***
Толис готовил кофе чуть дольше минуты. Восемьдесят три секунды, если быть точным. Тино отсчитал в голове каждую. — Ты сегодня какой-то встревоженный, — Толис начал привычную болтовню. Он быстро запоминал новых работников офисного здания напротив и по части памяти на лица мог бы поспорить с базами интерпола. Тино не услышал замечания. Молча схватил стаканчик и умчался обратно. Он не бегал очень давно, но в это утро почему-то не мог себя сдержать. Обнаружив, что лифт вновь находится где-то вверху, он без раздумий помчался по лестнице. — Стакан из кофейни? — брови Акселя изогнулись в недовольную синусоиду. — Помощник не способен заварить кофе? И почему только один? Думаю, твоему боссу он тоже понадобится. — Не нужно, — голос Бервальда прозвучал глухо, словно из подвала. Тино почти начал извиняться, но остановился. Для извинений нет причин: кофе на столе, он на рабочем месте, а все прочее — причуды самодура. — Не стой столбом. Распечатай документы по организации «Экстра-Норд» за позапрошлый год. Твой босс почему-то забыл, что мы судимся с ними уже восемь месяцев. Наверное, проблема в карусели помощников. Под рукой нет хоть сколько-нибудь компетентных лиц. Тино беззвучно проговорил губами название и скосил взгляд на Бервальда. Бервальд, в свою очередь, едва заметным кивком указал на свой рабочий стол, намекая на то, что в компьютере Тино нужных файлов нет. Весь последующий день пронесся в бреду. Не успевая выполнить одно указание, Тино хватался за следующее, и Аксель раз за разом был недоволен. На фоне сына он вел себя крайне экспрессивно, рвал черновики, метал папки и исписанные ручки во все стороны. Ручки выводили его из себя особенно сильно. — Ты что — не следишь даже за канцелярией? Какого черта ты уже второй раз подаешь мне пустую ручку? Тино закипал, он чувствовал, как пылают его щеки от бессильной ярости. Он злился даже на Бервальда, который почти все время молчал. За молчание он на него и злился. Один раз Аксель угодил папкой прямо в Бервальда, но тот будто ничего не заметил. Он делал то, что от него требуют без суеты и вопросов. И отсутствие суеты тоже раздражало Тино. Ему казалось, что Бервальд понапрасну тянет время. А потом минутная стрелка настенных часов образовала прямую линию с часовой, Аксель выпрямился, громко кашлянул и объявил: — Все даже хуже, чем я предполагал. Через час мне нужно быть в аэропорту, поэтому сегодня я вас оставляю. Вернусь через две недели. Надеюсь, к этому времени здесь будет хоть какое-то подобие порядка. Можете не провожать. Удар двери прозвучал как хлопушка на съемочной площадке. Снято — актеры могут выйти из ролей. Бервальд ослабил галстук и свалился в кресло для посетителей. Тино, сидевший в это время за его столом, опустил голову на руки. — Извини, что не подготовил тебя, — проговорил Бервальд. Ты здесь совсем немного времени, не хотелось пугать. Тино просто поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем. — Отец довольно резок, но эта компания — его любимый ребенок. Если бы не его налеты, здесь все бы пошло крахом. — Все в порядке. Я понимаю, — Тино поднял лицо. — Ты не должен объясняться. Все-таки ты босс и вполне мог бы вести себя, как он. — Поверь мне, обычно я себя так и веду. — Не поверю. — Только не швыряю предметы. Это слишком театрально. — Если ты не против, — Тино взглянул на часы. — Я пойду. — Конечно. Рабочий день окончен. Я и сам хочу уйти. Этих правок хватит на год вперед, нет смысла браться прямо сейчас. Бервальд размял переносицу. — Хочется выпить. — Ого, — Тино присвистнул. — А ты не похож на пятничных кутил. — Иногда позволяю себе. — У тебя есть любимые бары? Я раньше ходил к своему однокласснику. Он варит классное пиво. — Почем перестал? — Просто больше не пью пиво. Пытаюсь перейти на правильное питание. — Вообще, я редко хожу куда-то. — Пьешь дома? Бервальд кивнул. — Один?***
