Ни о чём не жалеть

Дальше они шли молча. Чонгук старался не смотреть на Тэхёна, а Тэхён… Кажется, он о чём-то думал: хмурился и был сосредоточен на своих мыслях, не замечая влюблённый взгляд, направленный на него, не подозревая, что сейчас для Чонгука он — центр вселенной, вокруг которого сосредоточено его существование. Чон хотел спросить, что Ким собирается делать после бара, но не стал. Вдруг их планы различаются? Лучше не знать и верить, что он сможет сделать так, как задумал: напьётся и всё скажет. Он же хотел признаться во всём после соревнований, а они для него давно закончились; значит, пора. Когда Чон выпьет, сможет говорить что угодно — потому что пьян, не контролирует себя и вообще его можно простить за всё, что он сделает, ведь он так измучен потерей Трикси. А Тэхён, такой понимающий, будет особенно чуток и заботлив. И он простит даже признание в любви, потому что такое время. Территория без границ, которая совсем скоро уничтожится от взрыва, к которому Чонгук готовился несколько месяцев. В голове было так много мыслей… Их знакомство, скрипка, первый Пусан, соревнования, осознание его чувства, поцелуй с Джису… Он хочет сказать это всё, хочет, чтобы Тэхён знал, что сделал с ним. Может, от этого маэстро станет менее добрым с людьми, которые могут перепутать благодарность с влюблённостью? Наверняка Ким умный и сделает какие-нибудь выводы. Или нет. Может, это его хобби: влюблять в себя людей и смотреть, как они страдают? Но разве Тэхён действительно способен быть таким человеком? Это было бы не просто разочарование, а настоящее предательство. Конечно, Чонгук плохо читает других (да что уж там — даже себя), но это было бы преступлением против человечества — держать на земле такое лицемерное создание. Думать о Киме в таком ключе было неприятно и Чонгук прекратил. Вообще думать о Тэхёне не стоит. Пора приучать себя к тому, что скоро он исчезнет, пора избавляться от всех воспоминаний о нём — и хороших, и плохих, — потому что в любых, даже самых страшных, влюблённое сердце однажды может найти то, что может согреть и утешить. Память, издеваясь, напомнила их первое занятие. Тэхён нервничал, Чонгук скучал, но терпел. И думал, какой Ким всё-таки странный. Особенно, когда он предложил выпить. Чай, да, конечно, тогда был чай. А потом — Пусан и пиво, концерт и шампанское. А дальше — опять безалкогольное, кола. Что-то всё это значит? Какие мотивы у Тэхёна? Чем он руководствуется сейчас, ведя Чонгука, который впервые увидит такое заведение изнутри, в бар? — Here we are, — отвлёк его Тэхён через какое-то время, но Чонгук не знал, сколько они прошли. Он терялся во времени и пространстве рядом с Кимом. И теперь думал только о том, как ему нравится слышать английскую речь Тэхёна, какой у него прекрасный акцент. Какой Ким Тэхён вообще прекрасный. — Выглядит так, как будто вы пытаетесь меня споить, — Чонгук постарался преподнести это как шутку, но получилось, как и почти всегда, слишком серьёзно. Хорошо, что Тэхён немного разбавлял его мрачность. Тьма в его глазах была с ним каждую секунду, но он умел с ней бороться. Видимо, научился, потому что прожил с ней достаточно долго, чтобы научиться скрывать. А вот Чонгук пока поддавался своей тьме. Половина появилась после Трикси, до целого её добьёт Тэхён… И что будет с ней дальше? В его взгляде тоже будет непрекращающаяся тоска, не пропадающая, даже когда на лице появляется улыбка? Сможет ли Чон побороть её, как Тэхён, или просто сдастся на милость победителя и будет выглядеть несчастным всегда? — Хочу, чтобы ты немного расслабился. Потому что… — Тэхён запнулся и качнул головой. — Знаешь, просто нам обоим нужно немного расслабиться сейчас. — Да, конечно, — согласился Чонгук, отгоняя догадки о том, что это намёк, который должен подтолкнуть его к признанию, потому что Тэхён обо всём догадался и сам давно хочет сорвать этот