В большинстве своем при общении люди используют названия категорий, а не сами числа, но границы разных форм взаимодействий часто находятся не на стыке категорий, а на численных значениях. Самое базовое воздействие - сексуальное, может быть слабым, средним и сильным. Даже слабое воздействие так или иначе размывает аргументы в пользу природы, вынуждая высокотональных представителей своего пола испытывать влечение к более низкотональным представителям противоположного пола без какой-либо объективной зависимости от индивидуальных предпочтений и межличностных отношений. Средняя сила воздействия считается максимально комфортной, более естественной, но куда менее контролируемой. Сильное воздействие - это безапеляционная форма согласия на любого рода сексуальный контакт. Усредненный показатель присутствует у представителей одной категории. Или при влиянии человека на представителя категории выше, но если ваша разница составляет не более 0.5. Поэтому те, кто находятся на пограничных значениях между двумя категориями, например, 8.4 (В - категория), частично захватывают под среднее влияние и вышестоящую категорию (А - категория до значения 8.9). При этом воздействие на тех, чья категория ниже, не имеет числовой границы. Даже с разницей в 0.1, влияние будет сильным (9.5 имеет сильное влияние на 9.4, в то время как 9.4 имеет среднее влияние на 9.5). Отсюда следует: на Х категорию не существует сильного влияния.
Улыбка — это самая чисто работающая программа в голове Минато, которая легко переносится в фоновый режим, не требует обновлений и весит всего ничего. В голове то абсолютное перекати поле, то скрипящий старый механизм, откуда сыпятся шестерёнки и валит пар, но на лице практически ничего не меняется. По крайней мере, для сторонних глаз, а с Мадарой Минато просто не пересекался последние пару дней. Выложил ему обещанный отчёт о мероприятии, пару скетчей интервью и ушёл разбираться со своим отделом. На самом деле, после того как Какаши вернулся из отпуска, Минато мог вообще сутками курить на подоконнике и иногда черкать ручкой на документах, что ему приносил его вечная «правая рука». Прекрасный человек. Как только уловил, что всё не в порядке, просто молча взялся за работу, выступая добровольным посредником между Минато и всем его отделом, оберегая первого от расспросов и нервов, а вторых от агрессии. Самому же ему не было дела до происходящего, он просто делал то, что от него требовалось. Минато запойно писал, не замечая как пролетают часы. Подобное изложение мысли — это не его конёк, не то, что могло бы сделать его известным; но нет ничего лучше, чем бумага, пусть и электронная, которая пачкается мыслями, что перестают гнить в подкорках мозга. Абзацы, страницы, десятки страниц… просто отпускать из себя всё, пока слова не закончатся. Это не было похоже на дневники, книги или статьи, но это определённо было тем, чему суждено пылиться в столе, пока Намикадзе не начнёт чистить свой комп снова, безжалостно стирая оттуда всё. Наработка же на интервью лежала нетронутой. Нет смысла вставать на скейт, если точно знаешь, что болит нога и ты упадёшь. Да и ссадина на лице ещё не до конца зажила. Поэтому пока он отложил все свои обязанности ведущего именитого журналиста, забрав дела руководителя. Может, чуток перестарался с делегированием. А может, и нет. Но пока всё тихо и мирно, начальник считается хорошим, поэтому Мадара его и не трогал. За весь этот период Минато подмывало поговорить с Итачи несколько раз, и каждый раз он останавливался по разным причинам. У него отпуск. Ему явно не до того. Нечего сказать, пусть и хочется. Будет ещё хуже, он же понимал, что не остыл ещё достаточно, чтобы снова играть самого себя. Поэтому просто пассивный режим отсиживания часов и стучания пальцами по клавишам. Но сегодня всё будет немного не так. Минато даже обдумал вариант выбить себе выходной, вот только как? В якобы «важную» встречу Мадара бы не поверил: лицо сейчас у Минато явно не в том виде, которым он бы стал светить. Заболел? Да, Тсунаде «с радостью» выпишет ему больничный. Можно было бы пойти дальше: задействовать Карин, на полном серьёзе проработать легенду заболевания… Но нет. Поэтому в десять Минато уже вошёл в офис. Не удержался от усмешки, когда получил воздушные поцелуи с ресепшена от девочек, что сегодня выложились по полной с костюмами: роковая дьяволица и нежнейший ангел с весьма объёмными крыльями за спиной. — Доброе утро, Мистер Намикадзе! А где же ваш наряд? — растянула красные губы одна из них. — Мы всё спорили, чем будете удивлять на этот раз. — Пожалуй, отложу ещё на год. Не успел с утра в парикмахерскую. А это часа три, не меньше. Девушки засмеялись, прекрасно понимая, о чём речь. Шутка о том, что однажды Минато явится в виде невесты, гуляла по офису уже года четыре. Причём разговор шёл не про свадебный омежий костюм, а про полноценное платье с корсетом и каблуками, чертовски сложную прическу и фату. Все понимали, что это просто шутка, но каждый год ждали. Ну, а вдруг? — И всё же, что это будет? — А как же интрига? — ответил тёплой улыбкой Минато, доходя до лифта. — А вы с нами сегодня? — Когда я пропускал такие вечера? — Вы в последнее время очень загруженный, мы подумали, что… — она невинно пожала плечами. — Соскучилась? Дверцы разъехались, и последнее, что он увидел, это далеко не насмешливый взгляд. Так, ясно-понятно, со студентками явно нужно чуть-чуть нейтральнее. Повод в очередной раз помолиться на Саске. Дорога лежала до студийного этажа. Гримёрные и костюмерные напрочь отказывались спонсировать всех офисников, нет уж, креативьте сами. Но кто откажет Минато? Сегодня тут было более чем шумно, потому что все, кто дорвался, рядились, красились, громко смеялись, травя шутки. Пусть повод для корпоратива крайне специфичный, праздники любят все люди. Поэтому день будет максимально непродуктивным, но принесёт огромные плоды в дальнейшем. Впечатлительные люди после подобных мероприятий влюбляются в работу словно в первый раз, становясь лояльнее и исполнительнее. Минато не особо понимал, как работает эта корреляция, но точно знал: если бы её не было, никто бы не устраивал это мракобесие каждый год. Мимо проплыл Орочимару в японском кимоно. — Кто же тебя так разукрасил, мальчик мой? Волосы вытянул, ну надо же. Под слоем грима и подводки как-то легко теряется его болезненность, и он начинает выглядеть очень даже ничего, несмотря на возраст и явно близкую кончину. — Когда поднимать на меня руку перестало быть мейнстримом? — развёл руки Минато. Орочимару остановился, немного приблизился, озадаченно рассматривая скулу с синим пятном, перетекающим к носу. — Не сломали хоть? — О, думаю, если бы было что-то серьёзное, моё лицо было бы раза в два больше и кривее. Так что порядок, кости и хрящи целы. Орочимару сочувствующе покачал головой. — Это как-то связано с тем, что у Итачи только-только течка закончилась? Минато оглянулся, поражаясь тому, насколько легко и просто для Орочимару обсуждать чьё-то настолько личное прямо в коридоре. — Технически… — Понятно. Бедный мальчик, — и он поплыл дальше. Минато так и остался стоять с приоткрытым ртом. Да чёрт возьми, вот в этой ситуации он вообще не был виноват, но какого хрена всё снова выглядит так, словно он тут мудак? Запоздало закусив губу, он пришёл к выводу, что не без этого. Потому что Итачи должен был чертовски сильно обидеться, чтобы пойти на подобное, и задеть его было бы намеренным желанием. Дейдара валялся на своём кресле, покачивая бутылкой с вином в такт разгоняющейся композиции, что орала с колонок. Вокруг валялось абсолютно всё, что могло бы быть в гримёрных, и чего там быть в теории даже не должно было. — Я только что закончил с самым сложным гримом в своей жизни, так что идите нахрен, я не… — он наконец перевёл взгляд на входную дверь. Бутылка (явно не пустая) тут же полетела в урну. — Доброе утро! Максимально очаровательная улыбка обнажила ряд накладных острых зубов. Сам Дейдара не сильно изощрялся над своим образом, хоть и потратил на него явно не полчаса. Забеленное лицо с зелёными чешуйками по контурам, полуобнажённое, частично затянутое бифлексом тело и обувь на невысоком, но всё же каблуке. — Это что за фея? Дей оскалился, поднимаясь с места. Вся примятая на стуле органза спустилась по телу изящными струями. Надо же, и правда платье. Ощущение, что мальчик собрался на бальные танцы. — Нага, — пожал он плечами. — Но эта юбка меня уже вконец достала, так что чую, к вечеру стану просто полевой змеючкой. А что… оу… Кто это так знатно? Минато отбросил пиджак на ближайшую поверхность, падая на стул рядом, разворачиваясь к зеркалу. В первый день лицо и вправду было сильно опухшим, сейчас осталась только краска, но загримировать это будет проще простого. — У тебя есть девочки со свободными руками прямо сейчас? Не хочу в миллионный раз рассказывать, почему плохо включать в себе альфу перед пьяными бетами. Дейдара звонко засмеялся, запрокидывая голову. Как изящно у него это получается. Не залюбоваться им в очередной раз не вышло. Удивительно прекрасное создание. — Видит Бог, он исполнил мечту миллионов. Ух… Ладно, что бы мне с тобой такого сделать? — Неужели сам возьмёшься? — Буду оплачивать твоё молчание за правонарушение прямо на рабочем месте, — приложил он зелёный палец к губам. После почти минутного рассматривания лица мужчины, когда тот уже придумал пару неприличных замечаний на этот счёт, его пальцы пробежались по здоровой скуле. — Ты в принципе ужасно выглядишь. Давно спал нормально? — Что только не сделаешь ради любимой редакции? — откровенно врал Минато. — Ну, давай усугублять? — Зомби? — Почти. Сделаем что-нибудь очень сладкое. А после Дейдара выгрузил на столик свои жутко огромные палетки, убрал чёлку Минато с помощью идиотского ободка с чёрными пушистыми ушками и принялся за работу. В планах был сахарный череп, который идеально скроет следы насилия на лице и выразительные синяки под глазами. Как маску надеть, раз — и угадывай в этом лице человека. С макияжем справились примерно за час, под музыку и занимательные истории. Потом почти столько же перебирали гардероб, остановившись на белой рубашке а-ля восемнадцатый век, чёрной мантии, узких брюках и высоких ботфортах. Гель волосы не брал столько, сколько мог, но в итоге и их прилизали до идеального состояния. — Краска стойкая. Но! Губы размажет на раз, поэтому давай без интенсивных мокрых… — Не было в планах. — А ты планируешь такие мероприятия? Не важно, просто пожалей того, кому это оттирать от своего лица придётся. — Ага. А я это всё смывать буду чем? — Стрельнешь у Кушины двухфазную жидкость для снятия макияжа. Чем жирнее, тем лучше, — он принялся собирать все свои палетки обратно в кейс. Наткнулся на чёрный лак. Задумался. Через пару минут Минато, которому уже вконец осточертело тут торчать и подвергаться разным формам издевательств, сидел опустив окрашенные ногти в мисочку с холодной водой. — Ну вот и всё. Не умываться, не реветь, глаза не тереть. Накладных ресниц нет, так что оправданий у тебя тоже нет. — Личный опыт? — Минато вытер руки, радуясь, что наконец это всё закончилось. Выглядело дорого, зрелищно и немного эпатажно. Он явно рассчитывал на куда менее объёмную работу. — Дорогой мой, на моём лице было всё, что можно увидеть в моих косметичках. А на теле всё, что висит на этих вешалках, — не без толики самодовольства фыркнул Дей. — Как же здорово, должно быть, проходят ночные фотосессии. — Если это намёк, то вот не надо. — С камерой, вином, главным фоторедактором. — Ой, всё. — Серьёзно, Дей, первая половина дня, какой алкоголь? Ладно я, а если бы кто другой увидел? Не создавай мне проблем ещё больше, пожалуйста. — Да уже избавился, — вскинул он руки. — Больше не буду, честно-честно. Он немного помедлил, уже после того как Минато в последний раз поблагодарил и направился к двери, не удержал в себе вопроса. — Это как-то связно с Итачи? — Что? — Всё. Просто именно после его появления ты стал совсем… уставшим, — осторожно выбрал он слово, — что-то случилось? — С Мадарой поругались, — не соврал, но на правду тоже не тянет. — Итачи здесь ни при чём. В принципе в последнее время как-то больно всё наперекосяк. Не поддерживай легенды Орочимару. Итачи хороший мальчик, которого я точно трогать не буду. Зато другие будут. По челюсти пробежалось напряжение, болезненно отдавшее в зубы. Дейдара обнял себя за плечи, всем видом показывая, что ему неуютно лезть не в свое дело и он будет не против, если его сейчас пошлют. — Так серьёзно поругались? Минато, ты, может, не замечаешь, но все всё видят. Видят, что ты сам не свой, что злишься. У меня уже пару раз пытались узнать, что случилось. Я думал, как обычно утрируют. Ты даже сейчас… Не чувствуешь? А я чувствую. И это не то чтобы… — Дей, — осторожно-предостерегающе. — Прости. До вечера. Надеюсь, ты не сбежишь. Я, правда, уже знаю, кому вручат приз за лучший костюм. — Как и всегда. — Пока ты не наденешь белое платье, мой мужик будет собирать все лавры. Итачи был из тех людей, кто долго бы думал над тем, что ему нравится в этой жизни; но вот перечислять всё то, что он терпеть не мог, он мог бы вечно. И прямо сейчас его неистово раздражало всё. Он уже неприлично опаздывал, и все вокруг словно назло шло не так: внезапный, ничем не обоснованный час пик в метро, поломанный светофор, столпотворение на первом этаже. Поэтому выскочив из лифта, весь помятый и лохматый, он даже не знал, куда ему в первую очередь нужно. Он только после своего недельного отпуска, он понятия не имеет, как обстоят дела и что… Что? Он замер, сделав всего пару шагов из лифта, потому что только что мимо прошла леди в платье из чёрной парчи с корзинкой красных яблок. Чуть дальше мило беседовал Фредди Крюгер и лесная дриада. А на стойке ресепшена рядом с Саске