Сказ про то как Иван-царевич смерть Кощееву добывал

Библиотека у Кощея была грандиозная. Темная комната, без окон, стеллажи с книгами в переплетах кожаных под потолок уходят и там где-то во тьме теряются. Освещение все шарами волшебными обустроено, зловещее, посреди пространство широкое, там рисунки какие-то начерчены прямо на полу каменном. Еще стол массивный из дерева черного, весь свитками, да книгами раскрытыми завален. Кощей там место стал освобождать, книги перекладывать и царевича к этому делу привлек, стал объяснять, что куда сложить. Потом какой-то книгой, которую отложить хотел, зачитался. Иван рядом присел на стул резной, заглянул, но он даже языка такого не знает, а картинки... лучше бы не заглядывал, с человека кожу живьем сдирают, козла какого-то распинают... фу! Что-то такому колдовству ему учиться не хочется. - Кощей, а что это? - Ритуалы некромантские. Они запрещены, не беспокойся, этому я тебя учить не буду, - словно мысли прочитал. - Но мне нужно понять, зачем игла. Иначе вызволять Марьяну может стать вопиющей глупостью. А у меня тут, кажется, идея... - И что за идея? - полюбопытствовал изнывающий от скуки царевич, он попробовал книги листать, но ни одного из языков он не знал. А в этой хоть страшных картинок нет, да все схемы и рисунки, вроде тех, что на полу. - Царевич, а ты девственник? - вдруг спросил Кощей, голову от своей книги подняв. - Нет, ну понятно, что после меня тебя девственником не назовешь, - он ухмыльнулся, - ну а до? Девушки-то у тебя были? - Я ж жениться не успел, - ответил царевич, чувствуя, что опять краснеет. - И что? Ни одной служанки не попортил? Ты ж царевич! - Нехорошо это, - тихо буркнул Иван в ответ, глаза отводя. - Ясно. Вот оно, значит, как. Да-а-а, натворили мы с тобой, Ванюша. - Я этого не хотел! - сказал Иван и понял, что солгал. - Да никто не хотел... Погоди, ты сейчас о чем? - Кощей снова усмехнулся. - Ваня, ты заканчивай думать не о том, я все понимаю, первый опыт и все такое. Но у нас с тобой сейчас затруднения посложнее будут. Нашу новоявленную богиню смерти можно призвать из ее заточения, пролив кровь на алтарь, да непростую, а кровь девственницы, что познала смерть плоти раньше плотской любви. - При чем тут я? - Ну пол тут не важен, в этом языке его вообще нет. Просто мы привыкли, что жертвой обычно девушка. Но если она уже познала смерть, то мертва. Как принести в жертву мертвую девственницу? Пролить мертвую кровь? Я, признаться, так и думал, и что это все чушь, потому что кровь мертвецов силы не имеет. Ну по крайней мере такой, чтобы сферы открывать. Но ты убивал раньше, чем успел с кем-то полюбиться, так что это вполне может быть. - Меня в жертву кто-то собирается принести? - нахмурился царевич. - Сейчас-то уже поздно... хотя... В любом случае ты кровь свою этой проклятой иглой на черный камень пролил еще до того, как мы с тобой в постели покувыркались. А там сказано, что сталь, эту кровь проливающая, должна была родиться вместо жизни. - Так игла у нас из яйца. Вместо жизни и есть, - добавил царевич. - Верно, Ваня. И теперь мне очень интересно, что из всего, что произошло, было подстроено, - нелюдь нахмурился, лицо заострилось, стало непривычно злым и страшным вместо обычного чуть насмешливого выражения. Он схлопнул фолиант в своих руках, грохнул им об стол и решительно направился к выходу. - Эй, ты куда? - царевич подскочил и поспешил за ним. - Я. Очень. Не люблю. Когда из меня. Куклу ярмарочную. Делают, - отрывисто цедил сквозь зубы