Ни о чём не жалеть

Приглашение Тэхёна на встречу вырвалось само собой. Чонгук не думал об этом, до того как озвучил. Но то, что Ким согласился так быстро, наталкивало на мысль, что он и сам собирался предложить Чонгуку прогулку. Или нет? С чего бы ему. Но Чону хотелось думать, что Тэхён позвонил не только из-за волнений за чьё-то разбитое сердце. Отложив телефон, Чонгук ещё некоторое время смотрел в потолок, с отчаянием осознавая, что его первая любовь никак не проходит. Скорее наоборот — становится сильнее, осмысленнее, глубже. И бегать от неё бесполезно: даже если их пути разойдутся на год или два, чувство Чона может остыть, но окончательно не пропадёт никогда. Вместе с нарастающей влюблённостью множилось и ощущение безответности. Тэхён видит в нём сына, ребёнка — такого же, как Джису. Всё его поведение — не больше, чем акт отцовской заботы. И это накрывало таким беспросветным отчаянием, что Чонгуку хотелось выть, но он привык держать всё в себе и рассказать о своих переживаниях мог только Трикси. К ней он решил сходить после встречи (свидания) с Тэхёном, чтобы рассказать всё, пожаловаться, как ему тяжело, а потом упрекнуть себя в том, что он слабак, страдающий из-за какой-то там любви. А может и рассказывать будет не о чем. Может, получится обыкновенная встреча друзей — без провокационных вопросов, жестов и действий. Но Чонгук и в таком сценарии наверняка найдёт то, что запомнится надолго. Ночью, после долгих бессонных минут, ему снилось, что он признался Тэхёну во всём. Легко, непринуждённо. И Тэхён ответил взаимностью. Сказал, что давно его любит, но не знал, как сказать об этом. И жили они долго и счастливо. Но утром от розовых грёз не осталось ничего. Чонгук не сомневался, что в реальности такое невозможно, он же видел, как Тэхён ведёт себя с ним — какая тут взаимность. В назначенное время Чонгук стоял в нужном месте. Слушал музыку — произведения Тэхёна — и смотрел по сторонам в поисках машины маэстро. Но тот неожиданно вышел из здания вокзала. — Решил прокатиться на метро для разнообразия, — объяснил он. — И тысячу раз пожалел. На меня глазеют мало, зато как… — он вздохнул и положил руку Чону на плечо. — Давно ждёшь? Я, кажется, не сильно опоздал. Что слушаешь? — он забрал у не успевшего выключить музыку Чонгука один наушник. — Ох… — с его лица мигом исчезла беззаботность. — Не лучшая моя композиция, — сказал Тэхён сухо. Было понятно, что он недоволен. Опять. И Чонгук опять не понимает, что сделал не так. Чон поспешно убрал наушники, но оправдание не придумал, поэтому продолжал смотреть на Тэхёна и ждать, пока что-нибудь скажет он. — Что же, хочешь пройтись или сразу в то место, о котором я говорил? — Как вам удобно, — немедленно ответил Чонгук и рефлекторно, защищаясь от невидимой опасности, сдвинул брови. Он был готов ради Тэхёна на многое. Иногда казалось, что на всё, даже если ему будет от этого плохо. Потому что Ким заслужил всё, что пожелает, и потому что Чонгук любит его настолько самозабвенно, что забывает о любви к себе. Никакого эгоизма, когда дело касается Тэхёна. И это настораживало — будто он совсем помешался на Киме. — Тогда в кафе. Боюсь гулять тут, чтобы наше свидание не превратилось в бесконечные попытки избавиться от поклонников. — Свидание?.. — поперхнулся Чонгук. — Образно говоря, — улыбнулся Тэхён, убирая руку и осматриваясь. — Тут совсем близко, минут пять. Расскажешь что-нибудь? Или всё моё семейство создано для того, чтобы развлекать тебя болтовнёй? Чонгук привёл дыхание в норму и вернул себе спокойствие. Он постепенно учился не давать волю своей непонятно откуда взявшейся впечатлительности, которая проявлялась только рядом с Тэхёном. — Вам что-то интересно обо мне? Я не умею рассказывать, но могу отвечать на вопросы, — ответил он, и Ким одобрительно хмыкнул. — Мне нравится такой подход, — Тэхён уверенно направился в сторону пешеходного перехода, Чонгук последовал за ним. — Что же… Про Оскара всё ясно: ты им не занимаешься. Трикси, похоже, тоже страдает без тебя… Что ещё можно у тебя спросить? Как твой вступительный? Должно быть, ты хорошо сдал и уже поступил куда-то? Джису хочет учиться заграницей, поэтому у неё учебный год начнётся только в сентябре. Выбрала музыку. А ты? Что-нибудь, связанное с химией? Джин-Хо, наверно, в ярости, — говорил Тэхён, оборачиваясь к Чону и снова касаясь плеча, но теперь лишь слегка. Чонгук хотел спросить, неужели Тэхёна действительно интересуют эти глупости, но убедил себя, что с попытками перейти на личное пора заканчивать. — Да, — кивнул он, помрачнев. — Джин-Хо надеялась, что я выберу музыку. — Не обращай на неё внимания. Помни, что это твоя жизнь. И прожить её надо так, чтобы потом не было обидно за потраченные годы. А вот мы и пришли, — он остановился и открыл дверь, пропуская Чона. — Тут очень славно, тебе понравится. Чонгук бегло оглядел кафе. — Вам обидно? — В целом — нет. Но некоторые ошибки мне бы хотелось исправить. Жаль, что это невозможно, — сказал Ким, старательно не замечая, что взгляд Чона устремлён лишь на него. Чонгук ни капли не интересовался ни кафе, ни меню, которое им подали, когда они сели, — ничем, только Тэхёном. — Моника? — попытался угадать Чонгук. Судя по тому, как Тэхён отзывался о ней, такой вариант казался логичным. — Отчасти. Но с другой стороны — она подарила мне Джису. За это можно простить ей всё. Ты голоден? Тут вкусное мясо, — перевёл тему Тэхён, но Чонгук не успокаивался. — А что ещё вам не нравится в вашей жизни? — Предлагаешь обсуждать такие важные вещи на пустой желудок? А ты жесток, — добродушно возмутился Ким. — И опять влезаешь в моё прошлое. Это как минимум неприлично. Ты же помнишь, что я старше? Нужно… — Часто забываю. С вами приятно говорить о чём угодно, — прервал его Чонгук, и Тэхён посмотрел на него с выражением страха, непонимания, смущения и, похоже, даже радости. Его лицо отражало целый коктейль эмоций. — Я рад это слышать. Но двадцать восемь лет между нами от этого не становятся меньше. — Кого это волнует, — Чонгук придвинулся ближе к столу, смотря на Тэхёна серьёзно. — Годы… — он покачал головой и усмехнулся. — Да хоть сорок. Разве должно это волновать кого-то, кроме нас? — Ну да, ты прав, мой милый. Дружбе года не мешают. — Дружбе… — повторил Чонгук растеряно. Он забылся и почти ляпнул лишнего. Точно, он же должен был говорить о дружбе. О чём же ещё? Не о любви же. Тэхён ведь не услышал в этих размышлениях «возраст не мешает мне любить тебя»? Нет, конечно, нет. Он смотрит так же, как и до этого, ничего не изменилось в его взгляде от этой короткой речи, но Чонгук был близок к признанию, как никогда.