крутилась Харли Квин, клоун-мясник и весь порезанный французский мим. Доброе, однако, утро. Итачи осторожно прошёл к стойке ресепшена, заметив с кем всё это время беседовала троица. Саске в образе Билли из небезызвестной «Пилы» настойчиво что-то им объяснял, тыкая за последние пару секунд в листок бумаги уже раз десятый. — Я подневольный человек, у меня есть конкретные указания, поэтому я ничего не могу сделать, пока здесь не будет этой закорючки. — Саске, пожалуйста, — протянула девушка, обнимая свою биту. — Сорок второй этаж, сразу за канцелярией. Получите подписи, поговорим. О, какие люди? — Саске демонстративно переключил внимание. — Доброе утро, — мягко поздоровался Итачи, несколько игнорируя всё это шоу. — Почта? Документы? — Ты пропустил летучку, — заявил Саске. — Это плохо, но сегодня вряд ли будет что-то важное, а Минато уже пару дней не вылезает из своего кабинета, так что думаю, всё будет в порядке. Пока ты валялся дома — из отпуска вернулся Какаши, за всеми вопросами ты можешь обратиться к нему. Но сначала, — он достал конвертики, накопившиеся за эту неделю, — тебе нужно ответить этим ребяткам, и Мадара отдал тебе какой-то проект, ему понравилась твоя работа с тем художником, поэтому он ждёт, пока ты всё просмотришь и принесёшь ему наработки. Почему не Минато? Я не в курсе, но у него там вроде как… Итачи, уставший слушать, протянул руку к письмам, но Саске их резко отдёрнул. — В общем, дел куча, указаний масса, письма ждут. Но ты не в дресс-коде, поэтому я не могу тебе всё это отдать и допустить до работы. — Даже если не планирую посещать вечерний сбор? Господи, Саске, давай. У меня куча дел. — Нет. — С каких пор ты у нас занимаешься допусками до… Саске чётко покачал головой. — Я бы хотел поглумиться и всё такое, ты меня знаешь, но я серьезно. Я предупреждал, это серьёзная традиция. Я банально не могу. Я не шучу, Итачи, ты не допущен к работе в таком виде. — Отлично, — раздражённо вскинул руки Итачи. Только этого не хватало. — Выходной или прогул? — Разумеется, второе. Итак, что будем делать? — коварно улыбнулся он, что в таком гриме выглядело жутко. — Я могу сыграть с тобой в игру. Итачи поджал губы, предварительно отведя взгляд. Искать магазин, ехать, тратить время и деньги, и все из-за идиотской традиции? — М-м-м? — он повернул голову, сразу же скривившись. Такой взгляд брата настораживал, да и интонация не сулила ничего хорошего. — Что именно? — Я тебе, кажется, как-то раз кое-что обещал. Ты знаешь, твой братишка, работая здесь, стал очень ответственным и исполнительным. Поэтому твой спасительный билетик где-то у меня тут, — он спустился под стойку в поисках подарочной коробки. — Да свалите уже, Бога ради! Искомое опустилось на зеркальную поверхность. Выглядело это как минимум дорого. Чёрный матовый плотный картон и белая лента, честное слово, как на похороны. А на похороны делаются подарки? Стоп. — Я бы хотел пафосно оставить коробку в твоём кабинете, но у тебя нет кабинета, а на всеобщее обозрение такое себе оставлять костюмы. Любопытные носы всё равно залезут. Он великолепен. Обошёлся мне в целое состояние, но оно того стоило, — с придыханием произнес Саске, с любовью оглаживая надписи на немецком белым курсивом. Итачи с максимальной степенью настороженности наблюдал за махинациями брата. Открывал он подарок так, словно внутри могла лежать бомба, ну или какая-то мерзкая живность. Воспоминания об обещаниях и шутках про Хэллоуин вернулись сразу же, как только пальцы прошлись по скользкому материалу. — Ты вот сейчас серьёзно? — выдохнул Итачи, убирая руки от коробки. — Саске, это вульгарно как минимум. Я это не надену. — Вульгарно? О, да у нас пол-офиса полуголые, а я, между прочим, искал что-то максимально закрытое. Это офигенный костюм, единственное, что тут… специфичное, это материал. Но ты сам вроде как выбрал латекс, — ехидно улыбнулся Саске. — А если серьёзно… Пропустишь работу, потому что испугался костюма кошки? Можешь отнести коробку Мадаре и заявить, что я мразь, а ты просто заработался, забегался и абсолютно забыл про важное мероприятие, о котором я напоминал тебе не один раз. И уверен, не только я. Вперёд, он у себя. Итачи скрестил руки на груди, придумывая варианты действия. Окей, Саске прав, отговорки тут неуместны, надо срочно найти выход. Улыбка горячим ядом разлилась по губам. — Пойду проведаю Дея, — протянул Итачи, разворачиваясь к лифтам. — Так соскучился, так соскучился. — Наруто, я на десять минут, — бросил Саске, бегом догоняя брата вместе с коробкой. Вот интересно, а когда Итачи решил, что Дейдара тут его друг и поддержит в трудную минуту, вместо того чтобы устроить эпатажное шоу? Удобно, глядишь, ещё и подкрасит заодно это осунувшееся лицо, не знающее, что такое здоровый сон и нормальное питание. Саске вошёл в лифт следом, сразу же зажимая кнопку «закрыть двери». — Я тоже соскучился. Очень. Твою мать. — Нихрена не сложно догадаться, почему именно. Пошёл вон отсюда вместе со своим «подарком». Саске, я серьёзно, не смей мне всё испортить. Если он будет думать, что у меня тупо нет вариантов, он согласится и тогда… — но, судя по гадкой улыбке брата, все слова прошли мимо. Твою мать. — Саске, пожалуйста, только не такой костюм. Не латекс, не кошка. Ты же знаешь, как я к этому отношусь, не будь таким жестоким. Дверцы лифта открылись, но Итачи не сделал ни шага, продолжая смотреть на брата. — Это хороший костюм, это нихрена не пошло, не вульгарно, а очень качественно и интересно. Знаешь, нужно ломать твои какие-то непонятные барьеры и комплексы. Давай-давай, пошли. Тсу-у-у-кури, рыбка моя, где ты? Итачи мученически скривил лицо, сокрушённо плетясь за братом. Всё ещё теплилась надежда, что его поймут и пойдут навстречу, несмотря на больные фантазии брата. Дейдару они застали танцующим с бутылкой вина в одной руке и накладными блондинистыми волосами в другой. В глазах живой азартный блеск, а по белым отштукатуренным щекам уже разлился румянец. Итачи вскинул бровь, попеременно меняя объекты внимания. — Настолько важный праздник? Дейдара уже резко дернул рукой, чтобы спрятать бутылку на сей раз не в урну, но остановился, подозрительно покосившись на Итачи. Не сдаст же? — Я сегодня самое бесполезное существо в офисе — я всё сделал и всё сдал, и в любой другой день бы присел Сасори на самые чувствительные места, чтобы он отпустил меня домой. Но сегодня не могу, поэтому я гримёр, костюмер, кто угодно, но не фоторедактор… Поэтому, за твоё здоровье! Тоже рисоваться пришёл? — Дейдара, — наступательно начал Итачи, мягко обходя друга (друга же?) и укладывая пальцы на плечи, сразу же приступая к мягкому давлению. — Я крайне рассчитываю на твою помощь. Прежде чем начнёт вещать эта ошибка природы, я бы хотел убедиться, что ты будешь солидарен со мной в вопросе подачи себя, как специалиста, а не как омеги, способной надеть такое. Держи, пожалуйста, эту мысль в своей голове. Тебе слово, подлый воробей. Саске поставил коробку перед Дейдарой, самодовольно оперевшись руками о стол. Дей заинтересованно окинул коробку взглядом, тут же хмурясь и резко к ней кидаясь. — Это Хандары?! Ты где её достал?! — Продал почку, — дёрнул плечом Саске, внутри обмазываясь собственной всесильностью. Дей вскрыл коробку, вытаскивая оттуда костюм. Да, разумеется, невооружённым взглядом можно спутать это с прикидом из секс-шопа, но правда в том, что это дизайнерская вещь, которой нет в продаже. Эксклюзивный комбинезон именно для создания образа, а не для походов в клубы или на праздники. Нет, нацепить его и поиграть в Госпожу, конечно, можно, но он явно не для этого шился. — Короче. Итачи, как очень ответственный специалист, забыл всё на свете и пришёл цивиль. Поэтому он решил, что выпросит у тебя что-то простое, совершенно скучное и неинтересное. При том, что я заранее позаботился о его внешнем виде. Дейдара разложил комбинезон на столе, пробежавшись пальцами по замкам и ремням, рассекающим штанины, рукава и талию. — О, мой Бог, — протянул он. — Да, я знаю. Мне пришлось очень напрячься, чтобы его достать, — это было адресовано уже Итачи, который начинал медленно закипать. Настолько, что не заметил, как сдавил плечи несчастного омеги. — Прости. Нет, Дей, скажи ему, что это абсолютно ужасный костюм и абсолютно ужасная идея. Серьёзно, чем это, я лучше предпочту отчитаться перед кем-угодно, что пропустил работу. Но делать я этого совершенно точно не хочу. — Абсолютно ужасная идея была со свадебным платьем, а это… ты даже не знаешь, что это. Нет, Итачи, так, стоп, подожди, без паники, — он протянул Итачи бутылку, но тот тактично отказался. — Мы должны как минимум это примерить. — Вот и я о том же, — согласно кивнул Саске. — Это не костюм раба из секс-шопа. — Вообще-то, идея была с кошкой, — обиженно протянул младший Учиха. — Окей, это не костюм женщины-кошки, которая нарядилась для выпуска Playboy. Это шмотьё Хандары, которое стоит примерить хотя бы потому что, о господи, я мерил что-то из её коллекции! Если всё будет плохо, я обещаю, слышишь, я обещаю… — Итачи, да брось, мы можем попытаться. — Нет, — отрезал он, косясь на костюм. — Нет. Простите, но нет. Это слишком. Саске грустно вздохнул. — А я так надеялся, я писал её секретарям, я ездил в их офис, я столько всего сделал, чтобы она меня вспомнила и помогла… — Не начинай, — перебил Итачи. — Ты боишься, что это пошло? — задал наконец разумный вопрос Дейдара. — Давай так, я тебя услышал, я держу в голове озвученную мысль. — Давайте так, я твой чёртов альфа-брат, и я не особо буду в восторге, если ты будешь выглядеть совсем пошло и отвратно. Я люблю поиздеваться, но не настолько. Ты можешь просто… — Хорошо! — вскинул руки Итачи, понимая, что спорить больше нет смысла. — Я примеряю этот кошмар, вы радуетесь, а после смотрим нормальные варианты, идёт? Времени и так нихера нет. Итачи ещё раз косо глянул на костюм, пара секунд, и согласно кивнул. Он был уверен, что эта дрянь будет отвратительно на нём смотреться. Тем не менее, взяв и коробку и чёртов костюм, он направился к примерочной, беззвучно матеря всё, на чём мир стоит. Разобраться где/что/куда вставляется оказалось сложно, натянуть на себя весьма узкий костюм ни черта не из ткани — ещё сложнее. Какой замок тут застёгивается? Это и должно так висеть? А, чёрт, это ремень, где он тут…. Блять. Ммм, прекрасно, тело будто затянули в один огромный… — Я выгляжу как чёрный презерватив, — буркнул Итачи, раздвигая шторку. Саске упал на одно из кресел, немного нервно улыбнувшись. Что он тут только что говорил про брата и так далее? В голове сцепились два придурка, один из которых капризно хотел, чтобы братец немного пострадал, а второму просто не нравилось, что его мысленно трахнут даже те, кто считает тощей вешалкой. Да, но в своих толстовках он кажется утонувшим в ткани нескладным подростком, а сейчас сразу виден и рост, и длина ног, и все те плюсы, которые, каким бы худым он ни был, омегам всё же природа дарит. Да и ремни мистическим образом проходили в очень нужных местах, например, прямо по углам подвздошных костей, немного смягчая талию. Дейдара медленно покачал головой. — Вау… Нет ничего общего с резинками. Ты в зеркало-то смотрелся? Окей, предлагаю голосование. Кто за? — он сам вскинул руку и получил поддержку со стороны Саске. — Единогласно. Это только костюм, Итачи, я сейчас ещё пошаманю — вообще огонь будет. Давай, этому офису нужно что-то оригинальное, и это смотрится офигенно! — А я о чём? Можно было начать возмущаться, включить принципы, в конце концов надавить на Саске, но… Господи, окей. — Это на твоей совести, — прошипел Итачи, падая на одно из мест, выделенных для моделей. Сокрушённо махнул рукой и прикрыл глаза. — Дерзайте, Бога ради. Саске, умиляясь, любовался братом, который на самом деле редко умел говорить нет, даже в ситуациях, которые ну максимально абсурдные и неудобные для него. Просто потому что. Как он там любит говорить? Как скажете. Пф, идеально. — Только не переборщи, — осторожно попросил Саске. — Котята решили учить кошку? — изогнул бровь Дейдара, туша сигарету и подвигая свой волшебный чемоданчик. — Ну что ж… Перчатки, которые всё это время искал Саске, ещё меньше пришлись Итачи по душе. Когти? Серьёзно? Но он уже дал своё согласие, оставалось смириться и как-нибудь пережить этот день. Ему в любом случае не дали бы нарядиться во что-то спокойное и не привлекающее внимание. А учитывая, что половина офиса ходит полуголой… Нет, лучше уж полуголым, чем вот это вот. На удивление, костюм почти не скрипел, видимо, дело в какой-то уникальной практике этого модельера. Накрашенные глаза? Ладно. Вытянутые волосы? Нормально. Уши? Так, стоп, что вы… Хорошо! Только, пожалуйста, отпустите уже. А ещё Дей не удержался от маленького рисуночка отпечатка лапки на шее. — Тебе тоже самое предупреждение, не вздумай сегодня плакать — испортишь всё и не ототрёшь без надлежащих средств; поедешь домой не кошкой, а ведьмой, ясно? Итачи согласно кивнул, не до конца осознавая к чему подобная фраза. Неужели там настолько всё плохо? Дейдара отошёл, развернул стул к зеркалу. Осознал. Да. Всё плохо. — Дей… — протянул Итачи, пытаясь узнать себя в отражении. Такой акцент на глаза, с ума сойти, это уже даже не рамки вечернего макияжа, что, наверное, логично. Грим же, Хэллоуин блядский же, но это… Чёрная верхняя губа. Блеск. — Ты предатель. Лучше бы я просто надел костюм и дальше ощущал себя только резинкой. Итачи сокрушённо упал на спинку стула, прикрывая ладонью лицо. Окей, допустим. План таков, что плевать как на него будут смотреть, пока он в офисе. Он работает, и этого хватит. А вот вечером… А вечером он, как обычно, быстро свалит стягивать и вымывать с себя весь этот блядский, в прямом смысле слова, цирк. — Ну и чудненько! Один из лучших образов на сегодня, вот честно. Лети с чудом, береги