***
Несмотря на то, что Артур жил довольно далеко от работы, домой он предпочитал добираться пешком. При этом, он не принадлежал к тому типу людей, что любят неспешно прогуливаться по городу в конце дня и наслаждаться погодой. Он сам не знал, почему до сих пор не обзавелся автомобилем при всем раздражении, которое вызывал общественный транспорт. В прихожей маленькой съемной квартирки второй год пылился велосипед с пробитым колесом, и он никак не мог починить. Примерно раз в два месяца Артур менял маршрут, стремясь к разнообразию. Иногда перемены сводились к тому, что вместо правой стороны дороги он шел по левой или посещал другой супермаркет по пути. Однажды он даже заблудился, что стало для его монотонной жизни немыслимым приключением. В нечетные дни теплого времени года Артур останавливался в парке около дома, занимал одну из скамеек в тенистой его части и распивал бутылочку темного пива. Ритуал сложился сам собой и отлично помогал ему пережить рабочую неделю. Так и в этот понедельник Артур, после всех блужданий, устроился на традиционном месте и приготовился наблюдать закат, но привычный ход вещей был нагло нарушен появлением Франциска. Артур не был удивлен или раздражен появлением коллеги. Франциск в этот час и в этом месте тоже давно стал частью ритуала. Пожалуй, самой непредсказуемой его частью, так как появлялся он не всегда и без соблюдения какой-либо периодичности. Какое-то время Артур пытался от него избавиться, а после решил, что нет на свете вещи или явления, которые могут отнять у него простую радость в виде бутылочки холодного пива на свежем воздухе. Время, проведенное на скамейке в этом парке, было внутренне приравнено им к времени водопоя в саванне, когда хищники и травоядные объявляют временный мир. — Как дела у Альфреда? — заговорил первым Артур. — Жив. Надеюсь, этот случай научит его быть более сдержанным. Если захочешь с ним поболтать, лучше пиши сообщения. Он очень невнятно говорит. — Не помню, чтобы когда-то хотел с ним болтать. Это ведь ты предложил Мэттью перебраться в Финляндию? — Да, но я не думал, что за ним увяжется брат. — А я не думал, что в другой стране буду работать в компании с кучей родственников. С самой проблемной кучей. — Брось, Мэтти — отличный парень. Немного зажат, но… — Мы говорили сестре не связываться с лягушатниками. Что хорошего может родиться из такого союза? — Антанта. Мне кажется, это было неплохое начинание. Да и твоя кузина — не подарок. Артур отпил из бутылки и посмотрел на солнце сквозь стекло. До дна и до конца разговора было еще далеко. — Возможно, у наших родственников есть какие-то разногласия, но это не значит, что мы с тобой — плохие люди. Артур отрицательно покачался головой. — Нет, Франк, ты бесишь меня персонально. Франциск довольно улыбнулся и перевел взгляд на закат. Солнце почти село, и лучи его особенно ярко пробивались сквозь сплетенные ветви карельских берез. Все вокруг приобрело теплый, золотистый оттенок, от деревьев и фонарных столбов потянулись лиловые тени. Хоть Артур и не видел закономерности в появлениях Франциска, она все-таки была. Он никогда не приходил в пасмурные дни, потому что терпеть не мог тучи. Сто раз он порывался вернуться в родной Бордо, но что-то держало его в этом сумрачном и холодном месте. — Ты ведь следил за мной? — спросил Артур. — Как ты узнал про это место? — Не поверишь, но это произошло случайно. Я живу рядом. Можем зайти… — Не можем. У меня кот привык к кормежке по времени. — Что ж, кота нельзя разочаровать. Но я тут подумал, что нас связывает подозрительно много случайностей. Я помню тебя на свадьбе наших кузенов. Ты был самым угрюмым ребенком и не пошел играть в прятки. Как-то я гостил в Лондоне у друзей, и периодически встречал тебя на улице. Но ты не узнавал меня, хоть