***
Он никогда не чувствовал такой ужасной боли в своей жизни. Синие глаза открылись, когда он снова услышал голос Тириана. — Но если ты сдохнешь тут, ты умрёшь один. Никто не будет скучать по тебе. Никто не будет оплакивать твою смерть. Ты умрёшь, как жил, как ничтожество. Жон вскочил на ноги, его голова звенела, зрение не могло сфокусироваться. Корабль разбился. Как он вообще остался жив? Ужасная боль пронзила его, та же самая, что разбудила его. В глубине души он задавался вопросом, хочет ли он вообще быть здесь живым. Хлопанье привлекло его внимание, Жон оказался выброшенным из буллхеда. На его обгоревших останках был Тириан, наблюдающий за ним возбужденными желтыми глазами. Фавн взмахнул рукой, резко поклонившись. — Прощай, и тебе повезло. Совет. Не бойся. Страх, в конце концов, только усложнит ситуацию! С этими словами Тириан отскочил, смех эхом разлетелся по пустыне. Жон смотрел, как фавн исчезает из поля зрения быстрее, чем он смог это осознать. К Академии. Поднявшись на ноги, Жон едва мог разглядеть высокую темную башню на горизонте. Он понятия не имел, как много миль до неё было, но в этот момент она казалась совершенно недосягаемой. По крайней мере, у него было оружие и доспехи. Он поднял Кроцеа Морс с земли и снял ножны с пояса. Превратив их в белый щит, Жон почувствовал себя настолько готовым, насколько вообще мог быть в этом ужасном месте. Глубоко вздохнув, он отправился обратно в академию и, если повезёт, к собственному выживанию. Его глаза могли видеть знакомое запустение. Путь между ним и башней был почти полностью бесплодной пустошью. Разрозненные скальные образования торчали из земли, предлагая очень маленькое укрытие. Пока Жон путешествовал, его бодрый шаг отражал то, как сильно он хотел сбежать из этого места и вернуться в безопасное место в школе. Одна эта мысль была такой же безумной, как человек, который только что привел его в это место. Безопасность школы. Не было ничего безопасного в месте, кишащем этими чудовищными гибридами. И без присутствия Тириана он не имел никаких причин не называть их такими, какие они есть. Они были монстрами. Руки Жона дрожали, когда он продолжил свой путь. Разбитая луна зловеще висела в небе, отражалась на странных лужах пузырящейся черной жидкости, которая усеивала пейзаж. Он понятия не имел, что это за лужи, но знал, что должен сделать все возможное, чтобы не наступить в них. Если ему повезет, это будет просто какая-нибудь живая яма, которая его затянет и утопит. Время, казалось, больше не имело значения, пока он шел. Кто мог сказать, прошло ли всего пять минут или все пятьдесят? Всё вокруг него выглядело одинаково, и, насколько он мог судить, отдаленная башня не стала ближе, чем была, когда началось его путешествие. Однако он знал, что должен продолжать идти. По крайней мере, если он вернется в школу, у него будет небольшой шанс на выживание. Там был человек, который, несмотря на свое психопатическое поведение, сказал ему, что служение Салем позволит ему жить. Сама Салем знала, что он просто человек. Если бы он мог доказать, что он каким-то образом ценен для неё, показать ей, что она не ошиблась в утверждении его фальсифицированных рекомендаций охотника… Мысль вылетела из его головы, когда звук рядом привлёк его внимание. Один из этих бассейнов с черной жидкостью начал пузыриться, как горшок с водой на плите. Глаза Жона расширились, он сделал несколько шагов от слизи, поднял меч и щит в оборонительной позиции перед своим телом. Его сердцебиение участилось. Его дыхание стало тяжелым. Пальцы крепко сжимали рукоять Кроцеа Морс, пока пузыри усиливались с каждой прошедшей секундой. Его сердце замерло, когда что-то начало появляться. Короткая морда торчала из нефтеподобной жижи, челюсти открылись, обнажив ряд острых зубов, причем два длинных клыка у передней части рта были наиболее заметными. Когда оно добралось до земли, Жон увидел, что у деформированного существа было всего две конечности на нём, которые действовали как ноги, чтобы поддержать его тяжелое тело в вертикальном положении. Жон вздрогнул, когда существо снова открыло рот, на этот раз издав пронзительный визг. У Жона не было возможности подумать, прежде чем гримм бросился к нему на коротких, но