Мутация, ничего не меняет

      Когда Майк проснулся в лесу ещё было темно, где-то неподалеку журчала вода, а в воздухе жужжали насекомые. На панели управления мигает красная лампочка и Шмидту кажется, что русская рулетка единственный выход, но всё же он встает. Принимает более удобную форму и спрыгивает на сырую траву. Ноги подкашиваются, глаза слипаются, но выживший берёт фонарик и невозмутимо идет к ручейку, который находился не так уж и далеко. В метрах 10-20 от костра.       У ручья он пытается привести себя в порядок, хотя получается из рук вон плохо: то фонарик упадет в воду и забьётся меж камней, то голова кружилась и непослушное тело тянуло вперёд, лишь выставленные руки вперёд спасали его от встречи с землёй, но мелкие камни, которые впивались, а кожу и ранили, тоже не приносили радости.       Сначала слышится шорох. Он был далеко, где-то внизу склона, а затем чуть погодя валится дерево и Шмидт просыпается: выныривает из сладкой неги и смотрит со склона вниз, будто бы заяц навострил уши. Выживший делает шаг назад, а затем срывается с места и бежит. Бежит до красного огонька вдали.       Он ищет Винсента, но в лагере его не оказывается и он тихо матерясь, наконец, срывается. Это похоже на спусковой крючок, будто бы нож вонзили не второй и не в третий, и не в четвертый раз, будто бы Майк шел по замкнутому кругу… — Винсент! — крик в пустоту. Слышен шелест из кустов, а затем в небо устремляются птицы, теряя бледные перья. Парень падает на колени.       Хотелось быстро и без лишней возни, чтобы раз и навсегда, но было тихо. Подозрительно тихо и мрачно: огонь погас. Не было потрескивание углей, в лесу также было тихо и выжившему казалось, что здесь как и в любой другой местности все мертвое.

***

      Они не разговаривали. Как только опасность миновала и к Майку вышел Винсент, Шмидт ему ничего не сказал. Он не сказал ничего и после, и даже пройдя пешком пару километров, и ещё сотню километров, и даже найдя удобное место для перевала. Шмидт оставался непоколебим и это пугало. Он не съел достаточной меры еды: поел ягод, сделанным из подручных материалов горпуном он поймал рыбу. Одну рыбёшку, которую даже не доел, потому что Шмидт ненавидел рыбу, как и продукты из неё.       Снова вечерело. Солнце садилось, на лес опускались сумерки, птицы перестали издавать звуки — всё вымерло. Майк ковырялся меж деревьев, Винсент шнырял рядом, внимательно наблюдая за действиями попутчика, но ни один из них не сказал ни слова. И казалось бы, что самое время забыть все обиды, но…

***

      Винсент проснулся один. Сначала сверлил взглядом то место где спал Майк, а затем не услыша вблизи себя хоть какие-то звуки, которые обычно издавал человек, встал: выпрямился, похрустел всеми позвонками и упал на четыре конечности. Было тихо и темно. Скорее всего прошло не так много часов, а пробуждение было из-за одиночества. В воздухе не летал запах парня и Пятый сорвался: прорычал в голос, взвыл, что есть силы и начал плутать. Сначала вышел к мокрому запаху асфальта, а от туда пошел к городу.       У знакомой зелёной таблички мутант остановился. Стоило бы осмотреться и найти хоть какие-то зацепки, может быть Майк здесь вообще не проходил.       Здесь совсем не то: нет никакой ниточки запаха. Пахнет порохом, сигарами, пеплом, чем-то горелым, пахнет мясом, кровью, но запах человека и тем более запах Майка здесь не ощущался. Винсента потряхивает: в жар затем в холод и когда кажется, что все пришло в норму, все снова начинается сначала, но как бы мутант не тешил себя надеждами, все было испорчено.       На город опускался туман обволакивая здания. Винсент рыкнул: от бессилия и одиночества.

***

      Он нашел его однажды, найдёт вновь. Сколько бы времени не прошло, он все равно будет помнить про парня со странным запахом, который надевает противогаз и идёт вдоль пустынных улиц. Винсент его найдёт, а когда — это лишь вопрос времени.