Ни о чём не жалеть

Звучание новой песни Тэхёна почему-то убедило Чонгука, что надежда на взаимность есть. Чон так сильно вдохновился его музыкой — разве может это быть совпадением? Конечно, нет. Тэхён точно думал о нём. Чонгук был настолько уверен в этом, что решил напроситься к Киму в гости, чтобы во всём признаться. Когда, если не сейчас? Не зря же он назвал его учеником с привилегиями. Может, это был намёк? Эти сомнительные умозаключения так обрадовали Чонгука, что он даже улыбнулся своим мыслям и тому, что скоро для его измученного сердца наступит долгожданная свобода от бремени невысказанности. О последствиях и ответе Тэхёна Чонгук не думал. Эти мысли было решено оставить на потом. А ещё лучше — вообще не думать об этом и просто посмотреть, как получится в реальности. Но весь план начал рушиться, когда Тэхён, закончив концерт, скрылся за кулисами и больше не появлялся в зале. Чонгук решил, что его продолжают поздравлять, но и спустя полчаса он не появился, а родители Чона уже настаивали на том, чтобы вернуться домой. Чон попытался позвонить Тэхёну, но тот не отвечал, и тогда нетерпение превратилось в панику: вдруг с ним что-то случилось? Он устал и попал в больницу? Или на него напали, и он нуждается в помощи? Увлечённый Чонгук совсем забыл про Намджуна и Джин-Хо и почти ушёл так же, как Ким, не прощаясь, когда отец его затормозил. — Куда ты так торопишься? Ещё минуту назад ты настаивал на том, чтобы остаться, — заговорил он. — Собрался к Тэхёну? Сначала Чон говорил о Тэхёне так много, что Намджун шутливо думал, что Чонгук влюбился, а потом, когда Ким стал своеобразным табу в разговорах, мистер Чон только убедился в этом предположении. И это настораживало, хоть он и не верил, что такая влюблённость может быть серьёзной и тем более взаимной. — Скажи, сын… — продолжил он, не давая Чону ответить. — Я должен что-то знать? Этот вопрос был для Чонгука неожиданным, но он не позволил себе смутиться. Чон давно ждал случая проверить свою выдержку с другими. — Только то, что я хочу помочь, — с выражением хладнокровного спокойствия ответил Чонгук, и Намджун выдохнул с облегчением, ведь сын всегда говорит правду. В сущности так было и в этот раз. Правду — просто не всю. — Похоже, вы действительно подружились? — смягчился мистер Чон. — Что же, если ты уверен, что это хорошая идея, и ты ему не помешаешь, почему бы и нет? Чонгук кивнул, поклонился и убежал на улицу, чтобы удостовериться, что машины Кима там нет, и поехать к нему. Хорошо, что Джин-Хо не беспокоилась о сыне. Оправдываться перед ней было бы сложнее. И хотелось ещё меньше. А так отец скажет ей что-нибудь, она равнодушно махнёт рукой, и больше не будет ни о чём волноваться. А отец? Даже если он поверил, что мотивы Чона заключаются исключительно в дружеской заботе… Он знает сына и может составить логическую цепочку, выводом в которой станет истинная причина заниматься скрипкой. Всю дорогу Чонгук волновался уже не о Тэхёне, а об отце и о том, что будет, если он узнает о чувствах Чона к Киму. Это опять были неприятные размышления, но оставить их на потом не получалось: вряд ли Чонгук когда-нибудь проверит, что ответит на такое признание отец. Но вряд ли что-то хорошее. Приехав к дому Кима, Чонгук не нашёл его машину, но это ничего не значило — может, она уже в гараже? Но вместе с этим появилась новая догадка: что, если Тэхён уехал с Моникой? Её, кажется, тоже не было, когда пропал Ким. Может, старая страсть всё-таки разгорелась, и Тэхён… Нет, он не будет думать, пока не проверит. Быстро поднявшись на нужный этаж, Чонгук позвонил и прислушался. Из квартиры долго не доносилось никаких звуков, он позвонил снова, неожиданно задумавшись о том, что его настойчивость со стороны может выглядеть некрасиво. Но отступать было поздно, потому что через несколько мгновений раздражённый голос Тэхёна сообщил «Иду», и дверь открылась. — Ох… — удивлённо выдохнул Ким, видимо, даже не посмотрев, кто к нему пришёл. — Не припомню, чтобы приглашал гостей, — сердито продолжил он, выпрямляясь и пряча что-то за спиной. — Вы пропали, я волновался, — выпалил Чонгук, немного смущённый недовольством Тэхёна и тем, что он выглядит так по-домашнему: в широких серых брюках и футболке. — Уйди, пока кто-нибудь из нас не сказал что-нибудь ненужное, — покачал головой Ким, и у Чонгука волосы встали дыбом. Тэхён всё знает. — О чём вы? — сглотнул Чонгук. — О чём? — повторил Тэхён, пустым взглядом смотря в стену. — Я могу нагрубить, потому что не в том настроении, чтобы выбирать слова или быть тактичным. Я ушёл, не прощаясь, не просто так. А ты… — он сощурился и посмотрел на Чона так, будто не может его разглядеть. — Не хочу думать. В любом случае, ты выбрал неудачное время для визита. — Может, я всё-таки могу как-нибудь вам помочь? — не сдавался Чонгук. — Если вы выговоритесь, поделитесь… Он не представлял, что на душе у Тэхёна, но от того, что любимый человек был так несчастен, было гадко. Он ведь даже не может узнать, что у него случилось. Отчаянное желание что-то сделать накапливалось, как энергия, которая может привести к взрыву. И приведёт. Но точно не сейчас, потому что последнее, что было нужно Тэхёну в этот вечер — детские слова о любви, которым он всё равно не сможет ответить взаимностью. — Упрямый… — негромко проговорил Тэхён, убирая руку из-за спины и делая глоток из бокала, который прятал. — Ты зря тянешься за мной. Сейчас я не научу тебя ничему хорошему. Но… — он усмехнулся и отошёл, впуская Чонгука. — Если ты так настаиваешь — попробуй.