19 март Возможно
В порту чересчур холодно. Шмидт выдыхает белое облачко дыма изо рта и смотрит на то как оно зависает в воздухе. Растений здесь не было, только тонкий белый покров, что облепил здесь все поверхности, но и он превращался в какую-то непонятную субстанцию стоило на него наступить. Это мало напоминало снег. Под ботинками всё чавкало, в далеке противно гудел корабль. Для Шмидта это было всё в новинку, и Винсенту тоже. Так что они оба сомневались в собственной авантюре. Шанс того, что они попадут на корабль равен нулю, шанс того, что их поймают в самом начале равен 100, Шмидт был не идиотом и понять такую простую задачку не составило труда, но вот азарт, что плескался в крови вторил, что терять им нечего. Мутант отрицательно качает головой и говорит, что бредовее идей не видел. — У нас нет плана, мы даже не знаем куда отплывает данный корабль, что будем делать, если эта прямая дорога на их базу? — раздаётся над самым ухом поучающий голос, и Шмидт ведёт рукой, убирая лицо товарища подальше от своего. — Нет такого корабля, что вёл бы на их базу, — парень складывает руки на груди и показывает язык. Винсент морщится. Это провал. — А ты то у нас все знаешь, — он сжимает между пальцами чужой нос. Майк возмущается, чертыхается, но сразу же затихает как только руки исчезают с его лица. — Нет не знаю, но строить базу у воды, с таким простым входом и выходом немного бред. К тому же ты же знаешь что они из себя представляют. Во-вторых, мы на Аляске, сюда плывут только несколько стран востока. Если верить источнику, то Америка сотрудничает с Россией и также странами Европы, среди которых Великобритания, Германия, Польша. На этом всё. Но всего в США работает только два порта, это порт на котором мы находимся сейчас, а также порт близ Вашингтона. — То есть отсюда мы можем попасть только в Россию? — Да. — Ты ведь понимаешь, что мы мало того, что переберёмся на другой материк, но и то, что мы не знаем даже языка этой страны. Как ты собираешься там выживать? — Ты так говоришь, будто бы мы собираемся на отпуск и нам позарез нужен переводчик. — Нам нужно уметь хотя бы читать, Майк. Как ты собираешься ориентироваться по карте? — Без неё проживём. — Мы умрём, — легко выдаёт Бишоп, закрывая руками глаза. — Прорвёмся, — на лице Шмидта появляется лучезарная улыбка, и мужчине хочется верить в эти слова.***
То что у Шмидта кинетоз, они узнали только на корабле, когда уже отплыли. И если честно парень хотел умереть прям там, потому что терпеть всё это не хватало сил. Они находились в грузовом отсеке, если это помещение можно им назвать. Здесь лежали коробки, было пыльно и пахло не то сыростью, не то дряхлостью. Винсенту это не нравилось вообще, а вот Майкла, наоборот, вело и интересовало. Так что он с превеликим удовольствием начал вскрывать достаточно большие ящики. — Я уверен, здесь должны валяться какие-нибудь лекарства или что-то похожее. Наработки какие-нибудь, — он разгребает руками сено, вываливая его на пол, а затем пинает ногами, утрамбовывая. Где-то на верхнем ярусе слышится ругань и какая-то неразборчивая, но очень напряженная беседа. Винсент ничего не говорит, когда медленно, с предельной осторожностью выходит и идёт на верхний этаж. Он просто надеется на то, что Майк будет радоваться разным банкам и склянкам, а он пожалуй займется поиском информации и провиантом. По лестничным площадкам то и дело сновали матросы, скорее от скуки, чем от дела. И это неимоверно раздражало. Раздражал тот факт, что он сидит здесь около пяти минут и старается не шелохнуться. Если так подумать они находятся на пороховой бочке. Если заметят, если дадут повод сомневаться в надежности корабля — им конец. Без права выхода, без права на ошибку. Он поднимается на следующий этаж только тогда, когда один из голосов исчезает, а другой начинает отдаляться. На ярусе было тихо и спокойно, но всё же мутанту было неспокойно. Что-то не давало ему успокоится и постоянно дергало его: то ли тот факт, что выживший один, то ли то, что он находится хрен знает где. Он старается ориентироваться по слуху, но из-за волн, которые то и дело ударялись о корабль, он не мог даже зацепиться хоть за какой-нибудь посторонний шорох. Это сильно выбивало из колеи. Он засиживается между двумя ящиками, что прямо-таки манили и так удобно стояли почти что по середине прохода. Он не просидел там и минуты, когда два матроса неподалеку завели достаточно информативную беседу. И хотя интересного там было мало, но всё же Бишоп узнал, что в пути они будут около 36 часов, и это, если не считать возможные перепады погоды. Помимо этого он узнал, где находится кладовая на корабле, а это было уже больше, чем ничего. Вот только проблема заключалась в том, что, чтобы туда попасть нужно пройти почти по половине корабля.***
