Я не отвернусь

      Тусклый свет падал на кухонный стол на котором стояли две кружки с горячим кофе. Женщина доставала из верхнего ящика коробку печенья, предлагая их гостю. Голубоволосый парень сидел, глядя в пол, и молчал. Начать беседу было крайне сложно: время час ночи, Лиза уставшая с работы, а парень здесь незваный гость, ко всему этому ещё и без протеза. Фишеру было некомфортно больше из-за последнего. Но Джонсон, видя смущение парня и, по всей видимости, догадавшаяся о его происхождении, не стала зацикливать на этом внимания и, как будто не замечая ужасного лица, вела непринужденную беседу. — Так, почему ты не дома в такое позднее время? — женщина интересовалась без какой-либо наигранности. Фишер поёжился, понятия не имея что именно он должен сказать. Наплести про «прогулку» перед сном или же про то, что он потерял ключи от дома и думал, что они выпали именно в подвале? — Я просто… — он замолчал, судорожно придумывая отговорку, — я… — Не нужно, — Лиза перебила его, — я не слепая, чтобы не замечать, что происходит между вами двумя, — она кинула взгляд на комнату Ларри, — что же случилось, что вы так сильно поругались? — женщина невинно улыбалась. Салли не знал, что и сказать: намекает ли Джонсон на далеко не дружеские отношения парней или она просто волнуется за сына и его лучшего друга? Фишер сделал глоток из кружки. — Да, Вы правы, мы действительно серьезно поссорились и… во всем этом виноват лишь я… — он снова опустил взгляд, боясь взболтнуть лишнего, — Ларри — очень близкий мне человек и, — протезник замялся, подбирая нужные слова, — он подумал, что я с лёгкостью найду ему замену… Я пытался убедить его в обратном, но Вы же знаете его упёртость… Мне кажется, он считает, что он ничего для меня не значит… Но дороже его у меня нет никого! — парень снова начал плакать. Лиза подошла к нему и обняла, успокаивающе гладила его по спине. Женщина смахнула слезинку с щеки Салли и улыбнулась. — Он тоже дорожит тобой! Мой Ларрижонок очень упрямый и ревнивый, но ведь именно эти черты делают его самим собой! — Фишер, стирая с глаз слезы, кивнул ей, — Ларри очень любит присваивать что-либо себе: вещи, людей, — женщина глянула на Салли, — но он никогда не бросит то, что уже принадлежит ему, — Лиза тихо хихикнула, на что голубоволосый покраснел. Интересно, как давно она знает?       Разговор продолжался не очень долго. Протезника потянуло в сон и он, придерживая голову рукой, изо всех сил старался держаться бодрым. Джонсон, которая уже не первый год была мамой, заметила усталость парня и предложила остаться. Она постелила парню на диване, принеся подушку с одеялом из своей комнаты. Фишер отказывался, аргументируя это тем, что хозяйка квартиры тоже должна спать в комфорте, но это мало убедило женщину. Лиза, перед тем как уйти в свою спальню, поцеловала Фишера в лоб, пожелала спокойной ночи и сказала, что они с Ларри обязательно помирятся. Проснулся металлист далеко не утром. Разговоры на кухне привлекли его внимание. Он, лениво потягиваясь, на цыпочках подошёл к двери, немного приоткрывая ее. За столом сидела мама, напротив неё — Сал. Парня, скорее насторожило, чем удивило, что он пришёл без протеза.  — Почему он пришёл без протеза? Он его почти никогда не снимает… — Ларри пытался шептать, дабы его «разговор» сам с собой не слышали в другой комнате. Патлатый начал прислушиваться дабы не упустить ничего из их разговора. -… дороже его у меня никого нет! — после этих слов внутри все сжалось. Конечно, шатен прекрасно понимал, что тогда, в туалете, парень изменил не по своей воле. Да даже изменой это нельзя было назвать. Металлист был зол. Но злился он не на присутствующих, а на себя. Его собственническое чувство взбесило его. Он заставил своего Салли страдать несколько дней, сам не зная почему. Почему он просто не навалял Фелпсу? Почему не забрал протезника к себе в подвал? Почему просто не настоял на том, чтобы не идти с школу? Джонсон вздохнул.       Патлатый просидел ещё немного, подслушивая их. Когда Фишер лёг спать, металлист тихо, стараясь никого не разбудить, подошел к дивану. Ему хотелось перенести парня к себе в комнату, но он знал, какой чуткий у Салли сон. Лар присел на корточки и стал наблюдать за спящим. Сначала все было спокойно, протезник мирно посапывал. Но потом его дернуло. Голубоволосый сжал руки в кулаки и съёжился, начал дрожать. Он начал что-то бормотать во сне. Теперь Джонсону было плевать, если он проснётся. Он осторожно взял спящего на руки, прижимая к себе, и понёс в комнату. Дрожь отступила и маленькая ручка схватила патлатого за футболку, притягивая к себе. — Ларри?.. — в полудреме шептал Сал, — пожалуйста, прости, — и снова слезы. Какой же он эмоциональный! Джонсон положил паренька к себе на кровать, укрывая. Фишер успокоился, вдыхая запах любимого человека, на что металлист тихо хмыкнул. Он собирался лечь рядом, но в дверь его комнаты тихо постучали. Парень вышел. Перед дверью стояла Лиза, скрестив руки на груди. — Тебе действительно нужно было доводить его до этого состояния?! — патлатый, не отвечая, отвернулся, — Ну хотя бы осознаёшь, что перегнул, и то хорошо! — А ты думаешь мне не больно… Видеть его заплаканное лицо, игнорировать его попытки заговорить со мной, слышать, как ночью он приходит к двери из-за своих кошмаров, но, постояв пару секунд, уходит от квартиры. Ты думаешь я не страдаю?.. — Но ты и не пытаешься его понять… Он считает себя единственным виноватым, хотя это все твоё собственничество! — Лиза вздохнула и пошла в свою комнату, — Надеюсь ты понял, что натворил и что нужно извиниться?.. — кинула женщина перед тем как скрыться за дверью. Ларри тоже ушёл к себе. Он лёг рядом с Фишером, притягивая и обнимая парня за талию. Протезник уткнулся в грудь шатена. — Больше я не отвернусь, принцесса, — прошептал патлатый.