Ни о чём не жалеть

Чуткому слуху Тэхёна показалось, что дверь соседнего номера открывалась за ночь несколько раз, как будто Чон не мог уснуть, хотел что-то сделать и никак не мог решиться, но спрашивать Ким не стал. Не стоит лезть в чью-то душу, если не готов раскрыть свою — Чонгук прав. А Тэхён пока не был готов ворошить прошлое. Чонгук выступал с раннего утра. Перед своим выходом он перекинулся с Кимом парой сухих фраз, сообщил, что Трикси стало лучше, спросил, как спалось, и ушёл. Ким пытался уловить, что изменилось с Чоном за ночь, что сделало его ещё более диким, но и сам Чонгук не понимал, что с ним происходит; молча вынашивал зреющую в нём болезнь. Он старался сосредоточиться на выступлении, а не на замечаниях о том, как сильно ему идёт костюм для езды и не на заинтересованных вздохах с трибуны, которыми его баловали зрители. Вернее, зрительницы. Они его не интересовали. Но одобрительный взгляд Тэхёна Чонгуку польстил. Ким ничего не понимал в конном спорте, но, как ценитель прекрасного, не сомневался, что дуэт Трикси и Чона достоин пьедестала. Судьи оказались с ним солидарны, и Чонгук обошёл всех конкурентов, кроме одного, заняв уверенное второе место, в финале способное поспорить с первым. — Ты отлично выступил, — похвалил Ким, когда, отделавшись от поздравлявших его коллег, Чонгук вышел к нему. Чон специально не переоделся — хотел посмотреть на реакцию Кима поближе. Но дальше в проявлении эмоций Тэхён был сдержан. Он протянул руку, чтобы обнять, но вовремя остановил себя, обходясь улыбкой. — Поедим вместе? Или пойдёшь праздновать с друзьями? — Точно не с ними, — помотал головой Чонгук, заметив остановившуюся на полпути руку, которая теперь висела вдоль тела Кима, вместо того, чтобы быть на своём законном месте — на его плечах. — Ты молодец, — повторил Тэхён, чувствуя напряжение и теряясь от него. Снова. Опять. Ким надеялся, что поездка позволит Чону расслабиться, развяжет язык, сделает их беседы менее вязкими, но пока получалось наоборот. — Это не я, это Трикси, — возразил Чонгук, почти смиряясь с тем, что каждый разговор с Кимом из разряда нейтральных неизменно переходит в тягостный. Оба его участника не понимали, что говорить друг другу, но не прекращали попытки наладить общение. — Думаю, ей просто не хватало меня. То есть, я был с ней очень много времени, но рядом всё время были другие люди. — И что же ты сделал? — Мы погуляли немного ночью. — Это не опасно? — забеспокоился Тэхён, теперь, кажется, понимая, почему дверь рядом не знала покоя. — Я обещал доставить тебя домой в целости. — Всё хорошо. Теперь нам обоим надо просто отдохнуть. — Что планируешь делать? — Спать, — ответил Чон коротко. — Не спал ночью? — Не спалось. Тэхён устало вздохнул. Он любил загадки, но эта была слишком сложной даже для знатока вроде него. И это вызывало безысходность. Если так продолжится, Ким просто бросит попытки растормошить Чонгука, соглашаясь с тем, что добиться откровений от интровертов слишком сложно. — Ладно. Но ты знаешь, где меня искать, — дружески похлопав его по плечу, сказал Ким и поспешил уйти — чтобы не сказать что-нибудь, что сделает хуже. Если это вообще возможно. — Конечно, — буркнул Чон уже ушедшему Тэхёну. Спать расхотелось. Проигнорировав планы других спортсменов «отпраздновать победы команды бухлом», он пошёл к Трикси, надеясь, что она поможет понять, в чём причина его бесконечной тревоги. — Может, из-за соревнований? — спросил он, уходя с лошадью в ближайший парк. Его долго не хотели отпускать, но он, спекулируя своим успехом, уговорил дать ему хотя бы полчаса на