***
После возвращения домой Чеён глаз так и не смыкает. Время летит, тишина давит на и без того измученную сухими рыданиями девушку. Она даже забыла, что через несколько часов у неё смена в кофейне. Не вытирая предательских слёз, которые уже стали нормой по приходу в эту разваливающуюся квартиру, Пак тянется за телефоном и, не посмотрев на время, умоляет коллегу, чья смена вечером, поменяться сегодня. Навряд ли удача сегодня будет на её стороне. Она, в принципе, покинула её в последнее время, но надежда, почему-то, всё ещё горит: где-то внутри, на уровне разбитого сердца. Маленький огонёк покалывает, запрещает сдаваться, не даёт окончательно провалиться в пропасть. А на улице уже светло. Солнца нигде нет, до рассвета ещё долго, но Чеён кажется, что ночь будто никогда и не наступала. Словно ничего и не было. Но нет, было. Хосок обманул. Хосок предал. Хосок ни слова не сказал. Хосок поступил как последний козёл. Сделать предложение девушке, которая бросила чуть ли не свою жизнь ради него, при этом уже иметь невесту на стороне. Дочь Мэра. Бывшая Мисс-чтоб-её-Корея. Первая красавица. Самая богатая и известная девушка. Куда же Чеён до неё? Она работала официанткой, когда познакомилась с Чоном. Без полного высшего образования, без амбиций, без денег, но зато с острым языком и равнодушным взглядом на парней. Хосоку понравилось неподчинение, но стоило Пак сдаться любви и открыться ему по-настоящему, видимо, его отпустило. И девушка возвращается к прежней жизни: снова кафе, снова фартук официантки, мизерная зарплата, однокомнатная съёмная квартира и недовольные лица посетителей. «Так не покупайте кофе, если вам, блять, горько», — проглатывает ежедневно режущие слова, прячась за добродушной улыбкой и вместо этого произнося «приходите ещё». Думать больше не хочется. Вспоминать тоже. Надрывать голос в рыданиях больше желания нет. Хочется напиться. Сидеть подолгу и смотреть на шумный даже в ночи Сеул. Хочется верить, что она не одна умирает каждую ночь и заставляет себя вставать с утра с натянутой улыбкой. Чеён вообще больше ни о чём не думает. Просто берёт телефон и печатает сообщение, искренне надеясь, что её не оттолкнут.***
День пролетает незаметно. Вокруг все суетятся, не успевают выполнять поручения босса и чуть ли не волосы на голове рвут от огромного количества работы. Но Джису умеет сохранять полнейшее спокойствие и каменное выражение лица даже в самых стрессовых ситуациях. Она не обращает внимания на паникующих людей Кима и полностью погружается в дела; в основном, девушка ведёт переговоры с китайцами, готовит группу к очередной поставке в порту, перепроверяет все данные, пытаясь найти причину снижения спроса на товар. После понимает, что копошение в бумагах занятие не для неё, поэтому возвращается к переговорам и собирается отправиться в порт. — Куда спешишь? — перехватывает её за локоть улыбающийся Тэхён, прижимая девушку к стенке. Он не видел Джису целый день, но прекрасно слышал перешёптывания об её загруженности. Ким не ошибся, когда принял девушку под своё крыло, она действительно много сделала для его бизнеса всего за те недели, что работала. Ликуя в душе, что всё идёт по плану, он решает подобраться к Джису ещё ближе: — Что насчёт ужина вдвоём? Мне нужны твои объяснения по поводу вчерашнего. Она не брала трубку вчера, бросила его прямо посреди мероприятия, и Тэхён соврёт, если скажет, что не был удивлён поведением девушки. Присоединение небезызвестной немного чокнутой преступницы к клану Ким не осталось незамеченным, а особенно её послушание и верность своему делу в его группировке. Вопросы по типу «как тебе удалось приручить такую кошечку?» сыпались отовсюду. Но более приятно было наблюдать за хмурым лицом Хосока, который только и терпит убытки в последнее время из-за безбашенного и неконтролируемого Чон Чонгука, который даже вести себя в обществе не умеет, но зато стрелять во всех подряд и подставлять Хосока у него отлично получается, и это на руку Тэхёну. Но есть одно «но». Ким видел вчера глаза Чонгука, видел, как он искал Джису. И Тэхён соврёт во второй раз, если скажет, что не считает Чона-младшего угрозой. Ещё как считает — Джису теряет всю свою уверенность и силу, стоит этому психопату в поле зрения появиться. Они слишком сильно зависимы друг от друга, они кровью связаны, а это будет мешать вражде. Ким Джису может вывести его