я и здоровался. А потом мы оба оказались здесь, в Хельсинки, в одной компании. Хотя учились в разных университетах и интересовались разными вещами. Мне кажется, нельзя пренебрегать такими знаками судьбы. — Дохрена слов, а смысла нет. И, раз уж ты вспомнил, в Лондоне я тебя сразу узнал, но уже тогда понял, что не хочу иметь с тобой дел. — В искусстве одиночества тебе нет равных. Артур залпом осушил бутылку до дна и сунул пустую тару в сумку. Солнце совсем скрылось, но его тепло еще стелилось по нагретым дорожкам. — Вот и все! — объявил Артур, поднимаясь. — Время водопоя окончено. Франциск ничего не ответил. Он продолжал блаженно улыбаться. — Завтра я зарублю твой новый проект, — предупредил Артур зачем-то. — Как обычно, — сказал Франциск. — Буду рад обсудить компромиссные варианты. Артур хотел добавить что-то еще, но махнул рукой и направился в сторону дома. По негласной договоренности Франциск не преследовал его.Понедельник высокого полета (Персонажи: Тино, Бервальд, Эдуард, Иван, Наталья, Альфред, Артур, Франциск и прочие на фоне )
29 мая 2020 г. в 17:10
В понедельник Бервальд решил прийти на работу пораньше. Он и до этого не имел склонности к опозданиям и не прибегал к популярной отговорке «начальство не опаздывает — начальство задерживается». Но именно в этот понедельник он пришел особенно рано. У него не нашлось ни одной причины, чтобы задержаться дома хоть на минуту, ведь проснулся он в половине четвертого и больше не смог сомкнуть глаз.
Так как Бервальд пришел слишком рано, кофейня около офиса оказалась закрыта. Бервальд не был уверен в том, что еще один эспрессо взбодрит его или приведет в порядок мысли. Дома он выпил две кружки, но бодрости не было так же, как и сна.
На входе ему встретился Родерих, и они обменялись приветствиями. Где-то в усталом мозгу Бервальда проскочила мысль об отсутствии Лизы, но он не смог ее развить. Он даже не был уверен, что супруги ходят на работу вместе.
В отличие от Бервальда, Родерих в ночь с воскресенья на понедельник не спал. До полуночи его донимали звуки из новоиспеченной спальни Гилберта. В бывшей студии осталась изоляция на стенах, но кто-то не закрыл дверь, и квартира полнилась музыкой страсти. После полуночи Родерих не мог уснуть от впечатлений. Под утро Лиза вернулась в супружеское ложе, и была ненасытна. И, хотя Родерих несомненно любил и хотел ее, привкус Гилберта так и не дал ему в полной мере насладиться обществом жены.
Ситуация сложилась абсурдная. Родерих не мог думать о чем-либо, кроме своей странной семьи. Он ушел пораньше, чтобы проветрить мозги. Больше всего на свете ему хотелось посоветоваться с кем-то. Но круг его общения ограничивался слишком приличными семьями. Нужен был кто-то грешный и способный держать язык за зубами.
Бервальд, несший в душе камень своего проступка, никогда не имел склонности к болтовне. И ему в той же степени, что Родериху, хотелось с кем-нибудь поделиться своей проблемой. Но круг его общения ограничивался им самим.
Вместе Родерих и Бервальд проехали до седьмого этажа в молчании, затем пожелали друг другу хорошего дня и разошлись по кабинетам, волоча с собой каждый свой груз.
Определенные муки совести испытывал и Тино. Но, к счастью, свою совесть он хранил в Эдуарде, поэтому всю ночь спал спокойно. Наутро раскаянье все же настигло его.
— Признайся во всем! — просил Эдуард, следуя за братом. — Я не верю, что тебе все равно. Да, он уволит тебя. Но тебе конец при любом раскладе. Сними хотя с него эту проблему.
— Черта лысого я ему в чем-то признаюсь, — отвечал Тино. — Пусть увольняет! Уж не знаю, что там вместо сердца находится у этих больших боссов, но я хочу, чтобы он чувствовал вину после моего увольнения. Да, я не лучший помощник…
— И человек ты не очень…
Тино демонстративно вздохнул.
