Sinnerman

Когда она понимает кто действительно перед ней, по какому-то невидимому признаку, скорее по фирменному взгляду, чем по оттенку глаз, агент Ру сгибается по полам от нервного хохота, хватаясь за живот. Раньше, она бы и в жизни не позволила даже лишнего смешка в присутствии Пятого. Ее куратор отвесил был ей звонкий подзатыльник и наказал сделать сотню отжиманий, а потом придумал бы еще что-нибудь. Пятый не терпел недисциплинированность на миссии. Но это она была на миссии, он же был заданием. Она все не может остановиться. Ру знала - смеяться над ним чревато, потому что он скорее бы воткнул нож ей в руку и пригвоздил к месту. Может, придумал бы что-нибудь пострашнее. Однажды он запер ее в склепе в Иерусалима, чтобы проучить ее. А как-то раз толкнул ее в Амазонку к пираньям, когда она что-то высказала по поводу его возраста. Но теперь ему 13. Она видела своими глазами, как он уложил команду обученного спецназа под ее руководством за какие-то три минуты с помощью ножа для масла. Она примерно так и представляла, говоря: "Команда А - ваша задача умирать как можно дольше, команда Б - ваша задача бежать с другой стороны, и тоже погибать в страшных муках". Что ж сказать, план идеальный, она держала его на мушке, вот только не могла перестать истерично хохотать. Пятый закатывает свои невозможно серьезные глаза, и почти нежно, убирает пистолет со своей головы. Ру смеется до красных щек и слез. Пятый на удивление терпеливо ждет, пока она закончит, спрятав руки в свои шортики. - Умора... Терпение у Пятого заканчивается, он саркастично поднимает брови, намекая, что пора заканчивать. Ру делает два глубокий вдоха. - Все-все.... Я спокойна, - и с противным скрежетом сдержанного смеха продолжает снова. Пятый нетерпеливо делает пару шажков, разглядывая трупы спецназа. А потом, все-таки резко решается, пока Ру держится за стойку и пытается перехватить дыхания. - Пиздец какой... - Без выражений, юная леди, - со всей строгостью говорит он. Пятый телепортируется сзади с занесенным уже на голову стулом. Ру, к его удивлением, успевает схватить его за руки, но Пятый движением ноги сбивает ее на пол. Ру недовольно чешет затылок. Биться головой о плитку не совсем приятно. - Ты и не на секунду не поверил, что я тебя убью? - с надутыми губами поинтересовалась она. - Ни на секунду, - Пятый улыбается и протягивает ей руку. - Идем, крошка Ру. - И кто это? - Диего недовольно хмурит брови, пытаясь выпытать у Эллисон, что это за девица сидит у них за столом. Эллисон смеется, прячась за дверью. - Мне кажется, - она все хихикает, - это подружка Пятого. Диего вздергивает одну бровь, глядя на знойную стройную девчонку, словно с обложки какого-то журнала для пубертатного периода. Темные брюки облегающие задница, белая рубашка, слишком расстегнутая, красные губы. Вот она надела очки на переносицу, заглядывая в тетрадку Пятого. Боже, словно сцена из порно. - Прекрати смеяться, Ру, - Пятый втыкает нож в стол, но это не действует. - Это невозможно, Пятый. Господи Иисусе, ты мне в кошмарах снился, я тебе и слова лишнего сказать боялась, ты мой учитель, мать его...А теперь, - она указала на него рукой. - Ну это же очень смешно, Пятый. - Ты ведешь себя непрофессионально. - Если бы я вела себя профессионально, то убила бы тебя при первой возможности, - она нервно постучала ногтями по столу. - Как думаешь, через сколько они поймут, что я их предала. - Уже поняли. - Тогда почему мы еще живы? - Потому что два их лучших агента сейчас здесь, - и Пятый даже улыбнулся ободряюще, так, что на душе у Ру что-то расцвело. Прежде Пятый никогда не говорил ей комплименты. Она все никак не могла принять тот факт, что ее учитель стал 13 - летним мальчишкой. Ру с тоской посмотрела на его линию скул, на этот красивый подбородок, чуть с горбинкой нос и мягкие, как ей казалось, волосы. Челка непослушно падала на глаза, Пятый хмурился, глядя в свои записи. Еще не успев подумать, Ру осознала, что ее рука уже поправляет ему волосы. Пятый серьезно, с недоумением, закипая от ярости, уставился на нее. - Я тебе клянусь, Ру, если ты будешь вести со мной как с ребенком, то... - Что? Отшлепаешь меня? - она моментально покраснела, пожалев, что это вырвалось. Пятый нахмурился еще больше, а потом сказал с такой интонацией, как будто обещал убить. - Еще как.

