the fallen ones

Утром звоню в редакцию оповещая начальника о том, что снова не появлюсь в ближайшие две недели. Он уже привык. Сказал, чтобы писала статьи дома и отправляла ему на почту. Мотоцикл Лизы починили быстро, что, судя по всему, заслуга положения Авраама, поэтому подруга заберёт его через час. Что насчёт занятий в ВУЗе — я подумываю над тем, чтобы перевестись на заочное обучение. Хотя есть ли смысл? Проще уже дождаться исключения. Странно осознавать, что впереди тебя вечная жизнь, полная разочарований, трудностей, счастливых минут и непредвиденных поворотов событий. Громов занимается бизнесом, а большинство тонкостей искусства и науки он уже познал. Неужели вечность есть бесконечная скука? Когда ты уже ко всему пришёл и все знаешь, чем ты занимаешься? Возможно поэтому и нужна любовь. Есть ли ей место в мире демонов? А как я хочу скоротать вечность? Мне обидно. С одной стороны — бессмертие то, о чем только можно мечтать, а с другой — проклятие. Невозможность состариться с близкими людьми, уйти из этого гадкого мира. Сейчас я словно в ловушке. А раньше мне и не приходилось задумываться над этим. Усмехаюсь своему положению. Вот же не предугадана жизнь. — Тебе многому нужно научиться, — Раздаётся голос позади меня, заставляющий вздрогнуть от неожиданности. Егор оказывается на кровати и я чувствую как прогибается матрас под весом его тела. Демоны и телепортироваться умеют? Много ли я не знаю? Из сидячего положения перехожу в вертикальное и поворачиваюсь к нему. Мужчина лежит на кровати, глядя на экран своего телефона и не поднимает свой взор на меня. —У тебя траур? — Говорю я. На нем чёрная рубашка и такого же цвета джинсы. — Не ложись в тёмной одежде на белое постельное белье. — Можешь снять её с меня, если хочешь, — Он усмехается. — Зачем эта завуалированность? Я лишь фыркаю и отворачиваюсь от него, глядя в окна. На улице все цветёт и пахнёт, уже покрылись деревья вишни во дворе нежными розоватыми лепестками. Мне нравится солнце сегодня, оно наиболее приветливо, чем обычно, да только погулять не выйдешь. — Когда я смогу вернуться домой? — Спрашиваю я, прислоняя лоб к холодному стеклу. — Скоро, — Отвечает Егор, — Но это не значит, что я исчезну из твоей жизни. Я молчу. Мне хочется спросить у него что происходит между нами, кто мы друг другу, но эту ошибку я не совершу. Надо будет — он сам расставит все точки над «i». Сейчас стоило бы увлечься именно собой. Невольно вспоминаю разговор между мной и Соней, когда та спрашивает собираюсь ли я заводить с кем-то отношения. Я тогда ответила, что вкладываться буду пока только в себя, а не тратить время на парней. Сейчас чувствую тоже самое. — Сегодня ты поедешь со мной в клуб, — Говорит Громов, закуривая. — Мне надо уладить некоторые дела. Что-то тёплое забилось в моей груди, трепетное. Надежда? Я оборачиваюсь к нему и кажется, мои глаза сейчас можно вкручивать вместо лампочек в старых грязных подъездах: — Егор, послушай, — Я прыгаю на кровать. Удобно устраиваюсь подле него и хватаюсь за его руку так сильно, что он недовольно хмурится. Громов не любит лишних прикосновений, но пока не отталкивает, показывая свою готовность выслушать, — Мне нужно все рассказать Лизе. Она — могила, я ручаюсь за неё. Просто давай возьмём её с собой вечером и пока ты будешь решать свои дела, мы напьёмся? Усмешка. Такая, что моя надежда моментально разбивается о реальность: — Это не обсуждается. Вы, бабы, вообще язык за зубами не держите? — Я могу потерять подругу, — Серьезно смотрю на него и стараюсь выглядеть наиболее убедительно. — Я и так отдалилась от неё, от всех. Мне нужно рассказать ей, если не все, то основные моменты. — Не неси чушь, Влада, это может обернуться серьёзными последствиями, — Сухо бросает он, — Я и так вытаскиваю твою жопу из неприятностей. — Серьезно? Собираешься упрекать меня? — Мой тон