мощных ногах. Инстинкты возопили, когда монстр наклонился к нему, и Жон поднял свой щит, чтобы встретить атаку. Гримм бросился на его щит, и удар существа едва не сбил его с ног, когда он принял атаку. Возможно, удар временно ошеломил Гримм, так как, когда Жон опустил щит, чтобы посмотреть на нападающего, он быстро мотал своей выпуклой головой. Приняв это как приглашение вернуть услугу, Жон с Кроцеа Морс как можно сильнее повернулся. Сталь встретила подобный кости материал на голове, и, хотя удар был сильным, результат был далеко не идеальным. Еще один крик прозвучал из пасти Гримм, и Жон дёрнул свой меч назад, и обнаружил значительную вмятину в черепе его врага. Но то, что должно было быть смертельным ударом, нанесло только рану толстому бронированному черепу. Гримм снова прыгнул на него, и на этот раз у Жона едва хватило времени поднять щит, прежде чем монстр ударил. Недостаток подготовки дорого обошелся ему, и на этот раз из-за отсутствия надлежащей опоры он потерял равновесие. Парень упал спиной на землю, его руки всё ещё отчаянно цеплялись за меч и щит, когда вес зверя, с которым он сражался, придавил его. Щелкающие челюсти и удары ногами угрожали каждому дюйму его тела, когда Жон отчаянно пытался удержать тварь на своем щите. В конце концов он ошибся и одна из конечностей грим, бьющих его наконец нашла что-то мягкое, и острые пальцы ног утонули в плоти бедра Жона. Парень закричал в агонии, его тело невольно дергалось и спазмировало, пытаясь облегчить боль. Он повернулся в сторону, и хотя существо Гримм упало с него и его щита, он также открылся для дальнейшей атаки. Челюсти сжали его левую руку, и это была боль, какую он никогда не испытывал в своей жизни. Жону казалось, что он потеряет сознание, когда зубы зверя зажевали как плоть, так и броню. Он умрёт. Как и сказал Тириан. У него не было шансов. Эта тварь, этот Гримм, должно быть станет его смертью. Возможно, это был адреналин. Может быть, это был последний отчаянный крик его существа, желавшего жить. Как бы то ни было, Жону оставалось сделать только одно. Мечом в руке он провел по всему телу твари, пронзив Гримм через его шею внутрь туловища. Не имея на шее белых бронированных пластин, Гримм не смог защититься, лезвие прорезало черную плоть так же легко, как горячий нож масло. Существо снова взвизгнуло, но на этот раз это был смертельный крик. Жон отшатнулся на пару шагов, прежде чем тело начало превращаться в пыль прямо у него на глазах. Достаточно скоро остатки тела рассеялись на ветру, покинув Жона. Взгляд вниз на его левую руку показал зрелище, которое чуть не вывернуло его на изнанку. Плоть его предплечья была разорвана и окровавлена, в то время как бронированные пластины на его предплечье были поцарапаны и покраснели от его собственной крови. Если бы не доспехи, он мог бы потерять всю руку. Это была маленькая победа, и сейчас ему нужны были ещё. Ещё победы, все, которые он мог получить. Поднявшись на ноги, Жон взял те небольшие обрывки свободной одежды, которые ему были доступны, чтобы попытаться перевязать раны. Оранжевую полосу с его правого рукава можно было использовать, и он обернул ее вокруг своей израненной левой руки, чтобы попытаться остановить кровотечение. Он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы не умереть от потери крови, прежде чем он сможет вернуться в академию. Если бы он мог вернуться. У него едва хватало силы в левой руке, чтобы нести щит, но он знал, что лучше нести его так, чем вернуть в форму ножен. По крайней мере, он сможет использовать его как своего рода барьер, чтобы выиграть время для удара мечом. Отправляясь к академии, он начал осознавать всю глубину его проблем. Он был тяжело ранен, встретив только одного гримма. Его левая рука была почти бесполезной после этой встречи. И был ещё такой длинный путь назад в школу. Но все, что он мог сделать, это продолжать двигаться вперед. Шаг за шагом. Эти шаги внезапно остановились, когда перед ним внезапно появилась надвигающаяся тень. Он обернулся, его глаза в ужасе расширились, когда над ним поднялось огромное змееподобное существо. Огромная пара светящихся красных глаз смотрела на него сверху вниз, а рот открылся, обнажая зубы, такие же длинные и острые как Кроцеа Морс. Последнее, что он увидел, были эти зубы, прежде чем пасть змеи настигла его, и мир затопила тьма.***
