С понедельника по пятницу

      Статистика не знает, каков процент людей, обещавших начать что-то грандиозное с понедельника. Если он не равен ста, то топчется где-то около. Опережать его может только процент новогодних обещаний. Записаться в спортзал, позвать кого-то на свидание, купить кровать вместо дивана — загадывают многое. Никаких принципиальных изменений, однако, в офисе с понедельника не произошло. Каждый пришел в свой час и занялся своим делом. Ольга, например, отметилась на рабочем месте и тут же поспешила на ресепшен, чтобы сообщить Лизе важнейшую новость:       — У меня задержка.       Ольга не поздоровалась и никак не подготовила подругу. Пару секунд Лиза еще смотрела в монитор, а затем подняла на Ольгу округлившиеся глаза.       — Как долго? — спросила она.       — Пока три дня. Но обычно все приходит вовремя.       — Ты делала тест?       — Нет. Мне страшно. Я даже не купила его!       — Чего ты боишься? Ты взрослая женщина… Постой! А кто отец?       — Какой отец, Лиза? Я еще ничего не знаю.       Ольга закусила губу и осмотрелась — коридор был пуст.       — Последний, с кем я была, — Франциск.       Лиза прикрыла ладонью открывшийся рот.       — Вы не предохранялись?       — Я не уверена… Мы выпили в тот вечер. И таблетки я не всегда принимала вовремя, потому что ни с кем не встречалась.       Девушки замолкли на некоторое время.       — Надо ему сказать, — первой заговорила Лиза.       — Еще ничего не понятно. И я почти уверена, что ему это не нужно. Да и у меня к нему нет особых чувств. Хотя теперь речь не о том…       — Брось панику. У меня сто раз случалась ложная тревога. Где-то в тумбе был тест.       Лиза скрылась под столом. Ольга ждала, продолжая рассеянно смотреть по сторонам.       — Вообще, я готова стать мамой, — сказала она тихо. — Но хотелось бы полную семью, а не воскресного папу. Боже, я даже в этой роли его не вижу!       — А мне кажется, отец из Франциска получился бы лучше, чем муж.       Лиза извлекла из коробочки тест-полоску и протянула Ольге. Девушка приняла ее дрожащей рукой.       — Ты не сходишь со мной?       — Туалет напротив. Я рядом.       Ольга согласно кивнула и удалилась, но на ее месте тут же возник Гилберт. Он врезался в стойку, словно только что совершил разгон. На лице его сияла улыбка.       — Что-то хорошее случилось по пути? — спросила Лиза.       — Просто неплохое настроения. С возрастом я становлюсь добрее. У тебя что-то болит? Что за таблетки?       Не разобрав надпись на коробочку от теста, Гилберт взял ее в руки. Лиза поморщилась, предвкушая вопрос.       — Ого, — Гилберт присвистнул.       — Расслабься. Это не мое.       — А чье? У тебя тут стояла Ольга, но у нее вроде нет мужика. Это Ольга?       Лиза молчала.       — Интересно. И кто батя? Лиза, мне нужны скандалы и интриги! Я целый день торчу в архиве и не вижу людей.       — Ты целый день торчишь в курилке или здесь.       — Если ты молчишь, значит, это кто-то с работы. Давай подумаем… На том концерт Ольга вроде была с нашим дизайнером. Как его зовут? Франсуа? Я угадал? По лицу вижу, что угадал. Просто моргни, если я крутой сыщик и прав.       — Твоя интуиция меня пугает. Но пока еще… Лиза не закончила фразу, так как вернулась Ольга. Гилберт улыбнулся, как заговорщик, и ушел в сторону.       — Ну? — тихо спросила Лиза.       — Я уронила его в унитаз, — ответила Ольга. — В обед схожу за новым.       Вопреки своему нежеланию, Тино явился на работу вовремя. По дороге он пару раз разворачивался и делал несколько шагов в сторону дома, но усиленно боролся с собой, и потому к девяти часам все-таки добрался до места. В приемной он сразу же заправил кофеварку и привычное бульканье с крепким ароматом немного вернуло ему желание жить этот день. Так он любил начинать свое утро, а ритуалы всегда успокаивали. Но не успела кофеварка закончить свою работу, как зазвонил телефон.       — Приемная ОСК, — автоматично ответил Тино.       — Привет, зайди в кабинет, — прозвучал голос Бервальда.       