С понедельника по пятницу

      Из-за жаркой сухой погоды в город покрылся пылью. Каждую свободную минуту Толис протирал витрины и стойку с кассой, но тонкий серый слой тут же снова оседал на место. От кондиционера начинало закладывать нос, но стоило его выключить, и все маленькое помещение с панорамными пластиковыми окнами нагревалось, как микроволновая печь. А ведь на календаре еще шла первая половина мая.       Так как посетителей не было, Толис опустился на пол за прилавком и устало смахну пот со лба. Внизу было чуть прохладнее, он прикрыл глаза и, кажется, на минуту заснул.       — Есть кто живой?       Толис очнулся. Он узнал этот голос, поэтому быстро поправил лохматую челку и с дежурной улыбкой поднялся на ноги.       Наталья стояла в проходе, опираясь на костыль так, будто это барная стойка. Даже со сломанной ногой она сохраняла грацию кошки. От жары ее светлая кожа слегка раскраснелась, но румянец лишь придавал томности ее лицу.       — Привет, — сказала она.       — Привет, — ответил он.       Толис пытался придать голосу игривый тон, но (кого он пытался обмануть) вышло пошло.       — Есть холодный кофе?       — Даже если бы не было, для тебя бы нашел.       Наталья по-детски сморщила нос. Пожалуй, это было самой лестной оценкой его юмора за все время знакомства.       — Ты, конечно, прилипала, но в этом районе твой кофе лучший. Не сочти за комплимент.       — Просто я готовлю его с любовью.       Толис не смотрел на Наталью, занимаясь своей работой, но на его лице играла победная улыбка.       — Что ни слово, то подкат, — Наталья прошла до ближайшего кресла и села. — Прошел курсы пик-апа?       — А похоже на то?       — Пока ты работаешь слишком топорно.       Толис не ответил на замечание, но все с той же улыбкой на лице вскоре вынес в зал чашку кофе.       — Вообще-то, я планировала взять кофе с собой, — сказала Наталья.       — Если хочешь, можешь унести вместе с блюдцем. Или посидеть здесь и поделиться, допустим, впечатлениями от финского здравоохранения.       Не дождавшись ответа, Толис сел за столик с противоположной от Натальи стороны.       — Финское здравоохранение в этой поездке нас преследует, — сказала девушка и попробовала кофе. Это было чем-то вроде невербального согласия остаться.       — Я чувствую алкоголь, — сказала она после паузы. — Что там?       — Шампанское и вишневый сироп. Мой сменщик называет это французским холодным кофе. Не знаю, так ли это, но вкус мне нравится. Не люблю фраппе.       — Да, вкус интересный.       — Если захочется пойти по нарастающей, могу предложить ирландский кофе.       — Воздержусь. В отличие от моего дорогого коллеги, не пью до обеда. А после обеда я обещала принести ему в больницу сменную одежду.       Наталья почти жалела об этом обещании, так как привыкла держать слово. И теперь в ней боролось желание быть честной и жажда мести, ведь за время ее пребывания в больнице Иван не появился ни разу.       Сам Иван все с ним произошедшее считал проявлением кармы. Если бы Наталья не пришла, он бы понял ее. Но Наталья провела несколько дней в комфортной личной палате и могла свободно общаться с персоналом. Он же был заперт в замкнутом положении с Альфредом Джонсом, от которого еще и был зависим, поскольку не знал языка.       Уже на второй день у Альфреда спала опухоль с прикушенного языка, и он начал болтать без умолку. За час Иван узнал, что его сосед побывал в пятнадцати странах на экологических конференциях, закончил режиссерские курсы, мечтал стать космонавтом, ветеринаром или археологом, с детства любил спагетти-вестерны, три года был вегетарианцем, два зуба у него протезированы после случая с быком. Родился Альфред в одном из маленьких городков штата Мэн, которые так любит Стивен Кинг, в 1997 году, но сразу же семья переехала в Сан-Франциско. Сан-Франциско — самый красивый город Америки, но в последнее время они жили в Сакраменто. У него есть родственники в Англии, Франции, Ирландии и Швеции, но в Финляндию он приехал, чтобы присматривать за братом. Очки Альфред носит с двенадцати лет, хотя зрение у него начало падать гораздо раньше. В колледже он играл в бейсбол, хоть и считает это клише. Какой-то академик Никонов является его кумиром, поэтому Иван так же вынужден был ознакомиться с его биографией. Несчастный биолог, как выяснилось, хорошо посидел при Сталине и навсегда оказался привязанным к ямальской тундре, где после амнистии и обнаружил полярных мышей и золотистый ягель.       