свою честь и, главное, улыбайся. Саске уже понял, что на вечеринке не отойдет от Итачи ни на шаг, и только тогда шалость будет считаться удавшейся. А пока это очень сомнительная идея. Непроизвольно вспомнились кадры на столе. Ну нет, в этот раз всё так далеко не зайдёт. Только если Итачи не решит напиться и найти приключений на свой обтянутый латексом зад. — А теперь и почта, и пригласительные, и заметки с летучки. Если что, я прикрою твоё опоздание. Всё равно всё расписание всех мероприятий и встреч знаем только мы с Наруто, — пожал он плечами, заходя в лифт. — Не ссы, офигенно выглядишь. Плащ развевался как-то слишком эпично. Что за материал такой? При любом повороте получался какой-то театральный взмах. Не хватало музыки на фоне. Да и подошва у ботфорт стучала непривычно громко. Минато, шагающий по офису, резко тормознул, увидев то, что не должен был видеть. И останавливаться не должен был. И смотреть так явно не должен был. Блять. Обтянутое блестящим чёрным гибким материалом тонкое тело, длинные волосы, профессионально уложенные на узких плечах, и эти бесконечно длинные ноги, которые, да, не должны его волновать. Как было бы прекрасно, если бы он мог его с кем-то спутать. Один вопрос. Какого черта? Возможно, ещё один. Какого черта? Ну, и напоследок. Какого черта? Это слишком для… Вспоминая Джессику Рэббит в бухгалтерии, наверное, не стоит даже думать о «слишком». Если кто-то может себе позволить обнажаться, почему Итачи не может себе позволить вроде как более чем закрытый костюм… Ну нет, он не может не понимать, как это выглядит. Зачем? На это могут реагировать нормально все, кроме Минато, нет, это не так работает, Итачи, да твою ж мать… Нужно отвести глаза, продолжить свой путь и перестать вести себя как похотливый аутист. Где-то глубоко внутри кто-то обречённо вздохнул. Что за секундное наваждение? Это из-за той неприятной сцены на столе? Неприятной? Да, конечно, минутка самовнушения. Ладно, если уж и быть хотя бы перед кем-то честным, то, наверное, начать стоит с самого себя. Запах всё ещё фантомно ощущается в воздухе, а руки помнят его дрожащие ноги, и этот стон он тоже забудет не скоро. А сейчас, всё о чём он может думать — это о костюме, который не для Хэллоуина шился… явно не для него. Весь дальнейший день был распланирован так, чтобы ни разу не пересечься с ним. Это оказалось до безумия просто, видимо, не только Минато поддерживает эту игру, Итачи тоже прикладывает достаточно усилий, чтобы этой встречи не произошло. И успех! Да, понятно, сейчас гулянка, совсем пройти мимо не выйдет, но никто не вынуждает контактировать. В конце концов, всегда есть виски и Мадара под боком. Ах да… Мадары сейчас под боком нет. Точно. Блестяще. Уже зайдя в лифт, Минато едва не шуганулся собственного отражения. Забылось малость. Ну надо же, ничего не потекло и не смазалось. Дейдаре большое спасибо за это. Стоило заметить боковым зрением довольно оперативное приближение к лифту, Минато автоматически удержал задвигающуюся дверцу, пожалев об этом, когда двери вновь разъехались. Итачи уже готовился мило, благодарственно улыбнуться, но губы замерли на середине своего пути, оставляя больше неприязни, чем планируемого доброжелательства. Если бы можно было не войти в этот лифт, не выставив себя конченным идиотом, он бы это сделал, но такого варианта просто не было; поэтому уставившись на собственные ноги, он проскользнул внутрь. Тишина длиною всего секунд в десять уже показалась жутко неестественной. Они ведь даже ни разу за день не поздоровались. — Доброе утро, — не удержался Итачи, на которого тишина начала давить. — Вечер, — поправил Минато. Всё же собрав последние крохи истраченных сил, он повернул голову в сторону Минато, окидывая взглядом его грим и костюм в целом. Лак на ногтях — это интересное решение, кажется чем-то инородным для этих рук… В горле встал ком. У Итачи почему-то отложилось, что в последний раз он пересекался с наставником тем вечером, включающим в себя крайне неприятные слова. Но нет, последний раз, когда они виделись, эти руки трогали его везде, а сам он был готов умолять, чтобы они позволили себе ещё больше. Плевать. Алкоголь спасёт от любых мыслей. — Любопытный выбор. Всегда казалось, что это жутко неудобно. Дейдара постарался? — Минато закусил изнутри губу, пытаясь разглядывать угол лифта, а не парня рядом. Господи, почему он едет так медленно. Серьёзно, сорок этажей — это всего ничего, они давно должны были уже выйти из этой блядской кабинки. — Макияж да, — Итачи дёрнул плечом, выказывая неприязнь теме. — Всё остальное — больное воображение Саске. Думаю, рассуди вы логичнее, то сами бы догадались. Минато чуть вскинул бровь, припоминая как чётко прилетел кулак Саске ему в лицо. — Нет, не догадался бы. — Эм… Ну да, наверное. В любом случае, главное, чтобы не… Не важно, — Итачи осёкся, но больше не из-за мысли, а из-за неспособности поддержать нейтральный разговор. Неуютная заминка, и он чуть вскинул руки, перебирая пальцами. — Удобнее, чем кажется, кроме этого. Боюсь, как бы не испортить клавиатуру. Потрясающе нейтральные разговоры, Учиха, браво. Взгляд Минато остановился на ногтях и, кажется, просто приклеился к ним. М-м-м… Это же просто украшение, просто костюмерная атрибутика. Он что, когтей раньше не видел? Скажем так, затянутые латексными перчатками руки, о которых он столь напряжённо думал всего какую-то неделю назад и которые так крепко держал прижатыми к своему столу на днях… А-а-а, нет, не скажем. — Настолько острые, что портят пластик? Что же с кожей сделать можно? — Есть пластик под рукой? Продемонстрирую, — хмыкнул Итачи, чуть ли не начиная покачиваться от нетерпения. Когда этот блядский лифт приедет уже?! — А, и с сенсором проблемы. Кажется, мне нужен новый телефон, и, кажется, мой брат потратит и следующую зарплату на меня. — Какие жертвы… — не без идиотского умиления покачал он головой. На телефон пришло оповещение, и, с неизвестно откуда взявшейся полуулыбкой, Минато открыл почту. Надо отложить на завтра, чёрт с ним, он едет выпивать и всё не так уж и… Взгляд выловил фамилию, которая резанула по глазам. Ого. Их журнал будет официально освещать мировое мероприятие, которое в этом году пройдёт в Париже. Представитель уже выбран… Минато медленно поднял глаза на Итачи. Костюм и шутки про ногти резко перестали интересовать. Кто. Это ты, да? Прекрасно. Тихо. А вот сейчас тихо. Минато знал. Уже прошло достаточно времени, чтобы осознать, что всё давно решилось. И… когда? На этой неделе? В отпуске? В том самом отпуске? Серьёзно, Итачи? Это того стоило? Минато выдохнул, блокируя телефон. — Сегодня будет жарко. Остерегайся Кушину. Дружеский совет. Лифт, наконец, остановился, и Минато без десятой секунды продления вышел, направляясь прямиком к бару. Даже стук собственных каблуков отдавался эхом. А можно сразу бутылку виски, к чему все эти формальности с бокалами? Итачи чуть уронил голову, смотря вслед начальнику. Ему бы к психологу что ли: слегка уловимый, секундой назад отпущенный запах — явный сигнал агрессии. Господи, как сложно. Но классическое «плевать» снова щёлкнуло в голове, и Итачи направился к диванчику, на котором Саске что-то активно рассказывал Наруто. По выражению лица того, явно что-то не особо приятное. Хотя, зная эту трещалку, возможно Наруто просто устал слушать эти бредни на повторе. Можно было нагло сесть между ними, спасая несчастное блондинистое создание, но край дивана с подлокотником предпочтительнее. Рухнув на обозначенное место, рука потянулась за одним из шотов, что красивыми рядами стояли посреди стола. — Насколько обычно это затягивается? — скривился Итачи, поворачиваясь к брату. Саске, прервавшийся на середине очень странного разговора, скосил взгляд в сторону. — Два варианта: пока не увезут всех перепивших активистов, или… А, нет, один вариант. — Отлично. Буду в числе последних, — второй шот как закрепление решения. Тело упало на спинку, расслабляясь. Можно просто напиться, не привлекаясь к лишней активности и разговорам? Идея напиться — всегда откровенно хреновая идея, особенно когда твоё прошлое полно сомнительных историй из-за таких вот решений. Жаль тех, кто улетает с одного-двух шотов, но куда больше жаль тех, кто пьянеет медленно, позволяя себе дозировки в разы больше среднестатистических; и именно к таким людям относился Учиха. Поэтому, пока раскачивался вечер, он нескромно цедил алкоголь. Массовость мероприятия постепенно сходила на нет. Оказывается, первопричина мероприятия не праздник тёмных сил, а закрытие квартала. Перевыполнение бюджета, поздравления, подарки, пара интересных речей, а после каждый был отпущен развлекаться как душе угодно, потому что завтра на работу единицам. Разумеется, коллектив начал делиться на группы, занимая разные зоны. Бар, обустроенные диванчиками углы, пара центральных столиков и танцплощадка, где уже во всю отплясывали девочки с модного, за которыми пристально следила Мей, готовая порвать глотку да хоть тому же Кибе, что зачарованно любовался её малышками. Итачи не втянулся в коллектив своего отдела, который тусил за баром, предпочитая оставаться с Саске, который как-то очень быстро собрал вокруг себя компанию далеко не секретариата. Без Дейдары явно никуда, чуть позже к ним присоединился и Сасори, поцеловавший со спины своего визажиста, подарившего ему первое место. Джек Скелетон. После подтянулся Мадара, а значит осталось дождаться последнюю звёздочку, которая всегда рядом со своим главным редактором. Но Минато не торопился, распивая виски со своими ребятками в лице Кибы, Суйгецу, Какаши и Рин. Эта четвёрка полировала его корону каждый месяц, поэтому сказать, что он обожал их — это ничего не сказать. Но Итачи тут определённо недоставало, впрочем, для Минато это была хорошая новость. Когтистая пятерня прошлась по залакированным блондинистым волосам. Минато обернулся, сразу же попадая в далеко не женские медвежьи объятия. — А кто это тут такой спивается? Вы посмотрите на него, какой сладкий, — Кушина улыбнулась ребяткам. — Хатаке, любовь моя, Гай зовет тебя пить. А ты, животное, давно бы пригласил Ино танцевать! Ты думаешь, она для себя эту гимнастику на танцполе практикует? Всё, брысь. А ты со мной, — потянула она бывшего мужа в самую родную компанию. Минато обнял свою «труповатую» невесту (а Бёртон нынче в моде) и, прихватив почти полную бутылку из бара, последовал с ней к одной из угловых зон. Это должно было произойти, а значит ещё шотов десять, и можно будет на самом деле сделать вид, что всё идеально и его жизнь ни чуточку не изменилась, он ни с кем не поругался и никого не подставил, он всё ещё звёздочка журнала и всё замечательно. Свободное место Мадары словно имело табличку «здесь сядет Намикадзе, все брысь», но Минато предпочёл свободный диванчик рядом, и туда же упала Кушина, перекинув ногу через спинку, сразу же едва не повиснув на бывшем. Оба попытались немножко разобраться о чём вёлся разговор, и если Минато хотя бы пытался понять о чём речь, то Кушина только кривлялась, не удержавшись после первой же минуты: — Вы вообще о чём-то кроме работы разговариваете? Какой это праздник, если вы в офисном баре продолжаете говорить об офисе? Фуу. Мадара, тоже предпочитающий не вмешиваться в разговор своих подопечных, успел уйти глубоко в свои мысли, крутившиеся по самым разным уровням важности. Начиная от необходимости завтра сходить по магазинам за бытовухой и заканчивая актуальностью разряжения климата в коллективе. А ещё вопрос: пить или не пить? Рефлекс, выработанный годами — в их с Намикадзе тандеме пьёт кто-то один. Вопрос выдернул из размышлений. — Ну, обычно разнообразие вносишь ты, — гадко протянул он, зная какой эффект это даст. В конце концов, отдыхать так отдыхать, а работа и правда уже костью от крыла встала. Итачи настороженно улыбнулся, осматривая взглядом присутствующих. Алкоголь уже неслабо ударил в голову, но пока до главного отдела не дошёл, оккупируя только то, что отвечало за хорошее настроение. — Судя по реакциям… Это безопасно, надеюсь? — спросил он у Кушины. Та резко выпрямилась, перекинула волосы через плечо, вынудив Минато серьёзно так отклониться, чтобы пряди не прилетели в лицо, развела ноги, игнорируя, что в платье это смотрится ну такое себе, и, облокотившись о них локтями, наклонилась. — Я тебя помню. Ты тот самый новенький. Я читала твою статью. Это было горячо. Минато настороженно покосился на девушку. — Знаешь игру убить, жениться, переспать? — Не надо, — отрезал он сразу же. — Заткнись, — отмахнулась от него женщина, не сводя пристального взгляда с парня. Дейдара чуть отвернулся, понимая, что ну очень она вовремя, конечно. Впрочем, как и всегда. Саске изогнул бровь, вновь поддерживая любое издевательство над братом. Итачи замялся, пытаясь припомнить всё то, через что пришлось пройти в университете. Медленно покачал головой. — Нет… К счастью? — Условия запомнил? Ещё раз: убить, жениться, переспать. Допустим… М-м-м. Сасори. Мадара. И-и-и… Наруто. Почему нет? Жги. Суть игры очень быстро стала ясна, и Итачи ушёл в размышления на треть минуты, чтобы разобрать, что включают в себя варианты, и насколько тут должно сказываться уважение к выбранной персоне и личное отношение. Господи, как сложно. Итачи тихо рассмеялся, роняя голову и обречённо ею качая. — Мне не нравится эта игра, — последняя усмешка и выдох. — Так, допустим. Окей. Пояснять выбор надо? Окей. Что ж. Простите, но Сасори убить, — виноватый взгляд на альфу. — Тут вроде как необходимо убивать кого-то из вашего дуэта. С Наруто жить — мне кажется, мы легко и быстро поладим. И… — Итачи закусил губу, стараясь сделать невинный взгляд. — У меня, кажется, нет выбора. Мадара усмехнулся, отсалютовав бокалом. Он любил эту игру. Да и в целом, когда ты начальник, в неё легче всего играть. Минато с