Кощей, клыки скаля, так что Ивану на миг страшно стало, он как-то привык, что тот сам скоморошничает, что бы ни случилось - даже на цепях в подземелье вися, а тут вдруг так ясно стало видно, что он нечисть, страшная, темная. Иван даже поотстал, но в библиотеке не остался, пошел следом, в спину его прямую как палка, напряженную, глядя - только ости на позвонках под тонкой тканью рубашки все ощетинились и перекатываются, словно кот большой хребтом нервно дергает... хотя тут, наверное, больше сравнение с драконом подошло, но ничего "змеиного" Иван припоминать к Кощею не хотел. Бессмертный отыскал змея все там же - возле шкафа с бутылками, но тот как ни странно не пил, стоял возле зеркальной дверцы задумчиво, да уж царевич теперь знал, что нечисть в зеркалах не на отражение свое любуется. Сам пытался Марьяну отыскать? - Что-то нашел? - змей повернулся к вошедшим с надеждой, да выражение на лице Кощея увидел и надежда та пропала без следа. - Нашел. Сфера открыта. Не полностью, крови на черный камень мало пролилось, но ей бы хватило со временем. И не просто выйти, богиней стать. Тропою смерти она бы вышла, проскользнула в мир наш, покуда вы с ее дочерью меня бы в подземелье держали. Некроманты бы помогли. И иглу бы ту со временем вы отыскали. Жажда мерзкая штука для бессмертного, мозги тоже со временем усыхают, а пить все хочется... а тут игла какая-то, хрен знает, зачем нужная. И ты такой... змей-искуситель с кубком, - он зло усмехнулся. - Так ты думаешь, что я все это, чтобы Морану освободить? - А то нет?! Не любовницей, так тещей тебе бы стала! Змей голову опустил: - И так, и не так, - глухо сказал он. - Ладно, я понял, я зря прилетел. Только время потерял, - мрачно заключил он и повернулся уходить, опять к окну. Кощей нахмурился, задумался о чем-то крепко и вдруг крикнул: - Стой! - когда Горан уже на подоконник шагнул. - Ну чего тебе? - обернулся змей. - Окна опять жалко? - Не уходи. Она поссорить нас хочет. Иван с досадой губу закусил, а ведь только вроде уже почти избавились от змея! - Кто? Морана? Да чего тут ссорить-то уж! - И у нее получается. Ты вон сразу поверил, что я иду тебя этой иглой убивать. - И ты сам в этом виноват. - Вот-вот. И я сейчас тоже... много во что поверил. Не уходи, Горан. Она тебе союз предложит против меня и ты согласишься. - И в этом ты тоже будешь виноват, - Горан взялся за створки оконной решетки. - Я даже знаю, что ты дальше скажешь - что ты не хочешь меня убивать. Ничего, поплачешь над прахом и вон... царевич тебя утешит. - Горан, хорошо, я попробую найти способ открыть тебе сферу так, чтобы Марьяну забрать, а Морана вырваться не смогла бы. Сфера и так приоткрыта и ритуал будет очень опасным, но зато мы сферу потом снова намертво запечатаем. Через границу поговоришь со своей Марьяной: коли убедишь ее к тебе шагнуть - будет твоя. Только ты мне на крови поклянешься, что если Морана с ней сюда прорвется, ты не станешь мне мешать ее обратно отправить. Горан повернулся и сел на широком подоконнике, ноги свесив, на Кощея мрачно посмотрел: - Выбирать заставляешь? - Надо, Горан, выбрать. Сейчас надо. Морана там не навсегда. Будет вести себя потише, приговор отменят. Но она должна понять, что этот мир - не поле для ее игр. А ей там, видишь, опять скучно стало. Богиней хочет стать. Ты сам-то хочешь, чтобы здесь некроманты правили? Представь, во что мир этот превратится. - Ну ты-то магией смерти пользуешься. - Я разумный и добрый, - он ухмыльнулся прежней улыбкой своей. - А