съесть их ночью в полном одиночестве, чтобы делиться не пришлось. Довольный своей удачей, Миша начал осторожно извлекать содержимое пакетика… К тому моменту, как у Дуба созрело решение касательно обеда, а именно: отправить малыша к Максу, Мишка уже успел расправиться с запасами и с удовольствием дожёвывал последний пончик. Глаза Виталия наполнились слезами. — Ты… Ты!.. — от обиды и возмущения у Дуба перехватило дыхание. — Мои пончики… Ты что сделал, птенец ты эдакий?! Миша испуганно вжался в спинку стула, сидя на котором, совершал свою роковую трапезу. Нет, безусловно, Сергей Сергеевич в гневе очень страшен, но Виталий Алексеевич — это нечто. Тем более когда дело касается пончиков. «Пороть будет, » — промелькнуло в голове при взгляде на Дубинина, который с ужасающе спокойным видом начал расстёгивает ремень. Миша зажмурился. Услышал, как скрипнула дверь, затем громкое «ай», по всей видимости, принадлежащее Дубинину и звонкий крик «бежим!» Кто-то схватил его за руку и потащил к двери. Миша успел разглядеть Дуба, сидящего на полу и оторопело глядящего прямо перед собой. В следующую секунду он был уже за пределами комнаты и нёсся, увлекаемый своим спасителем. Отбежав на безопасное расстояние, они остановились. — Привет, — улыбнулся Маврик (это был именно он) и начал поправлять растрепавшиеся во время бега волосы. — Привет, — Миша благодарно посмотрел на своего друга, — спасибо. — Да ладно. Ты хоть видел, как я его, а? — хвастливо спросил Сергей. — Нет, не видел, — честно признался Миша, — я зажмурился. — Жаль, — вздохнул тот, — ну ладно. Лично я умираю, как есть хочу. А ты? Удалось чего-нибудь нормального попробовать или тебя тоже манной кашей пытали? — Не, меня «Роллтоном», — вздохнул Миша. — Да, тоже не ахти как, — вынес заключение Рыжик. — Сбежал? — Сбежал… Правда я ещё пончики ел… — Пончики? — Маврик облизнулся и выжидающе посмотрел на друга. — Да, у ВитальЛексеича в сумке нашёл. — Аа… Это ты за них чуть ремня не получил? — За них, — вздохнул Миша. — Ты поаккуратнее в другой раз. Это ещё хорошо, что так всё обошлось, а то мог бы и полететь… — Куда? — Миша удивлённо посмотрел на Сергуньку. — Да вслед за одной небезызвестной птичкой — вот куда. Ладно, пойдём, поищем ещё какой-нибудь источник питания. Так… К Холсту нельзя, к Дубу тоже, остаются Попов и Макс… — К Попову только не надо! — взмолился Миша. — Ты бы видел, как он за мной гонялся… — Ух ты! Расскажешь потом. А я тебе про то, как я Холста надул. Пойдём тогда к Удалову… Тем более, мне кажется, что… А впрочем, это потом. Пока просто пойдём.