Это был плохой день. Страх поглотил все существо Руби, испуская достаточно негатива, чтобы заставить заткнуться даже самого дерзкого из её задир. Зачем? Почему это должно было случиться? Из всего, что могло случиться, почему Жону пришлось заболеть? Это было нечестно. Она наконец-то нашла в своей жизни кого-то, кто мог видеть сквозь её вопиющие недостатки. Кто мог видеть её как нечто большее, чем сломанное существо? Она знала, что она необычна по сравнению со своими сверстниками. Она знала, что она была чудаком. Уродом. Ошибкой Салем. Её позитивное поведение сделало её изгоем для всех окружающих, кроме её сестры, и то только потому, что они были родными. Инстинкт превзошел выбор, и Янг, естественно, была вынуждена защищать свою кровь. Это был инстинкт, который, она была уверена, не будет вечным. Теперь её первый и единственный друг был мертв. Хотя обычно гримм не сражались между собой, гибриды были особым случаем. Они не были полностью Гримм и не были полностью людьми. В результате они всё ещё были как тусклые лучи света для гримм, что охотились в дикой природе. Жон был там один, во власти творений Салем. Возможно, именно поэтому она пришла сегодня в тренировочную комнату. Выпустить свой гнев из-за битвы, в которой она не могла участвовать. Не могла убить существ, которые скоро убьют ее друга. Её коса из черной кости танцевала в её руках с практической легкостью, каждый удар обезглавливал беовульфа, который осмелился приблизиться на расстояние досягаемости её оружия. Она ненавидела их. Она хотела уничтожить их всех. Они были сородичами зверей, что бродили по землям Гримм, которые в этот самый момент охотились на Жона. В конце концов, они были всего лишь тренировкой. На каждого беовульфа, которого она уничтожила, Салем могла легко создать еще пять, чтобы занять место убитого. Был только один Жон. И ничто не могло занять его место. Руби закричала, когда край ее косы встретился с черным мехом, и одним быстрым движением оторвала голову невезучего существа. Через секунду его тело начало распадаться, и Руби тяжело дыша, крепко сжала рукоять оружия в своих черных пальцах. Она собиралась вызвать еще зверей, но голос остановил ее. — Неплохо, сестренка! — прозвучал неприветливый веселый голос. Багровые глаза посмотрели на Янг, выходящую на арену, — Я думаю, что ты готова встретить Урс на следующей тренировке. Младшая сестра вертела своей косой с невесомой легкостью, её приклад упал в землю. — Их тоже убью. Янг сверкнула хищной улыбкой, её заостренные зубы блестели в тусклом свете. — Мне нравится, когда ты такая! У тебя сегодня хорошее настроение. Что случилось? Хорошее настроение. Конечно, так могло показаться ее сестре. Ненависть. Гнев. Агрессия. Все эти вещи были для них хорошим настроением. Вполне естественно, что Янг заметит негатив ее сестры и посчитает это классным. Чего она не знала, так это того, что чувствовала Руби эти эмоции по неправильным причинам. Воздух пронзил ее ноздри, когда ее взгляд переместился на пол. — Эй… Янг? — Да? Ее шея неловко шевельнулась, словно пытаясь прогнать судорогу мышц. Ее глаза оставались прикованными к земле. — Как ты думаешь, с Жоном все будет в порядке? В глубине души Руби знала, что не будет. Тем не менее, она все еще искала утешения своей родственницы. Её старшей, более мудрой и нормальной сестры. Может быть, она знала то, чего не знала Руби. Может быть, она сможет предложить слова мудрости, о которых сама Руби не могла знать. — Я не знаю, — сказала блондинка. Не совсем то, на что надеялась или ожидала Руби, — А это имеет значение? Для неё имело. Но она прекрасно понимала, почему это не имеет значения для Янг. Жон не был ее другом. Жона теперь считали слабым. И как все знали, от больных и слабых нужно избавляться. Руби пожала плечами, чувствуя себя немного неловко из-за того, что не доверила даже своей сестре рассказать о таком личном деле. — Это для меня важно, — сказала она смиренно, — Он мой друг. Массивная мускулистая рука обвилась вокруг тела Руби, притягивая девушку ближе к ее старшей сестре. — Оу, все будет в порядке, — прошептала Янг. — Если он