Вообще, одинокое пьянство — не повод для жалости. К тому же, не частое. Но в тот момент Тино стало дико жаль Бервальда. А спустя всего три часа ему уже было жаль себя. Чудом заняв столик, он тянул из трубочки персиковый сок и искоса поглядывал на сидящих напротив Ольгу и Лизу. Девушки тоже что-то тянули через трубочки и попеременно смотрели то на Тино, то на Бервальда. Последний будто бы проглотил лом и неправдоподобно долго читал лист меню. И лишь Франциск был весел и расслаблен. Он сел во главе стола, закинул ногу на ногу, заказал незамысловатый коктейль и принялся изучать публику, периодически отпуская комментарии. — Какие нелепые пошли неформалы… Только посмотрите них! Никакой идеи в них нет, просто пестрая толпа в одинаковых кричащих шмотках. Ширпотреб работ на панков нашего гнилого времени! Когда я был молод, мы сами шили себе прикиды для выхода в люди. — Франц, из твоих уст слово «прикид» звучит как анахронизм, — наконец-то улыбнулась Лиза. — Кто-то назвал губы устами? Ольга сверлила Тино взглядом, и он уже знал, что похож на провинившегося щенка. Почему-то три часа назад из его головы улетучились все мысли о субординации и подобных скучных штуках. На половине его многочисленных рабочих мест отношения между подчиненными и начальством были откровенно фамильярными. Они могли выпить вместе, съездить куда-нибудь на выходных, обменяться визитами на дни рождения. Поэтому Тино совсем забыл, что Бервальд принадлежит к другому сорту руководителей. И, что важно, Бервальд забыл об этом сам и теперь явно чувствовал себя лишним. — Мне кажется, я видел нашего Мэтти, — сказал Франциск. — Кого? — отозвалась Ольга. — Парень, который следит за порядком в офисе. Светленький, в очках. С прекрасными волосами. — Не помню… — Он мой двоюродный племянник. И брат Джонса из экологии. На слове «экология» Тино встрепенулся. — Боже, Джонс, — протянула Ольга. — Главное, чтобы здесь не было его. Однажды при нем я выкинула в мусорное ведро лист бумаги, запечатанный только с одной стороны. А потом слушала часовую лекцию о вырубке лесов. Я за разумное потребление, но этот парень просто поехавший. — Абсолютно! — подхватила Лиза. — Он отчитал меня за то, что я часто хожу в разной одежде. Якобы у меня излишний гардероб. — Полегче, дамы, — Франциск рассмеялся. — Он ведь тоже мой племянник. Хотя, если быть честным, родственников он тоже достал. Его слишком много. Он просто везде. Общий враг незаметно объединил компанию, и о Бервальде забыли на время. — Возможно, мне лучше уйти, — сказал он так тихо, что слышно было только сидящему рядом Тино. Ответ был очевиден. — С какой стати? Мы только пришли. Тино не контролировал свою речь. — Я даже на корпоративы не остаюсь, чтобы их не смущать. — Не будь мнительным. Ты никого не смущаешь. Они стесняются меня, ведь я новенький. — Как скажешь. Разговоры прервал рев толпы на танцполе. На сцене показалась группа. Запоздало Тино присоединился к овациям. Без вступительного слова грянула музыка, и рев перешел в звериный вой. Тино осмотрел своих спутников. С облегчением он отметил заинтересованность в их лицах. — Я знаю эту песню! — вскрикнула Лиза. — Да, я тоже ее слышала! — с восторгом подхватила Ольга. — Хочу танцевать немедленно! Не дожидаясь остальных, девушки вылетели из-за стола и растворились в скачущей массе. Тино не успел проследить за ними, так