свободе, добавив, что это нужно и Трикси, которая не привыкла тренироваться только на стадионе. — Зачем говорить, что я знаю, где его найти, если я не знаю? — сразу переключился он, когда рядом стало меньше людей. — Он каждый раз уходит куда-то, если я говорю, что он… не нужен мне. А я всегда говорю так. Сам не знаю зачем. Когда-то, кажется, он мог поинтересоваться, чем занимается Тэхён. Скорее всего, ему бы не ответили, но хотя бы спросить он мог. Это было легко. Когда-то. А теперь казалось неуместным. Он и так задаёт слишком много неправильных вопросов, которые злят и раздражают Тэхёна. Закончив прогулку, Чонгук ещё раз посмотрел на напивающихся товарищей и направился в свой номер, но, увидев Тэхёна, сидящего с книгой на улице, остановился. — Вы никуда не ушли? — немного удивлённо заметил Чонгук, подходя к нему. — Вы обычно уходите и не возвращаетесь до вечера. — А ты так хорошо знаешь моё расписание? — хитро сощурился Ким, закрывая книгу и вставая. — Сегодня я решил остаться с тобой, если ты не против. Отдохнул? Хочешь куда-нибудь пойти? Спать? Есть? Или чем ещё занимаются юноши в твоём возрасте? — Ким подмигнул, и Чонгук смутился. — Ничего не хочу. — Тогда у меня есть предложение, — Ким направился в сторону своего номера, увлекая Чонгука за собой. Только сейчас Чон вспомнил о своих планах добыть скрипку маэстро и узнать её имя. — Скрипка? — предположил он, когда они вошли. — Не совсем. Но я могу поиграть для тебя, если ты хочешь. — Если вы хотите, — ответил Чонгук машинально, но от фразы «могу поиграть для тебя» сердце предательски ёкнуло. Тэхён указал на кресло и куда-то ушёл, через минуту вернувшись с двумя баночками пива, увидев которые Чонгук непонимающе привстал. — Мне нельзя. — Тебе нельзя пиво? Аллергия? — озабоченно нахмурился Тэхён, замерев с неоткрытой банкой. — Это же алкоголь. — Это всего лишь пиво, — улыбнулся Ким, протягивая напиток ему. — Даже если ты немного захмелеешь, ничего не натворишь: я уложу тебя спать и запру в номере. Он пробовал многие алкогольные напитки — втихаря от матери, чаще всего под присмотром отца, — но так, чтобы выпить целую бутылку в компании взрослого… — Я никогда не пил столько, — Чонгук, глядя с опаской, забрал баночку. Обыкновенное корейское пиво, отец иногда пьёт такое, мать говорит, что оно мерзкое на вкус, а сам Чонгук так и не смог решить, нравится оно ему или нет. — Ты заслужил, — настаивал Тэхён, ставя на стол перед ним стакан. — Налей себе немного, если не понравится, отдашь мне. Или… — Ким сел напротив. — Хочешь пойти к своим друзьям? Судя по шуму во дворе, они неплохо проводят время, — Ким кивнул на окно, но Чонгук поморщился. — Они озабоченные, мне с ними скучно. — Вот как? — Тэхён открыл пиво и сделал глоток, внимательно следя за тем, как неуверенным движением то же делает и Чон. — Чем же ты занимаешься один? — Я не один, у меня есть Трикси. — А когда её нет? — Химией. В последнее время ещё физикой. В школе дают мало информации, приходится читать дополнительную литературу. — И неужели тебе никто не нравится? — Тэхён посмотрел недоверчиво. Тяжело было поверить, что буйство гормонов Чонгук переживает в компании книг. — Мне это не интересно, — отрезал Чонгук, но теперь это, кажется, было не совсем так. От одного глотка он как будто стал совсем пьяным, и взгляд скользнул по Тэхёну. Его лицо он знал в деталях, а вот тело — оно всегда было скрыто просторными брюками и рубашкой. Но сейчас Тэхён был в обтягивающей футболке, которая позволила разглядеть поджарое тело, которое, как казалось Чонгуку, не могло быть у «старика» сорока пяти лет.