***

- Так эта Ру...- протянул Диего, подсаживаясь к Пятому. Опять он скорчил недовольную мину, какую обычно делал, когда его отвлекали. Пятый исписывал стены формулами и сверялся с записями. Ру, кажется, пошла в магазин с Ваней. - Кто она? - Смертоносный убийца, специально обученный киллер, работаем вместе. - А у нее есть...ну не знаю, кто нибудь? Пятый медленно повернулся к Диего со взглядом "ты серьезно?". - Я думаю ты со мной согласишься, что она капец какая горячая, Пятый, - Диего чувствовал себя неловко, он присел на кровать, выпытуваясь из гневного взгляда брата. - Я обучал ее 12 лет, Диего. Я воспитывал ее, тренировал, делал все, чтобы она стала той, кем она сейчас является. И я не позволю какому-то низкосортному придурку приставать к ней. Диего был в таком удивлении, что даже не обиделся на "низкосортный придурок". Он скорее нервно хмыкнул, чувствуя, что разговаривает со строгим отцом симпатичной девочки. - Так что если ты хоть что-то предпримешь в ее сторону, я не посмотрю на то, что ты мой брат, и оставлю тебе новый шрам на лице. - Ладно-ладно, Пятый, - давясь смешком произносит Диего, - не трогаю твою подружку. - Она мне... - но договаривать он не стал, тяжело вздыхая.

***

- Вот в 30-ых было самое лучшее белье, - мечтательно вспоминает Ру. Они с Ваней должны были выйти за продуктами, но Ру подговорила ее пройтись и по магазинам. Ваня не особо комфортно чувствовала себя в людных местах, а уж тем более ненавидела шоппинг, но очень хотела узнать что-то о Ру и о том, каким был Пятый до того как вернулся. - Так значит, Пятый буквально воспитал тебя? - О! Да! Он взял меня под опеку как ментор, когда мне было восемь. Кооператив выявил во мне потенциал и решили, ради эксперимента, попробовать воспитать идеальную убийцу, - консультант в отделе нижнего белья округлила глаза. - Пятый научил меня всему, не только убивать, но и...Я читала твою книгу, наверное, десять раз. - Правда? - Ага. Это любимая книга Пятого. Ваня не сдержала улыбки, но спрятала ее в вороте свитера. - Он учил меня физике, математике, ежедневно тренировал, мы отправлялись с ним на миссии. Он даже имя мне дал. Сначала он пытался называть меня Долорес, но потом мы остановились на Крошке Ру. Я обожала Винни Пуха, когда была маленькой! - Значит, ты ему как дочь? Ру опешила и уставилась в стенку. Сделала глубокий вдох и пожала плечами. - Наверное.