силен, тогда он выживет. Но если он слаб, он умрет, и он никогда не должен был быть здесь. И ты тоже будешь сильнее, потому что он не будет рядом с тобой. Чувство тепла и комфорта накрыло Руби, когда Янг держала ее в руке размером с всё её тело. Физический комфорт, однако, не мог покончить с ее волнением. — Но что, если я почувствовала себя сильнее с ним рядом? Это был странный вопрос наверняка, и даже сама Руби не знала, почему она его задала. Но в Жоне было что-то, что заставляло её чувствовать себя прекрасно. Как будто у неё наконец-то появилось чувство ценности. Она не была обузой для него, какой она была для Янг. Она не презирала его. Они просто… Ладили. Ей нравилось быть рядом с ним. Это было больше, чем просто хороший запах. Она не знала почему, но он казалось отличался от всех прочих гибридов. Другой. Прямо как она. — Ты сказала, что он был действительно силён, верно? — Спросила Янг. Руби кивнула, побуждая девушку продолжить. — Мол, он всегда был в своей человеческой форме. Он усовершенствовал свою человеческую форму. Даже у Вайс такого нет, а она на вершине класса. Поэтому Жон, должно быть, очень сильный. Руби снова кивнула, улыбаясь, когда воспоминания пришли к ней. — Да. Помнишь, как он смог увернуться от твоей атаки, когда вы впервые встретились? — О, я помню, — рассмеялась Янг. — И поверь мне, я хочу вернуть его хотя бы ради этого. Я действительно надеюсь, что он выживет, потому что я хочу немного потренироваться с ним и посмотреть, насколько он силен. Слова наполнили Руби небольшим чувством облегчения. Жон должен был быть невероятно быстрым, чтобы избежать сильного, массивного кулака Янг. Её правая рука была её основным оружием, и парень смог с легкостью увернуться от неё в первый день. Так что, может быть… просто возможно, он сможет вернуться в школу. Может быть, он переживет отбраковку и докажет всем, насколько он силен. — Я тоже на это надеюсь, — тихо согласилась Руби. — И кто знает. Может быть, он даже станет хорошим другом, если он действительно такой сильный. — Она сжала Руби своими массивными пальцами. — Вообрази потомство двух сильных гибридов, таких как я и он! — Янг! Блондинка засмеялась, наконец выпустив Руби из ее руки. — О, что не так, сама на него запала? Неудивительно, что ты хотела жить с ним… Руби дико замотала головой — Это совсем не так! Мы друзья! — Ага. Ну, если вы просто друзья, то, возможно, он станет моим… Пара маленьких рогов метнулась к Янг, грохот от столкновения костей пронзил комнату. — Не вздумай! Янг улыбнулась девушке. — О, мне нравится, когда ты ревнуешь! Но тебе лучше подумать дважды, если ты хочешь дуэли со мной. Две пары красных глаз оставались прикованными друг к другу, и Руби не была уверена, действительно ли она хотела бросить вызов Янг за господство. Раньше она никогда не сталкивалась с кем-либо официально, и её старшая, более сильная сестра, вероятно, не будет хорошей идеей для её первого поединка. К счастью, решение было принято из ее рук, когда в драку вступил третий голос. — Ух ты. Что тебя сегодня так беспокоит? Повернувшись ко входу, Руби увидела массивную фигуру Кардина, которая с обычной уверенностью направлялась к ней. То, что он был самым большим из гибридов в своем классе, дало ему ЧСВ, которое мало кто мог назвать незаслуженным. Он был невероятно силен и крепок. Руки размером с стволы деревьев сами по себе были оружием, в то время как пластины брони, слитые с его плотью, давали ему защиту, чтобы противостоять даже удару мощной руки Янг. Кроваво-красные глаза сузились, когда он приблизился. — Чего ты хочешь? Силач пожал плечами, когда приблизился к ним. — Просто пришел, чтобы провести тренировку, но я был удивлен, когда увидел тебя здесь. Ты на самом деле терпима на этот раз. Что, Янг, наконец, смогла выбить из тебя всю позитивность? Девушка, о которой шла речь, шагнула вперед, когти её правой руки сжались в кулак. — Тебе лучше следить за своим ртом, Кардин. Не думай, что только потому, что мы не на одном из матчей профессора Кэллоу, я тебя не разорву. Руби огляделась между двумя титанами своего класса, уставившись друг на друга. У одного огромная масса мышц и сухожилий, такая же большая и мощная, как у Берингелей*. Другая, хотя и была