Когда он возвращается к Шмидту, то находит того за парой журналов. Скорее всего это неудавшиеся эксперименты или что-то типа того. Винсенту эта дребедень была не особа интересна, но вот выживший был сосредоточен, и очень даже напряженным. — Что-то не так? — спрашивает мужчина, заглядывая журнал. Майк лишь бормочет, но хрупкие листы бумаги сжимает до такой степени, что та начинает рваться. Что-то определённо не так. — Это отчёт присланный из Денвера, — он делает большую паузу, боясь сказать что-то не то, да и в принципе для того, чтобы правильно сформулировать свои мысли: — Если просмотреть его поверхностно, то в нём нет ничего примечательного, но… если же правильно сопоставить всё что здесь написано, то я не понимаю как такое могло произойти. Да и в принципе зачем. — В плане? — Винсент щерит глаза, заглядывая в ящик за спиной парня. Видимо, этот журнал оттуда. — Это не совсем отчёт, и не совсем информация про эксперименты в лаборатории. Как ты знаешь из-за апокалипсиса власти не могут информировать оставшихся живых, но это не отменяет того факта, что правительство всё же есть. Я имею в виду, что правительство занимается решением этой проблемы. Но как ты понимаешь этим занимается не только наше правительство. — Эта политическая фигня, да? — спрашивает мутант, облокачиваясь о ящик. Он выглядит заинтересованным и не менее напряженным. Всё-таки Шмидт нашёл достаточно интересную информацию. — Дело в том, что, чем дольше продолжается апокалипсис, тем больше стран сдают позиции. Помнишь как было, например, со странами Африки, у которых было мало ресурсов? Сюда же можно приплести Австралию, там вообще нет живых людей, да и мутанты начинают пожирать самих себя; в этот же список входит Южная Америка и страны Азии. За первые пять лет все эти места полностью избавились от 90% населения. Дальше как ты понимаешь больше. Но дело не в том, что страны вымерли. Это было понятно и так, да и знали об этом почти все. — Тогда в чём смысл этого разговора? — он присаживается на корточки, возле парня, пытаясь увидеть хоть какую-то реакцию или выражение лица. — Страны в которых просто дофига ресурсов и дофига умельцев остались на плаву. Этими странами являются те страны о которых я говорил ещё до того как мы сели на это корабль. Дело в том, что все перечисленные мной страны сотрудничают друг с другом, и трудятся на всеобщее благо, но в этом журнале есть записи, а также письма от нашего правительства к правительству России. Если читать их по одиночке, то весь смысл разваливается с первых строк, но, если совместить все письма, которые я смог найти, то получается не очень хорошая информация не только для нас, но и для всего мира в целом. — Ты так сильно затягиваешь это, можно быстрее? — он трет переносицу носа. — Если я скажу как есть, то ты ничего не поймёшь, но, если ты так хочешь, то это билет в один конец, * — Винсент замолкает где-то на минуту. Ему хочется кричать, сломать пару рёбер несносному парню, даже вспороть тому брюхо, но он быстро сменяет злость на милость, и выдыхая полной грудью спрашивает: — Ты хочешь сказать, что мы умрём? — Что?! Нет, — лицо мутанта искажается в сильном недопонимании, и вот теперь ему всерьёз хочется стереть эту лучезарную улыбку с лица парня. — Ох, я же говорил, что, если скажу прямо, то ты ничего не поймёшь, так что слушай. У нас есть правительство, которое занимается поиском лекарства, и ещё это правительство есть у России, они занимаются тем же самым. Мы делаем одно, они другое, но вместе мы делаем что-то на благо человечества… — Я не настолько глуп, — говорит Бишоп, но под укоризненным взглядом Шмидта быстро стихает. — У меня нет писем от России, но в последнем письме от США говорится о том, что они были рады сотрудничеству, а также они выражают соболезнования людям этой страны. Ты понимаешь, на что я намекаю? — Россия отказалась от благотворительности? — он сам того не ожидая, в конце этой фразы издаёт удовлетворительный смешок. Ему и правда нравилось то, что происходит, но… — Почему? — это слово слетает с языка слишком легко, но в тоже время несёт на себе слишком огромный пласт напряженности. — Я… не знаю. В письмах от США были только вопросы касательно этого. Причины ухода скорее всего находятся где-то на территории Америки. Скорее всего это последний корабль, что плывёт по этому курсу. В нём нет ничего про эксперименты, но тут куча макулатуры. Газеты, вырезки, письма, ах-да, пока тебя не было я наткнулся на пару книг, одежду и лекарства. Не скажу что всего прямо-таки много, но на первое время хватит. — Этот корабль информативный. Макулатура находящаяся здесь будет моментом в истории. Скорее всего переписка была двойной, это смогло бы объяснить почему здесь письма только от Америки. — Это как? — Майк наклоняет голову вбок. — Допустим правительство Америки написало письмо властям России. Россия взяла это письмо написала к этому письму свой ответ и отправила уже эти два письма обратно. Теперь у США есть своё собственное письмо с ответом от России. Они берут ответ от России и пишут к нему свой новый ответ, оставляя у себя предыдущий, и отправляют обратно, дальше это уже замкнутая цепочка. Такой способ был создан для того, чтобы не запутаться в письмах. Я предполагаю, что на обратной дороге этот корабль будет забит письмами от России. В любом случае это всего лишь копии. — Да ты прав, ну, а теперь как ты смотришь на то, чтобы нормально поесть и на боковую? — Это будет не плохим завершением дня.