Ни о чём не жалеть

Сославшись на болезнь, Чонгук не приходил две недели. Думал, как себя вести, что говорить, а о чём молчать, ясно понимая лишь одно: он не должен даже намёком выдать свои чувства. Нельзя. Они разрушат всё. В своей жизни Чонгук редко сталкивался с однополыми отношениями (не считая одноклассника Чимина — открытого гея, с которым он никогда не ладил), но знал, что общество их не принимает, даже отрицает, насколько это возможно. Но Чон не пытался отрицать, потому что слишком хорошо себя знал. Если что-то увлекло его, спорить с этим бесполезно. Максимум, что он может сделать — ждать, пока интерес ослабнет. Может, случится как с оригами, которым он занимался в начальной школе, а может, как с конной ездой, которая, наверно, останется с ним до конца жизни, даже если он не будет рассматривать её в соревновательном плане. Чонгук надеялся, что увлечение Тэхёном относится к первому случаю, но с каждым днём всё отчётливее осознавал, что скорее всего всё-таки ко второму. Чонгук читал, что первая любовь запоминается надолго, но долго не живёт. Сильная сейчас, потом она станет лишь дымкой прошлого, которое легко сотрётся настоящим. А пока нужно её пережить, перетерпеть, перестрадать. И Чонгук жил, терпел и страдал, забросив и Трикси, и музыку, и учёбу. Для него, как человека увлечённого, существовал только Тэхён, и всё остальное меркло на его фоне. Чон прочитал о Киме десятки статьей, найденных в интернете, пересмотрел сотни видео с ним — изучил каждое слово, каждый жест, каждую интонацию, невольно становясь самым отчаянным фанатом, которого только мог представить Тэхён. Потому что этот фанат имел доступ к кумиру, а это даёт ложные надежды, от которых сложно избавиться. За это время Тэхён пару раз звонил, спрашивал, как у него дела, и, получив дежурное «Всё в порядке, просто заболел; видимо, подхватил что-то в Пусане», не настаивал на более подробном объяснении. Спустя две недели, когда Чонгук решил взглянуть в глаза своему чувству — в глаза Тэхёну, — тот неожиданно отказался принять его. Чонгука затрясло от паники, когда он это услышал. В голове пронеслись десятки мыслей, главная из которых винила во всём его — не нужно было бегать. Под влиянием страха он едва не озвучил всё, о чём думал эти дни. — Я сделал что-то не так? — начал он, подбирая слова. «Это потому что я понял, что влюблён, и мне нужно было время подумать?» или «То, что я сбежал, было жалко, но больше я не знал, что делать, простите». — Нет, нет, дело не в тебе, — быстро ответил Тэхён, не дав Чону придумать что-то ещё. — Я еду в Америку. — Надолго? — упавшим голосом спросил Чонгук, невольно касаясь рукой груди. Давно пора было привыкнуть, что там, внутри, что-то ноет, но он никак не мог. — На пару недель. У Джису день рождения, и я всегда стараюсь встречать его с ней, если есть возможность. — М… — успокаиваясь, помычал Чон. — И как, получается? — Всего раз не вышло. — Почему? — поинтересовался Чонгук, а потом подумал, что это, должно быть, одна из тех историй, которые Тэхён старается не воскрешать в памяти и не облекать в слова для других. — Простите, это не моё дело. — Я был в больнице из-за переутомления, — ответил Тэхён под влиянием подобия радости от того, что Чонгук ведёт себя не так зажато, как последние недели. — Менеджеры решили подольше помариновать меня на больничной койке, чтобы я не перестал приносить деньги, — добавил он саркастически. — Зато вы здоровы — это самое главное, — искренне сказал Чонгук, наконец убирая руку от груди. От маленького откровения Кима стало немного легче. — Ты тоже выздоравливай, — сказал ему Ким. — Встретимся, когда я вернусь? Ну, то есть для игры на скрипке. — Да, да, — закивал Чонгук, замалчивая, что Оскар теперь стал для него балластом, от которого не избавиться, хоть и очень хочется. — Ты, наверно, не брал в руки скрипку, пока болеешь? Но ничего, потом мы всё нагоним, — с улыбкой — было слышно по голосу — пообещал Тэхён. — Что же. Не скучай, не забрасывай Оскара. Я позвоню. — Конечно, — сдавленно проговорил Чонгук, сердце которого от просьбы не скучать ёкнуло особенно сильно и неприятно. Две недели, которые он сам выбрал для себя и своего открытия, превратились в полтора месяца тоски и непонимания. Тэхён пару раз ему звонил, справлялся о здоровье, но всё время куда-то спешил и никогда не отвечал на вопрос, как дела у него. Правда, обещал, что сделает это при встрече, и это немного успокаивало, но продолжало мучить, потому что Чонгук неприлично сильно ждал, когда Ким вернётся. За время разлуки его чувство не ослабло ни на йоту и, чем ближе была дата возвращения Тэхёна, тем страшнее ему становилось от того, что он испортит их встречу своим детским, никому не нужным признанием, которое не уходило дальше «Я влюблён в Вас так сильно, что не могу думать ни о чём другом». Глупо и бесполезно. Но эти слова не выходили из головы, и Чон не знал, как это изменить.