меньше, была намного более проворной и все ещё мощной с её непропорциональной правой рукой. Сражение было бы невероятным, но провоцировать такой бой Руби не хотела бы. Удивительно, но они успокоились. Может быть, Кардин знал, что сестры, скорее всего, будут сражаться командой, если начнется драка. Не так, как он хотел. Он просто ухмыльнулся, слегка покачав головой. — Иногда мне интересно, как вы вообще можете быть сестрами, — протянул он. — В отличие от тебя, твоя мелкая слишком мягкая. Это был не первый раз, когда родство между ней и Янг подвергалось сомнению. Янг была воплощением того, каким должен быть гибрид Гримм. Сильный. Агрессивный. Яростный. Салем подарила ей придаток, чтобы усилить ее способность к разрушению. Руби, с другой стороны, хотя она была действительно сильной, была проклята своей неестественной позитивностью. С ней что-то было не так. И она это знала. Возможно, именно этот недостаток заставил ее сделать то, что она сделала дальше. Потянув Янг за руку, она хотела разрядить обстановку, прежде чем слова Кардина снова спровоцируют Янг. — Давай что-нибудь поедим, — сказала она блондинке. — Из-за этих тренировок я проголодалась. Это заняло несколько секунд, но Янг, наконец, отвела взгляд от Кардина. Так было лучше. Хотя бой действительно будет кровопролитным, не было никакой гарантии, что Янг выиграет. Поскольку шансы Жона на выживание были невелики, Руби не могла позволить себе потерять своего последнего союзника в этой школе. Хотя она не давала знать Янг, она все еще надеялась на возвращение Жона. Жон был сильным.***
Жон умирал. Он знал, что умирает. Внезапно из ниоткуда появилось существо из тьмы и костей, извращенная тьмой змея. Почти так же быстро, как мысль, проглотила его целиком. Даже не собираясь кусать, искусственная рептилия проглотила его в свою сбивающую с толку красную массу внутренностей. Казалось, что здесь нет органов, костей, ничего действительно живого внутри. Просто ослепительный, весь красный, окружающий, поглощающий его мир. Он чувствовал, как красный обрушился на него, задыхался, его одежда растворялась. Его слабость, раны и усталость быстро накапливались в этой адской яме. Это была жидкость? Мышцы? Он не мог сказать. Все было просто красным. Все, что он мог видеть, был красный. Он больше не мог видеть даже своё тело. Закрыв глаза, пытаясь удержать сводящее с ума красное пятно от дальнейшего ухудшения зрения, он дико замахнулся мечом. Нелегкий подвиг, он едва мог двигать руками. На самом деле он понял, что вообще не может двигаться. Подвешенное в ничто, тело одновременно жгло и становилось холоднее, он был совершенно неподвижен. Верх, низ, ничего не имело смысла больше. Там не было ни воздуха, ни жидкости, ни земли, только красный. Красный — это то, чем он станет. Это проникнет в его грудь, в само его существо, растворит его доспехи и одежду и растворит само его тело. Не останется никаких его следов, никаких доказательств того, что произошло. Он даже не ранил змея, пока он не поглотил его. Это теперь была его судьба. Быть съеденным сильным, а самому стать ничем. Как и сказал Тириан. Ничего такого. Это было все, что видел сумасшедший, и это будет все, что ему осталось. Он пытался. Это должно иметь значение для чего-то, верно? Боги помилуют его, он пытался. Воспоминания дрейфовали, члены семьи приходили и уходили. Сестры, много старше его, близнецы всегда доставляющие неприятности. Братти, всегда намного умнее его. Сапрон. Властная, любящая, ответственная Сапрон. Никто из них не понимал его. Никто из них не понял, почему он это делал. Почему он хотел драться. А этот псих?! Красный просочился в его мысли, изображения исчезли. Остался только цвет. Этот безумец... Бледная плоть, застарелые шрамы, белая кожа, коричневый и… Яркий. Фиолетовый свет Ауры. Этот ублюдок-фанатик, у него она была. Этот свет. Все вокруг Жона горело, его тело замерзало, но внутри, все глубже и глубже, дальше, чем красный мог проникнуть, Жон нашел это. Огонь из белого золота, сгорающий глубоко внутри, мгновенно ускользающий. Жон потянулся к нему, касаясь его. Он чувствовал его тепло, но этого было недостаточно. Он должен был раздуть его. Ему нужно было просто раздуть затухающие угли, которые он нашел, сделать их адским пеклом. Получив пламя, он изгнал красный ослепительным блеском.***