— Кончай нудить. Я опять потерял работу! Что бы ты делал на моем месте? Тебя никогда не увольняли. Ты закончил школу и университет с высокими баллами и рекомендациями. А что я имею в свои годы? Светлые воспоминания о спортивной карьере? Без пяти минут попадание на Олимпиаду? Меня чудом приняли на работу. И дураку понятно, что с моим прошлым приличное место не светит. В девятнадцать я был восходящей звездой. А сейчас я просто скандально известен в прошлом. И если пару лет назад кого-то еще волновали мои пьяные выходки, то сейчас я могу сдохнуть в канаве, прикинувшись безымянным алкоголиком!
Тино повышал голос с каждой фразой. Хотя Эдуард давно не видел его таким разгоряченным, особого волнения он не испытал. Он слышал нечто подобное много раз и знал, что все это — лишь излюбленный способ оправданий. Ему было жаль Тино, но он ненавидел те моменты, когда Тино напоминал о том, за что его должно быть жаль.
— У тебя дерьмовое прошлое, — сказал Эдуард. — Но это не повод быть дерьмом. Мне плевать на совесть Бервальда. Я просто хочу, чтобы ты вернулся.
Эдуард не стал пояснять дальше свои слова. Этот разговор был частью другого, более древнего спора, длящегося уже четыре года.
Как и прежде, Тино быстро остыл. Оба сделали вид, что не было никаких разногласий, и вместе отправились на работу. В трамвае Тино листал в телефоне объявления о работе и даже успел позвонить в одну прачечную, где ему предложили прийти на собеседование в конце дня. И он обрадовался такому исходу вполне искренне. Эдуард не разделил его энтузиазма, но вслух ворчать не стал. Он смотрела на брата и силился понять, действительно ли он так прост. Тино всегда производил впечатление беспечного человека. Его легкомысленность граничила с детской жестокостью. И Эдуарду все чаще казалось, что за этим стоит большая ложь. По крайней мере, он хотел бы, чтоб за этим стояла ложь.
Еще в коридоре Тино заметил Бервальда, стоящего в приемной, и понял, что его ждут. «Это всего лишь слова, — сказал он себе. — Разговор не будет долгим. Я просто со всем соглашусь и уйду». Мысль о прачечной одновременно успокаивала и пугала. Тино выдохнул и двинулся вперед с решительностью полководца. В дверном проеме его запал иссяк. Он просто остановился и уткнулся взглядом в лицо Бервальда. В этот момент ему хотелось во всем сознаться, но язык словно онемел.
Бервальд не облегчил задачу Тино и не начал разговор, хотя по всему было видно, что в голове его роятся какие-то слова. Но в итоге они даже не поздоровались.
— Можно пройти? — раздался женский голос у Тино за спиной. Он обернулся и увидел перед собой неприлично красивую блондинку, опирающуюся на костыль.
— Конечно, — Тино отступил, не сводя с девушки взгляд. Он не сразу заметил стоящего за ее спиной Ивана. Лишь ощутив дружественное рукопожатие, Тино понял, кто перед ним.
— Вы Бервальд Оксеншерна? — девушка глядела прямо и не ждала ответа. — Наталья Арловская, переводчик Ивана Брагинского. Он сказал, что на сегодня у нас запланирована экскурсия на объект. Мы можем сделать это с утра?
Напор девушки мог сбить с ног, но Бервальд выстоял.
— Нас ждут там не раньше обеда, — ответил он.
— Тем лучше. Ничто так не бодрит рабочих, как внезапный визит начальства.
— Нет необходимости бодрить моих рабочих.
Наталья вопросительно вздернула бровь. В ее вселенной не было автономно бодрых рабочих.
— Документы у вас? — спросил Бервальд.
— Да. По какой-то причине вы отдали Ивану оба экземпляра.
Тино не был уверен, но ему показалось, что Бервальд облегченно выдохнул. Видимо, он и сам не знал, где находятся документы.
— В таком случае, давайте пройдем в кабинет. Тино договорится об экскурсии на ближайший час и сделает нам кофе.
— Кофе не помешало бы, — согласилась Наталья. — Бариста в ближайшей кофейне — настоящий маньяк. Туда страшно заходить.