клан на лидирующее место, она полна амбиций и сил, уже провела успешные переговоры, нашла новые выгодные сотрудничества, но она, как и любая другая девушка, слишком зависима от мужского внимания. И Тэхён не может этим не воспользоваться. Так будет лучше и для бизнеса, и для самой девушки. — Я поеду в порт. Хочу лично убедиться в том, что всё доходит до клиентов в целости и сохранности. А ещё надо проверить полученную партию, — уверенно произносит Джису, прислоняясь к стене и делая первый за день выдох. Чёрт, вот так носиться по этажам уже перебор. — Тебя беречь надо, как фарфоровую куклу, — немного улыбаясь, произносит Тэхён и проводит рукой по щеке девушки. Она вздрагивает, взгляд не поднимает, хмурится, что ей не дают работать, — нельзя давать такому цветку увядать, копошась в коробках с порошком. Не для тебя это занятие. — В детстве это и была моя работа. Я проверяла целостность поставки, количество и цену. Не надо учить меня и указывать, где моё место. Ты сам взял меня на работу, поэтому молчи, иначе потеряешь всё, что имеешь, — подмигивает ему Джису, но его руки с себя не сбрасывает, позволяет приятной дрожи пройтись по её телу, когда мужчина приобнимает её за талию и притягивает к себе. Они продолжают стоять у стенки. И Джису чувствует себя спокойнее. Слушает чужое биение сердца и поверить не может, что о ней заботятся. Тэхён в очередной раз просит поужинать с ним и расслабиться, обещает показать красивые места в городе, но не успевает продолжить вешать ей обещания на уши, как в коридор врывается запыхавшийся сотрудник. Девушка стыдливо отодвигается, но Тэхён не даёт ей этого сделать и продолжает держать в своих объятиях, спрашивая, что случилось. — Там перестрелка в порту! Тэхён даже не успевает узнать, кто её начал и какого чёрта, как Джису вырывается из его объятий и скрывается за дверью.***
Хосок приказал сидеть, сложа руки. Ни звука, ни шороха, и молча ждать его в машине. Вот Чонгук и сидит, положив руки на руль, наблюдает за очередной бессмысленной стрельбой. Ему хочется выйти, взять любимый дробовик и начать палить во всех — в людей Чона в том числе. Кто вообще сказал, что он должен кому-то подчиняться? Следовать какому-то кодексу, уважать людей из клана и делать то, что сказал босс? Чон, мать его, Чонгук и есть босс! Он — гроза всех улиц, грёбаный бандит и одинокий волк, целиком и полностью зависимый от своей Ягодки. Руки чешутся. Дробовик на заднем сидении. Ему ничего не мешает схватить его и начать стрелять, а потом отмазаться от Хосока тем, что решил «помочь». Да вот только он даже не знает, кому «помочь», с кем вообще соперничает Чон и кто из этих головорезов на его стороне. Чонгук сжимает руль до побеления костяшек и начинает биться о него головой, издавая нечеловеческие звуки, похожие на вопли. Ему обидно. Ему горько. Он собирался весь мир к её ногам бросить, корону на её голову нацепить и бриллиантами осыпать. Чон жил ради неё, грабил ради неё, убивал ради неё и убьёт ещё не один раз, даже себя самого. Да вот только он, похоже, один испытывает это — Джису забыла о нём сразу же, стоило смазливому богачу дверцы своего бентли распахнуть. От несправедливости хочется кричать — Чонгук кричит. От несправедливости хочется стрелять — не стреляет, Хосока слушается. Чон должен терпеть, иначе ничего не выйдет. Джису нравятся богатые, верно? Пусть Чонгук всё ещё мальчишка в кожаной куртке и с безбашенным поведением, но его час настанет. И Ягодка очень пожалеет, что попыталась выкинуть его из своего сердца. Чонгуку впервые больно и обидно. Он всю жизнь ради неё потратил, а мог бы пустить себе пулю в голову и умереть собачьей смертью в сыром подвале китайского мафиози. Но он жил, он дышал, он с поля боя живым возвращался, к Джису полз и только на её коленях сознание терял, зная, что она своими лекарствами с того света достанет. Они прошли этот путь вместе, так почему теперь нежные поцелуйчики в щёчку достаются какому-то Ким Тэхёну, а не Чон Чонгуку?! — Алло, Чонгук, ты меня слышишь? — орёт в трубку Хосок, а Чон уже и не помнит, как телефон в руки взял. Он кивает, будто бы Хосок на том конце провода этот кивок увидит. — Для тебя особенное задание. Сейчас сюда приезжает подкрепление Кима, а вместе с ним и девчонка, которая мне сделку своими переговорами сорвала. Вытащи её из машины и живой доставь в штаб. Хосок отключается, а Чонгук отбрасывает