Салем наблюдала. В её королевстве не случалось ничего, чего бы она не видела. В этом разрушенном мире мало что происходило, о чем она не знала. Наблюдатель* показывал земли Гримм, проник в даже самые безопасные королевства. Действовал как ее глаза и уши. В этот момент она отворачивалась от одного видения. Конечно, человек потерпел неудачу. Он не был первым, кто потерпел неудачу, и не был бы последним. Это не имело значения. Её сила была нестареющей, с бесконечным терпением, чтобы поддерживать ее. Она хотела начать приказывать Уоттсу искать дальнейшие цели, когда необычное зрелище привлекло её внимание. Светящийся меч вырвался из живота короля Тайджитсу*. Салем изогнула бровь. Меч ударил неуклюже, но с силой. Сила, которая выходила за пределы возраста или навыков мальчишки. Его проявление? Светловолосый юноша выбрался из внутренностей змеи, упав на землю. Его одежда была испорчена, но кожа сияла от избытка ауры, излечивающей его раны. Аура, которая собирала больше Гримм. Сильных Гримм. Салем прищурилась. Может быть… Ему будет позволено жить, по крайней мере, ещё несколько дней. Было бы неплохо, наконец, найти того, кто ей нужен. Если он всё равно разочарует её, это не будет иметь значения. Его жизнь, жизнь его семьи, его наследие были ничем по сравнению с кем-то вроде неё. Салем легко убрала и заменила бы его в случае необходимости. На данный момент он выжил. Глядя на возвращающегося Тириана, легкая улыбка изогнулась на её лице. Маленькая шутка не будет лишней, решила она. Если скорпион привел его к гибели…***
Жон понял, что его ноги не в состоянии поднять его. Тем не менее, от простого факта нахождения на земле он никогда не чувствовал себя счастливее. Каждая рана исчезала, боль прекращалась. Огонь, который он открыл, аура, исправлял нанесенный ему физический ущерб. К сожалению аура начала быстро иссякать. Истощение настигло его. Жон повернулся, когда змея, шипя и щелкая, повернулась, чтобы взглянуть на него. Только теперь он увидел, что у неё две головы, по одной на каждом конце. Жон изо всех сил пытался встать, спотыкаясь. Его вновь обретенная сила почти исчезла. Он не был уверен, что сможет снова её использовать, по крайней мере, не сейчас. Рана змеи зашипела черным туманом, несмотря на то, что он помнил бесконечный красный цвет, который поглощал его. Только на этот раз он знал, что существо не совершит ошибку, проглотывая его целиком. Хуже того, за его спиной стали появляться Беовульфы. Вдалеке он поклялся, что видит горилл, наблюдающих за ним с восторженным возбуждением. Кошмарные гориллы. Его окружили. Змея, крупнейшая из нападающих, должна была ударить первой. Жон приготовил свой щит, схватил меч и приготовился драться до конца. Конец, однако пришел слишком быстро. Для змеи. Одна шея была схвачена еще большой клешней, с запутавшемся мхом в потрескавшейся древней броне. Другая голова, неспособная вращаться достаточно быстро, была пронзена массивным светящимся жалом. Жон кратко восхитился, задаваясь вопросом, было ли это какое-то ископаемое. Оставшаяся голова змеи была отделена от ее тела, а тело рассыпалось на части, и это показало, что он ошибся. Вместо этого стоял огромный скорпион Гримм, массивный даже для их габаритов. Он смотрел вниз на Жона. Некоторые из меньших Гримм попытались приблизиться, но были сметены массивными клешнями. Жона подняли другой клешней существа, отбросили его на спину. Парень знал, что должен был запаниковать, но не собирался дразнить судьбу. Существо быстро двинулось в школу, на что Жон тоже не мог пожаловаться. Будь они гибриды монстрами или нет, по крайней мере, они могли говорить. Усталость, искажала его мысли бредом, и он подумал, что в любой день недели он предпочел бы быть с кем-то вроде Руби или Янг, чем с этими монстрами. Школа быстро приближалась и что-то пришло в голову Жону, когда его в основном молчаливый страж благополучно доставил его обратно. Скорпион приводил его в безопасное место. Он не мог остановить усталое хихиканье, которое пронзило его. Какое же странное совпадение это было. Это была последняя мысль, которую его разум выдал перед тем, как усталость и тьма настигли его.