лукавой улыбкой кивнул, потому что в целом выбор простой и понятный. Те же самые персонажи, предложенные ему, создали бы куда более сложную дилемму. — Саске, Хаширама… Сасори, — повернул голову к Кушине он, демонстрируя всю наказуемость инициативы. — С Саске жить, Хашираму прирезать, — салют в сторону Сасори, бокал в себя. — Мадара, Дейдара, Итачи. Минато прикрыл глаза, понимая, что всё, это финиш, просто… вообще без вариантов. — Я ненавижу тебя, — произнес он, запрокидывая голову. — Я тоже тебя люблю, — широко улыбнулась она, поочередно высматривая реакции жертв. Вроде спокойно. А теперь давай, попробуй красиво выкрутиться, чтобы не напомнить историю о том, как он чуть не трахнул Дея, не почеркнуть зависимое положение протеже и не закинуть пару лишних камушков в свою бесценную дружбу. — Дейдару я обязан убить, так? — страдальчески спросил Минато. — Так, — согласился Дей. — Но! — Без но, — подтвердила Кушина. Пальцы отстучали по кожаной спинке дивана. — Никто не думал, что в случае с тремя омегами вариант «жить» куда сложнее, чем переспать? Это сразу… Чёрт. С ним я жить отказываюсь, ясно? — указал на Мадару пальцем Минато. — Мадару убить. Только на Сасори сейчас не смотреть. Взгляд на Дея, на Итачи, на Дея, на Итачи. Типо, с кем лишь раз, с кем на постоянной основе? — Ладно, с Мадарой жить, Дея убить, с Итачи переспать, — сдался он. Сасори всё время выбора насмешливо-напряжённо сверлил друга пристальным взглядом, а после оглашения кивнул, отпивая. — Удивительно разумное для тебя решение. — О, неужели? — скептично протянул Мадара, переводя на Минато заискивающий взгляд. — Как по мне, так он явно сейчас неправильно расставил свои приоритеты страхов. Итачи же просто влил себя ещё один шот, пытаясь держаться абстрагировано. Игра же, в конце концов. Типа, а другие варианты лучше бы были? Хотя, изначально он думал, что его убьют. Ну ладно. Приоритеты страхов? Стоп. — О-о-о-о, — сладко протянул Итачи, разворачиваясь к наставнику. — Кажется, вы плохо познакомились с моими детьми, раз так опрометчиво поменяли выбор. Мадара шикнул. — Думаю, проблема того, что тебе в любом случае конец, не в нас, а в тебе. — Акция месяца, поиграй в игру, выбери самый лояльный способ суицида. Но ты будешь делать это больнее всего, Сасори выместит всё с особой жестокостью, а твои дети порвут меня максимально быстро. Почему я играю по другим правилам? Почему все думают с кем им спать, а я думаю о том, от кого мне умирать? Кушина, какого черта? — Хэллоуин же, чё б и нет? — Если они голодные, то будет быстро, согласен. Но я ответственный родитель, и они сытые постоянно, — так, как бы между прочим оповестил Итачи. — К тому же тут всё будет зависеть от моего слова. В голове запоздало щёлкнуло, и Мадара посмотрел на Итачи. — Так у тебя собаки, а не дети? — удивлённо вскинул он брови, косясь параллельно на Минато. — А я забыл сказать? — виновато закусил губу Минато. Как профессионально они оба делают вид, что всё в порядке. Просто с ума сойти, насколько высокий уровень мастерства. Единственный момент — в глаза друг другу не смотрели, по крайней мере Минато точно. И диалоги строились в обход, всё лишь бы избегать прямого контакта. После того конфликта они так и не разговаривали, и даже пытаться завести этот разговор у Минато не было желания. Даже учитывая тот факт, что пока он остывал, он полностью признал, что поступил с ним просто как мудак, и это не тот случай, когда «ну это же Намикадзе, что с него взять?». — А до вас дошла эта информация? — третий вопрос подряд, но уже от Итачи. Эх, дырявые рты — проклятье любого коллектива. - Да, у меня нет детей, к счастью, таких, каких принято так называть. Кушина засмеялась в голос. — Ты разводил его, что у тебя есть дети, а это были собаки? И что это жалостливое существо делало? — Жалостливое? — негодующе переспросил Минато. — Это был не развод, а безобидная шутка. Почти, — уклончиво ответил Итачи, пряча улыбку поджиманием губ. — Ничего особенного, просто приятная забота. — Удивительно. Обычно его забота… специфична, — рассудил Мадара, вспоминая весь свой опыт. — Порода? — Доберманы. — Тебе подходит. — Спасибо. — Говорят, что любимцы — копии своих хозяев. У Минато как-то был попугайчик. Совпадение? — Я знала, кого дарю своему мужу, — пожала плечами женщина. — Сэнди был жёлтенький, кстати. И голосил всю ночь. А ещё его эрос с зеркалом просто нечто. Так что да… — Сэнди была прекрасна те две недели, что я ухаживал за ней. — Сэнди был мальчиком, это раз. Ты не кормил его неделю. Это два. — Я любил ее, — с глазами полными тоски произнес Минато. Итачи сдавленно смеялся, прикрывая рот кулаком и прячась в недрах спинки дивана и за спиной брата. — А почему Сэнди тогда? — задумчиво спросил Наруто. — Я придумал, — отозвался Мадара. — Не помню историю, но там было что-то занимательное. Вроде. Да? — Ты и статьи также придумываешь, — фыркнул Минато. — Так, пока вы окончательно друг друга не загнобили, — перебила Кушина. — Саске! Минато, Наруто, Дейдара. Весь блонд коллектива, наслаждайся. Саске постучал пальцами по колену, тяжело вздыхая: — Дейдару убить. Тсукури возвел глаза к потолку: — Негласное правило, да? — Да. Так… Наверное, я сейчас очень усложнил себе задачу. Бля… Хорошо. Ну, просто исходя из возраста и уровня должности, комфортнее жить мне будет с Наруто. Простите… И все дружно приняли версию, что дело в комфорте. Удивительно, единственный, кто не догадывался об этой влюбленности был Наруто. И дезинформированный Итачи, который крайне успешно постоянно забывал о симпатии брата к начальнику. — Ну, это пока самая безобидная вещь, за которую ты извиняешься. — Простите, — ещё раз повторил Саске, вспоминая историю с кабинетом. — Да… Как-то так. — Сасори, — Кушина обернулась к нему. — Чёрт, жаль себя нельзя. Саске, загадай ему меня, Мадару и… не знаю, Итачи. — Это всё равно не честно. — Жалко. Хорошо, Мадара, Итачи… Наруто, — Кушина и сама понимала, что раунд будет скучный. Задумавшись, ему хватило пары секунд. — Наруто убить, альфа. С Мадарой жить, знаю само долго. Итачи переспать. Наруто согласно кивнул, аргумент всё-таки. Итачи чуть скосил взгляд на Дейдару, но там слава богу всё адекватнее, чем у его партнера. — Акасуна, ты каждый год выбираешь меня в качестве того, с кем жить. Мне уже делать выводы? Дей чуть отвернулся, чтобы никто не заметил как закатились его глаза. Почти до боли, на самом деле. А можно в следующей жизни родиться инквизитором и сжечь эту ведьму? — Было бы лучше, если бы выбирал убить? Мадара медленно покачал головой, растягивая губы в обольстительной улыбке, которая больше пугала, чем обольщала, если честно. Дей медленно повернул голову обратно, уже не прячась, вскидывая бровь в немом вопросе: А не перебор? — В следующий раз. Сегодня я уже пообещал себя Итачи. Мадара заигрывающе обернулся на Итачи. — Ты же не против? — звучало больше как утверждение. — Абсолютно нет, — ответил Итачи, потому что выбора особо не было, но переметнувшийся на секунду взгляд Дея уколол больно, словно был физически ощущаем. Да брось, это же идиотская игра. Слушать это все дальше Тсукури не хотел, поэтому закинув на плечи Сасори руки, Дейдара положил ему на плечо голову, покачав головой. — Я против. Можно хотя бы моего мужчину не будут приватизировать Учиха? Саске проскулил, до боли закусив губу изнутри, пару раз махнул руками, мол, нет, они точно не претендуют. Итачи медленно, но предельно выразительно вскинул брови, вообще не поняв, откуда вдруг прилетело. Мадара покосился на Минато со своей родной ухмылочкой. Ответа, правда, не получил, но это не страшно. Факт остается фактом, Мадара ни с кем не делит своего человека, это полная монополизация, и когда Минато надоест дуться, он признает это первым. Сасори пропустил шутку мимо, потому что поймал довольно интересное новое ощущение. Дейдара делал всё, чтобы не показать себя собственником, как угодно называл их отношения, чтобы избежать серьёзности, отшучивался от важных слов и терпеть не мог прилюдное проявление чувств. А тут… ну надо же, как интересно. Дей, не сразу сообразив, что ляпнул, покосился на Минато, который как-то, словно украдкой, смотрел на Итачи. Ну, тут ясно-понятно. Итачи же… Оу. Наверное, это было очень хреново с его стороны. Но пытаться объясниться было бы ещё хуже. — Тупая игра, — заключил Сасори. — Вы правы. Абсолютно идиотская. Есть нормальная. Новая, кстати! — вклинилась Кушина в попытку быстро разрулить напряжённую ситуацию, играющую на каждом углу вообще разными оттенками. — Боги, избавь, — взмолился Минато, поднимая взгляд чуть выше плеча Мадары. Позади стоял Хаширама с бокалом вина в руке, приложив палец к губам. — Нет, мы поиграем. Она идеальная для работы. Это что-то вроде тимбилдинга — очень помогает сплочению. — Да мы и так максимально дружные. — Да, ты знаешь, я заметила. В скольких вариантах ты умираешь? — Они любя. Мадара удобнее устроился на диване, поставив ногу на обивку и поправив длинный плащ. — Вещай. Тимбилдинг — это всегда хорошо, пока последствия не доходят до верха всех верхов. В этой игре надо будет пить? Если нет, то я отказываюсь. Кушина закусила губу. — Нет, не нужно. Но персонально вам будет нужно. Корректировка правил 2.0, версия Намикадзе Кушины. — Ты не меняла фамилию, — возмутился Минато. — Мне так больше нравится, надо бы уже сделать. Так во-о-от. Выбирайте любого человека из здесь присутствующих, но образуйте пару, пожалуйста. Несмотря на то, что игры Кушины никогда не заканчивались чем-то хорошим, втянулись все, перебирая варианты. Хаширама осторожно поставил бокал на спинку дивана, совершенно не беспокоясь о том, что будет, если тот упадёт. Ладони легли на плечи мужчины, сидящего перед ним. — Извини, Минато, позволь я украду твою негласную пару? Мадара вздрогнул, запрокидывая голову. На лице растянулась пресыщенная улыбка. — Молодой человек, Вы без костюма, и я не вправе допустить Вас до корпоратива. Как решать проблему будем? — Поручаю тебе решить эту проблему. Можешь покусать меня, буду полумёртвой жертвой вампира. Сойдет за дресс-код? Острая бровь медленно поднималась выше, по мере того как голова чуть опускалась, превращая насмешливый взгляд в более говорящий. — Ну так садись. Только аккуратнее, у меня проблемы с насыщением. Хаширама положил ладонь на колено Мадары, чуть отодвигая его, чтобы занять место рядом. Брови Дейдары уже давно вылезли за предел возможного подъёма. Саске, привыкший разруливать вечные проблемы этих двоих, сразу начал говорить, без разницы что: — А Мистер Сенджу пропустил первую часть игры… Идиот, блять. — Кстати, да. Мадара, Минато, Сасори! — Кушина успешно поймала посыл Саске через космос. Мадара покосился на руку на своей ноге, усмехнулся, и, когда мужчина устроился на диване, перекинул потревоженную конечность между разведённых чужих, также ставя на диван. — Да, Хаширама, давай. Минато сразу убить, тут понятно. Хаширама покосился на ногу между своих. — Да, пожалуй, убить. С тобой жить. А Сасори… Нет, я знаю вас всех слишком давно, чтобы спать хоть с кем-то из присутствующих. Вы мне как дети. Мне позволено отказать в варианте? — Да, — ответил Саске. — Нет, — оспорила Кушина. — Да, — надавил Минато. — Да без проблем. Игра… — она потерла виски, посмотрев на всех участников, пытаясь прикинуть выигрышные варианты, но получалось не очень хорошо — количество игроков несоответствующее. — Давайте так, пары вам придумаю я, и у каждого будет два партнера. Саске, забирай брата и Наруто. Тот удовлетворённо улыбнулся, мысленно решив, что в следующий раз подкинет ей кроме конфет что-нибудь ещё. — Значит, Наруто, у тебя Саске и, допустим… — взгляд пробежался по людям, — Сасори. Это будет смешно. Соответственно, тебе ещё одна блондинка, не посмею никому её доверить. И, чтобы твоя душенька была спокойна, вторым партнером Дея будет Мистер Сенджу. Дей закатил глаза, но комментировать это не стал. Пока звучало весьма безобидно. — Дальше… ну тут все понятно. Мадара у тебя Мистер Сенджу и Минато; Минато, у тебя Мадара и Итачи. Всё, круг замкнула, никого не потеряла? Итачи зачем-то мысленно ещё раз прокрутил варианты. Утвердительно кивнул. — Допустим, — Мадара отвёл взгляд от Хаширамы и сделал глоток. Резко захотелось пить. — И что делать? — У вас очень простая задача. Нужно назвать ту часть тела, которую вы считаете самой привлекательной в вашей паре и ту, которая для вас является менее привлекательной, чем все остальные. Учимся делать комплименты, господа. Минато покосился на предоставленных ему людей. Да вы издеваетесь? Ну давайте, как на счёт того, чтобы найти в Мадаре что-то неидеальное? Да и с Итачи сейчас это не то чтобы выполнимый квест, но об этом он старался не думать. Что в Итачи нравится меньше всего? Кроме того, что убрано на дальнюю полочку, ибо праздник и всё вроде как хорошо. Да? Да. Чёрт. В раздумья ушли абсолютно все. Сасори, видя что каждый, кажется, загрузился сильнее, чем стоило бы, звучно негативно усмехнулся, делая глоток из тумблера. — У Дейдары нравятся ресницы — не нравится задница, — поймал недоумённые взгляды, дёрнул плечом и как само собой разумеющееся пояснение: — Вертит много. Так, Наруто, — профессиональный взгляд быстро пробежался по юноше. — Нравится подбородок — выигрышная форма для камеры. Не нравятся щеки: круглые слишком на фоне остальных черт лица. Наруто информацию принял с нейтральным выражением, буркнув себе под нос что-то о том, что они не худеют. Саске особо долго не размышлял, опираясь на то, что было перед глазами в детстве, и то, что бросилось в глаза в первую очередь. — Руки красивые. Очень длинные и тонкие пальцы. Смотрится эстетично, а второе… Волосы? Так, стоп, тут надо пояснить, кажется, — пробежался он взглядом по руководству, — Ничего не имею против длинных волос, но конкретно вот на эти с детства аллергия. А