Пользуясь тем, что его не видят, Тино закатил глаза и скорчил недовольную мину. Делать дела до кофе ему категорически не нравилось. В то же время, в сердце его вспыхнул тревожный сигнал. Обычно Бервальд выходил в приемную, если ему что-то было нужно. Почему теперь он позвонил? Тино искал подвох.       — Еще раз привет, — Бервальд копался в стеллаже около своего стола. — Ты не видел счет на замену этого дурацкого окна? Не помню, куда сунул его… Тебе не отдавал?       — Нет, — настороженно ответил Тино. Вопрос был слишком прост, его можно было задать и по телефону.       — Куда же я его… Посмотри тут.       Бервальд вручил Тино стопку разномастных распечаток.       — В кабинете был бардак во время ремонта. Не знаю, что в этой куче.       Обойдя Тино, Бервальд направился к стеллажу у двери. Второй тревожный сигнал прозвучал у Тино в голове. Едва осознав свои действия и рассыпав все бумаги, он бросился на опережение и закрыл собой дверь. Бервальд замер с рукой, занесенной над полкой.       — Ты чего?       Тино помотал головой. Он ошибся и достаточно глупо.       — Ты думал, что я собираюсь запереть замок?       Тино хотел заверить Бервальда в обратном, но после короткой внутренней борьбы кивнул.       — Твою ж… Да что с тобой не так? Отойди.       Тино отошел, хотя внутренний голос продолжал кричать об опасности. Бервальд открыл дверь и довольно ловко снял ее с петель.       — Так лучше? Жили без окна — теперь поживем без двери. Собери, что ты там разбросал.       — Извини, — пробормотал Тино и, сев на пол, принялся просматривать бумаги. Легкость, с которой в строительной компании все ломается и разбирается, его поражала.       — Почему ты позвонил? — спросил он. — Это было странно.       — Потому что стоял около телефона.       — Логично. Вот этот счет, — Тино протянул Бервальду лист.       Без двери стало как-то неуютно. Выяснилось, что стол Тино стоит как раз напротив стола Бервальда, и заниматься ерундой будет несколько сложнее. Не высидев и получаса, Тино вышел на перекур.       В задымленной комнате с открытым окном уже стояли двое. В одном из них Тино узнал брата Людвига, устроившегося в компанию почти одновременно с ним.       — Так что скоро освободится место в отделе кадров, — сказал собеседнику Гилберт. — Можешь попробовать перевестись туда.       — Не хочу на декретное место. Это все временно, — ответил неизвестный собеседник. — А кто папаша-то? За Ольгой половина офиса пыталась приударить.       — Говорят, Франциск.       — Не удивлен. Тот еще змей-искуситель.       Мужчины потушили сигареты и вышли, так и не обратив внимания на Тино. Он слышал, что в коридоре их разговор уже сменил русло, и никаких подробностей узнать больше не удастся. Конечно, на днях он говорил себе, что дела Ольги его больше не касаются, но в душе скреблось легкое подобие ревности. Ведь именно по его инициативе эти двое оказались вдвоем на концерте. Почему-то он был уверен, что все произошло там. И от этой мысли ему вдруг стало тоскливо и пусто.       — Есть зажигалка?       Тино оторвал взгляд от пола. Рядом стоял Артур.       — Да, сейчас.       После короткого обыска карманов Тино протянул спичечный коробок.       — А ты любитель традиций.       — Не нравится газовый запах.       Зажав сигарету в зубах, Артур сказал нечто похожее на «ясно».       — Чего такой потерянный? — спросил он, возвращая коробок. Возможно, дело было в хорошей погоде, но Артур очевидно пребывал в добром расположении духа и даже хотел болтать.       Тино действительно был потерян, потому сразу ответил:       — Ольга беременна.       Он даже не понял, что произнес это вслух. Мысли его настолько замкнулись сами в себе, что Артур стал для него подобием воображаемого друга.       — От тебя что ли?       — Нет, от Франца.       — Чего? — Артур подавился дымом.       — Чего? — отозвался Тино, и ясность тут же вернулась в его взгляд. — Ар… Я кажется, несу бред. Наверное, нужно измерить температуру. Это так… Мысли вслух. Не бери в голову.       