как отвлекся на подошедшего официанта. Ольга исчезла безвозвратно. — Задорненько, — прокомментировал Франциск. — То есть такую музыку ты предпочитаешь? — Да, мне нравится, — отозвался Тино, продолжая искать девушек глазами. — Никогда бы не подумал. Я бы сказал, что ты слушаешь какого-нибудь Монса Сельмерлева. Франциск изучающе смотрел на собеседника, но тот, в свою очередь, изучал толпу. Тогда Франциск перевел взгляд на Бервальда, сосредоточенного на бокале пива. — Ребята, вы какие-то странные. Будто из леса выбрались. Хватит озираться — мы не на медведя охотимся. Хотите потанцевать с молодежью или будем играть в стариков? — Извини, Франц, просто я беспокоюсь за девушек. Здесь полно обдолбанных извращенцев… — Отличное ты выбрал мероприятие. — … я что-то беспокоюсь. — Им не пятнадцать лет. Уверен, они разберутся, как отшить нежелательных парней. Хотя мне кажется, они пришли сюда за нежелательными парнями. Все планы Тино летели в бездну. Слишком много свидетелей, слишком мало Ольги. Наконец, проклиная Эдуарда и его намеки, он ощущал на себе пристальный интерес Франциска. Непроизвольно Тино уперся пятками в ножку столика, словно укрепляя подпорками оборонительный барьер. Франциск чуть подался вперед, губы его растянулись в улыбке. — Если хочешь, пойдем в зал. — Давайте я за ними присмотрю, — вдруг подал голос Бервальд, и, прежде, чем кто-нибудь возразил, поднялся из-за стола. — Нет! — голос Тино сорвался с ноткой визга. Округлившимися глазами он уставился в лицо Бервальда и не сразу заметил, что вцепился в его запястье. — Я тебя не понимаю, — Бервальд осторожно освободил руку. — Мы так все потеряемся, — бормотание Тино звучало совсем невнятно. — Идемте все делать вид, что еще не старые. — Танцевать? — Да! Ты выпил пиво? Давайте танцевать. Как на школьных дискотеках, только без всяких предрассудков. — Какие предрассудки на школьных дискотеках? — Франциск рассмеялся, но тоже поднялся. — Ну, типа… Нельзя танцевать серьезно. И нельзя показывать, что умеешь танцевать. То есть можно только дурачиться или чуть-чуть дергаться. — Бред какой-то. Вы странные, парни. Клянусь, вы странные. Тино выдохнул, когда Франциск отправился в зал первым. Наверное, не стоило верить Эдуарду. С чего мсье Бонфуа, неофициальный мистер Строительная компания, должен положить на него глаз? Подобный сюжет уместен для стандартной мелодрамы, не для жизни. Будь Тино героем подобного фильма, там непременно образовался бы традиционный любовный треугольник из нетрадиционных отношений. Никчемный главный герой, зажатый между страстью красавца плохого парня и нежными чувствами какого-нибудь честного и непременно богатого мужчины. Например, директора компании. Тино встретился взглядом с Бервальдом. Тот выглядел потрепанно и устало. От собственных мыслей Тино сделалось смешно и немного стыдно. — Что такое? У меня пена на усах? Бервальд проверил лицо рукой. — Нет, все в порядке. Просто вспомнился анекдот. Пойдем и найдем девушек. Стоило отпустить ситуацию, раз уж она пошла своим ходом. Ольга и Лиза явно веселились Они почти пробились к сцене, но путь им перекрыла колонна старшеклассниц — сила, с которой невозможно бороться на концертах. Тино видел их лица и даже испытывал некоторую радость от того, что организовал этот вечер. Франциск пропал, но беспокоиться за него явно не стоило. Рядом был только Бервальд, но его поведение больше соответствовало школьной дискотеке. И дурачиться он явно не умел. — Жалеешь, что пошел? — Тино с трудом докричался до Бервальда сквозь гул. — Нет, мне нравится. — По тебе не скажешь. — Мне нужно поднять руки и