Наруто… — коварная улыбочка, — Ладно, ненавижу когда ты кривляешься и морщишь нос. Прям раздражает. А нравится… Шрамы, — неловкая пауза. — Что? Это прикольно, необычно, как татуировка, постоянно притягивает внимание. Ну, блин, простите, что не расписываю твои губы там и всё такое. Шрамы. Всё. Наруто пару секунд недоумённо косился на друга, пытаясь понять реальную степень его маразма. — Окей, как скажешь. Мне не нравится твоя татуировка, плевать, что это часть тела для тех, кто считает это важным. А нравится… хм-м-м… Широкие плечи — очень выразительно смотрятся. Да, плечи. Так, — поворот в сторону Сасори. Ох, сложно. — Нравятся волосы, однозначно, ничего так не подчеркивает характер. А не нравится, — нервная усмешка. -… как это назвать? Складка на переносице, когда Вы хмуритесь. Вернее, всегда. Дейдара закинул ногу на ногу, всем корпусом оборачиваясь к Сасори. Как-то порядок выстроился, и теперь его черёд что-то говорить о своём альфе, который в последнее время держит в страхе всю редакцию. — Моя задница тебе, значит, не нравится? — вскинул он бровь. — Надо же, а я думал из-за неё твои кулаки вечно там, где не надо. Их в минус и отнесём. А нравятся мне глаза, бесконечно серьёзные, но такие тёплые. И вот тебе сказали уже, не хмурься. Весь вид портишь. Взгляд на Хашираму. — А здесь сложно. Если причины вроде «раздражаешь» или «пугает» канают, то вариант с завистью тоже в минус сойдет? Форма лица. Я кругловат, так что с подросткового возраста мечтал, — пальцы обвели контур лица. — И… Рост, конечно. — Это не часть тела, — заметила Кушина. — Ну, тогда, что отвечает за рост? Ноги? Позвоночник? Что? — Выбери уж что-нибудь. — Пусть будет позвоночник, окей. — Спина? — уточнила Кушина ещё раз. — Вы поняли, что я имею ввиду, — начал раздражаться парень. — Остановимся на спине, ок? — уточнила Кушина, вынудив Дея сощуриться. Что задумала эта коварная женщина? Пока озвучивались варианты, Мадара задумчиво водил пальцем по губам, рассматривая начальника. С Намикадзе сразу всё понятно, а вот тут судить объективно невозможно. Чёрт, а что может не нравится в человеке, которого десять долгих лет просто любишь и хочешь соответственно? Не отводя взгляд, отмахнулся в сторону. — Там талия потрясающая, молодец, Намикадзе, спортзал оправдал себя, а вот язык вообще стоит отрезать к чёрту. — Вариант Дейдары крайне актуален, но выбран им был более безопасный. — Ноги. Да, они. Раздражают порою невыносимо, такие длинные. А нравится… Хах, Кушина, я тебя уволю. Окей, — задумчивый наклон головы, секундная заминка. — Подвздошные кости. Резкий поворот головы всех сидящих. — Что? Кушина приоткрыла рот и тут же его захлопнула, решив, что правилам-то это не противоречит, но… ой, как странненько получится в итоге. Ауч. За игру эту её по головке явно не погладят. — Да ничего. Принимается. Сасори нахмурился, Дей старался ржать потише, Саске смотрел в пространство перед собой, Наруто косился на Хашираму. Минато по классике жанра улыбался. Интересно, какой у игры будет второй шаг? — Вы видели нашего директора обнажённым? А я видел. Так что поверьте, я выбрал самое безобидное. Хаширама приподнял брови, оборачиваясь на Мадару. Что за внезапная правочка в их биографии? Не было такого. Значит, знает эту игру? О, подвздошные кости, значит? Прекрасно. На самом деле не удивительно, что многие тут не в курсе этой игры: она достаточно старая и молодые люди до двадцати пяти в своих университетах её не застали, но чуть более старшие поколения (лет на десять хотя бы) активно играли в неё в студенчестве, разводя незнающих омег на весьма откровенные действия. — Нравятся ключицы, не нравится шея, — лаконично ответил он, не прерывая зрительного контакта. — И? Ах, да. Хаширама окинул взглядом присутствующих, вспоминая свою вторую пару. Точно, безопасность прежде всего. — Я, пожалуй, отвечу тем же: прекрасное лицо, контуры, щеки… А не нравятся, не знаю. Пальцы? Очень резкая и навязчивая жестикуляция. И пока все вроде как быстро справлялись с задачкой, Итачи понимал, что сейчас сломается. Так, кажется, самое время поразмышлять над тем, чем симпатичен его наставник. Нет, не в первый раз, разумеется, но до этого оценивался человек с журнала, медийная личность, а сейчас он настоящий, и фокус все же поменялся. А, ещё во время течки мысли были, но сейчас и их ещё считать объективными. А запах — часть тела? Так, стоп. Первый вариант — руки. Очень сильные, мужские, они не могут не вызывать мурашки при длительной на них фокусировке. Или торс? Видел ли он его без верхней одежды? Да, точно, те фотографии с отпуска, что гуляли по сети в свободном доступе. Наверное, выдвигать такой вариант по отношению к начальнику не особо корректно. А может форма лица? Грубоватые скулы и волевой подбородок, которые при всём при этом не делали лицо агрессивным. А всё из-за добрых глаз и вечных улыбок. Улыбки… Господи, кажется он определился с вариантом «не нравится». Глаза… Ну, собственно всё. Наконец отлипнув, Итачи перевёл взгляд на брата, решая начать с него. — Всегда завидовал твоим скулам и ненавидел язык, который вообще не следил за тем, что говорит, — улыбнулся Итачи, наблюдая за тем, как кривляется в ответ брат. Ладно, выдохнуть и перевести взгляд. — А у Вас… Никогда не видел голубых глаз, которые больше были бы похожи на лёд, чем на небо, как у Дея и Наруто. Вроде холодные, но взгляд же мягкий, — остановись. — Поэтому да, глаза. А не нравится… Улыбки. Однозначно. Такой вариант же канает? — вопрос к зачинщику игры, но получив отрицательный ответ, Итачи недовольно выдохнул. — Значит губы, как аналог. Интересно. Практически у всех «не нравится» или объяснялось шуткой, или содержало неловкое «извини, но вот так». Минато же сейчас отчётливо ощущал, что получил два комплимента. Интересно. Сознание совсем расслабилось. Это алкоголь или позитив компании, который так или иначе всё равно заряжает? Ну как после такого не подарить улыбку. — Знаешь, это очень забавно, потому что мой ответ будет такой же. Улыбка. Только я в плюс запишу, хорошо? — Ещё раз, улыбка не часть тела, — повторила Кушина. — Губы? — С этим мы разобрались. А менее всего… Нужно пошутить про характер. — Я знаю, что ты у меня недалёкий, но это тоже не… — Я не знаю. Совсем. Ну… Пусть будут уши? Я их ни разу не видел, поэтому они могут казаться наименее привлекательными, верно? — Засчитано. У тебя ещё Мадара. Минато чуть задержал взгляд на парне, а после смиренно глянул на Мадару… который выглядел ну очень уж довольно, хотя всё тоже мраморное лицо, но что-то тут не так. Минато вздохнул, абстрагируясь от всего на свете; они играют, всем весело и нужно поддерживать это настроение. У него получится. Ещё один шот в себя, он наклонился ближе, демонстративно разглядывая омегу взглядом, за который его нужно закопать живьём. — Руки. Они многое могут. Это была сейчас не пошлая шутка, внимание, я просто восхищаюсь талантом нашего редактора. Кхм. Писательским талантом. И я ненавижу твою бровь. Левую. Правая тоже такое себе, но вот левая просто… Да, ненавижу. — Чудненько! — Кушина встала, обходя чуть диванчик, оглядывая всех ещё раз, чтобы удостовериться, что все сделали свой выбор. — Странная игра, — пожал плечами Дей. — Типа… всё? Или сейчас мы будем посвящать оды этим частям? Кушина, улыбаясь, закусила губу и кивнула, присаживаясь на ручку кресла возле Итачи. — Почти. Ещё раз посмотрите на своих партнеров и чётко вспомните, что выбрали как плюс и как минус. Закрепили? То, что нравится — целуем, то что не нравится… — пауза для полноценного осознания. — Кусаем. Почти минутная тишина, перебежки взглядом, и осознание всего этого месива. Итачи прикрыл глаза, понимая, что попал. Минато закусил щёку изнутри, пытаясь понять, что из всех сложившихся комбинаций самая большая проблема. Наруто, растерявшись, медленно охреневал всё больше и больше, ожидая кто первый засмеётся и скажет, что это шутка, которую выполнять не надо. — То есть, я правильно понимаю, сейчас главный фоторедактор укусит за задницу ведущего фотожурналиста на глазах у главного редактора и генерального директора? — перебил Дейдара. — Кушина, у тебя все дома? — Выполняем, — сложила она руки на груди. — Да господи, Мистер Сенджу видел, как тебя пьянючего пытались снять с крыши на прошлое Рождество, когда ты обещал станцевать стриптиз с ёлкой. После этого ты чего-то ещё стесняешься? Мы должны посмеяться и расслабиться. Так что, давай-давай-давай, ты и начнёшь! Дейдара возмущённо обратился к Хашираме, но тот и бровью не повёл. К Мадаре, к Минато, к Сасори… Никто. Всем плевать, у всех приподнятое настроение и все готовы на этот треш. Причем негласно было решено, что все всё делают по очереди, устраивая мини представление. Дей резко встал с места, пытаясь максимально продемонстрировать насколько ему это просто, но чем ближе он был к, простите, генеральному директору, тем больше ощущался его нижний тон, вызванный банальными нервами и немного страхом. — Я… Нет, ну погодите. Хаширама чуть повернул голову, подставляя щёку. — Кусай, — с полуулыбкой произнёс тот тоном, не терпящим возражений. Дейдара нервно вздохнул, поёжился, покосился на Мадару и споткнулся о собственные мысли. Ещё раз, что Мадара загадал? Подвздошные кости? Вот это на самом деле проблема, а то, что нужно делать ему, пф. Зубы нежно куснули за щёку. Хаширама сразу же извернулся, оставляя на щеке Дея поцелуй. — А позвоночник, простите, как…? — нахмурился он. Хаширама взял в руки тонкую ладонь Дейдары, заканчивая свои обязательства перед ним, кусая парня за мизинец. — Я думаю, это, типа, между лопатками, — произнесла Кушина. Ладонь Хаширамы скользнула под колено Мадары, чтобы приподнять ногу и убрать её с крайне удобного места. Дей быстро клюнул начальника между лопаток. И поторопился на место. Хаширама занял своё место обратно, по-хозяйски укладывая ногу туда, где она была. Чуть наклонившись к Мадаре, он тихо спросил. — Знал правила, да? Мадара со смехом в глазах смотрел на свою ногу, которая стояла не в самом нормальном положении, но теперь уже не скажешь, кто из них двоих в сложившейся ситуации позволяет себе лишнее. Сам же вернул. — Кто знает, — загадочно протянул он, возвращая внимание к играющим. На самом деле и не догадывался, про эту идиотскую игру не слышал никогда и уже представлял, как Хаширама будет выкручиваться… Или, стоп, он получается их знал? Хм, а вот это уже любопытно. Сасори, успевая перехватить возвращавшегося на место омегу, быстро, но ощутимо впился в филейную часть, обтянутую специфической тканью с чешуей. Рука, что перехватила юношу за запястье, потянула к себе, заставляя усесться на собственные колени. — Я итак каждое утро это делаю, — тихо усмехнулся он, аккуратно припадая губами к пушистым длинным волоскам, что так безобразно-очаровательно обрамляли самые голубые на свете глаза. — Мистер Сенджу, этот альфа меня домогается, — прохныкал Дейдара. Осторожно обняв ладонями загримированное лицо, он прикоснулся губами к окрашенным тёмным векам. Сасори с кривой улыбкой смотрел на свою омегу, понимая насколько много в себя включает их зрительный контакт. А потом Дейдара обхватил руками его кисть, складывая её в кулак, поднося к губам, всё еще не сводя с него глаз… Да, кажется, сегодня ночью он будет долго и настойчиво отрабатывать за свои провокации. Губы коснулись костяшек. — Кусай, — напомнил Сасори. Тот покачал головой. — Ты же знаешь, что я их люблю. — Кусай. Нежное «цап», после которого за эти невинные глазки его нужно снимать с дивана и тащить куда-нибудь… да куда угодно. Сасори бережно отсадил Дейдару на диван, ринулся встать, а после передумал, двумя пальцами и с улыбкой подзывая Наруто, что, видимо, ещё не до конца осознал, что именно выбрал. Наруто чуть испуганно поджал губы. Чёрт, кажется, в данный момент все ненавидели Кушину. Подойдя к мужчине, он попытался вспомнить, на что именно указал. А, да, волосы. Прикосновение губ к шевелюре на уровне макушки. О, оказывается мягкие, почему-то казалось, что просто кошмарно жёсткие, под стать характеру. Так, а второе… — Вы серьёзно? — недоуменный взгляд на всех, но больше на женщину. — Это же просто… О, Господи. Сасори чуть поднял голову, позволяя юноше едва ощутимо сомкнуть зубы на складке между вечно напряжёнными бровями. Подхватил пальцами юношу под подбородок, оставляя на ямочке посередине поцелуй. Так же бесцветно, механически подтянул ближе, дотягиваясь зубами до щеки. Наруто недовольно потёр повреждённое место, сразу же направляясь назад на диван. Чтобы увидеть там что? Правильно, довольную моську Саске. Радужки заплыли за веки. Плюхнувшись на своё место, Наруто скрестил руки. — Так, ну давай. Стягивай свою кофту, до твоей мерзости ещё дотянуться надо. Саске максимально самодовольно стянул кофту, разворачиваясь вполоборота. Укус показался приятным, хоть виду он старался не подавать. А поцелуй ещё приятнее. Дейдара озадаченно смотрел на этих двоих. А то, что он Хаши через одежду целовал, их не натолкнуло на лайфхак? Саске, выполнив все свои обязательства по отношению к Наруто, развернулся к брату, закидывая ногу на ногу. — Мне очень интересно, что ты будешь делать с моим языком, — провёл им по губам Саске. — Нет, Кушина, я серьёзно. Инцестное шоу — это похуже, чем агрессивные кусания за задницу. — Эй, — возмутился Дей. Кушина развела руки, мол, не она просила их ёрничать, стоило бы понимать, что это не просто так всё. Саске с лёгкостью поцеловал руку брата, накрутил прядь волос на палец, грызанув её, к счастью, без потерь. Показушно отплевался. Итачи добавил демонстративных кривляний. Поцелуй привычный, Итачи часто чмокал брата, независимо от возраста. Не отстраняя лицо далеко, он только осознал: а ведь действительно, что он будет делать с языком? — Та-а-ак, — выдох. — А теперь будь умницей, лишая всех специфического