К вечеру второго дня Иван решил, что все-таки умер в результате падения из окна и попал в ад. Боль мешала ему уснуть, поэтому болтовня Альфреда продолжалась примерно до часа ночи. Он обладал выдающимся словарным запасом, хотя сильно смягчал и иногда проглатывал согласные.       Утром в среду Иван проснулся в тишине и понадеялся, что его сосед все же умер. Но выяснилось, что каким-то образом Альфред сумел выйти на балкон в коридоре, чтобы полюбоваться рассветом. Вернулся он к завтраку, получил выговор от медсестры, но настроение его от этого не ухудшилось нисколько, и он по-прежнему был готов болтать.       — Ты, конечно, гнилой делец, — сказал Альфред. — Но я рад, что у меня есть возможность донести до тебя важные вещи, пока мы тут вместе.       Иван не знал, какие вещи из рассказанных Альфред считает важными. Но знал, что на ягодице у него есть шрам от укуса собаки и что в детстве он умудрился натянуть презерватив на голову, и потому хотел бы поскорее все это забыть.       — Может, о себе что-то расскажешь? — спросил Альфред. — Мне кажется, я утомил тебя болтовней о себе.       «Да ладно!» — только и подумал Иван.       — Как ты попал в эту ваше строительную компанию? Ты инженер или человек бизнеса? У тебя есть дети? Ой, извини! Я совсем забыл, что собирал на тебя досье, и все это знаю. Ты закончил Индустриальный университет по инженерной специальности, а потом учился на экономиста в магистратуре в Питере. В школе был твердым хорошистом, но в университете всегда висел на грани отчисления. Скорее всего, откупался от преподавателей, так как принадлежишь к касте провинциальной золотой молодежи. Родился ты в Салехарде, и в строительную компанию, как и наш Бервальд, попал по семейным связям. Про детей информации не нашел. Но ты ведь не сильно меня старше. Наверное, еще нет детей…       — Ты теперь про меня будешь все рассказывать? — оборвал Иван. — Неужели, ох*нные истории о себе закончились?       — Нет, но я проходил курсы по конфликтологии и искусству ведения переговоров, и там говорили, что нужно уделять внимание личности собеседника.       — Просто закрой рот. На минуту. У меня было сотрясение мозга. Моя голова сейчас взорвется, и тут просто все будет в крови!       — Не кипятись. Доктор сказал, что у меня тоже сотрясение. Всю ночь тошнило, и в глазах двоится. Но нужно не унывать и все невзгоды воспринимать как шанс что-то поменять…       — Это тебе на каких курсах говорили?       — Это я в книге прочитал. Не помню названия… Видимо, тоже последствия сотрясения мозга. Вау! А ты представь, что у тебя стряслись мозги, и ты теперь стал добрым! Приедешь в свой Салехард и закроешь эту нелепую стройку…       — То есть, по твоему мнению, я злой?       — Нервный немного. Вот и сейчас почему-то нервничаешь. Весь красными пятнами пошел. Может, у тебя аллергия? Нам на завтрак давали какой-то ягодный йогурт. У меня была в детстве аллергия на апельсины, а потом прошла. Не на все цитрусовые, а только на апельсины, представляешь?       Иван почувствовал, как впервые за долгие годы ему хочется плакать от бессилия. На какое-то время его спасла медсестра, которая зашла сообщить о посетителях.       В палату вошел Мэттью, следом — Ольга. Внимание Альфреда быстро переключилось на них, и Иван вновь решил, что умер. Но в этот раз причиной его смерти было истощение душевных сил. И ангелы в образе руководителя отдела кадров и офис-менеджера явились к нему, что принести избавление.       Время близилось к обеду, и Наталья уже была изрядно пьяна. От ирландского кофе она отказалась, но легко и непринужденно выпила все шампанское для кофе по-французски. Периодически к Толису заходили посетители, он вставал за стойку и готовил заказы, а потом возвращался к Наталье и подливал игристый напиток в картонный стаканчик с логотипом кофейни. На закуску он предложил ей конфетки из горького шоколада, которые поставляла партнерская кондитерская.       — Значит, в новостях писали про того парня, который был с тобой? — задал вопрос Толис, чтобы вернуться к беседе, прерванной посетителем.       — Да, мой Ваня выпал из окна. Как тесен мир! Полгода мы получали письма от какого-то эко-маньяка, и встретились с ним здесь. А впрочем, так ему и надо! Наталья махнула рукой и опрокинула пустой стаканчик.       — Ивану?       — Да, этому кобелю.       — У тебя к нему какая-то личная претензия.        — Да! Он кобель.       Наталья наклонилась вперед и понизила голос:       — Понимаешь, Толик, мы с ним встречаться начали еще в универе. Он учился в магистратуре на экономическом, я — в бакалавриате на лингвистике. Это было тут, недалеко, в Питере, — Наталья махнула рукой в ту сторону, где, по ее мнению, находился Питер, а по мнению географии, Северный полюс. — Там на Васильевском острове около сфинксов он мне предложил встречаться. Сказал, что влюбился без ума. И я за ним полетела в этот проклятый Ямало-Ненецкий автономный округ! Дура… Одно дело романы в Питере крутить, а совсем другое — в Салехарде. Там даже целоваться на улице можно два месяца в году. Как-то поостыли наши отношения в тундре. А потом мы полетели сюда с пересадкой в Питере. Он мне всю дорогу твердил, что надо поговорить о чем-то важном. И я, дура, решила, что сейчас все будет! Что в месте, где начались наши шуры-муры, он мне сделает предложение наконец-то. А сколько можно? Уже пять лет почти вместе. Но хер там! Пришли мы к этим сфинксам на Ваське и он мне говорит, что в месте, где все началось, все пускай и заканчивается. Типа он по глазам моим видит, что эти отношения меня тяготят и все такое. Знаешь этот бред? Так тошно было. Хотелось в Неву броситься. А потом я как-то постояла, подумала и решила, что я у мамы с папой одна, так что пусть лучше этот кобель сам и топится. Но ему-то нисколько не тошно. Он опять может по бабам гулять, не прячась, как раньше! Так что, я считаю, Альфред — это ему наказание.       Толис внимательно выслушал весь пьяный рассказ. Точка его была настолько четкой, что хотелось чокнуться, но бумажный стаканчик валялся на полу пустым, и не осталось ничего, чтобы его наполнить.       — Значит, ты свободна? — спросил Толис, помолчав немного.       — Абсолютно. Так что — гуляй, шальная императрица!       — Кто-то перебрал.       — А мне кажется, я остановилась как раз вовремя.       «Шампанское закончилось как раз вовремя», — поправил мысленно Толис.       — А можно я сама сварю себе кофе? Всегда хотела попробовать себя в роли баристы.       — Вообще-то, у нас там камера.       — Ты полдня поишь меня шампанским в кофейне. Давай нарушим еще одно крохотное правило, — Наталья показала размер нарушаемого правила большим и указательным пальцем.       И Толис дал согласие. В конце концов, кофейня принадлежит его сменщику и старому другу Феликсу, а тот и сам постоянно нарушает правила.       Опираясь на костыль, Наталья ушла за стойку.       — Покажи, где тут что, — позвала она.       Но приготовить кофе девушка не успела, так как за прозрачной дверью показались посетители. Быстро, пока ее не заметили, Наталья нырнула под витрину.       — Добрый день! — с профессиональной улыбкой поприветствовал Толис. — Чего желаете?       Посетители, две женщины лет сорока пяти, застыли, изучая меню на стене. После коротких раздумий между ними завязался тихий спор о разнице между капучино и флэт-уайтом. Толис хотел было развеять их сомнения, но замер, почувствовав, как по его бедру скользнула ладонь.       — Подскажите, а миндальное молоко у вас есть в наличии? — спросила одна из женщин.       — Миндальное? — переспросил Толис, хотя прекрасно расслышал вопрос. — Да, конечно. У нас есть обычное, миндальное и кокосовое.       Не встретив сопротивления, ладонь резко двинулась вверх, но Толис ловко и, как он надеялся, незаметно, перехватил ее на подступах к критической точке.       — Даже не знаю, — протяжно вздохнула посетительница. — У кокосового слишком специфический вкус. Может, у вас есть овсяное?       — Нет, — Толис дернулся, так как борьба ниже столешницы все нарастала. — Овсяное, к сожалению, закончилось.       Спустя почти десять минут метаний женщины остановили свой выбор на американо без сахара. Толис облегченно выдохнул и отошел от стойки к кофе-машине.       — У вас душновато, — заметила посетительница. — Вы бы включили кондиционер. А то сами стоите весь красный. Так и тепловой удар получить недолго.       