становится более грубым. — Почему я вообще должна спрашивать тебя? — Действительно, — Его голос остаётся спокойным, но чуть более агрессивным. Егор сдерживает себя и это видно, — А почему я должен помогать тебе? Мне неприятно это слышать, но я не сдаю позиций: — Тоже думаю об этом, может мне уйти? Он молчит некоторое время, чтобы равнодушно ответить: — Давай, только не беги ко мне, если в очередной раз вляпаешься в какую-нибудь ситуацию или не знаешь, как справиться со своими чувствами. Пока ты здесь — ты играешь по моим правилам. Усмехаюсь: — Я не привыкла играть по чужим правилам, поэтому мне, судя по всему и вправду стоит уйти. С тобой или без тебя, я выживу, за это можешь не переживать. Он смеётся, поднимается с кровати и следует к двери: — У тебя час, чтобы смыться отсюда и больше никогда здесь не появляться. Хочу ещё что-то сказать, но дверь с грохотом захлопывается, прежде чем я открываю рот. Ну и больно нужна мне твоя помощь. Молча поднимаюсь с кровати и начинаю собирать вещи, половина из которых ещё даже не была разобрана. Сейчас я потеряла сильного союзника и помощника, мужчину, который был мне симпатичен и возможно в которого я бы позволила себе влюбиться, если бы не его характер. Серьезно? — Проносится в моей голове, — Неужели из-за твоей гордости, твоей твёрдой натуры и любви к власти, ты думал, что я под тебя подстроюсь? Это было бы смешно, если бы не было бы так грустно. Покидаю дом, не встретив Громова на пути, сажусь в такси, чувствуя что-то неприятное, какую-то злобу, смешанную с обидой. Да пошёл ты, Егор. *** — Давай сегодня в «Fog»? — Говорю я в трубку телефона, включая горячую воду в ванной, — Напьёмся и я расскажу тебе все, что ты хотела узнать. — А как же, — Лиза кривит голос и старается процитировать мои недавние слова, — Дело не в доверии, я не хочу подвергать тебя опасности и бла бла бла? Выдыхаю: — Я не могу дальше молчать. Найдёшь время для меня? — Да, — Отвечает подруга, — Через два часа там. — Окей, — Бросаю трубку, направляясь в кухню, чтобы сделать кофе. Страшно? Не знаю. Мысль о том, что я теперь враг для оборотней не даёт покоя. Что я сделаю разъяренным волкам? Ударить я может и смогу, да только я одна, а их целая стая. Защищать себя в этом мире мне придется самой и главное научиться бороться, использовать свои способности. Да только как? Мне явно нужен наставник. Внезапно в голову ударяет воспоминания недавних событий. Я бегу к пакету с вещами, где нахожу джинсы, что были надеты на мне в день аварии и начинаю рыскать по карманам. Нашла. Уже помятая, но все ещё нужная красивая визитка. На коричневой бумаге написан номер, а сверху имя владельца — Владимир Либерт. Мешкаюсь какое-то время, после того как набираю цифры в телефоне, но все же нахожу в себе силы позвонить. Что мне ещё остаётся? Гудки. Мучительно долгие, терзающие. Но мужчина берет трубку: — Алло. — Владимир? Здравствуйте, — Говорю я, — Это Влада. Помните, вы помогли мне после аварии? — Влада, — Голос холоден и ничуть не удивлён, однако проскальзывают в нем какие-то нотки добродушия. — Рад тебя слышать. Я знал что ты позвонишь. — Да, — Протягиваю я, — Ваше предложение ещё в силе? Помочь мне? — Конечно, — Говорит он, — Завтра утром позвоню тебе и решим где встретиться. Я благодарю его, прощаюсь и бросаю трубку. Это было необходимо и я справилась. Раздеваюсь, опускаюсь в горячую расслабляющую воду. Делаю глоток кофе, закуриваю и начинаю обдумывать свои дальнейшие действия. Становление демоном явно даёт преимущество в человеческом мире, но не в любом другом. Хотела бы я что-то поменять? Не знаю. Внезапно в голову ударяет идея. Может перекраситься? Корни уже отрасли, да и мой цвет порядком поднадоел. А в какой? Бирюзовый. Откладываю размышления на завтра. Приняв ванную, сушу волосы и укладываю их. После подкрашиваю ресницы, покрываю губы красной