шоу, и максимально сильно высунь язык. Приказ был оперативно исполнен, но реализация без заминки не обошлась. Крайне странная ситуация. Отпрянув, Итачи задержал взгляд на брате. Он мог поклясться, что они сейчас максимально сильно похожи в выражении, обнажая своё родство. В итоге оба же не сдержались, заходясь сдавленным смехом, который некоторые члены компании тоже поддержали. — Кажется, у меня появилась идея для фотосессии, но что-то мне подсказывает, что она не будет допущена, — хмыкнул Сасори, переводя вопросительный взгляд сначала на Дейдару, а после на Мадару с Хаширамой, получая от них синхронное покачивание головой. — Жаль. Итачи шутку оценил, продолжая улыбаться. До тех пор, пока не развернулся на наставника. Это сложно. Хотелось бы убедить себя, что совершенно не важно, кто перед ним, это просто игра и нужно просто быстро выполнить условие, но… Важно. Важно и потому, что это не просто коллега: это же Минато, тот самый Минато Намикадзе, и потому, что пару дней назад он думал о нём не как о кумире; и, наконец, потому что поощрять всю эту манеру поведения с омегами не хотелось до тошноты. И внимательный взгляд этих светлых глаз никак не помогал в данную секунду. Хлопнув ладонями по обтянутым бёдрам, он резко поднялся, огибая ноги, преграждающие путь. Дойдя до цели, Итачи окинул мужчину взглядом, прикусывая губу и думая с чего начать первым. Адекватных аргументов не было, поэтому начнём с позиции «нравится». Наклониться, уперевшись рукой в спинку мебели, будет совсем уж художественно выглядеть, но и упасть на корточки не вариант, не достанет. Господи, даже с подбором позы проблемы, что же будет когда придётся исполнять? — Посодействуйте, что ли, — сокрушённо выдохнул он. Минато отстранился от спинки дивана, чуть разворачиваясь, предлагая ему всё же присесть рядом. Не без опаски покосился на когти. Опасная штука. — Кусаться ладно, царапаться только не надо. Итачи неэстетично упал на диван рядом, понимая, что лучше бы выбрал тот самый художественный вариант. И когда он решил, что ему нравятся эти глаза? В них сейчас усмешки больше, чем в его блядских ухмылках. — Не переживайте, руки умею контролировать ещё, — недовольно, но без негатива проворчал Итачи, обхватывая больше ладонями, чем пальцами, максимально обезопасив лицо от соприкосновения с металлом. Окей. Просто сделай это. А ведь это даже не самая сложная часть… Заткнись. Итачи чуть привстал, опираясь коленом о поверхность дивана — иначе правда неудобно, разница в росте сказывается. Случайно обронил какой-то не совсем ровный выдох. Губам удалось чуть зацепить ресницы, и это самое специфическое чувство, что подкидывала память. Сначала один, потом второй. Или Дей только один поцеловал? Так, ладно, плевать, будем считать, что он просто исполнительный. Минато не удержался от искренней улыбки. По ряду причин на самом деле. Первое: он уловил все три тона в критически малой дозировке, но всё же не обнуленной, как обычно, вряд ли это сексуальность шалит, просто общее не спокойное состояние, бывает. А еще он ощущал, как нервозность передается через пальцы, держащие лицо, через дыхание, щекочущее веки и, конечно, губы. Ладонь Минато осторожно прокралась между рук Итачи, опускаясь на шею, чтобы притянуть ближе, как только он немного отстранился, и прижался к губам с намерением далеко не самым безобидным. Губы не целуют так, как щёки или глаза, а если и требовалось одно лишь прикосновение… Что ж, кусай, царапай, останавливай, потому что сейчас это предельно сложно сделать самому. Просто из головы вылетело, что это условия игры, что нужно просто посмеяться с того, как сложились обстоятельства, что сейчас на них смотрят люди, и что слухи всегда беспощадны. Ничего не осталось. Кусай же… Возможно, это шутки сознания, а может просто сознание лучше знает, чего тебе хочется, но то, что это уже не просто прикосновение, не просто исполнение правила, а полноценный поцелуй, Итачи осознал не сразу. Несколько секунд, но они настолько говорящие, что просто отстраниться, посмеяться, да сделать что угодно, спасая ситуацию, уже не получится. Можно спихнуть на алкоголь, можно на чувствующееся в атмосфере напряжение, какое дает озон, отпущенный явно не одиночестве. О, прекрасно, целовать не просто человека, альфу. Не просто альфу, кумира. Очень легко забыть, что из себя представляет альфа, который тебя хочет, а так ли это, черт его знает, может просто очередной шаблон поведения Минато. Но рука что давила на шею, губы что не позволили бы уклониться, пока сами не решат, что им пока хватит, и уже кожей ощущаемый растущий минус не особо позволяли в этом сомневаться. А дышать так сложно из-за поцелуя или феромонов? Итачи на какой-то момент совсем потерялся в том, насколько это простое по своей природе действие сильно перевязывает руки за спиной. Выполнение своей части «уговора» оказалось непреднамеренным, и Итачи не взялся бы ручаться, что это хоть какая-то форма попытки остановить его. Но даже если было бы так, не сработало бы, потому что коротко резанувшая по губе боль, только еще больше распалило внутри то, что и так опасно горело нездоровым бедствием. — Намикадзе, я же просил, ты же сейчас оба грима размажешь к чёртовой матери, — протянул Дейдара. Без завершающих штрихов, Итачи резко отпрянул от мужчины, не далеко, нет, не надо привлекать к жесту внимания, но и достаточно, чтобы хотя бы дать себе возможно дышать. Сейчас бы ещё быстро ретироваться на свой диван; но вот льдистые глаза решили иначе, приковывая рассеянное внимание. — Отличный тимбилдинг, — проговорил Сасори, разбавляя возникшую тишину. Настолько плавно и размеренно самоконтроль ещё не сваливал в туман. Это специфическое чувство, когда ты рад, что тебя услышали без слов, и не пришлось ломаться, чтобы остановить что-то настолько простое и сложное одновременно. Но терять то, что только что было в твоих руках, твоих губах… Нет. Взгляд просто замер на тёмных глазах, а рука снова надавила на шею, притягивая обратно к себе, только губы переместились; весьма слышимый горячий выдох, и зубы мягко прошлись по кромке уха, ощутимо кусая за мочку. — Прости, — Минато отпрянул сам, немного пьяно глядя куда угодно, но не на парня. Всё пошло вообще не по плану. И если вариант того, что он не удержится и всё же поцелует его был допустим в его голове до того, как действия потеряли контакт с мозгом, то вот чувство, что ещё секунда и он снова не удержится от непозволительных ласк этой шеи… Шея. Вот оно… самое привлекательное. Самая сильная концентрация запаха, тонкая, почти прозрачная кожа и… Зубы почти свело. — Сильно испачкал? — засмеялся Минато, разряжая немного атмосферу. От расфокусировки чуть слезились глаза. Итачи пару раз моргнул, будто это своеобразный ритуал, что позволяет вернуть тебя в реальность. Продолжая смотреть на наставника, даже когда тот перевёл взгляд, Итачи вдруг отчётливо уловил крайне инородное ощущение, что вспышкой пронеслось вдоль тела, оставляя после себя пустоту. — Себя нет. Итачи, блять, — Дей потянулся к рюкзаку, где была пара ватных дисков и средство, легко удаляющее макияж. Новую кошачью губу ему естественно рисовать никто не будет, но это пятно стереть точно нужно. Итачи с молчаливой благодарностью принял влажный диск и зеркало. Боги, он уже забыл как разрисован, и смазанная губа выглядит неимоверно вульгарно. Его всё ещё трясет. Это могут быть последствия совсем недавно завершённого отпуска Итачи? Это не физически, это морально больно. Минато поймал предельно настороженный и даже осуждающий взгляд Саске. О, меняемся ролями, теперь его черед извиняться? А следующий пас был брошен Кушиной. О, сколько всего было в её глазах. Она переосознала всё за считанные секунды, и, кажется, сегодня их ждет разговор, где она будет много смеяться, давать советов, выносить мозги и восхищённо радоваться, и куча всего ещё. Итачи, также не обронив ни слова, встал с дивана, возвращаясь к себе на место, пытаясь вернуться наконец к реальности и натянуть на себя более непринужденный вид. Всё в порядке ведь, да? Да? Скажите кто-нибудь, что да. Эпицентр всех ощущений слишком плотно был сфокусирован на неритмичном покалывании губ и на просто адски, будто бы произошло что-то абсолютно тотально смущающее, горящих ушах. Ухе. Нет, всё-таки ушах, и, видимо, не только из-за прикосновения. От этого испугом по лицу выступила испарина. Сбить её удалось быстро вылитым в себя шотом. Разговор он пропустил от начала и до самого конца. Мадара, следивший с пугающей внимательностью не только за развернувшимся шоу, но и за другими зрителями, пришёл к выводу, что всё очень интересно вышло. Итачи в шоке, Минато, хоть и строит из себя чёрт знает что, тоже не далеко ушёл, Кушина что-то поняла; любопытно только, что именно? То же, к чему пришёл в итоге Мадара? Разобраться бы ещё в градации интереса этого идиота. Ладно, потом. Мадара откинул волосы за спинку дивана, вальяжно откидываясь. — Сам подходи, — усмешка, а ещё глаза болели, удерживаемые от того, чтобы скосить взгляд на Хашираму. Будет слишком демонстративно, но любое изменение в его поведение должно быть обнародовано. Минато среагировал на фразу, но её смысл дошёл позже. Он абсолютно забыл об игре и о том, что пара у игрока не одна. — О, боги… А почему не в бутылочку сразу? — окей. Минато обогнул столик, добираясь до ныне королевского дивана. Твёрдо упёрся ладонью в спинку дивана, нависая сверху. Первый раз за вечер он поймал его взгляд, и чувство это, мягко сказать, тяжелое. Там написано всё, начиная от разговора у него дома, когда Минато пришёл за помощью, заканчивая последней перепалкой с насильственным давлением феромона. Он злой, явно обиженный, но всё это залито таким бетонным слоем стали, что туда не достучишься, даже если было бы желание. Но здесь публика, которой не нужно знать ничего из их личного, а значит натягиваем улыбочку и организуем фансервис: — То, что будет больно, я понимаю, но давай без трагедии, кровищи и… укусить и откусить всё же разные вещи, окей? Мадара капризно скривил мордашку. — А разве так интересно? Да? Ну ладно, — дёрнул плечом, улыбаясь шире тому, как приходится другу наклоняться. В итоге рука достала до шеи, притягивая на комфортное расстояние. — Давай, обнажай своё сокровище, — усмешка, после которой Мадара прильнул ближе. Прежде, чем привести шалость в исполнение, в нос ударили уже до боли родные нотки. О… оу. Окей, допустим. Намикадзе, нервы шалят или что-то с выдержкой? Минато скосился на сидящего рядом Хашираму, который, опираясь локтем о ручку кресла, давил пальцами на висок. Видимо, очень интересно, да? Помимо прочих и без того сложных проблем, плюсанулась ещё одна, где этот мудак изводит лучшего друга уже без малого десять лет, а потом демонстративно целует его на глазах сотни людей, уверенный, что ему всё можно. Минато коснулся пальцами подбородка мужчины, приникая к нему губами. Без шоу полуэротического содержания, но и без того цирка, что устроили братья. Поцелуем это не стало, но выглядело зрелищно. Боль от укуса прострелила мощно, пожалуй, хуже могло бы быть только уже с травмами. Минато отвёл голову, поджимая губы. Чёрт, реально больно. — Как сладка месть, однако, — протянул Мадара, убирая руку и позволяя мужчине отпрянуть. — Так. Талия? — пальцы ловко выудили край рубашки на боку, задёргивая почти по подмышку. — А можно снова укусить? Смачно так? — недовольно выдохнул, припадая губами к точке, где обхват был минимальным. Ну, что уж скрывать, у этого засранца и правда шикарнейшее тело — просто либо художникам завещай, либо скульпторам. Природной предрасположенности тут всё-таки больше, чем усердия в зале, но и без последнего не обошлось. Хаширама отвёл глаза, обратив внимание насколько все заинтересованы происходящим. Словно в первый раз, и этого не происходит в любой удобный и неудобный момент. Друзья с бонусами, так это называется? — Кусай, — дернул плечом Минато, придерживая край рубашки. — Месть сладка, ты прав, как приятно, что мой ход последний. Не надо, всё же хорошо, всем весело, прекрати. А, да, это игра на двоих, точно. Минато протянул руку к тонкому запястью, едва касаясь пальцев бледной руки губами. А после обратно к лицу. — Если останется след, я клянусь, я лично тебя уволю, даже у него спрашивать не буду, — предостерегающе прошипел Мадара. Кусать бровь неудобно, вы в курсе? Но сам факт того, что он кусал эту бровь, потом позволит реагировать на неё проще. Окей. Прокусывать кожу никто не собирался, но может что-то и останется. Слишком много шуток про увольнение. Смешная была бы причина на фоне всего актуального. — Больно? — наигранно заботливо спросил он. — На троечку, — приложил пальцы к больному месту Мадара. Минато отошёл от диванчика, прихватывая шот со столика, падая на своё место в ожидании шоу. — Хочу чего-нибудь сладкого, — простонал Дейдара, поднимаясь и потягиваясь. — Угостишь? Оппа, а зрители решили просыпаться. — Я на перекур, — тактично произнес Наруто. — Саске, стрельнешь сигаретку? — Не вопрос, — ответил тот, перехватывая Наруто за руку, просто потому что можно. Напоследок он покосился на Итачи. Чёрт, его в таком виде совершенно не хотелось оставлять одного, но… Наруто же. Всего одна сигарета. И если он вернётся и не застанет своего брата в нормальном расположении духа в полной безопасности, он посворачивает здесь все шеи. Хаширама с полуулыбкой наблюдал, как пустеют диванчики. А Минато никуда не собирался, продолжая тянуть свой виски. Нужно уйти? О, так попросите. И чем меньше свидетелей, тем более честным становилось лицо. Да, взаимоотношения сейчас крайне натянутые, можете пошипеть на этот счёт. Но вот как-то курить не хотелось, к бару тоже и на сладкое не тянуло. Единственный, кто всё ещё не испарился — это Итачи. И на самом деле, он это понял тоже далеко не сразу. Вернее, мысль