Тино тронул свой лоб и сообщил, что чувствует легкий озноб. Отговорка был сшита белыми нитками, но ничего лучше он придумать не мог, потому быстро извинился за что-то и поспешил скрыться, однако сразу вернулся, чтобы выбросить сигарету, с которой выбежал в коридор.       Франциск появился на работе ближе к обеду, не подозревая о том, что стал главным лицом свежих сплетен. Удивительным образом об этом не подозревала и Ольга, потому она не искала с ним встречи и занималась работой, пытаясь отвлечься, но все равно тревожась и бегая к Лизе за порцией успокоительных слов. Королева слухов и новостей вдруг пропустила свой звездный час.       В дизайнерском отделе у Франциска был крохотный кабинет с узким окном и личными фотографиями на стенах. Размеры помещения были столь малы, а стены тонки, что появлялись подозрения о незапланированности его происхождения. Но отдельный кабинет сильно поднимал хозяина по иерархической лестнице. Франциск любезно делился этой привилегией со своим племянником, и в моменты особой усталости или уныния Мэттью всегда мог прийти сюда, воспользовавшись дубликатом ключа. Поэтому, Франциск ничуть не удивился, увидев его за своим столом. Понурый вид парня его тоже не смутил, ведь Мэттью всегда был склонен к меланхолии.       — Какие новости от Фреда? — спросил Франциск после приветствия. Он никогда не спрашивал Мэттью о причинах его грусти, потому что знал, как тяжело племяннику даются разговоры о себе. Если помощь ему действительно нужна, он скажет об этом прямо, хоть и не без смущения. Если не нужна — охотно отвлечется разговором.       — В пятницу его можно было забрать домой, но он сам попросил его оставить в больнице еще ненадолго. Тем лучше. Не хочу сидеть с ним сутками.       — А за ним нужен присмотр?       — Даже за здоровым Фредом нужен присмотр. Он ведь такой… разрушительный. Врач говорит, что все идет по самому позитивному сценарию, что на Фреде все заживает, как на собаке.       — Так и говорит? Как на собаке?       — Смысл такой… Но, Франциск, я пришел по другой причине. Сегодня в офисе ходят странные слухи. Об Ольге.       — Да? И что говорят?       — Что она находится в положении… То есть ждет ребенка.       Франциск выразил удивление.       — Значит, у нее все-таки кто-то есть, — продолжил Мэттью, запинаясь. — Странно… Ее мать не в курсе.       — Совсем не обязательно состоять с кем-то в отношениях. Насколько я знаю, Ольга — человек семейных ценностей. Ее карьера складывается куда успешнее личной жизни. Возможно, она просто захотела завести ребенка. Извини, Мэтти, но ты очень долго искал к ней подход.       — Теперь она точно меня не примет. Я все утро думаю… Нужно поговорить с ней.       — И что ты хочешь ей предложить?       Мэттью поднял лицо на Франциск. Смесь боли и решительности была в его взгляде. Ответить он не успел, так как в дверь постучали. К удивлению Франциска, в проеме показался Артур.       — За какие заслуги мне оказана такая честь? — спросил Франциск, чуть отступая назад и пропуская посетителя.       — Зашел поздравить, — ответил Артур. Игнорируя хозяина кабинета, он рассматривал фотографии на стене.       — Спасибо. А с чем?       — Брось, — Артур по-прежнему смотрел в сторону. — Весь офис в курсе, что Ольга беременна от тебя.       Спиной Франциск ощутил взгляд Мэттью, и на секунду растерялся.       — Исключено, — сказал он, решив, что Артур опять плохо шутит.       — Всякое в жизни бывает. Что делать планируешь? Остепенишься или станешь папой-на-выходные? Ты, конечно, тот еще паршивец, но к семейным связям как будто бы относишься с уважением.       — С уважением?! — вопрос прозвучал слишком громко для Мэттью. — Да он их сейчас растоптал! Вернее, не сейчас… Когда это было? После того концерта? Дядя, отвечай!       Но Франциск не спешил с ответом, прикидывая в голове их обоснованность. Он ясно помнил единственную проведенную с Ольгой ночь и был уверен в своей осторожности. Но никто не застрахован от погрешности в производстве контрацептивов. Следовательно, как можно скорее нужно принять какое-то решение. А тут еще и разбитое сердце любимого племянника, уже вцепившегося в ворот и ждущего хоть каких-то слов.       — Да, возможно, я отец, — согласился Франциск довольно спокойно. С громким стоном Мэттью опустился в кресло.       — Я убью тебя, — сказал парень устало. — Что ж ты за человек, дядя?..       — Такое могло произойти с каждым.       — Не со мной, — хором ответили Артур и Мэттью.       — Вы исключения. Но зарекаться не стоит.       — Ты ведь знал, как она дорога мне! Какого черта?       — Я пойду, наверное, — проговорил Артур, но Мэттью попросил его остаться.       — Если ты сейчас уйдешь, я его убью!       — Тогда мне еще более пора уходить.       Мэттью закрыл лицо руками и взвыл.       — Не устраивай сцен, — Франциск похлопал парня по плечу, но получил шлепок по руке. — Еще ничего не ясно. Я сейчас пойду и поговорю с ней.       — Нет! — Мэттью вновь поднялся. — Сначала я должен с ней объясниться.       — Может, лучше я с ней поговорю? — предложил Артур. — Вы оба какие-то эмоциональные, а ей нельзя переживать.       Шутку никто не оценил, и только сам Артур тихо хмыкнул.       — Решено! — сказал Мэттью. — Я пойду и поговорю с ней. Дайте мне пять минут, а потом делайте, что хотите.       — Тебе хватит пяти минут? Радость моя, ты не мог собраться больше года.       — Зато ты сработал очень быстро. Закрой рот, Франциск, не хочу тебя больше слушать.       Сказав это, Мэттью хлопнул дверью. Наконец-то Артур посмотрел прямо на Франциска.       — Знаешь, а я его даже как-то зауважал.       Мэттью был полон решимости. Он шел к отделу кадров, никого не видя на своем пути, и, к большой удаче, поймал Ольгу на выходе из кабинета. Тут же он подхватил ее под руку и отвел в сторону, туда, где образовался небольшой тупик между лифтом и кабинетом системного администратора.       — Я все знаю, — сказал он тихо, но твердо.       — Что? Уже? — почему-то Ольга не секунды не сомневалась в теме разговора. — Но ведь даже я…       — Я люблю тебя!       — Мэтт, прошу, без громких заявлений, — Ольга взяла парня за руку.       — Нет, я молод и глуп, поэтому буду говорить то, что подобает моему возрасту. Ты ведь так считаешь? Я люблю тебя с того дня, как принес документы в этот отдел кадров. И я не уверен, что из меня выйдет хороший отец, но это будет всяко лучше, чем Франциск. Не заставляй меня замолчать! Я знаю его с детства. Единственный раз он принял участие в моем воспитании, когда налил коньяк шестилетнему мне на семейном празднике. Он — самый беспутный мой родственник. Он ветреный! Спроси его, как он тут оказался. Он не ответит, потому что идет туда, куда ветер дует. Но его ребенок — мой брат. Или сестра… Я не знаю, и еще, наверное, рано. В общем, я считаю справедливым нести ответственность за своих родственников. Может быть, этот ребенок будет даже похож на меня… Ольга, выходи за меня замуж. Извини, я не готовился, и кольца нет…       Решимость вдруг враз улетучилась, и Мэттью вновь смотрел на Ольгу робко и испуганно. Его запала редко хватало надолго. Девушка молчала, но в лице ее было не меньше страха.       — Мэтти, — выдохнула она. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Это все большая ответственность.       — Я готов, — Мэттью вцепился в плечи Ольги. — Всю жизнь я присматриваю за Альфредом… Да, он выпал из окна. Но у нас с ним меньше года разницы в возрасте, и я думал, что могу расслабиться. Но не о том речь!       — Это все не должно тебя касаться, — с волнением ответила Ольга. — Я даже не знаю, стоит ли говорить с Франциском об этом…       Но Франциск сам разрешил сомнения Ольги, появившись в тупике вместе с Артуром.       — Мэтт, ты орал на весь коридор, — сообщил он. — У ресепшена уже собрался зрительный зал.       Как чуть ранее Мэттью, Ольга со стоном закрыла руками лицо.       — А ты зачем пришел? — спросил Мэттью у Артура.       — Просто так. Хочу быть в курсе развития событий. Все равно это уже достояние общественности.       — Парни! — оборвала всех Ольга. — Давайте остановимся и послушаем меня. Я не знаю ничего о своем положении. И не знаю, как слух моей беременности распространился раньше, чем я в ней удостоверилась. У меня в кармане лежит тестовая полоска. С вашего позволения, я сейчас пройду в туалет и сделаю этот чертов тест. А потом мы сядем втроем и решим, как жить дальше, окей? Подчеркиваю — втроем! Артур пойдет своей дорогой. О, черт! Даже без Артура здесь слишком много участников. Я же не Лиза…       Последние слова Ольга произнесла тише и уже на пути к туалету, поэтому никто не придал им значения.       — Ты сделал ей предложение? — спросил Франциск.       — Я с тобой не разговариваю, — ответил Мэттью.       Ольга не выходила около пяти минут. В коридоре наблюдалось нетипичное оживление. Все будто бы занимались своими делами, но стремились находиться поближе к театру действий. Только Мэттью и Франциск ждали рядом с дверью туалета в открытую, но коллеги отнеслись к этому с сочувствием. Наконец, Ольга вышла. Щеки и глаза ее были красными от слез, она дрожала. Офис замер.       — У меня месячные, — тихо сказала она. — И, кажется, истерика.       Новый приступ слез накрыл ее уже в объятиях Мэттью.       — Тогда я пойду, пожалуй, — проговорил неуверенно Франциск и, не дождавшись никаких слов, удалился.       Развязку истории Тино не застал, так как обзванивал поставщиков и был слишком усерден, не имея глухой стены, защищавшей его от взгляда начальства. Но новость о ребенке Ольги почему-то не давала ему покоя, словно подводила к какому-то личному беспокойству, которое он и сам и не мог определить. Тино думал об этом в каждый свободный момент. Он даже не заметил, как наступил конец очередного рабочего дня.       — У тебя что-то случилось? — спросил Бервальд, остановившись на пороге между кабинетом и приемной.       — Что? С чего ты взял? Ничего не случилось.       Тино встал из-за стола и подошел к Бервальду.       — Может, вернем дверь на место?       — Я могу убрать замок.       — Не нужно. Мой брат прав. Я веду себя глупо, — Тино улыбнулся, будто бы извиняясь.       — Твой брат?       — Не бери в голову. Давай просто поставим эту дверь на место.        — Ставь. Мне и без нее неплохо.       — Я раньше ничем таким не занимался.       — Это самая простая дверь. Просто попади в петли.       Бервальд отошел вглубь кабинета.       — Тяжелая, — сообщил Тино.       — Не отлынивай.       Борьба Тино с петлями продолжалась около пятнадцати минут, но Бервальд не пошевелился, молча наблюдая. Тино закрыл и открыл дверь, чтобы убедиться, что все работает.       — Здорово! — сказал Бервальд. — Ты умеешь больше, чем думаешь.       Тино гордо задрал подбородок, изображая победителя, а потом вдруг поник.       — Я понял, что меня беспокоило сегодня, — сказал он вдруг как-то отстраненно. Бервальд даже не был уверен, что слова эти обращены к нему. — Сегодня по офису прошел слух о том, что одна сотрудница беременна. Не знаю, так ли это. Сначала меня это почему-то удивило. Я не привык думать, что мои сверстники уже достаточно зрелые для семьи. Хотя у некоторых моих одноклассников есть дети. А потом я подумал про тебя. Извини, если это все прозвучит глупо, но то, что ты мне сказал тогда, на остановке, немного сбило меня с толку… У меня никогда не было определенного отношения к людям вроде тебя… То есть, ты понял… Но мне показалось, что с такими чувствами трудно жить. Мои родители всегда говорили, что смысл их существования во мне. Возможно, поэтому я такой эгоист. Они говорили, что их амбиции остались позади, и теперь они живут для моего счастья. И мне казалось это естественным ходом вещей. Пока ты молод, ты живешь для себя. А потом ты находишь продолжение в своих детях. И весь твой путь чем-то наполнен; ты не одинок, покуда у тебя есть семья. Я знаю, что семья — это не всегда про детей. Но в моем окружении это было так. Иногда браки распадаются. В нашей стране это какая-то безумная статистика… Но дети остаются. И их любовь другая, она крепче… К чему я клонил?.. Да! Бервальд, не боишься ли ты одиночества?       Бервальд будто не сразу услышал вопрос. Тино ждал, глядя на него.       — С недавнего времени начал. — ответил Бервальд.       Тино кивнул.       — Извини, что повел себя так. Это все от непонимания. Мне иногда нужно просто успокаиваться и смотреть на вещи открыто, не искать каких-то подводных камней. Но что-то я сам себя путаю… пока опять не начался дождь, сходим в то кафе, в которое ходили в мой первый день? С всеми этими загонами, я забыл пообедать.       — Пойдем.       На выходе Тино и Бервальд встретили Мэттью. Он ждал кого-то на лавочке около живой изгороди, спасшей недавно его брата. «Вот кто жертва сегодняшнего дня», — подумал Тино, но ни о чем расспрашивать коллегу не стал. Решил, что это лишнее, и уже очень он был голоден.       Мэттью вовсе не ощущал себя жертвой в тот момент. Хоть со стороны он почти всегда казался чуточку печальным, именно в этот вечер сердце его полнилось теплым счастьем. Следом за Тино и Бервальдом из здания вышла Ольга и тут же направилась к нему. Мэттью встал, все лицо его озарилось улыбкой.       — Давай сразу все обговорим! — в полушаге остановилась Ольга. — Мы сейчас просто идем гулять. Я не приняла твое предложение.       — Но это ведь свидание?       — Хорошо, допустим. Но не бросайся в крайности. У нас пока нет причин форсировать события.       — Нет, — Мэттью помотал головой и протянул Ольге руку. Пальцы девушки мягко легли в его ладонь, и Мэттью тут же наклонился, чтобы поцеловать их.       — Извини, — сказал он сразу. — Как-то само вырвалось. Я не форсирую?       — Нет. Это даже как-то… ретро.       Артур пересекал свой парк в тот момент, когда услышал за спиной быстрые шаги. Не оглядываясь, он мог назвать имя преследователя.       — Чего тебе? — спросил он.       Франциск поравнялся с ним. От спешки его дыхание сбилось.       — Сегодня я не пью пиво и не собираюсь с тобой беседовать.       — Тогда, может, выпьем чего-нибудь у меня? Дома есть отличное вино…       — Кот, Франциск, дома у меня есть кот, и он голоден.       — Не будь ледяной глыбой, — опередив Артура, Франциск преградил дорогу. — Я видел, что сегодня ты был обеспокоен всей этой историей.       — А ты очень быстро успокоился.       — Скажи, что волновался.       — С чего бы? Меня твои бастарды не касаются. Уверен, это не первый и не последний случай.       — Брось, я люблю детей! Но мне пока никто их не приносил.       — Прекрасно понимаю этих женщин. На их месте я бы тоже сказал ребенку, что отец где-то погиб.       — Все это позади, Артур. Одно твое слово, и я стану самым верным супругом.       — Иди в задницу, Франциск. Ты сейчас сам себе не веришь.       — Но и ты не образец честности, — Франциск продолжал идти перед Артуром, спиной вперед. — Ты ведь врал тогда про свою помолвку. Зачем? Боялся, что кто-то нарушит вашу с котом идиллию. Познакомь меня с ним. Вдруг животное меня примет.       — С чего коту принимать бродячую псину? Тебе просто нравится меня выводить из себя.       — Да, но с каждым днем это становится все труднее. Видимо…       Договорить Франциск не смог, так как налетел на урну и едва не упал, но Артур вовремя его подхватил.       — Ты спас мне жизнь, — выдохнул Франциск.       — Смотри, куда идешь. Кстати, тебе вон туда. Пора бы свернуть.       — Хорошо! Сегодня я отпущу тебя. Но ты не можешь отрицать своего беспокойства. Зачем ты пришел меня поздравить?       Артур остановился и смерил Франциска взглядом с головы до ног. День выдался прохладный, у Франциска алели щеки, ветер трепал светлые волосы. Он и сам был похож на порывистый ветер в этот момент, сдержанная энергия билась внутри его.       — Захотелось, — ответил Артур и направился своей дорогой. Франциск долго смотрел ему в спину, а после бегом пустился домой. Весеннее волнение переполняло его и не давало просто идти. Распугав голубей, он перескочил через лавочку и упал лицом в траву. Какое-то время он так и лежал, слушая, как громко бьется сердце. Если бы кто-то принял его сейчас за уснувшего пьяницу, он не был бы далек от истины. Франциск чувствовал себя совершенно пьяным.