Все трое удалились в кабинет. Проходя мимо, Иван подмигнул Тино, как бы говоря, что он и сам заложник ситуации, но пятница прошла на отлично.
К своему предположительно последнему рабочему заданию Тино приступил с особым рвением. Он даже сумел убедить по телефону горластого Романо в том, что экскурсия необходима как можно скорее. Кофе тоже удалось на славу. Будучи не самым уверенным в себе человеком, Тино всегда пробовал с ложечки кофе из чашки Бервальда. Крепость была ровно такой, какой ей следовало быть. И все могло бы пройти идеально, если бы не американское вмешательство.
Альфред ворвался как ураган. По-другому он как будто и не передвигался.
— Они уже тут? — взволнованно выпалил он, уставившись на Тино.
— Кто? — Тино так и застыл с подносом в руках.
— Брагинский с помощницей. Я видел их внизу, но упустил, пока парковал велосипед.
— Тут, — ответил Тино и сразу же пожалел.
Но никакая сила на свете уже не могла удержать Альфреда. Тино выронил поднос, пытаясь ухватить парня за куртку, но Альфред освободился от нее, как ящерица освобождается от хвоста. По рассеянности Тино на какой-то миг отвлекся на разбитые чашки, но сразу понял, что рядом зреет катастрофа пострашнее. Дальнейшие события напоминали ему кошмарный сон.
За несколько секунд в кабинете Бервальда разгорелся скандал, суть которого скрывалась за языковым барьером. Как Тино и предполагал, Альфред знал русский и усиленно что-то объяснял Ивану, размахивая мятыми распечатками. Иван не столько отвечал ему словесно, сколько пытался рукой удерживать его на дистанции. Наталья сразу же перешла на повышенные тона. Бервальд подхватил Альфреда под локоть и попытался оттащить, но и в этот раз он ловко вывернулся.
— Какого черта этот псих тут делает? — прозвучал гневный вопрос Натальи.
— Он работает здесь, — ответил Бервальд.
— Полгода он слал нам письма с угрозами!
— Тино, позови охрану.
Тино кивнул и скрылся в приемной. Шум все нарастал. Теперь уже Наталья пыталась оттащить Альфреда в сторону, но в ее распоряжении была только одна рука. Бервальд напрасно взывал к голосу разума своего сотрудника. Альфред мог думать и говорить только на одном языке одновременно, поэтому Бервальд исчез из его мира.
— Сейчас придет охрана, — сообщил Тино. Но именно в этот момент случилось то, о чем ему еще несколько раз придется рассказать полиции.
Увлекшись своей речью, Альфред неосторожно махнул рукой около лица Ивана, и этот жест был воспринят, как нападение. Ответный удар пришелся Альфреду в висок. На секунду он потерял ориентацию, но тут же выпрямился и набросился на противника. Послышался треск ткани. Враги повалились на рабочий стол, опрокинув монитор и письменные принадлежности. Россыпь автоматических карандашей раскатилась по ковролину. Первой на подмогу бросилась Наталья, забывшая о сломанной ноге.
— Держи ее! — крикнул Бервальд, но Тино не сразу понял, к кому он обращается.
Альфред сбросил с себя Ивана, и тот, не удержавшись на ногах, упал, ударившись затылком о тумбу. Воспользовавшись паузой, Альфред перешел в атаку, но в этот момент его уже крепко схватил Бервальд. Сам того не желая, он стал помощником Ивана, который быстро оправился от падения и принялся колотить скрученного Альфреда. Наталья вновь бросилась на подмогу, но теперь уже Тино понял свою задачу и преградил девушке путь, за что сразу получил в нос.
— Пусти! — прохрипел Альфред и оттолкнул Бервальда с такой силой, что тот приложился спиной к стеллажу. Все папки, в которых Тино недавно наводил порядок, посыпались на пол. Вновь последовал бросок вперед. Иван отступил к окну и перехватил удар. Теперь схватка выглядела как вполне приличный поединок в боксе.