матовой помадой и надеваю чёрное платье мини с высоким воротом и цветочной вышивкой. Вызываю такси и набираю Лизе. Подруга сидит за барной стойкой, потягивая виски. Присоединяюсь к ней. Бокал за бокалом, история за историей. Она не верит мне, думает, что я шучу и даже злиться на это, говоря что я обязана поделиться с ней правдой. Увожу ее в туалет, где нам удаётся остаться наедине. Виски отпечатался на моем лице покрасневшими щеками и заплетающимся языком. Я смеюсь и через смех говорю ей: — Разозли меня. — Что? — Она смеётся, — Как? — Если ты меня разозлишь, то возможно у меня получится показать тебе свои глаза, — Говорю я, — Чёрные такие, понимаешь? Она улыбается: — Нет. Я лишь мотаю головой в ответ. Не понимаю чего она хочет. Голова кружится от переизбытка алкоголя, стены комнаты размываются, разлетаются. — Ты мне не веришь? — Спрашиваю и с трудом мне удаётся подбирать слова под такое, казалось бы, просто предложение. — Верю, — Шепчет она, — Мы разберёмся с этим, но потом. А сейчас пошли выпьем. И мы идём к бару, заказываем ещё виски, затем в ход идёт водка с апельсиновым соком. В алкоголе утопают все мои переживания, нервы и стрессы и я даже забываю про Егора, про то, что произошло сегодня, однако жизнь любит преподносить сюрпризы. И преподносит. В виде Громова, стоящего в вип-зоне с какой-то намалёванной дурой. Почему я так категорична? Не знаю. Он не видит меня, стоит, придерживая её за бедра, сжимая их и целуя её в губы. Это те дела, которые у тебя были? Меня тошнит. Обида заполняет грудь, но я даже и близко к нему не подхожу. Выяснять отношения? С чего бы это? Кто он мне? Парень? Однако все же мои руки трясутся, невольно сжимаясь в кулаки. Это определённо то чувство, которое я не испытывала уже несколько лет. Это поганая ревность, мешающая мне в смеси с алкоголем, здраво мыслить. Хочется подойти и разбить голову этой суке об стол, а потом и ему. Ненавижу. Егор будто чувствует эту мою злобу, поэтому моментально обводит помещение взглядом в поиске его источника, а после останавливается на мне. Ухмыляется. Ублюдок. Отворачиваюсь, направляюсь к бару, где выпиваю ещё несколько бокалов. Нет чувства тошноты, нет границ, но есть чувство опьянения. Быть демоном чертовски хорошо. Пью ещё и ещё, погружаясь в крепкую жидкость, отдаваясь ей полностью. Хочу забыться, забыть все то, что происходило в последнее время, хочу выпить как можно больше. И пью. Лиза едва ли стоит на ногах, а после идёт прочищать желудок. Мне это не нужно. Я пью дальше и даже не чувствую на себе взгляда Егора. Я ничего не чувствую. В колонках включается «Котики-наркотики» группы «Прыгай киска» и странное желание ударяет мне в голову. Лиза возвращается в более ли менее трезвом состоянии, удивляется тому, как много я пью, а после я уговариваю её найти травы в этом клубе. И она находит. Не знаю где, как и у кого, но ей такие вещи всегда удавались. Мы выходим из клуба через чёрный вход, она поджигает блант и затягивается дымом со специфическим запахом, после чего я повторяю за ней. Раз я бессмертна, то почему бы и не коротать вечность в сомнительных удовольствиях? Мир плывет. Я выпила водку, виски и курю косяк, пытаясь сохранить сидячее положение, пусть меня и клонит в сон. Мой товарищ как-то говорил, что марихуана и алкоголь могут привести состояние в норму, а могут убить напрочь. И второй вариант мне нравится больше. Лиза не курит много, она знает границы даже пьяная, но её разносит весьма полноценно, поэтому вскоре она уже смеётся во весь голос, что-то мне рассказывая. Меня же отпускает от всех проблем на полные сто процентов. Все равно, плавать. Все что я хочу сейчас танцевать и растворяться в музыке, предаваться алкоголю и возможно переспать с кем-нибудь. Не более. Я вижу то, что не должна. Сова пролетает мимо нас, а за ней летит и леопард с крыльями ангела. Мне странно