люди меры не знают. - А ты, значит, знаешь и право имеешь. Судить. Добрый он! А Морана злая, да? - Не злая, а тоже меры не знает, что еще хуже чем зло. А ты ей потакал, вместо того, чтобы воспитывать. - Царевича вон своего воспитывай! - зло фыркнул змей. - А вот это не твоя забота. Иван стоял молча, но ему очень хотелось, чтобы змей не согласился и улетел... хотя тогда же война между ними начнется... нехорошо это. Правда, Иван предпочел бы сражаться, вместе с Кощеем, плечом к плечу, а этот... змей... ему не нравился. И то, как Кощей его уговаривает и особенно про искусителя вот слова дюже не по вкусу царевичу пришлись. "Всякое" у них, значит, бывало... Глупо так злиться, да сердцу не прикажешь - злится и все тут. - Хорошо, я согласен, - сказал Горан. - И клятву тебе дам. Только ты это... - он вдруг посмотрел прямо в глаза Ивану, и глаза его змеиные пламенем полыхнули, - царевичу своему объясни, что сам-то он не бессмертный. Кощей резко обернулся и тоже на царевича глянул, и тому взгляд захотелось отвести и жар по щекам опять пополз предательский, но Иван не сдался, с вызовом в ответ уставился. Нелюдь только головой покачал. - Этого еще не хватало! Я еще понимаю из-за девок драться... Но чтоб из-за меня?! - он обернулся к змею. - Ну ладно, этот-то еще дитё. А ты-то куда? Тебе ж Марьяна нужна. Или, может, я тут тоже чего не понял? И ты просто желаешь меня в подземелье на цепи вернуть? В личное пользование? А Маряна только предлог? - Да иди ты! - змей отвернулся и сплюнул. Огнем. Дырка в полу задымилась. - Вот же ж скотина чешуйчатая! - с чувством выговорил Кощей и тоже сплюнул, но у него не так зрелищно получилось. - Пойдем, Иван, еще книжечки почитаем, - он развернулся и, подхватив царевича под локоть, увел его за собой. Иван все ждал ехидных замечаний с его стороны, или что он его опять у стенки зажмет, но Кощей его молча до библиотеки довел и, как ни в чем ни бывало, снова в книги закопался. И царевичу тоже задание дал - на листке набросал рисунок и велел похожий в книгах искать, и признаки книг, в которых он может найтись, объяснил. *** - Все, я устал, идем спать, - Кощей листки, исчерченные рисунками колдовскими, от себя отпихнул и глаза потер. - Но сначала есть! Ужинать они сели все вместе, змей повеселел - видимо, решил, что раз Кощей целый день в библиотеке просидел, то Марьяна уже почти у него в руках, вернее, в лапах. Иван сидел по правую руку Бессмертного и все время ловил на себе насмешливый взгляд змея, тот ел прямо руками, когтями разрывая дичь, а царевич гадал, что в нем Марьяна вообще нашла?! Он бы еще понял, если бы она Кощея выбрала... И тут же покраснел от этой мысли, а проклятый змей оскалился в глумливой улыбке. Иван с досадой подумал, что Кощей наверняка прав, и Марьяна их троих просто за нос водила, мать свою из заточения вызволяя, а иначе как такого грубого да страшного, с мордой вместо лица, и чешуей еще, вообще девица полюбить может? Так что обломается еще змей, доскалится тут! А про то, что их с Кощеем связывает, царевич себе вообще думать запретил, чтобы уж совсем дураком не выглядеть. Да и негоже это доброму молодцу о таком думать вообще. И... и... и вообще! - Чего довольный такой? - с легким раздражением спросил Кощей. - Похмелиться, что ли, нашел чем? - Вот что ты за язва, Кощей, а? - змей с хрустом прожевал свиную ногу вместе с костью. - Все, язва пошла спать! - нелюдь поднялся из-за стола и небрежно так бросил. - Вань, пошли, пусть тут квасит один, раз вести себя в