Я не отвернусь

Фишер стоял перед своим другом и дрожал. Парню впервые стала неприятна компания Джонсона. Он был напуган, сердце колотилось как бешеное, дыхание участилось, а на глазах стали наворачиваться слезы. Протезник сжался, обнимая себя. Металлист сделал шаг вперёд, заставляя Салли попятился и, запнувшись, упасть на кресло. — Я спрашиваю, от кого эта записка? — Я… понятия не имею… — дрожащим голосом произнёс голубоволосый, глядя в карие глаза. Патлатый, видя искренность слов парня, выдохнул и отступил, направляясь к себе в комнату. Фишер посидел несколько секунд, обдумывая произошедшее, и быстрым шагом направился за Ларри. — И что это сейчас было? — Сал стоял в дверном проёме. Джонсон, не обращая на него внимание, лежал на расправленной кровати, покуривая сигарету, — Из-за чего ты так взбесился? — Из-за того, что кто-то зарится на МОЕ добро, — парень акцентировал внимание на этом слове. — Твоё? То есть я твоя собственность? Я для тебя вещь?! — Теперь Фишер был в гневе. Патлатый затушил сигарету о прикроватную тумбу и, как всегда спокойный, подошёл к протезнику. Шатен схватил чёрный свитер и с силой потянул, пришпиливая голубоволосого к стене. Он выставил руки по обе стороны от лица, не давая Салли двигаться, и опустился дабы быть на уровне голубых глаз. — Да, ты моя собственность! И если я захочу, то без труда сорву с тебя одежду, искусаю тебя, повалю на кровать и полностью овладею твоим телом, — металлист схватил растерявшегося парня за подбородок, — А ты будешь кричать, умолять меня остановиться, а я буду сотни раз входить в твоё маленькое тельце. Я оттрахаю тебя до потери сознания! — на глазах Фишера начинали блестеть слезы. Он оттолкнул от себя Джонсона и выбежал из комнаты, всхлипывая. Оказавшись за дверью квартиры, голубоволосый оперся о неё и сполз на пол, хватаясь руками за растрепанные хвостики и упираясь лицом в колени. Парень глотал воздух, которого катастрофически не хватало. В квартире послышался глухой стук. Салли лишь сильнее сжался, хныча. Спустя пару минут голубоволосый понял, что просидеть здесь он вечно не сможет и решил успокоится. Поднявшись на ноги, Фишер вытер слезы, которые задерживались в протез и попытался нормализовать дыхание. Слегка успокоившись, Салли стал думать, над ситуацией, которая произошла пару минут назад. — Наверняка он просто неудачно пошутил, да? Это всего лишь была плохая шутка… — Но не смотря на свои самовнушения, Кромсали думал и о другом варианте, — А может я ему не безразличен? Может он просто не может проявить это чувство? — Салли уже ходил вдоль коридора, рассуждая о том или ином исходе событий, и всё же после некоторых раздумий решил проверить Джонсона. За дверью были слышны маты и грохот, затем тишина. Протезник прислушался. Парень тихо открыл входную дверь, заглядывая в квартиру. Проскользнув к комнате металлиста, он заглянул через приоткрытую дверь: Ларри сидел на полу, а вокруг него царил хаос. Тумба, вещи, находившиеся на комоде, одежда, все, что попалось патлатому в порыве лежало вокруг него. Салли шмыгнул носом, и, сам того не желая, привлёк внимание бунтаря.  — Я думал ты ушёл, — шатен опустил глаза в пол, — Подойди, — сказал он спокойно, но Фишер чувствовал нотки приказа. Протезник так и стоял, глядя через щель, — Хах, другого я и не ожидал, — Салливан, набравшись смелости и сжав руки в кулаки, решительно шагнул в комнату, подходя к патлатому и садясь рядом с ним, и тоже уставился в пол. Так они сидели, пока Сал не решился нарушить тишину. — И… как давно у тебя эти чувства? — Ты про то, что я хочу тебя отыметь? — даже в такой ситуации Джонсон умудрялся шутить. — Ты только это ко мне чувствуешь? — разочарованно спросил протезник. Ларри тихо засмеялся, отрицательно качая головой.  — Конечно же нет. Отношения — это не только секс. Я не романтик, так что описать всего, что я чувствую у меня не получится, — он замялся, — А ты? Как давно ты влюблён в меня? — Фишер удивленно смотрел на парня.  — Что? Я? С чего ты… — Как целовать в тихушку так мы горазды, а как в открытую о чувствах говорить так это не «я»? — глаза протезника округлились. Парень отвернулся, закрывая лицо руками. Щеки горели, кончики ушей становились красными. Патлатый засмеялся.  — А сам то… — смех затих, — полез когда я был пьяным, надеясь, что я это забуду…  — Ты… ты помнишь? — Настала очередь металлиста краснеть за свои поступки. Румянец покрыл его щеки. Снова повисла давящая тишина. Оба не знали что делать и говорить в этой ситуации, — Сал, я… прости за то что напугал… — голубоволосый не ответил, а лишь подсел к Джонсону ближе, положив голову второму на плечо. Протезник застенчиво взял руку патлатого, сжимая в своей; вместо тысячи слов. Шатен улыбнулся уголками губ и сжал крохотную ладошку сильнее.  — Я хочу поцеловать тебя… — прошептал Фишер, утыкаясь парню в плечо. Ларри повернулся к нему и закрыл глаза.  — Ну так чего не целуешь? Давай, я не буду подсматривать, — Салли мешкал, не решаясь сделать то, о чем мечтал уже очень давно. Он прикрыл рукой глаза патлатого, боясь что парень все же откроет их, и расстегнул один ремешок крепления. Немного приподняв протез, парень прильнул к губам Джонсона. Патлатый нерешительно тянул руку к шее голубоволосого. Он притянул парня к себе за талию, заставляя сесть на колени. Протезник все ещё держал руку на уровне глаз парня, второй держась за плечо. Разорвав поцелуй, голубоволосый быстро вернул «защиту» на привычное место. Опустив руку, парень обнял парня за шею, патлатый — за талию.  — И я люблю тебя, Кромсали…