Ни о чём не жалеть

— Выбирай, — говорит Тэхён, отводя взгляд от сгорбившейся фигуры Чона и жалея, что налил в стакан только сок, а не добавил туда хоть немного соджу. Он был пьян сильнее, чем Чон, но Тэхёну было мало. То есть, нет, конечно, много, даже слишком, но от того, как ведёт себя Чонгук выпить хотелось ещё. Как будто тогда он перестанет слышать это отчаяние и поймёт, как должен на него ответить. — У вас есть какие-то пожелания? — Чон снова смотрит на Кима, потому что ему некомфортно, если он его не видит, а потом опять отворачивается, потому что смотреть не лучше. Тэхён мотает головой, и Чонгук, даже не видя этот жест, просто почувствовав его, включает плейлист с музыкой на английском, кладёт телефон на комод у стены и, вернувшись к Киму, протягивает руку снова. Чонгук начинает двигаться. Последний раз он танцевал, кажется, на детском утреннике, но жизнь в Южной Корее чуть ли не с пелёнок показывает, как можно танцевать. Он припоминает то, что видел в интернете и по телевизору, интуитивно пытается повторить и даже наслаждается тем, как тело реагирует на команды мозга, половину пропуская и заменяя чем-то своим. Смотря за тем, как танцует Чонгук (почти не обращая внимания на больную руку), Тэхён думает, что у него прекрасный слух. Не абсолютный, как у него, но всё-таки. Он чувствует музыку, он един с ней. Или это только тоска и алкоголь? Как бы там ни было, ему нравится то, что он видит, потому что оно — эстетически прекрасно, а Тэхён часто любит глазами. Он пытается танцевать, но выходит у него действительно нелепо. Ким тоже не танцевал давно — последний раз, кажется, на свадьбе, когда Моника заставила его, сказав, что это традиция. Тогда ему не хотелось ударить в грязь лицом, но сейчас ему совершенно плевать, как это выглядит со стороны. Он просто хочет поддержать друга. Слушая то, что раздаётся из динамика, Тэхён слегка хмурится. Это совсем не танцевальная музыка. Вернее, под неё танцуют не так, как представлял Ким, услышав предложение Чона. Того снова лихорадит и потряхивает, Тэхён замечает это и думает, что ещё секунда, и Чонгук его обнимет. Положит руки на плечи, доверчиво прижмётся. И чёрт знает, к чему это приведёт, когда они оба пьяны, а один так влюблён, что не знает ничего, кроме своей любви. У Чона появляется новая идея — поцеловать Тэхёна. Такая же спонтанная, как и танцы. Просто так он чувствует. Дышит воздухом, в котором растворено безумие этой поездки, впитывает его и становится безумцем. Как целуется Тэхён? Наверно, хорошо, у него, должно быть, большой опыт. Чонгук должен узнать. Сейчас или никогда. Только, может, сначала спросить, нравится ли он ему хоть немного? Чтобы знать, насколько этот поцелуй может быть неприятен для Кима. Но, если спросит, Тэхён всё поймёт и прогонит его. А так шанс вырвать из этого неприятного времени хоть что-то, способное согревать его в будущем, есть. Хоть он и убедил себя, что лучше всё забыть, сохранить хоть что-нибудь Чонгук хочет. Где-то внутри ещё бьётся тревога, стучит о рёбра изнутри. Или это что-то другое? Сердце? Оно тоже бьётся. Громко, дико, отчаянно. И музыка на его фоне кажется невыносимо тихой и спокойной. Вот сейчас зазвонит телефон — он всегда звонит в самый неподходящий момент, — и их прервут. Но никто не звонит. Этот вечер только для Чонгука и его драмы. Всех его драм, сейчас заключённых в одном человеке. Тэхён так близко, что Чонгук чувствует его ровное дыхание на своей щеке. А ещё аромат его тела, смешанный с парфюмом. Тоже приятный. Как и всё в Тэхёне, чёрт побери. Чонгуку хочется что-нибудь сказать, но слова разлетаются. Я, ты, вы, люблю, хочу — каша в голове и в душе. И он молчит, зная, что всё за него говорят его горящие глаза, которые смотрят на Тэхёна пронзительно и по-настоящему влюблённо. Как будто Чонгук боготворит Тэхёна и будет поклоняться ему до конца жизни. Ким смотрит на него в ответ. Почти не моргает и едва заметно мотает головой, говоря своим многозначительным взглядом «не делай этого». Или это Чонгуку только кажется. Он не слушает никого, кроме себя. И, становясь ближе, всё-таки касается губ Тэхёна и сразу же закрывает глаза, чтобы не видеть его безумный взгляд. Руки слабеют и опускаются, вытягиваясь вдоль тела. А тэхёновы — наоборот. Хватаются за плечи и держат крепко, не позволяя придвинуться ни на миллиметр. Но Чонгуку это и не надо. Он шумно втягивает воздух носом, боясь задохнуться от того, что Тэхён не отвечает. Но и не отталкивает окончательно. От того, как увлечённо и неумело целуется Чонгук, Тэхёну хочется смеяться и плакать одновременно. Это катастрофа, в которой не уцелеет никто, а он даже не может ничего сделать. И, продолжая держать Чона за плечи и смотреть дико, Тэхён соглашается на этот поцелуй. Потому что верит, что помогает и потому что вся сущность Чона кричит: не отталкивай. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста! А за последнюю неделю Тэхён слишком привык его слушать. Как целуется Тэхён? Чонгук не понимает. Как-то. Наверно, хорошо. Он не может сосредоточиться, боится минуты, которая случится, когда поцелуй кончится. Сердце замирает от того, что решающий момент стал пугающе близко, а Чонгук всё ещё не готов. Думает ли Чон о чём-то большем? Вспоминает те видео, на просмотр которых его подтолкнул Тэхён? Думает, но лишь с точки зрения любопытства, способного разбавить боль, отвлечь её. Он не хочет близости — по крайней мере, не так, как раньше. Не хочет — просто не против. У него не осталось никаких желаний, кроме одного: чтобы всё это — Пусан, Трикси, Тэхён — поскорее закончилось. Когда звучат последние аккорды очередной песни, Тэхён отворачивается и вытягивает руки. — Чонгук… — выдыхает он, кажется, впервые назвав его по имени. — Господи, что же ты… «Делаешь» — хотел сказать Ким, но точнее было бы говорить «делаем», ведь он тоже участвовал, вместо того, чтобы поступить правильно, увидеть влюблённость Чона и не допустить этот вечер вообще. — Нет, нет!.. — мотает головой Чон, закрывая рот рукой, и, постояв несколько секунд, уходит в свою комнату, оставляя телефон и музыку, которую, наверно, больше не сможет слушать — из-за страха оказаться в этом дне снова.