о том, что это побег, своевременно его не посетила, и сейчас у него просто не находилось повода красиво сбежать. А молча уходить тоже не вариант, слишком неловко. Он пару раз глянул на Минато, в надежде, что он подкинет повод, но тот на него не смотрел. И, кажется, у него в планах было видеть всё то шоу, что начальство может предоставить. Или сорвать это шоу, по взгляду не очень понятно. — Как насчёт танца? — выпалил Итачи, вскидывая брови с максимально милым, почти детским лицом. — Блять, — истеричная усмешка, которая ещё чуть-чуть и перерастёт в полноценную истерику от того, насколько мозг запутался в реальности. Минато медленно повернул голову, завис секунд на десять, а после в уточняющем жесте изогнул светлую бровь. Глаза пробежались по обтягивающему костюму. Итачи в принципе не любитель внимания, а в подобном виде — это должно ещё и очень специфично ощущаться физически. Так с чего бы вдруг?.. А. — А если я попрошу принести мне бутылочку с бара, вопрос с танцем останется актуальным? Или этого будет достаточно? Итачи осторожно покосился на Мадару, который уже о чём-то заговорил с Хаширамой. А после обратно на Минато. Чёрт, ведь не глупый, понимает же всё прекрасно. Инициатива наказуема. Хорошие дела всегда делать сложно. Поэтому Итачи уверенно поднялся с места, перехватывая Минато под локоть. — Я категорически настаиваю. Совесть грызёт за свой отказ, знаете ли. Минато засмеялся, всё же поднимаясь с места, следуя за полным решимости танцевать юношей. Остановившись где-то недалеко от центра танцпола, Минато убедился, что карма сегодня на его стороне, музыка подходящая для танцев, где первый шаг — это положить руку на талию партнёра, притянув его к себе. — Предание даже не свежо. Но я воспользуюсь твоей порядочностью. С поля видимости они ушли прилично, но, видимо, это и есть плата за танец. Так… с каких пор он за танцы платит? — Меня мучает вопрос. На который можно не отвечать, это так, в порядке общего бреда. Но всё же задам его, — рука прошлась по талии, затянутой латексом. — Глушит прикосновения или обостряет? — А как Вам предпочтительнее думать? Можете не отвечать, это так, в порядке общего бреда, — хмыкнул Итачи, укладывая руки на широкие плечи. Пальцы сами собой чуть подхватили ткань плаща, едва ощутимо перебирая, позволяя отвлечься от нервного состояния. Да и внушительное количество алкоголя внесло свои плюсы… Помимо минусов в виде каких-то совсем уж мягких движений, не сходящей с губ полуулыбки и блеска глаз из-под ленно-томно прикрытых век. Хаширама допил содержимое своего бокала и провёл траекторию взглядом от пустых диванчиков до Мадары. — Любопытно. Степень тактичности поражает. — Начальству всегда делаются скидки, никто не узнает теперь, что ты недобросовестно выполняешь обещанные условия, — отсалютовал бокалом Мадара, прекрасно понимая, что никто никого кусать не будет, тем более за перечисленные места. Но всё равно было очень весело. — Звучит так, словно я жутко безответственный. — Если тебе хочется слышать это — пожалуйста. Но я этого не говорил. Хаширама отставил бокал на столик, разворачиваясь к Мадаре всем корпусом, приподняв ногу омеги, которую решил оставить все же на своих, просто в менее интересном положении. Всё внимание на собеседника, без возможности отвести куда-то взгляд или как-то свести что-то на нет. — Мне определенно не хочется это слышать, но ещё больше мне не хочется так думать, — он поманил Мадару к себе пальцами, но тот отреагировал лишь иронично приподнявшейся бровью. — Не думай, — «шаг назад». — Давай начнём с твоей ответственности. Кто-то обещал не допустить меня до мероприятия, если я буду не в дресс-коде. Кто же это был? Мадара повторил жест в точности, отставив свой бокал и сев в полный разворот, наклонившись ближе. — И кто же это был? Хаширама ослабил галстук, расстегивая пару пуговиц рубашки, внимательно наблюдая за Мадарой, взгляд которого всё ещё не скосился, но было видно, насколько он стал напряжённее. — Кто-то более ответственный, чем я. — Допустим. — Настолько, что выполнит все три свои обещания, не зависимо от того, насколько его начальник любит съезжать с добросовестно выполняемых условий. Верно? Концентрация откровенного флирта превысила все допустимые нормы, которые выстраивались между ними двумя все эти года. В целом, Хаширама стал вести себя в последнее время слишком уж… провокационно? Для человека с его характером и привычками, для человека, осадившего когда-то Мадару с его непомерным эго, для человека, который всем своим видом и словом говорил «нет», он выглядел предельно странно. Кажется, это сигнал о тревоге, но что-то его упорно глушило. Мадара раздумывал ещё секунд десять, а потом потянулся вперёд, у самого лица решаясь опуститься ниже, но не на уровень шеи; нет, ниже, и ещё ниже, к бёдрам. По условию, он должен укусить его за выбранную часть тела, а это были ноги. Но, как занимательно, что внутренняя сторона бедра — это всё ещё те же самые ноги. Ох, специфичное чувство, когда сжимаются зубы, пусть и через ткань одежды, но всё-таки чётко поддевая кожу. — Раз, — прошептал Мадара. Пальцы, опустившиеся на бедро, поползли выше, вытаскивая рубашку из заправленных брюк. Надавив на ремень, он чуть приспустил штаны, открывая низ живота. Учитывая телосложение Хаширамы, его повздошные кости выделялись не так явно, как косые мышцы живота. Именно туда и был намечен влажный поцелуй. — Два. Потёкший по воздуху терпкий аромат горящего леса вынудил Мадару улыбнуться немного нездорово, именно так, как он умеет, увлечённый азартом. Следующая цель была самой невинной, всего лишь шея, но такая траектория была выстроена неслучайно. Поднимаясь вверх, в опасной близости к телу, Мадара, наконец, взглянул на мужчину. Он видел эту улыбку пару раз в жизни, но каждый раз она казалась какой-то инородной. Длинные бледные пальцы Мадары оплетающим движением прошлись по плечам, огибая шею. Что это в его глазах? Это восхищение, это желание, это даже какая-то форма счастья. Всё очень искристое, яркое, немного безумное, совершенно на него не похожее. Хаширама перехватил пальцами шею Мадары в ответ, резко притягивая его к себе, выдыхая в губы то самое «три». Помнится, их первый поцелуй… Нет, не помнится, они были пьяны, Мадара очень хотел внимания и как-то увлёкся. После этого Хаши очень профессионально делал вид, что его не существует нигде, кроме как в графе «персонал» редакции. Потом ещё что-то было на двадцатисемилетие Мадары, когда он вытребовал танец в подарок и решил, что этого ему сегодня будет мало. Тоже плохо помнил ощущения поцелуя, но хорошо помнил, как его отпущенные десять в итоге встретились с 10.5 минуса. Неприятно было. Ощущение неловкости заглаживали еще полгода. И пару дней назад. На контрасте хотя бы того, что происходит сейчас, это было невинным жестом, но с таким фоном, что черт знает, чем его отмывать. И…. И всё? За почти десять лет это всё? Поцелуй ощущался не как осмысленно первый, а как последний, потому что такого напора и желания с той стороны даже в голове перед сном представить было сложно, не то что ощутить в реальности. Глубокий и ничерта не размеренный, не дающий дышать. Виноваты ещё и пальцы, крепко держащие за горло, и почти меняющий структуру воздух, перенасытившийся настолько свободно отпущенным феромоном. Пожалуй, если бы Мадара мог думать сейчас, он бы задал как минимум себе пару вопросов, но отъехало вообще всё, что отвечало за рациональность. Пальцы Хаширамы прошлись по шее чуть выше, зарываясь в волосы, оттягивая голову назад. Поцелуй прервался и на смену ему пришел новый, но уже в шею, сразу под линию челюсти, и, честное слово, на укус это было похоже больше. Мадара упёрся ладонью в плечо, до треска швов сжимая рубашку. Кажется, на периферии сознания что-то истошно кричало, но слова разобрать не получалось. Обещанный поцелуй в шею превратился в широкую полосу до самых ключиц, и кажется, еще немного и они пойдут дальше. Мито. Голос кричал что-то про Мито. Что должно было произойти такого, чтобы вся выстроенная и отполированная до блеска стратегия поведения настолько переломалась. Можно быть конченным влюбленным идиотом, и поверить, что что-то меняется, ведь сколько всего произошло, но проблема в том, что Мадара был кем угодно, но не идиотом. И пусть голову кружит, пусть тело просит и умоляет не думать ни о чём, пусть омега внутри придавила и здравый смысл, и гордость; Мадара опорной ладонью почти ударил в плечо, отталкивая от себя мужчину. Условия игры выполнены. — Езжай домой, — голос куда-то делся, потому что полувыдох, полухрип был незнакомым. Хаширама ещё какое-то время не ослаблял хватку на волосах, пристально глядя на мужчину в своих руках. Явно взвешивал всё «за» и «против», и что они в себя включали. Отказа мало? Нужна просьба? — Не хочу, чтобы снова на десять шагов назад, как это обычно у нас бывает. Поезжай, — куда мягче и уже своим голосом произнес Мадара, чувствуя как соскальзывают пальцы с волос по шее, с плеча. В горле резко пересохло, и освежить его захотелось чем-то, что сделает больно и, вопреки своему воздействию, отрезвит. Руки дрожат. Мадара боковым зрением видел, как Хаширама встал, положил в руку свой пиджак и ещё раз взглянул на него. — Значит, стоит начать делать больше десяти. Спокойной ночи. Больше десяти, да? Так что ж не делаешь? Рука зло сдавила стекло, и содержимое через секунду пролилось по горлу, обжигая также, как и несуществующие слёзы до тошноты. Мадара не провожал взглядом. Смотреть вслед — значит выказывать некую надежду. — Спокойной ночи, — повторил он, пытаясь найти взглядом в зале Намикадзе. Непростой оказался квест, но всё же успехом он увенчался. Итачи обнимал мужчину, смеясь с чего-то; Минато отвечал не менее теплой улыбкой. А разговор шёл разумеется о латексе. — Мне предпочтительнее было бы знать, если честно, но когтями под ребра не хочу — боюсь, будет больно. — Знаете, — Итачи повёл головой, чуть запрокинув. — Я не уверен, что отвечу объективно. Ну, про прикосновения. Тут же ещё алкоголь, да и буквально вчера оценка была бы ну просто максимально предвзята. Это… странное чувство, пока не хватает данных, чтобы вывести систему, — ого, как легко слова слетают с губ. Нет, Итачи прекрасно знал, что алкоголь влияет на него крайне положительно. Он не становился нервным, агрессивным, его не тянуло быть душой компании, он был просто легче, открытее, будто эта высокоградусная жидкость обтачивала острые углы характера, как волны вытачивают камни. До определённого момента, дальше уже была проблема, о которой даже думать не хотелось. Голова вернулась на своё место с улыбкой. — Так много внимания когтям, слишком много для боязни. Ну, палитесь же, Мистер Намикадзе, палитесь. — Мне кажется, палюсь я на чём угодно и постоянно. Отнесём это к чертам характера, — усмехнулся он, рассматривая пряди волос в опасно близкой доступности. Сейчас бы ещё доступность волос опасность представляла. Голова чуть наклонилась, и пряди щекотно прошлись по виску. Нет, серьёзно, это не физиологическое, он просто подсел на его запах, и не важно сколько там баллов и какая там категория, ему просто нравится сам аромат. — Не знаю насчёт постоянно, я как-то слеповат в таких вопросах, — усмехнулся Итачи, скашивая взгляд на замеченный жест. Ага, так… Что так? В голове так заманчиво пусто, что действительно искренне просто хотелось продолжать танцевать и разговаривать, пока не устанут ноги или язык, без разницы. Только хватало сознания, чтобы придерживать контроль над шлейфом, что с каждой улыбкой мягко растворялся в воздухе. — Чёрт, я же вроде как не танцую, а это оказывается занятное дело. — Разве дело в танцах? — Получается, что нет, — задумчиво съехали брови. Какой хороший вопрос, кажется, он ляпнул что-то не то. — Я о том, что ты вроде как танцуешь. Просто соглашаешься очень выборочно. Но ты вроде не об этом. — Нет, я как раз об этом. В том плане, что сейчас все идёт вразрез моим тогдашним словам, но, кажется, дело всё-таки не в танце. Логично же, ну, — почти обида. — А в чём? Итачи приоткрыл рот, делая глубокий вдох. Осёкся, медленно выдыхая. Порицательный взгляд и отрицательный кивок головой, что решила упасть подбородком на чужое плечо. — Просто занятно. Разве этого мало? — Больше, чем у меня получалось просить, не спорю. И всё же сложно отучить журналиста задавать вопросы. — Да и в целом немного помолчать. Понимаю, почему Мадара выбрал язык, — хмыкнул Итачи, вспоминая реализацию выбора. — Но улыбки всё-таки хуже. По-любому. — О, думаешь? По-моему, это не до конца искренне. — Опять вопрос, — обречённый вздох. — Максимально искренне, можете не сомневаться. — Что ж, если это самое дурное, что во мне есть, я могу только радоваться. — Я устал выправлять перевираемые вами слова, — признался Итачи, понимая, что как-то они не танцуют то особо, просто ленивые недообъятия и покачивания в такт музыке. Зато спокойно, и вертолеты не поймаешь. И запах приятный: терпкий такой, но ненавязчивый. И в целом почти в сон клонит, но спать не хочется совершенно. — У них давно всё так сложно? — Думаешь, я в праве об этом говорить? — Минато тихо посмеялся. — Видимо, сейчас я могу себе позволить больше, чем во время перемирий. Очень давно, с самого начала. Им следовало сделать первые шаги до того, как Хаширама женился… А теперь всё сложно и не особо понятно, кто что от кого хочет. А в моменты, когда всё становится предельно ясно, у кого-то не хватает смелости. Очень грустная история, которую лучше рассказывать на трезвую голову и не мне. Итачи понимающие промычал, фокусируя взгляд на стенах. — На трезвую голову у нас с Вами снова всё будет слишком холодно, чтобы дождаться хотя бы такого ответа. Что ж, надеюсь, они разберутся однажды. У Мадары ведь никого нет, да? Можете не отвечать, это и так видно. Действительно