Толис согласился с тем, что погода стоит аномальная. Первый американо был готов. Толис сделал шаг в сторону, чтобы забрать молотые зерна и наступил ногой на что-то мягкое. Опустив взгляд, он обнаружил кружевной лифчик. На Наталью Толис решил не смотреть.       — Так вкусно пахнут зерна. Это Колумбия?       Толис подтвердил предположение. Ставя стаканчик под кофейную струю, он заметил, как трясутся его руки. Женщины снова начали спорить о том, какой импортер кофейных зерен лучше. Одна из них даже похвасталась личным знакомство с господином Ладау. Толис едва слышал их, все заглушал стук сердца в ушах.       — Неплохо, — вынесла приговор знакомая Ладау, попробовав готовый кофе. Толис улыбнулся.       Продолжая кофейные дискуссии, женщины ушли. Можно было выдохнуть.       — Ты что делаешь?! — спросил Толис, наклонившись.       Наталья ехидно улыбалась, играя с лямкой летнего платья.       — Ты очень пьяна.       — Но тебе это на руку. Или ты передумал?       — Ты о чем?       — Не прикидывайся, мальчик. Ты меня хочешь. А я не против маленького любовного приключения.       Наталья взяла Толиса за руку и потянула вниз.       — Дверь открыта. В любой момент может кто-то прийти…       Наталья прижала палец к губам Толиса, приказывая замолчать.       — Второго шанса я не дам. Обеденный перерыв закончился, офисный планктон разбрелся по своим клетушкам.       Поведение Натальи говорило о том, что она не только не дает вторых шансов, но и выбора не предоставляет. Пока Толис что-то мямлил о неподходящем месте, она ловко развязала его фартук и нырнула руками под футболку.       — Ты такой худенький. Совсем не похож на Ваню. Идеально.       — Хороший метаболизм, — зачем-то сказал Толис. Даже во снах, которые преследовали его две недели, он не мог предвидеть подобного поворота. С одной стороны, он не мог отрицать все более очевидного своего желания, с другой стороны, он панически придумывал отговорки.       — У меня нет с собой презервативов! — спохватился он. В жизни Толиса не происходили случайные связи, и ничего подобного в своей жизни он не предусматривал.       — У меня есть в сумочке. Если ты сомневаешься в том, что чист.       Толис не сомневался. Если только кто-то из соседей по квартире не пользовался его принадлежностями в ванной…       — Да что же ты такой робкий!       Наталья прижала ладонь Толиса к своей груди и потянулась за поцелуем. Поцелуи в жизни Толиса происходили, но никогда они еще не выходили такими неловкими. От волнения губы словно задеревенели.       — Расслабься, — жарко прошептала Наталья ему в ухо, но он лишь окончательно напрягся. Все это не должно происходить с ним. Только в хентайных мультиках такие красотки приходят к невзрачным парням вроде него. А таких мультиков Толис повидал немало.       — Да что с тобой? — Наталья начинала злиться. Она отстранилась и нахмурила брови. Лямка платья скользнула вниз по плечу, обнажив розовый ореол соска. Толис прикрыл веки.       — Я девственник, — сказал он.       — Чего? — Наталья вдруг прикрылась, словно он признался ей в кровном родстве. — Подожди! Ты молодо выглядишь… Тебе есть восемнадцать?       — Мне двадцать пять.       — Ого… И как так вышло?       Толис пожал плечами.       — Как ты могла заметить, я довольно нерешительный.       — Твою ж мать…       Наталья попыталась подняться, подтянувшись на столешнице, но не смогла этого сделать без помощи Толиса. Пребывая в какой-то прострации, она поправила волосы и подол платья.       — Ну, это был твой шанс, — сказала она.       — Я понял.       — Извини, но второй раз первый опыт я переживать не хочу. Мне бы чего-то попроще.       — Понял.       — Удачного дня, наверное.        — Спасибо.       Наталья забрала свою сумочку с кресла и направилась к выходу. Уже на пороге Толис окликнул ее:       — Если захочется сложностей, то у меня богатый теоретический опыт… Просто здесь неподходящее место.       — Место нормальное, — ответила Наталья. — А вот ты — ссыкло.       Да, Толис был нерешительным парнем. В соревнованиях по нерешительности ему мог дать фору только Мэттью Уильямс, не проронивший самостоятельно ни слова за все время, проведенное вместе с Ольгой. Иногда она обращалась к нему с вопросами, он отвечал односложно или начинал говорить, но его речь тонула в бормотании себе под нос.       — Мэтти, ты такой смешной, — сказала Ольга, когда они уже подходили к офису. — Невозможно быть таким стеснительным! Если будешь тушеваться, я решу, что ты в меня влюблен.       — Влюб… — Мэттью поднял взгляд на Ольгу и тут же отвел его, словно обжегся. — Нет, конечно. Я нет…       — Мы прогуляли целых три часа. Если бы начальник был на месте, он бы…       — Не заметил.       — А ты прав, — Ольга рассмеялась. Такого эффекта Мэттью никак не ожидал.       — Так! Мне нужно срочно вернуться на место. Через три минуты ко мне придет человек на собеседование. Можешь зайти за кофе? Капец как хочется капучино! Но не успеваю. Мэттью кивнул, и сразу получил звание солнышка. Определенно, этот день стоило считать удачным. Конечно, он упустил кучу возможностей, но вдоволь налюбовался на изящные щиколотки Ольги. Выше он как-то не решался смотреть.       — … ты — ссыкло, — сказала кому-то девушка, выходящая из кофейни. Мэттью увидел только, что нога ее была зафиксирована после перелома, но узнал переводчицу Ивана. Ее слова были обращены к кому-то другому, но не согласиться с ними Мэттью не мог.       Возможно, Тино мог бы продолжить список нерешительных парней, но попадать в него он был не намерен. Сама судьба давала ему еще одну возможность побыть с Ольгой в неформальной обстановке, и упускать ее он не хотел. Все прошлые попытки не увенчались успехом лишь в силу непредвиденных обстоятельств, Тино был в этом уверен. За день он успел собрать некоторую информацию о своей цели и выяснил, что живет она в той же части города, что и он. Автомобиля у нее нет, а завтрашняя игра продлится допоздна. Следовательно, она отправится домой на такси. Идти пешком от паба до ее дома примерно час. Он может предложить ей прогуляться, а дальше все сделает весенний воздух и предварительно выпитый коктейль. Тино не сомневался в том, что Ольга выпьет. Теперь важно было не нажраться самому.       Фрациск, спутавший ему все карты в прошлый раз, идти на игру отказался. У него был вечер старых немецких фильмов на квартире у какой-то знакомой. Немецкие фильмы почему-то не вызывали у Тино ни одной приличной ассоциации. И это тоже было проблемой. Все-таки он шел на интеллектуальный вечер, а весь его интеллектуальный багаж состоял из полузабытой школьной программы, полупропущенных университетских лекций и некоторого жизненного опыта. Последний целиком и полностью крутился около зимних видов спорта. Если бы игра была тематической, Тино мог бы блеснуть. Но в буклете было обозначено размытое название «Север во всех проявлениях».       Поэтому весь вечер Тино провел за беспорядочным перелистыванием любых попадавшихся под руку книг. Глаза его цеплялись за незнакомые слова, и он тут же садился за ноутбук, чтобы свериться с Гуглом.       — Это бесполезно, — сказал наблюдавший за ним Эдуард. — Ты не можешь просто взять и наткнуться на информацию, которая тебе пригодится завтра. К тому же, вопросы на этих играх часто касаются массовой культуры. Так что лучше посмотри какой-нибудь скандинавский сериал.       — Я три года валялся и смотрел сериалы, — ответил Тино, неотрывно изучая книжные корешки в библиотеке брата. — Не в курсе только новинок последнего года.       — Тогда обратись к киношной классике… Просто хватит сходить с ума. Ты перепутал мне все книги. Они стояли по алфавиту.       — Еще один. Может, мне завтра лучше пойти с Франциском смотреть черно-белую немецкую муть?       — Просто расслабься. Ты не прыгнешь выше головы. На эти игры ходят обычные офисные работники, чтобы повеселиться. Если не знаешь ответов, просто задумчиво молчи.       — Мне не дает покоя один момент… Бервальд собрался на игру.       — Меня это тоже смутило. Он стал слишком компанейским в последнее время.       — Боюсь, что он ищет возможности обсудить со мной «тот эпизод». Не хотелось бы, чтобы он меня задержал после паба, у меня другие планы.       — А кто еще идет?       — Мы с боссом, Ольга, тот парень, который закупает ручки, Людвиг и Феличиано.       — Интересный состав. У тебя нет ощущения, что вы идете парами?       — За парой я туда и иду! Погоди… Ты опять за свое? Просто иди в задницу.       Эдуард развел руками, как бы говорят, что ничего не имел в виду, и, вернув наушники на голову, отвернулся к своему монитору. Порывшись в книгах еще немного, Тино решил, что смертельно устал, и пора бы обратиться к классике кино, чтобы поскорее уснуть.