Межконтинентальное

Кибе так просто было понимать девушек. Все от того, что мужского воспитания он отхватил от одной лишь Цумэ. Гаркнуть женщина могла так, что коленки поджались бы и у джонина. И все же женскую натуру не отнять ни железу в голосе, ни в сердце, ни в разуме. На то она природа. От Кибы было не отнять его мужественности, он был непомерно храбр и настолько же глуп. В нем прокрадывалась хитрость, присоединялось желание прислушаться и ощутить тонкость момента, чтобы продолжить охоту. Он отлично понимал девушек, потому что в его клане женщины заправляют всем, а мужчины там лишь рождены. Сын своей породы, однажды он уйдет. Заведомо изложенная и Цумэ, и Хане истина. Ничего, кровь циркулирует, явится новый поток. Киба удивительно понятлив. Когда ему отказывает женщина, он не настаивает, а, поднявшись, приносит извинения и с улыбкой приносит чашку чая. За разговором он выясняет, что и не стоило того, ратуя возможности не оставаться с подобного рода женщинами (несмотря на его знания, он периодически натыкался на редкостных экземпляров): пусть его научили уважать, это не значило, что он преклонялся идиоткам. Ино идиоткой не была. Хината, первая и прочная его любовь, тоже. Сакура играла в истеричность, все так же крепко владея разумом. Потому он им не просто носился бегунком по молнии. Киба искренне их уважал. Вот только пониманием, почему парень таков, что творится в его клане, владела одна Ино. Яманаке перепадала доля слушателя. И если волна Хьюги была постоянной рубрикой в их типичной программе передач, узнать личные подробности перепадало не так часто. — Ну что там? — Ино тянула и голову, и шею из своего кресла, забывая все правила приличия, отправляя их вслед за значимостью клановой крови. — Не смей закрывать варежку после такого начала! — Да чего-чего, — огрызнулся Киба, и перенявший его настроение пёс завошкался в ногах, издавая скрипящий мелкий вой, пока барахтался, — должен был сегодня на территории дежурить. Захожу к матери уточнить, а она там с этой. Так засосались, что у матери чутьё притупилось, моих шагов не услышать! — Подробностей ты мне не добавил и ничего не объяснил, — неутешительно фыркнула куноичи, на манер Акамару ставшая удобнее пристраиваться. — Была с ней Хару, что с того? — Да она прям была, — пыжился, напрягаясь всем телом Киба. Излишней вертлявости, на которую был способен хозяин, питомец уже не разделял и лишь широко зевнул. — Я знал, что они вместе живут, но тут увидел, как они целовались! — Киба, напомни, сколько тебе лет? Инудзука насупился, когда весь настрой Яманаки сдулся, и она уже не вертела головой в попытке ухватиться за любое сказанное слово. — Твой отец трусливо сбежал, позабыв обо всем на свете. Не факт, что ты однажды не станешь улепётывать в поисках лучшего места. За тобой последует Акамару. Но не Хана и не Цумэ. То, что твоя мать даст любому фору, известно. И если есть человек, которому ее характер по душе, ты должен радоваться. Проще смотаешься. Ино, твёрдо знающая устои матриархата собачников, лишь игриво подмигнула. — Так, ладно. А она красивая? Киба достаточно хорош знал девичьи уловки: — С тобой не сравнится. Ино тоже кое-что твёрдо уверовала в друге. Он давал лучшие советы. Однажды кто-то окажется этим покорён, а пока пусть он объяснит ее расклад карт, разложенных накануне. Это не какое-то там будущее: рубашки колоды уже были перетасованы, и чуткий нюх должен выяснить перспективы.