и смешно одновременно. У Лизы вырастают рога. Фиолетовые такие, средней длины. А лицо ее покрывается красными пятнами, которые, как только я начинаю приглядываться, становятся больше. Её снова тошнит. Она идёт в туалет клуба, а я остаюсь сидеть на улице, на бетонных ступенях на заднем дворе. Несмотря на ночь, я не чувствую холода. Я ничего не чувствую. Мне смешно. Смешно даже тогда, когда кто-то хватает меня за руку, тянет внутрь. Смешно, когда вокруг меня собираются несколько парней, в желании переспать. А я все сижу на этих ступеньках, не позволяя привести себя в норму, но ведь это им только на руку. Мне смешно, потому что они лапают меня, лезут целоваться и принуждают к сексу, а я просто щёлкаю пальцами и их головы взрываются и кровь летит в разные стороны. Жалко мне их? Нет. Рано или поздно они бы умерли, так почему бы не наказать их за желание воспользоваться беспомощной девушкой? Мне смешно даже когда Егор выходит из клуба и смотрит на все это с неким удивлением. Мне смешно, когда он кричит что-то, велит своим людям убрать тела, а после с силой хватает мою руку и тащит на второй этаж в клубе. Где Лиза? Когда ты обдолбанный или сильно пьяный, то ты сам за себя, поскольку не состоянии следить за кем-то ещё, но я ищу её глазами, прежде чем мы оказываемся в каком-то кабинете. Таким же темным, как и весь клуб, но я не обращаю внимания на интерьер. Он влепляет мне пощёчину сильную и смачную, но я не чувствую боли. Что-то кричит. Громов, ты настоящий или лишь плод моего воображения? Шлюха, наркоманка, идиотка, дура, — Град оскорблений летит в мою сторону, но я не чувствую обиды. Она наступает лишь тогда, когда меня отпускает. Отпускает и я начинаю плакать. Егор смотрит в растерянности, не веря своим глазам. Такая сильная, непоколебимая личность и сидит на диванчике в каком-то клубе, разбитая полностью, не в состоянии сказать что-либо или сделать. Просто плачет, захлебываясь слезами, глубоко дыша. Рыдания состряпает мое тело и мне так тяжело, тяжело выносить все это. Я бросаю в него пепельницу, но Громов успевает нагнуться, бросаю в него толстую книгу кричу, ругаюсь. Мне не даёт покоя та девушка, с которой он обжимался этим вечером. Резкий толчок. Он зажимает меня у стены, заламывая руки, держа их кольцом над головой, не позволяя сказать и слова испепеляя гневным взглядом серо-голубых глаз. Ненавижу. Откуда эта ненависть? Мне хочется убить Громова, хочется уйти, не оставаться с ним наедине. Я пользуюсь одним из моментов, наношу удар по солнечному сплетению, а после вырубаю ударом по голове. — Скоро очнётся, — Проносится в моей голове. Поэтому я бегу. Быстро покидаю клуб, выбрасываю и ломаю сим карту, ловлю такси и еду туда, где мне возможно помогут. Еду к Аврааму. И что на удивление он дома и так спокойно реагирует на мой приезд, словно это само собой разумеющееся. Пропускает внутрь, наливает что-то похожее на чай, с травяным привкусом и садится напротив требуя объяснений. А что мне сказать? Что я поругалась с его же конкурентом и поэтому пришла сейчас? Забавно. — Тебе нужно проспаться, — Говорит он, недовольно качая головой, — В таком состоянии и говорить бессмысленно. *** С трудом открываю глаза, поднимаюсь с кровати и гляжу на свой телефон. Ни одного сообщения, ни одного звонка. Воспоминания о том, что я выкинула сим-карту не дают покоя. Столько номеров утеряно, столько важных контактов. Хочется сбежать. Взять билет на самолёт и уехать в последний конец, без дороги назад. Не вспоминать то, что было со мной до переезда. Стыдно. Стыдно. Напиться, обкуриться и устроить Громову сцену ревности. Первые несколько минут просто сижу на кровати и смотрю в одну точку. Может продать все и действительно уехать? Невольно вспоминаю, как прошлой ночью по моей вине погибло три человека. Да, отморозков, да они приставали ко мне, но проблему можно было