грустно. — Грустно, что никого нет? Кажется, ему совершенно на это плевать. Ему нужен один человек или никто больше. А одиноких здесь слишком много, чтобы считать это чем-то отклоняющимся от нормы в негативную или позитивную сторону. — Грустно, что единственный человек остаётся единственным, — пояснил Итачи. — Я против подобного рода привязанностей, особенно, когда они односторонние. — Против? А это хоть что-то даёт? — Да нет, просто поделился мыслью. Или да, но даёт локально только мне, вот и всё. — Если бы можно было выбирать или просто отказаться от этого, я думаю, за десять лет он бы уже пришёл к этому. Так что, полагаю, дело не в этом. — Забавно, Минато снова поймал себя на мысли, что ему совершенно плевать на их недавний конфликт и сейчас ему искренне больно за друга. — Ммм… Не согласен. Он не хочет, и это понятно. Но это снова лишь моё мнение, не важно, не будем об этом. Простите, что затронул эту тему, она и для Вас, как я понимаю, болезненная. — Не особо приятная, но этап болезненности уже успешно преодолен. — До нового витка, полагаю. — Проницательно. Но интуиция мне подсказывает, что грядет буря… Чёрт, когда это говорю я, звучит совсем смешно. Нет, просто что-то происходит и происходит совсем по-иному. — Когда это говорите Вы, звучит как угроза, — усмешка. Подбородок заныл и голова сменила положение на более пассивное, укладываясь набок. И стоило бы лицом во внутреннюю сторону, а не ближе к шее, от которой исходил запах. В конце концов, когда этот альфа не бурлит эмоциями, от него исходит настолько успокаивающий запах, но успокаивает он не мягко, нет, он просто выступает какой-то абсолютной защитой, в которую хочется верить. Спокойствие. — Например, как? — уточнил Итачи. — Занятно, — передразнил Минато, крепче обнимая парня. — На самом деле, это интуитивное. Но мне кажется, у него сдают нервы, и ему потребуется больше, чем всегда… И наши с ним отношения и без того пострадали прилично за последний год, а сейчас… Я знаю, что это пройдёт, но не в ту же реку определённо. В моей голове каша, я сам не уверен, что понимаю это до конца, как объяснить тебе? Нужно написать себе статью, иногда это здорово помогает навести порядок. Только стремление к иррациональности — это защита от выводов, которые могут не понравиться. Наверное, поэтому моя статья не лежит на моём столе до сих пор. — Во что бы в итоге это не вылилось, это будет лучше, чем сейчас. Всё лучше, чем стагнация. Даже самая ужасная, она покрывается коркой, что мы так нежно называем «зоной комфорта», — снова смешок, и Итачи прикрыл глаза. — Философская волна пошла, мне больше не наливать. — О, разумеется. Хотя такой ты определённо коммуникабельнее. — Это была фраза в воздух, я поставил сегодня цель напиться до звёздочек. — А ещё у меня проблема. Прямо сейчас. — Ммм? Какая? В уборную надо? — Может понадобиться, если я не отпущу тебя в ближайшее время. Твой младший брат на мне дыру скоро выжжет взглядом. Я не знаю, как работать с агрессией подростков. Итачи перевернул голову, устремляя взгляд на брата. О, и правда, стоит буравит взглядом. Повернул голову обратно, но получилось как-то ближе. — Всё в порядке, он понимает, что Вы это не серьёзно. А вот теперь точно опасно и дело уже не в волосах явно. Дыхание щекотавшее шею, вынудило прикрыть глаза. — Кажется, я не очень правильно зарабатываю доверие после того, что натворил. — По-моему это был мой просчёт, — напомнил Итачи. — В конце концов, то, что должно было быть как своеобразный показатель, чуть не вылилось в обратное. Я бы тоже попросил прощения за разбитое лицо, но, если честно, чертовски не хочется. — Я про сегодня… Лицо — заслужил. В длинной цепочке мотивов я всё же был вначале, так что это вполне себе тянет на вину. — Заслужили, — согласно кивнул Итачи, не совсем улавливая нить. — Мотивов? Вау. Они, оказывается, всё-таки были. Чертовски своевременно. А сегодня-то что не так? — Ещё раз, если мы всё же говорим о реабилитации, то увлекаться не стоило. Не на глазах того, кто на полном серьёзе готов меня порвать. А в целом, всё так. — А-а, так Вы решили, что он обо мне так беспокоится? — внезапно осознал Итачи. Наверное, запах — это единственное острое, что не даёт уйти в автопилот. — Вы же ему нравитесь. Я думаю, он ревнует просто. Минато резко отклонил голову, но глянув сперва на Саске, потом на Итачи, потом… Что, простите? Ам… — Что? — Что? — Нет, Итачи, это не… — Нет? — Определенно нет. — Может и нет, он сам сказал. Вы были не в курсе? Оупс. Давайте сделаем вид, что я пьян и не знаю о чём говорю, — Итачи протянул руку, укладывая ладонь на затылок мужчины, возвращая его обратно к себе. Минато глубоко вдохнул, не выдерживая и всё же зарываясь в темные волосы. Он подумает об этом потом, обязательно с этим разберётся, но не сейчас. Алкоголь вкупе с фиалкой и сандалом быстро затёрли эту мысль. — Ладан же входит в число наркотических средств? Введение в транс там и все дела? Когда будете выводить, не по лицу, пожалуйста. У меня целых двадцать четыре ребра. — Да, ладан используют почти во всех религиях в качестве состава для воскурения. Обладает антидепрессивным свойством, а ещё в сочетании с вином использовался, чтобы разъярить боевых слонов в Индии… Всё, познания из википедии закончились, меня хватило всего на одно прочтение, — Итачи чуть повёл головой то ли навстречу, то ли отворачиваясь. — А ещё это афродизиак. — Я догадался… Звонкая усмешка. — Да уж, природа смешна в своём выборе. — Ну… один-один, знаешь. — Знаю. Но, во-первых, два-один, а во-вторых: бергамот для меня настолько неотъемлемая часть существования, что… В общем, сложно, если за каждой чашкой чая у меня будут возникать проблемы из-за ассоциаций. Это самая большая проблема, которая меня искренне волнует. — Полагал, что чашка осталась чашкой, а вот я ассоциируюсь с привычным напитком. Если нет, мне, кажется, нужно извиниться. — Приступайте. Рука прошлась по затянутой плотным материалом спине, дошла до волос, потонув в их черном бархате. Крепкие объятия почти отчаянные, остановившие танец. — Прости меня… Это было зря, внутри всё сдавило до боли, и, забив на танец, Минато крепко прижал парня к себе. — Не делай этого… Пожалуйста, Итачи, не надо. Больше никаких глупостей, всё придет со временем. Ты можешь просто сказать «нет». Так скажи… Я прошу тебя, не делай этого. И если первые секунды мозг искренне не понимал о чём речь, то когда пришло осознание, он чертовски пожалел об этом. Всё же было так хорошо, зачем снова. Медленный, осторожный выдох. — Ваша забота слепит глаза, правда, — пальцы рук, что лежали на плечах, нежно перебрали короткие светлые волосы на затылке. Итачи закусил губу, возводя глаза к потолку. Чёрт, чертовски сложно, а почему? Просто объясните, почему так сложно жить с ощущением, что этот человек думает, что он спит если и не со всеми подряд, то как минимум с одной малоприятной персоной?! Почему это вообще волнует? — Но как я Вам уже однажды и сказал — мне она не нужна, — выполнять общение, так до самого конца. Руки пробрались в пространство между ними и, надавив, вынудили мужчину отпрянуть. — Так что простите, Мистер Намикадзе, «нет» я говорю Вам. Спасибо за танец. И сделав шаг назад, он скованно кивнул, осмотрелся, хлопая ресницами так, будто на секунду забыл, что вообще собирался сделать, а после направился к дивану, чувствуя, как что-то медленно убивает изнутри. Минато ещё почти минуту просто смотрел ему в след, совершенно не понимая, как в итоге всё так вывернулось. Что ему сказала эта мразь, как вышло так, что он настолько отчаянно глупо на это повёлся? Наобещал? Итачи не из тех, кто поведётся на деньги и перспективы. Напугал? Господи, просто скажи, никто не дёрнет тебя с работы и не заставит делать то, чего ты не хочешь насильно. Страшно сказать нет, но, возможно, и голову за это не открутят. Наобещают ада, но Минато поможет, сделает всё, лишь бы обеспечить ему безопасность. Господи, Итачи… Взгляд снова пересёкся с тёмными взволнованными глазами Саске. О, и как это выглядело со стороны? Твоего брата прижали и погладили, а он решил, что это перебор и убежал? Класс. Минато упал на диванчик, ощущая что всё тут по своим причинам не в порядке. Итачи снова злится, Саске волнуется, Хаширама ушел, Мадара не в восторге, Наруто просто эмпатирует. Может тогда по домам? Ещё стопка залпом. — Игры закончились, любовь моя? — поинтересовался он у Кушины — Ага… А что, тебе не хватило? Итачи вернулся, вероятно из уборной, упав на своё прежнее место рядом с Саске. Алкоголь, какое же универсальное средство от всего. Шот, второй, с выдохом откинулся, чуть сползая за брата и утыкаясь куда-то в лопатку. Просто доза родного запаха, это всегда успокаивало. Проучить его наставника, да? Мадара так решил, потому что для него удар то, что не уберёг вверенного юнца? Да? Точно только так? Если нет, то царапины от кошек, что так отчаянно дерут душу, не скоро затянутся. — Я хочу домой, — прошептал он, надеясь, что брат услышит. — Ты же завтра не работаешь? Поехали со мной. Саске чуть обернулся, нахмурился, ещё раз покосился на Итачи, а потом встал, протягивая руку. — Я думаю, что тебе на сегодня хватит. Я забираю его, может к следующему празднику научу пить, как знать, — улыбнулся он коллегам, помогая Итачи подняться. — С костюмом только осторожнее, латекс ещё и снимается очень хреново, — посоветовал Дей. — Я разберусь, — заверил Саске. — Всем спасибо, пока-пока. Минато с полуулыбкой следил за представлением. Не настолько он пьян, прекрати цирк, Саске. Впрочем, настроение, видимо, испорчено до невозможности абсолютно взаимно. Итачи махнул всей компании, почему-то задерживая взгляд на Мадаре. Обоюдный перехват чёрных глаз, и Итачи, стушевавшись, покорно направился за братом. Если к концу месяца от него что-то останется в этом урагане каких-то абсолютно нелепых и неуместных вспышек эмоций, то можно будет считать, что стажировку он прошёл. Как минимум, сам для себя. Мадара до последнего смотрел вслед юноше, а после голова повернулась на друга. В этом вся их дружба: думать о проблемах друг друга, когда у самого какой-то треш. Кажется, эстафету перехватил Мадара, поэтому он лёгким движением поднялся и кивнул Минато. — Покурим? Ну давай, попробуй сказать ему нет. Минато без обречённых вздохов встал, направляясь на выход первый. Другой выход, потому что на сегодня хватит в его жизни кошек. Сигарета в зубы, вспышка, огонька. В ушах немного шумело от алкоголя и громкой музыки. Дым приятно прошёлся по горлу в считанные секунды достигая мозга, разом успокаивая раздражённое на себя сознание. Он слышал, как Мадара вышел за ним. И… отчего-то злиться не захотелось. Резко извиняться и объясняться в чувствах, правда, тоже, но по крайней мере он может попытаться вести себя нормально: — Знаешь, в этом году лучше, чем в прошлом. Но я всё ещё ненавижу этот праздник. Обещаю, в следующем я точно буду невестой. — О, у нас все ещё гонка, да? — оскалился Мадара, тоже закуривая и ёжась. Что-то осень в этом году холодная выдалась. — Ну, я даю тебе ещё год фору. Больше не дам. Что с ним сегодня? Пожатие плечами. — Я без понятия, но явно не просто так. Значит внешнее, — фыркнул Мадара. — Как обычно. — Это происходит всё чаще… Не то, чтобы пытаюсь наметить тенденцию, но, кажется, всё идет через задницу. Предсказуемо. — Да кто же его разберёт. Вечно в нейтралитете, вечно, сука, всё хорошо, стабильно, нормально, бесит. Минато обернулся к Мадаре, окинув его взглядом и разочаровано выдохнул. В такие моменты злиться не получается. — Сам ушёл? — Я выгнал. Ну к черту такие спонтанности, уже не те для такого дерьма, — последняя затяжка, как-то нервно выкинул сигарету. — Поздравляю. Очередное сложное, но правильное решение позади. Что у нас там по расписанию? Январь? — Иди к чёрту. Мадара поёжился, поражаясь тому, насколько ветер мерзкий. Руки обвили Минато за талию, прижимаясь к нему в поисках тепла. Глубокий вздох, но обоняние поймало не бергамот и мяту. Вернее, не только их. — Интересный всё-таки у него запах. Всегда считал сандал магическим. Минато больше по привычке, нежели от желания закинул руки на плечи друга, обнимая его в ответ. — Побрутальнее, чем у тебя будет, не поспоришь. — Минато, прекращай. Я же не слепой. Я знаю, ты на меня зол, но не думаю, что совсем не понимаешь. Что у тебя происходит? — Мне было бы намного проще, если бы я действительно не понимал. У меня не происходит ничего. Абсолютное такое классическое ничего. И планируется тоже ничего. Но если вдруг меня посетит совершенно невероятная идея… — нет, остановись, не говори этого. — Я доложу. Мадара поджал губы. — Я твой самый близкий и родной человек, у тебя нет никого дороже меня, я всё ещё об этом помню, и… Доложишь, да? Письменно, — кивнул он, отступая от мужчины и направляясь в помещение. В конце концов, если бы он сейчас услышал хоть что-то, хотя бы маленькую зацепку, что вся эта ситуация волнует его не только со стороны профессионала, но с и личной, Мадара бы не выдержал. Снова плохой руководитель, но хотя бы не настолько херовый друг. Но раз проблем нет, то как скажет. А когда появятся, будет с ними один на один, раз так предпочтительнее. Минато раздражённо достал ещё одну сигарету. Руки немеют, но температура едва ощущается. Алкоголь? Злость? Может и стоило просто сорваться, просто вылить всё разом, просто опустошить это всё, даже если не по адресу, даже если там тысячи «но», просто вручить в руки и делай, что хочешь — можешь услышать, можешь выкинуть. Но нет, у нас уроки, воспитательные беседы, руководство и… сигарета полетела на землю едва подкуренной. Все эти шмотки вернутся в офис завтра, а сегодня отдыхать. Довольно.Глава VII: О тыквах и латексе.
5 октября 2019 г. в 04:35
Примечания:
https://vk.com/renaisan?z=photo-182377271_457239049%2Fwall-58235982_1718