телефон и хватает в руки оружие. Какого хуя этот смазливый Тэхён отправил её в такую мясорубку, где один человек получает как минимум двадцать пуль в лоб?! Он там совсем рехнулся, свой зад прикрывая? Чонгук плюёт на запрет Хосока и срывается с парковки, на которой ему приказали трусливо прятаться и ждать звонка. Он клянётся рёбра переломать этому Тэхёну, пока что надо найти Джису и помочь ей убежать. Даже проклиная весь мир и грозясь отомстить каждому за своё сжимающееся от несправедливости сердце, он не отдаст свою Ягодку в руки босса. Чонгук отвлекается, когда перед ним на расстоянии пяти метров резко останавливается чёрный автомобиль, в котором вниз по сидению сползает шофёр с пулей во лбу, а на соседнем месте на него испуганно смотрят родные карие глаза. Джису. Секунда. И Чонгук вылетает из машины, не глядя стреляя в снайперов. Он зажмуривает глаза от разлетающегося в разные стороны пороха и дыма, уши закладывает от количества взрывов, а сердце бьётся в припадке. Уже хотя бы бьётся. До этого, стоило ему только увидеть отверстия от пуль на машине Джису, как сердце просто остановилось и, казалось, будто бы остановилось всё вокруг. Когда все уже получили по заслугам от разъярённого Чонгука, он позволяет себе сделать выдох и убедиться, что Ягодка не пострадала. Джису уже избавилась от трупа, заняла водительское место, но не уезжает, Чона осматривает. Не найдя следов от пуль и успокоившись, девушка срывается с места, понимая, что Волк её этой ночью догонит. Не достал вчера, достанет сегодня. И не успокоится, пока её кровью не напьётся. Две машины, нарушая абсолютно все правила дорожного движения, несутся с бешеной скоростью по улицам города, выполняя никому неизвестные манёвры и снося всё на своём пути. Это важная гонка для обоих. Джису ускользнуть не удаётся, она со всей силы давит на тормоз, увидев впереди обрыв. Шум и гам города остался где-то позади. Она заехала в какую-то глушь, надеясь сбить Чонгука с пути, но он всё равно догнал. Девушка в боковое зеркало видит, как сзади останавливается машина. Через несколько секунд оттуда выходит Чонгук, скалясь и поправляя отросшую чёлку. Он ждёт. Проглотив ком в горле, Ким открывает дверцу авто и выходит, позволяя прохладному весеннему воздуху растрёпывать свои волосы и обволакивать тело. Но это не сравнится с режущим холодком в глазах напротив. — Попалась, — клацает челюстью Чонгук, изображая хищника. — Тэхён, вижу, решил свою шкуру тобой прикрыть. Неприятно, наверное, ты ведь думала одним поцелуем его к себе привязать, да? Его слова режут, больно бьют где-то на уровне сердца, но она всё ещё держится. Стоит, гордо задрав голову, и терпит. Все следующие слова с достоинством принимает. — Панту тэнтай юнкуо баоюнк, — Чонгук резко начинает говорить на китайском, делая шаг вперёд. — Знаешь, какая участь ждёт предателей в Китае? — щурится парень. И Джису ломается. От одного «предатель» хочется выть раненым зверем, крушить всё вокруг и сердце себе выдрать, чтобы не кусалось больше, не билось. — Ты тоже предатель, не только перед Родиной, — глотая ком обиды, хрипло произносит девушка. Она не уверена, услышал он или нет, уж слишком тихо и вяло получилось, — но и передо мной, — слова с трудом выходят из горла, но Джису старается успеть высказать всё, пока он рядом, пока судьба снова не разделила их. — Бросал меня каждый вечер и бросил даже тогда, когда я, плюнув на свою гордость, умоляла остаться. А теперь ты стоишь на стороне моего врага. Чона будто током ударило. Он всеми силами старается отогнать накатившие воспоминания о той ночи и снова чувствует себя самым мерзким человеком на земле. Чонгук и не забывал о том, что чуть не сделал, не забывал ни на секунду глаза, пропитанные такой болью, что он, уверен, даже и не чувствовал ни разу. Да вот только Джису не учла, что он всё ещё на её стороне — как бы он не хотел этого скрывать, как бы не плевался ядовитыми словами в её сторону, Чон зависим. Парень под пули сегодня встал ради неё и встанет ещё раз. Будет вставать до тех пор, пока девушка дышит. И эту слабость удалось осознать только сейчас. — Вдвоём на эшафот пойдём, — грустно улыбается Чонгук, понимая, что судьба всё равно сведёт их на одном месте. — Предателям нет прощения, но для меня ты чиста даже после этого. Обещаю взять тебя за руку, как только нам наденут мешки на голову. Джису стоять больше