гостях не умеет. - Хех! - Горан еще раз окинул царевича взглядом, щуря свои змеиные глаза, хитрые, с вертикальными зрачками. Иван скрипнул зубами, но встал, последовал за Бессмертным, оставаться со змеем еще меньше хотелось. - А где я спать буду? - мрачно спросил Иван, пока они шли по коридору от трапезной. - Вот ты сейчас очень странный вопрос задал, - ответил Кощей и обернулся, только бровь саркастически взлетела. - Ну ты же мне палаты-то не выделил. - А, ну это да, негостеприимно получилось. Выделю. Завтра. Пришли они к дверям спальни Кощея, что, в общем, царевича не удивило. - Прошу, - двери перед ними распахнулись сами собой, и нелюдь еще жестом приглашающим махнул. Иван упрямо остановился у порога: - Кощей, нехорошо это. Нелюдь нахмурился, но в глазах плясала усмешка, рука легла царевичу на талию, он резко притянул его к себе и начал целовать, несмотря на слабые попытки увернуться. - Что нехорошо? Кому не хорошо? - Кощей говорил в промежутках между поцелуями - целуя, куда только дотягивался, хотя Иван старательно отворачивался, но ворот рубашки оказался каким-то чудесным образом расстегнут, и нелюдь принялся облизывать его по шее и груди, раз царевич в губы не дается. - Мне вот хорошо, до одури хорошо, Вань! И тебе, по-моему, так тоже. Во всяком случае, твои стоны на страдания не похожи, уж извини. Царевич понял, что тот его-таки вынудил зайти в спальню и ему под колени уже край кровати ткнулся. Нелюдь толкнул его, и Иван упал на постель, тяжело дыша, весь встрепанный и уже вообще без рубашки. Кощей плотоядно облизнулся и навис сверху, разводя ему ноги коленом. Дальше сопротивляться было уже как-то глупо, если нелюдь и не увидел в запале, как топорщится ткань штанов у царевича в паху, то уж теперь точно почувствовал, елозя там бедром. Иван ответил на поцелуй, откидываясь на постель и невольно увлекая нелюдя за собой. Позволил языку Кощея толкнуться глубоко в рот, ощутил, как его окатывает изнутри горячая волна, когда этот язык стал упругим и начал двигаться так, будто нелюдь брал его вот так - через рот. Руки Кощея гладили по бокам, чуть царапая когтями, пальцы смяли соски, заставив Ивана совершенно неприлично замычать ему в рот и самого потереться о его бедро. Кощей еще немного его помучил так, а потом руки спустились ниже, сдирая ткань штанов с ягодиц. Иван судорожно вздохнул ему в лицо - Кощей уже разорвал поцелуй и смотрел на него близко-близко. Царевич запрокинул голову и зажмурился, сам раскрываясь навстречу. Сегодня его ни о чем просить не заставляли, даже мысленно. Кощей подхватил его правую ногу под коленом, аккуратно вставил головку, чуть качнулся входя немного глубже, и стал рукой ласкать член царевича, мучительно медленно проталкиваясь внутрь его тела, заставляя Ивана хватать ртом воздух и самому подаваться навстречу, выгибаться, чтобы поймать утренние ощущения. В последний момент нелюдь вдруг резко дернулся, загоняя в него на всю длину, а потом закинул обе ноги царевича себе на талию и стал двигаться размашисто и быстро, вырывая откровенные стоны. Иван вскрикнул, забрызгав Кощею семенем живот, но тот его сразу не отпустил как утром, только еще ускорился, глядя, как тот морщится и тяжело дышит. Кощей коротко рыкнул, кончая, резко вытащил из него член и рухнул на царевича всем весом. - Ну ты горяч, царевич, - пробормотал ему в ухо. - Как ты девственником-то до сих пор умудрился остаться? Иван решил оставить этот вопрос без ответа. Было просто хорошо и думать ни о чем не хотелось.