***

- Твою мать! - Пятый перевернул книжную полку, а затем с яростью схватился за занавески. Он хотел уничтожить все, каждую молекулу, хотел вынести свою злость, которая скопилась за несколько дней. Перья из растерзанных подушек поднялись в воздух и закружились по комнате. Он услышал осторожный шаг на каблуках. - А я туфельки купила, - осторожно произнесла Ру. Она показала красные лодочки на небольшом каблуке. Пятый тихо взвыл. Это он любил красные лодочки, белые рубашки и красные губы. Это он любил томных девушек с пинап плакатов. Закрытое белье из 30-ых. Это Ру следовала за его эротическими фантазиями, которые скопились за годы одиночества. Он не знал, привил ли он к ней все свои фетиши намеренно, или Ру сама по себе выросла такой? Такой идеальной. Это все неправильно. Совсем неправильно. Какое-то извращение. - Что-то не получается? - спросила она осторожно, подходя к исписанным стенам. Пятый держит себя за голову, и даже не думает, спрятать от нее записи. Он слишком устал. - Ты пытаешься сделать свое тело взрослее? - удивилась она. - Зачем? Пятый ухмыляется, и от этой ухмылки в Ру всегда что-то замирает. А на молодом лице она выглядит почти соблазнительно. Было б это лицо чуть постарше. Хотя бы на 16... Пятый встает с места. - Тебе же нравятся 30-летние, да? - Это был один парень в Париже, Пятый, хватит это вспоминать. Ты и так отрезал ему руки и язык, он уже усвоил урок. Пятый хмыкнул, вспоминая их миссию в Париже. Он встал к ней плечом к плечу, но с горечью понял, что когда она на каблуках, он ей едва до уха достает. Сплошное посмешище. - Ты вот только не усвоила. Ру с удивлением повернулась к нему. Пятому приходилось приподнимать голову, чтобы смотреть на нее. - Ты хочешь...стать старше ради меня? И он произнес каким-то заволакивающе озлобленным шепотом, но глаза смотрели на нее с восхищением. - Боже, Ру, мне нужно вставать на цыпочки, чтобы тебя целовать. А когда ты на каблуках так тем более... И она так же ответила шепотом. - Так возьми табурет и поцелуй меня, дурашка. Он улыбается, так же ехидно и саркастично, как всегда. Так же, когда она впервые убила или хорошо решила пример. Он улыбался одобряюще. Пятый молча, сдерживая какое-то радостное волнение, но до сих пор не веря в происходящее, взял табурет и деловито поставил перед ней. Он встал на него, и теперь Ру приходилось поднимать голову. Ру не могла осознать, что это происходит здесь и сейчас. Пятый взял ее за подбородок одновременно и властным, и нежным жестом, Ру с готовностью следила за ним. Он будто приценивался, осматривал, знакомился заново, изучая каждую черточку лица. - Не издевайся надо мной, - попросила она. Пятый улыбнулся, провел большим пальцем по уголку губ и поцеловал. Он пытался сделать это нежно, может даже трогательно, сентиментально, целомудренно, как в слащавых фильмах, но не продержался и 30 секунд. Ру совсем не расстраивалась этому, сама приоткрыла рот, наклонила голову, и опустила его руку ниже талии. - Черт-черт-черт, - зашептала она, когда Пятый переключился на шею, покрывая ее глубокими, громкими поцелуями. Она не знала, были ли у него девушки, какой у него опыт, но он действовал так уверенно, так властно, что коленки подкашивались. Где-то на закромках, она пыталась себя убедить, что все это неправильно: он воспитал ее с раннего детства, он старше нее, но при этом младше, все это так странно. Но самое странное, что все это ее только больше заводило. Он продолжал покрывать ее шею поцелуями, и когда Ру выдохнула особенно судорожно, шепнул сквозь улыбку: - Нашел. Он нашел ее слабую точку и продолжал атаковать, как и полагается киллеру. Ру казалось, что она сейчас задохнется, растает, просто обмякнет в его руках. - Твою ма-а-а-ть, - прошептала она, закидывая голову. Пятый с силой шлепнул ее так, что она аж взвизгнула, но вовсе не от боли. Он заглянул ей в глаза: волосы падают на глаза, губы в красной потмаде, зрачки расширенны, а на лице эта чертова хитрая ухмылка, которая делает его сразу на все десять старше. - Не выражайтесь, юная леди. И Ру сносит голову окончательно.