Бервальд с трудом поднялся, ощущая боль в ребрах и затрудненность дыхания. За это время Тино каким-то чудом сумел вытолкать Наталью в приемную и запереть дверь. Он уже готов был разнимать разъяренных мужчин, когда по кабинету прокатился оглушительный звон стекла.
Вцепившись в ворот Ивана, Альфред с размаху стукнул его лбом. Дезориентированный Иван схватил его за шею и отправил в сторону окна, которое внезапно разлетелось на осколки. Отчаянный крик — и в кабинете стало на двух человек меньше. И на целую толпу тише.
Казалось, прошло не меньше минуты до того момента, как Тино заговорил:
— Посмотри, что с ними…
Во взгляде Бервальда застыло что-то среднее между испугом и вопросом.
— Я не могу, — пояснил Тино. — Я высоты боюсь.
Бервальд кивнул и, чуть прихрамывая, подошел к окну. Стекло хрустело под его ногами.
— Что там? — спросил Тино из глубины кабинета.
— Они шевелятся, — ответил Бервальд.
И только после этих слов за дверью раздался долгожданный голос:
— Открывайте! Это охрана.
Сотрудники собрались около приемной дружной толпой. Событие, произошедшее час назад облетело все отделы и обросло немыслимыми деталями. Уже сорок минут в кабинете директора находились полицейские. В самой приемной, отделенной от коридора стеклянной стеной, сидели Тино, Наталья и Геракл, заступивший на пост охраны за несколько минут до происшествия. Периодически кого-то из них приглашали в кабинет.
— Они убили друг друга! — со слезами сказала Ольга.
— Шекспировские страсти, — усмехнулся Артур, попивавший чай из пластикового стаканчика.
— Сейчас нас всех допросами замучают, — сказала Лиза.
Впервые за пару лет кто-то вспомнил об офис-менеджере Мэттью, находящемся со злосчастным Альфредом в родстве.
— А где этот парень, который закупает ручки? — раздался голос.
— Он в больнице, — ответил Франциск. Вопреки своему обычному настроению, сегодня он был угрюм и сосредоточен. — Обещал позвонить, когда будет ясно, что с ними.
Сразу же Франциск превратился в центр внимания. Из-за глухой стеклянной стены новостей не поступало, и все могли только строить предположения, глядя на лица свидетелей. Наталья была прекрасна и холодна, словно ничего не случилось. Тино пребывал в потерянно-тревожном состоянии и постоянно суетился, перемещаясь с места на место. Геракл же просто дремал на стуле, так как прибыл только к развязке и вся эта потасовка была для него просто скучна.
— Про наш офис уже в новостях пишут! — объявил Феличиано и поднял вверх телефон. — Два сотрудника компании приняли совместную попытку суицида на фоне массовых сокращений… У нас идут массовые сокращения?
— Не тупи, — сказал Романо, приехавший в офис, чтобы сопроводить делегацию на экскурсию. — Если бы у нас начались сокращения, то начали бы с самых бесполезных. И ты бы это точно заметил. А этот русский у нас даже не работает.
— Людвиг, ты знаешь, что там произошло? — спросил Феличиано.
— Не имею понятия, — ответил Людвиг. — Мне только интересно, кто будет исполнять обязанности руководителя, если Бервальд окажется под следствием.
— Наверняка, у старика Акселя есть еще сыновья в запасе, — сказал Артур. — Тебе этого кресла точно не дождаться.
— У него есть еще сын от первого брака, — подтвердила Ольга. — Но у них какой-то разлад.
— Значит, его и поставят.
— Нет, там принципиальная война. Я, конечно, полагаюсь на слухи, но старший сын Акселя… Он гей. А старик это дело на дух не переносит.
Артур рассмеялся, вызвав всеобщее недоумение. Обстановка никак не располагала к смеху.
— По такой логике, — сказал Артур. — Людвигу тоже ничего не светит.
— Да кого это вообще должно волновать? — возмутилась Лиза. — Ладно, со своей семьей Аксель может разбираться сам. Но о личной жизни сотрудников он не должен знать. Это ведь дискриминация!
— Но наш архитектурный гений находится в документально подтверждённом браке, — продолжал Артур. — Это не так просто скрыть.