не может, ноги отнимаются. Девушка хватается за дверцу машины, а Чонгук чуть было не срывается к ней. Но не может. Он прикован к земле и сдвинуться не может. Чон ни один раз представлял себе их встречу, речь готовил, отомстить словами собирался — физическую боль он причинить ей не посмеет, скорее, руки себе отрубит. Но всё пошло коту под хвост, потому что он, чёрт возьми, влюблён. — До встречи, Ягодка, — снова разбито улыбается Чонгук, не в силах больше разговаривать, и понимая, насколько сильно он просчитался. Чон дал волю ревности, обвинил девушку во всех грехах, хотя виноват здесь только он. Парень обрубает разговор и садится в машину. Уже через несколько секунд Джису смотрит вдаль автомобилю, уносящему её сердце.***
Стало ли Чонгуку легче после всех сказанных слов в адрес Джису? Нет. Отпускает ли он её к Тэхёну? Нет. Чонгук не знает, спал ли он этой ночью вообще, ел ли что-то со вчерашнего утра и сколько сигарет уже выкурил. Неважно. Он собирается и едет к Хосоку, готовясь услышать очередные обвинения по поводу своего ослушания. Чон так и не привёз Джису боссу, а отпустил Ягодку на свободу — мнимую, конечно же, от него не деться. В офисе Чона-старшего он застаёт пьющего коньяк Хосока и, кажется, мэра с дочерью. Даже не думая о правилах приличия, он заваливается на диван, складывает руки на живот и смотрит уже на немного оживлённого Хосока, который не смог сдержать улыбки, стоило Чонгуку зайти в кабинет. Знает же, что это его спасение от назойливых гостей. — С каких пор хлещешь коньяк с утра? — задаёт вопрос парень, закидывая ногу на ногу и начиная осматривать гостей Чона. Юонг моментально вскипает, понимая, что невоспитанный паренёк даже поздороваться с ним не удосужился, так ещё и нагло разваливается на кожаном диване перед ними. — Ч-чон Ч-чонгук? — заикается Виен, моментально сдувшись и потеряв весь тот азарт и кокетство, которым старалась привлечь внимание будущего мужа. Она не слышит, как отец меняет тему от свадебных салфеток до того, какого чёрта этот преступник работает на Хосока, она вжимается в диван и надеется провалиться. От прежней улыбки ничего не осталось, девушка больше не порхает, как бабочка, по кабинету и не вертится вокруг жениха. Её трясёт. Чонгук сначала не обращает внимания, думая, что будущая жена Хосока просто заикается, но потом криво ухмыляется вовсю и с ног до головы осматривает вмиг потухший взгляд девушки. Он помнит её и удивляется тому, кем на самом деле является эта девчонка. Чон замечает, как трясутся её руки, как взгляд бегает по комнате, не зная, на чём зацепиться. А Чонгук ухмыляется. — Ещё раз говорю, вас не касаются мои дела, — уже грозно говорит Хосок, и Юонг замолкает. — Мы обсудим подготовку к свадьбе позже, а пока у меня работа. Заходите после обеда или подождите в коридоре. Виен выбегает из офиса первой, не желая больше находиться в одном помещении с ним. Чонгук провожает её взглядом, а после нагло улыбается бурчащему себе под нос мэру: — Где это видано, чтобы мэр ждал кого-то в коридоре, — думает, что шепчет, Юонг. — А вы, молодой человек, должны обучиться манерам! — уже громче говорит мужчина, поворачиваясь к Чону с указательным пальцем, который вмиг отдёргивает, потому что Чонгук чуть его не прикусил, громко клацнув зубами, а потом выходит из кабинета под хмурый взгляд Хосока и смех Чонгука. — Ты подстрелил вчера нашего же снайпера, как тебя ещё на куски не разорвали?! — как только дверь закрывается, Хосок поворачивается к младшему. На самом деле, он уже уладил эту проблему, соврав свои людям, что у парня было другое задание и стрелять он не мог. Зачем он оправдал его? Чонгук нужен ему живым, поэтому приходится идти даже против своих же законов. И вообще, он рад, что парень спас его от назойливого мэра и его дочери, хотя за вмиг потухшее настроение Виен и за эту гадкую ухмылку он его ещё допросит, здесь что-то не чисто. — Ко всему этому, ты не выполнил мою просьбу. Почему не привёз её? — надеется подтвердить свои догадки Хосок. Джису ему ничего не срывала, просто нужно знать, насколько запущена эта ситуация. Оскал Чонгука, с которым он зашёл в офис и просидел так при Юонге, сменяется на лёгкую улыбку. Парень садится на диван и, откинувшись на спинку, смотрит Чону прямо в глаза каким-то безумным нечеловеческим взглядом. — Не догнал, — улыбается шире Чонгук, полностью подтверждая догадки Хосока.