От любви в ненависть. Новая любовь

Насмеявшись вдоволь в саду Томоэ вернулся в храм, где на пороге его встретил Мидзуки, который сверлил взглядом в теле лиса дырку на сквозь, но одно дело сверлить дырки в теле… Томоэ обратил внимание не на его взгляд, точнее и на него он обратил внимание, но больше всего его привлекло то, как легко он был одет. Белое кимоно, слегка перевязанное поясом, казалось, вот-вот слетит, открывая взору голое тело змея. - Томоэ, я приготовил для нас кровать, - улыбнулся Мидзуки и покраснел. - Да ты чё, совсем спятил? Я же пошутил! Ну ты и чокнутый, - Томоэ пошёл ко входу, чтобы зайти внутрь, но путь перегородила рука по-зверски смотревшего на него хранителя. - Ты пошутил, а я серьёзно! Лис схватил руку Мидзуки и, не жалея, своей дури заломил её за спину, причиняя адскую боль. - Хватит, ты переходишь все границы, - сказал ёкай и, отпустив руку блондина, прошёл в свою комнату, где остался наедине, но одиночество лиса было недолгим. - Томоэ, знаешь, мне кажется, что геям тут не место, - начал капать на нервы появившийся в его комнате змей. - Хватит, а! Без тебя тошно, - дерзко ответил Томоэ, никак не радуясь собеседнику. - Нет, серьёзно! Ты гей, а мы с Нанами нормальные, а так как ты гей, то не можешь ласкать Нанами, как это могу делать я. - Закрой свою пасть! Ещё хоть слово про мою ориентацию и ты труп, - глаза Томоэ сверкнули. - Но извини! Просто понимаешь, не подавить на твою больную точку было бы невежливо с моей стороны, - Мидзуки улыбнулся но, увидев, что делал лис , улыбка вмиг улетучилась. Адская боль в теле. Он припечатан к стенке. - Тебе кажется было сказано, но кто-то не послушал меня, - прошипел Томоэ. В голове у Мидзуки забегали мысли, где он как назло останется трупом, а лис наслаждается привкусом его крови. "Ну пиздец фантазия! Ничего лучше не придумаешь. Охренеть, я стою перед Томоэ вот в таком виде, а я ещё спать собирался. Да, наверное, не стоило рыпаться", - думал прижатый к стене блондин и в это время в голову врезался голос. - Ты влип, ой как сильно влип! - Да понял я уже. Может, отпустишь, - раскаивающимся голосом произнёс Мидзуки. - Нет! Пока не извинишься - никуда ты не пойдёшь! - Даже и не подумаю! Ты мой самый злейший враг! - Что же, ладно, ты пока надумывай, а я ускорю процесс, - сказал Томоэ и улыбнулся краешком губ. - Что? - удивился змей, но его белое кимоно уже валялось на полу. Мидзуки налился краской. Он ещё никогда ни перед кем не стоял обнажённым. - Так что, надумал просить прощения, или как? - строго спросил Томоэ, чтобы тот наконец вразумился и не заставлял его продолжать. Мидзуки, не сказав ни слова, мотнул головой. Ему почему-то очень хотелось ощущать руки, такие сильные руки. Вроде он и понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Он просто добавит позора на долю бедного Томоэ и опозорит себя, но ему хотелось, так хотелось, что было даже невыносимо. Ожидая какой- нибудь ласки от Томоэ Мидзуки расслабился. Зря! Из глаз посыпались искры, а щека стала гореть огнём. - Томоэ, твою мать, ты что делаешь? - А ты чё, меня совсем за ебнутого считаешь? Да, и если хочешь знать, я не интересуюсь парнями ровно пятьсот лет. Дам тебе совет: называя меня геем, ты не выведешь меня на сексуальный контакт с тобой! Ты меня понял, змеюка-гадюка? - надрывался лис - Томоэ, ты... Ты не то что мразь - ты ублюдок, урод и... - в ушах Мидзуки зазвенело, а в глазах стало темно. Змей очнулся уже в своей комнате и первое, что пришло в голову, - это мысль, как выбесить лиса и сделать то, что он так не хочет делать. Но преимущества были на стороне Томоэ, ведь теперь Мидзуки знает, что если лис разозлится, то сам он явно останется без памяти. - Чё, очухался, - раздался голос сзади, от которого блондин вздрогнул. - А? Ну да, а тебе что надо? - Ничего, просто зашёл попрощаться, - сказал Томоэ, глядя куда-то в стену и явно пытаясь просверлить там взглядом дыру. - Куда ты? - сердце Мидзуки ёкнуло. - Пойду, найду Нанами, проучу Акуру-оу, верну Нанами в храм, а потом уйду в парк красных фонарей. Навсегда! - Но, Томоэ, почему? - Ты сам мне сказал, что мне не место среди вас. Поразмыслив я понял, что Нанами будет меня противиться, а ты - издеваться надо мной. А тануки… Тануки - им всё равно, кто ты, гей, не гей - они простые шлюхи, ублажающие всех ёкаев. Как не приду, так они сразу друг на друга с кулаками: "Мой Томоэ! Нет, мой!"… Аж противно становится. Я же знаю, что они выпендриваются перед каждым. Если так, то я ничей, и если хотят, пусть в очередь встают – как-никак мужчина. Да и вообще - они никчёмные, мне постоянно требуется двадцать танук, чтобы удовлетворить свою похоть. Да и вообще, если честно, мне они никак не нужны. - Тебе нужны мужчины? Да и если они тебе не нужны, зачем ты к ним ходишь, ну, в тихушку от Нанами? - Да ты достал! Мне Нанами нужна - только её плоть удовлетворит меня как следует, только она успокоет мою душу и, наверное, исполнит все мои прихоти, а сейчас... Стоп, а ты откуда знаешь, что я в тихушку к тануки хожу? - Просто проследил за тобой пару раз, - улыбнулся змей. - Че-е-его? - выпучив глаза, произнёс Томоэ, - я… я… я хожу к ним, чтобы не лишать Нанами кое-чего. Ты же знаешь мою лисью натуру. Терпением меня природа, увы, обделила. - Да я знаю. Скажи спасибо, что я до сих пор Нанами не сказал. - Только попробуй, - тыкнул ему по шее Томоэ, - да и вообще, заговорился я с тобой. Пока-пока! - Томоэ, я с тобой, - с надеждой пролепетал змей, понимая, что, как бы он не просил вшивика - по его мнению Томоэ был именно таким - его всё равно не возьмёт. - Нет! Будешь только мешать и вообще бесишь меня! - Томоэ! - Чё те... - не успел Томоэ договорить, как его губы накрыли губы Мидзуки. Лис, не успевший сойти с ума от поцелуя, схватил змея за шею и прижал к стене. - Ты чё, совсем больной? - яростно крикнул Томоэ. - Но, Томоэ, ты же всё равно... - Я НО-Р-МА-ЛЬ-НЫЙ понял! И я иду за Нанами, а потом отведу тебя к врачу. Пусть лечат, - Томоэ вытер рукой губы и вышел из комнаты в коридор, а затем оказался на улице. - Томоэ, ты хоть знаешь, где её искать, - раздался тревожный голос бежавшего следом змея. - Да твою ж мать, Мидзуки. - Понял, отстал. Мидзуки отошёл от лиса, глядя на него каким-то непонятным взглядом , говорившим в то же время о многом и в то же время ни о чём. Спустя несколько секунд ушастый хранитель растворился в синем пламени огня.