Ни о чём не жалеть

Прошла целая вечность, прежде чем Тэхён вернулся. Всё это время Чонгук не находил себе места и молил высшие силы о том, чтобы Трикси ничего не грозило. Но, когда Тэхён вошёл в палату, Чон понял, что его молитвы не достигли адресата. Он отправил их слишком поздно. — Я не хочу тебе врать, мой милый, поэтому скажу, как есть. Прости гонца за плохие новости, — Тэхён сел на кровать, взял здоровую руку Чона и крепко, будто извиняясь, сжал. — Боги… — он покачал головой и отвёл взгляд. — Что там? — взволнованно спросил Чонгук, неаккуратно сжимая руку Кима в ответ. — Лечение будет стоить дорого? У моей семьи не хватит денег? Я продам скрипку, пойду работать… — Её предлагают усыпить, — оборвал его Тэхён, всё так же смотря не на него, а вниз — на обмякшую кисть Чонгука. — У-усыпить?.. — заикаясь, повторил он. То есть… Как? Что значит это слово? Усыпить… Убить? Сделать так, чтобы Трикси больше не бегала по площадке, не прыгала через препятствия, даже просто… не дышала? Может, он ослышался? Да, конечно, ослышался! Он же так накручивал себя, пока Тэхёна не было, что легко мог услышать любую глупость. Но нельзя верить в глупости. Это же глупости, да?.. — Нет, нет, — медленно проговорил Чонгук, мотая головой. — Нет… — он нервно усмехнулся и в ужасе приоткрыл рот. Земля уходила из-под ног, оставляя его в воздухе — падать в пропасть. Беспощадную пропасть, из которой ему никогда не выбраться. — Н-н-нет… — выдохнул Чон менее уверенно. И снова с усмешкой, призванной защитить от нестерпимой боли, пронзившей всё тело. Но она не защищала, а звучала безумно, громко, страшно, делая ещё хуже. Тэхён, должно быть, что-то не так понял. Или это розыгрыш, чья-то жестокая шутка. Но не правда, это не может быть правдой. Не должно быть!.. — Она больна, давно, — не отпуская его руку, сказал Тэхён. — Похоже, последние пару месяцев её почти не проверяли на конюшне, списывая плохое поведение на твоё отсутствие… — он погладил Чонгука по предплечью и замер, собираясь с духом, чтобы договорить всё, что он должен сообщить. Потому что это необходимо, нельзя давать ложную надежду. — Я пригласил несколько специалистов, но, боюсь, другого диагноза не будет… Это рак мозга. Трикси сгорела за месяц, если не меньше. Когда появились симптомы, лечить уже было поздно. Единственное, что ты можешь для неё сделать — отпустить. Перед глазами Чонгука было белое пятно больничного одеяла, но ему казалось, что это облако сознания, которое покидает тело, казалось, что он ослеп и лишился всех чувств. Он пытался понять, осознать, что говорит Тэхён. Зачем он произносит эти страшные слова, которые не укладываются в голове? Усыпить, рак, мучается… Что всё это значит? Чон вдруг перевёл взгляд на сгорбленную фигуру Кима и с ненавистью вырвал руку. — Это… вы!.. — прошипел он. Во всём виноват Тэхён. Он занимал все его мысли, не позволяя заметить, что Трикси нездорова. Из-за занятий, чёртовой скрипки и всего, что происходило между ними последние недели, Чонгук потерял голову. Из-за него жизнь теперь разрушена. Всё из-за него! Чонгук уже хотел высказать всё это вслух, забывая, что до признания они пока не дошли, а потом увидел глаза Тэхёна, который посмотрел на него и, болезненно сдвинув брови, криво улыбнулся. Это тоже нервное. Оно не должно было появиться на его лице, и Ким немедленно опустил голову снова, но затем снова поднял, потому что… Потому что побоялся, что Чонгук не поймёт эту улыбку, посчитает, что слабый след влажной дорожки на щеке — не слёзы, а что-нибудь ещё, не увидит, что ему так же невыносимо проживать этот момент. Не поймёт, что сейчас Тэхён обнажил перед ним свою душу, чтобы помочь справиться с болью, разделить её и сделать хотя бы немного меньше. — Мне… очень… жаль, — выдавил он, делая паузу после каждого слова, а затем поморщился, тяжело, словно не хватает воздуха, вздохнул и снова уткнулся вниз. Чонгук закрыл глаза. Это сон. Он переволновался из-за соревнований и Тэхёна, и сознание подкинуло ему этот кошмар. Это не может быть реальностью, иначе… как жить? Как бороться с кружащейся головой и ноющим сердцем? Разве это вообще возможно? Ради чего бороться? Ради кого? Нет, это должен быть сон. И даже Тэхён, такой родной и близкий, пускай тоже будет сном. — Я обратился к адвокату, чтобы засудить их за халатность, — сглотнув, продолжил Ким через минуту тяжёлого молчания. — Конечно, Трикси это не поможет, но, может, ещё чья-нибудь лошадь… Он снова замолчал. Слова превратились в бессмысленные звуки. Они не нужны Чонгуку — ими невозможно утешиться. Они на непонятном языке. — Поплачь, должно стать легче… — предложил Тэхён, вставая. — Я уйду, чтобы тебя не смущать. — Как вы можете? — Чонгук посмотрел на него дико, как обезумевший. И этому человеку он отдал своё сердце? Его он выбрал вместо Трикси? Его — того, кто совершенно его не понимает? Слабая злоба снова всколыхнулась внутри, но развиться не успела, потому что, постояв несколько мгновений, Тэхён сел и обнял Чонгука. Крепко, сильно, по-настоящему. Даже погладил по спине и, кажется, поцеловал плечо. Но ничего этого Чон не заметил. Он просто растворился в объятиях Тэхёна, думая о Трикси. Она была с ним так давно, что Чон уже забыл, какой может быть жизнь без лошади. Разве она вообще может быть? Это же не просто спортивный снаряд или животное — это член семьи, единственный друг, существо, с которым ему комфортно. На этой мысли Чонгук вздрогнул. Тот друг был не единственным, есть ещё один. И сейчас он рядом, обнимает, пытается утешить. Но, если Чон признается, исчезнет и он. От мысли о том, что он останется совсем один, хотелось плакать, бить руками стену, кричать. Но он зачем-то терпел и держал всё внутри. Совершенно автоматически Чонгук потёрся щекой о щёку Тэхёна. Потому что так он чувствовал в ту секунду. Потому что ему жизненно необходимо было ощутить это исцеляющее тепло любимого человека. Это было бы неловко, если бы Чон понимал, что он делает, что вообще происходит, что будет дальше. А так он лишь слышал голос на фоне, который шептал: — Ты всегда можешь на меня положиться. И тебе стоит пожить со мной, чтобы я всегда мог помочь. Ты сам говорил, что друзей… — он осёкся. — Прости. В общежитии всё будет напоминать о Трикси; тебе надо сменить обстановку. Поживёшь со мной, ладно? У меня есть гостевые комнаты… Хоть какой-то прок от такого большого номера… Даже не думал, что он мне пригодится — мне его просто всучили, потому что он был последним… — беспокойно бубнил Тэхён, боясь тишины, а потом, немного помолчав, добавил с особенной в чём-то неуловимом интонацией: — Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.