бы решить иначе. Однако полное отсутствие моральной боли. Я скорее размышляю о том, что вчера было, чем виню себя. Убила и убила. Могла бы сделать это более зверски. А Егор ещё и подчистил за мной. Вчерашний вечер — вечер полного обнуления. Я могу начать все заново, я могу поменять имя и фамилию, уехать и коротать вечность в другом месте. От размышлений меня прерывает стук в дверь. Я разрешаю войти, после чего на пороге появляется Герасим: — Изволите-с завтракать. Поднимаюсь с кровати, понимая, что спала во вчерашнем платье. Пока иду мимо зеркала, бросаю на себя беглый взгляд. Удивительно, что косметика не размазана, а волосы не находятся в хаотичном беспорядке, хоть от помады и следа не осталось. Завтракать меня Гера провожает на веранду. Там Авраам устроился один за небольшим столиком и в этом месте открывается вид на роскошный сад. Я сажусь, желая доброго утра, но к еде не притрагиваюсь. Владимир лишь кивает, не отрывая взгляда от цветов. — Знаешь, Влада, — Говорит он, — Когда тебе много лет, когда ты не человек, то жизнь воспринимаешь иначе и ничего уже не удивляет. Я не лезу с расспросами, я просто буду помогать тебе. — А что взамен? — Спрашиваю я, понимая, что без этого не обойдётся и даже мне будет стыдно без должной благодарности по отношению к нему, — Деньги? Может помощь какая? — Ты работаешь на меня, — Сухо произносит он, — Я не говорил тебе, но таких как ты у меня много. Демоны, не имеющие понятия о том, что с ними происходит и как нужно обращаться со своими способностями. Да и не только демоны: оборотни и вампиры тоже. Я пропускаю мимо ушей то, что вампиры тоже существуют. Это уже не удивляет. Весь наш мир пропитан тайнами и неизвестностью, поэтому даже такие вещи могут быть очевидными. — Кто-то, — Продолжает он, — Сейчас пополняет ряды моей охраны, кто-то отвечает за другие важные должности, как приближённые люди, понимаешь? Но я хочу внести тебя в список моих бойцов. — Бойцов? — Не понимаю я, — Типа UFC? — Типа убийц, Влада, — Резко говорит Авраам, — Головорезы, наёмники. Ты слышала о таких? Я не понимаю чего он хочет. Требует стать киллером? Я киваю головой в знак подтверждения. — Ты сильная личность, — Шепчет он, внезапно оказываясь позади меня, — Вместе мы сможем провернуть много дел. Тебе всего лишь нужно согласиться. Жизненный опыт, остатки ясного ума не дают мне сказать «да». Что-то в этой теме скользкое есть, что-то, чему нельзя доверять и я определенно чувствую это. — Ты откажешься от своей прошлой жизни, сделаешь себя, словно скульптуру. Путём крови и пота, ты выточишь свою демоническую структуру и человеческое бренное тело. Ты научишься драться и научишься убивать так, как это подобает высшим существам вроде нас, — Напевает Владимир мне под ухо, — Мои ребята не убивают людей. Они убивают гнусных предателей, оборотней, вампиров и демонов, которые не могут держать своё существование в тайне, которые ведут неправильную жизнь. Ты станешь ещё сильнее, просто доверься мне. Целая база в горах неподалёку, где ты ни в чем не будешь нуждаться и от тебя будут требовать только умение сражаться. Тебя обучат искусству войны, тебя научат всему, чему умеют. Соглашайся, душенька. Я все ещё мешкаюсь, не способная ответить что-либо. Начать новую жизнь, с чистого листа. Но я ведь не привыкла работать на кого-то, зачем мне это? Однако Владимир говорит то, что заставляет меня согласиться: — Это возможность оставить прошлое в прошлом. Людей, которые тебя не ценили. Твоих родителей. Я знаю, как они относились к тебе. Ты обретёшь семью, настоящих друзей. Твои уже отказались от тебя, не приняли твои трудности, не поняли тебя. А любовь? Возможно ты обретёшь и её. У тебя нет человека, которому можно открыться и довериться. Там ты получишь то, чего не было у тебя раньше. Просто скажи да. — Да, — Выпаливаю я и весь мир погружается во мрак.