пластырь. Они сели за барную стойку. Можно было бы за столик, но Тэхён, рассказывая о том, как однажды давно, ещё в Америке, работал барменом, сказал, что хочет посмотреть, как работает местная «кухня» в этом месте. — Что ты хочешь? — спросил Ким, мельком оглядывая барное меню. — Тут неплохая карта. Выбирай, что хочешь, ни в чём себя не ограничивай. — Ох… — выдохнул Чонгук, неожиданно задумавшись о том, что Тэхён кормил его всю эту неделю за свой счёт. Конечно, родители вернут ему деньги, да и для такого человека, как Ким, эти несколько десятков тысяч вон ничего не значат, но всё-таки… Это всё слишком. Мысли разбегались. Чон то думал, что Тэхён непоправимо добрый, то переключался на то, что нужно напомнить родителям заплатить за него, то снова хотел благодарить Тэхёна за всё, что он для него сделал, а потом всё по кругу. Прагматичность и чувствительность конфликтовали и сводили с ума. — Не смей даже думать об этом, — сказал Тэхён, продолжая изучать меню. — Для меня это, как ты и сам понимаешь, мелкие расходы, которые я даже не замечу. Я бы заплатил и больше, чтобы тебе помочь. И не нужно возвращать мне то, что я дал тебе от чистого сердца, — он поднял глаза и коротко улыбнулся. — Попробуй Лонг Айленд. Не люблю его, но мне кажется, тебе он может понравиться. А я закажу… Пожалуй, то же. За компанию. — Спасибо, — с поклоном проговорил Чонгук, снова разрываясь от того, насколько.Тэхён.невероятный. Ким подозвал бармена, назвал заказ и повернулся к Чонгуку. Они сидели друг напротив друга, в специфическом свете бара Тэхён выглядел особенно красивым, и Чон, побоявшись, что взгляд выдаст его раньше времени, уткнулся в пол. За что жестокое сердце делает это с ним? Почему смотреть на Тэхёна больно, но не смотреть ещё хуже? Почему так тяжело жить с этими чувствами и кажется, что лучше никогда не станет? — Понимаю, что тебе сейчас говорить не хочется, поэтому побуду твоим шутом ещё немного. Ким, щурясь, поднял глаза к потолку, и его губы снова тронула лёгкая улыбка, в которую Чонгук… Да, снова влюбился. Вместо того, чтобы забыть Тэхёна, оставить и его, и Трикси в Пусане, Чон влюблялся в него заново. В этом не было никакой логики, никакого смысла. Так получалось само собой. — Не уверен, что найду в своей жизни такие же нелепые истории, как та, но что-нибудь придумаю, — сказал он, когда прямо перед ним вдруг встала девушка, закрыв собой Чона. Ким вскинул бровь и слегка наклонился в бок, взглядом говоря Чону что-то вроде «Понятия не имею, кто это, но сейчас мы от неё избавимся». — Вы случайно не Ким Тэхён? — поинтересовалась девушка. Чонгук наклонился тоже. Чтобы лучше слышать Кима и видеть, как он реагирует на кого-то такого. На фаната. Но тут не было ничего примечательного: Тэхён смотрел на неё снисходительно и без интереса. — Чертовски похож, но нет, — вежливо улыбнулся Ким. — Очень жаль, — погрустнела девушка. — Простите, что помешала. — Ничего, — ответил Ким и, когда она отошла, посмотрел на Чона с лёгким раздражением. — Вот поэтому я и не люблю общественные места. Откуда они все меня знают? Нет, ты только подумай: я играю на скрипке, — выделяя последнее слово, удивился он. — Что такого магического в этом инструменте для простого слушателя? — Тэхён вздохнул и сделал глоток принесённого коктейля. — Звучу, как старый дед. Отвык от внимания. В Корее я всё-таки не так популярен. Как тебе? Уже попробовал? — Тэхён кивнул на появившийся рядом с Чоном стакан, который после этой реплики машинально сделал глоток и поморщился. — Дрянь, да? Ты распробуешь, — посмеялся он, а Чонгук смотрел на него всё так же бесстрастно, холодно и опять совсем не влюблённо. Ему казалось диким, что ещё какие-то полчаса назад он, слушая Тэхёна, улыбался и чувствовал себя счастливым. А сейчас опять был совершенно опустошённым и потерянным. Но теперь не из-за Трикси. И теперь его некому будет утешить.