— Может, вы перестанете обсуждать нас? — не выдержал Феличиано.
— Да! — поддержал Романо. — У самого рыльце в пушку. Или думаешь, что все забыли прошлый корпоратив?
Франциск устало вздохнул и в сотый раз проверил телефон.
— Ты лично что-то видел? — спросил Артур. — Этот корпоратив все обсудили уже по сотне раз. Правды в ваших слухах не больше, чем в новостной заметке про наших самоубийц.
— Тогда расскажи, что там на самом деле было, — не унимался Романо. — Нам, один черт, нечем заняться.
— Это, кстати, странно, — заметил Людвиг. — Еще даже не обеденный перерыв.
Вопрос Романо дружно поддержали девушки из отдела кадров. Лиза попыталась усмирить их, напомнив о личных границах, но оказалась в меньшинстве. Коридор заполнился смехом и перешептываниями, но дверь директорского кабинета открылась, и вышел Бервальд в сопровождении полицейских. Он что-то сказал Тино, и тот схватил пальто.
Сотрудники даже не пытались разойтись по местам для вида. Все выстроились вдоль стен коридора и проводили Бервальда, Тино и трех полицейских долгим прощальным взглядом. Кто-то снова заплакал. На некоторое время офис погрузился в тишину, поэтому мелодия из телефона Франциска прозвучала особенно оглушительно.
— Да, — ответила он.
Все ждали в замирании. Франциск отвечал односложно, и лицо его оставалось непроницаемым. Он говорил долгую минуту, а когда закончил, все взгляды были устремлены на него.
— Никто не умер, — сообщил он. — Есть переломы, сотрясение мозга, ушибы, но ничего, что угрожает жизни.
Коллектив дружно выдохнул: кто-то с облечением, а кто-то с разочарованием.
— Странные ребята, — добавил Франциск. — Неубиваемые какие-то… Еще Мэтт сказал, что Альфред сильно прикусил язык и не может говорить. Поэтому доктора решили, что они коллеги, как писали в новостях, и поместили их в одной палате. Так что, до завтра кто-то может и не дожить.
— Ставлю на то, что скопытится Альфред, — сказал Романо.
— С чего бы? — фыркнул Артур. — Этого дурака так просто не одолеть. Русскому конец.
— Мне Иван показался крепким парнем, — отметила Лиза.
— Но Альфред пошустрее, — возразила Ольга. — Я бы посомневалсь.
Вскоре коллектив поделился на две неравные части. Большинство знало Альфреда, поэтому склонялось на его сторону. Вариант перемирия никто даже не рассматривал.
Но именно перемирие вечером этого же дня было объявлено в палате, куда по воле судьбы и заведующего травматологией попали Иван и Альфред.
— Я задушу тебя собственными руками, как только срастется плечо, — медленно проговорил Иван, лежащий на койке с зафиксированной ногой.
— Не-а, — едва шевеля языком, возразил Альфред. — Это я тебя.
— Какие нахер полярные мыши? Ты пишешь мне про них уже который месяц! Я даже ходил на территорию стройки. Твой золотистый ягель там тоже не растет. Там вообще нет ничего живого.
— Биолог Никонов нашел их там в пятидесятых, — разобрать речь Альфреда было не просто, но он старался изо всех сил.
— Прошло почти семьдесят лет. Они могли… переехать куда-нибудь. Или передохнуть. Там ведь везде идет разработка месторождений.
— Они там были в семидесятых и есть до сих пор. Я уверен.
— А я — нет. И никакие мыши не заставят перенести стройку туда, куда ты просишь. Хотя бы потому, что там болото. Если ты веришь, что мыши еще там, поезжай со мной и проверь.
— Если я найду мышей, вы перенесете стройку?
— Нет. Но если мышей там нет, я утоплю тебя в том же болоте, в котором ты предлагаешь утопить новый поселок.
— По картам там нет болота.
— А на деле — там нет мышей.
Альфред повернул голову в сторону Ивана, сморщившись от боли.
— Договорились, — сказал он. — Как только я отсюда выйду, сразу же полечу в твой Салехард.
— Не думаю, что это случится скоро.