поорать? — Да, пожалуй. — Это будет неестественно. — А ты постарайся. Что-то новое мелькнуло в лице Бервальда. Невнятный отблеск глубокой эмоции пробежал от глаз вниз и взорвался смехом. Громкая музыка заглушала его, но Бервальд смеялся. Тино ткнул его в бок. — То есть теперь ты босс? — спросил Бервальд, наклонившись. — Да, рабочее время кончилось. И, как более опытный в развлечениях человек, я требую подчинения. Или хотя бы доверия. — Хорошо. Поправь меня, если я буду неправильно непринужденно веселиться. — Само собой. — Я достаточно высоко поднял руки? — Да, но нужно немного расслабить локти. Стоило отпустить ситуацию, и Тино это почти удалось. В конце концов, он планировал пойти на этот концерт еще до знакомства с Ольгой. Следовательно, ее присутствие должно было стать приятным дополнением, а не наоборот. К началу пятой песни Бервальд вошел во вкус, и был действительно весел без принуждения. Музыка гремела, публика ликовала, воздух пенился от пивных брызг и пота. Все смешалось: чужие тела и волосы, крики и пение, парфюм и спирт. Вспышки света рассекали жаркий зал. На финальной ноте седьмой песни Тино вдруг ощутил долгожданную эйфорию. Случилось то, что с древних времен спасало человека от невыносимой тоски и одиночества. Массовое безумие одурманенной толпы слилось в гигантский экстатический клубок, единый сгусток многорукого организма. Еще больше пьянило ощущение собственной трезвости. Перед глазами Тино словно пронесся весь последний год. Каждый его никчемный день вел к этому вечеру, к моменту, когда Тино вновь почувствовал себя собой без допинга и искусственного транса. Душный воздух вливался в грудь и огнем загорался внутри. По лицу что-то текло. Наверное, пот. Свет бил в лицо, и удары почти ощущались физически. Издав дикий победный вопль, Тино крепко сжал Бервальда в объятиях и тут же обмяк. Уличный воздух был контрастно холоден. Тишина оглушала, как и непроглядная темнота тупиковой улочки. Тино слышал только свои сдавленные вздохи и всхлипывания, но даже не пытался остановиться. Он сидел на асфальтированном тротуаре и заливался слезами. В голове все пылало и плескалось. Тино чувствовал себя до одури счастливым и абсолютно опустошенным. Бервальд стоял рядом и чего-то ждал. Он не задавал вопросов. Пятнадцать минут назад ему показалось, что Тино не в себе, и поэтому он просто пошел за ним следом. Путь привел их сюда: на узкую улочку в частном секторе с редкими фонарями и звенящим беззвучием. Наконец, стихли и всхипывания. Тино поднял раскрасневшееся лицо. — Ты зачем за мной пошел? — спросил он хрипло. — Не знаю. Ты будто был под кайфом, я решил, что тебе дурно. — Хочешь спросить что-нибудь? — А ты хочешь ответить? — Нет. — А чего хочешь? Тино помедлил с ответом. — Хочу спать. Прямо сейчас. Вызови такси. У меня нет на это сил. Больше в эту ночь разговоров не было. Машина подъехала довольно быстро, Бервальд помог Тино сесть в нее, но сам не поехал. Медленным шагом он вернулся к клубу, заметил на крыльце Лизу с каким-то парнем и решил не возвращаться. Вместо этого он пошел пешком дальше. Несмотря на начало выходных, город был тих и спокоен. Попадались редкие прохожие, проезжали автомобили. Бервальд шел, не замечая их до тех пор, пока не уткнулся в белое пятиэтажное здание. На автомате он набрал код от домофона и все так же пешком поднялся на пятый этаж. Войдя в квартиру, он не включил свет. Сбросил обувь, с трудом избавился от носков, одним взмахом убрал с кровати ворох бумаг и упал лицом вниз в мягкое одеяло. Что-то горькое терзало его в глубине солнечного сплетения, но на терзания у него не было сил.