Ни о чём не жалеть

Появление Чиён заставило пересмотреть отношение ко многим вещам. Постепенно, в некоторых деталях болезненно. Но Чонгук убеждал себя, что делает то, что должен, что так будет правильно, за свои ошибки нужно платить, а туман, накрывший его существование — составляющая той жизни, которая начинается сейчас. Джин-Хо помогала, держала Чона собранным, насколько это было возможным, но Чонгук не видел декорации, которые она склеивала, чтобы его мир не развалился. Каждый день казался шаблонным, похожим на предыдущий и следующий. Время и пространство стало мутным, вязким. Чонгук мог ориентироваться только на важные точки, которые судьба ставила в следующих месяцах. ДНК-тест подтвердил, что Чиён не соврала. Важно, значимо. Чонгук остановился на этой новости, принял её, но не осознал. Просто бросил сверху всего остального и оставил там до лучших времён. Тётка Чиён не любит свою подопечную. Когда Чон пришёл познакомиться, она назвала Ю подстилкой и добавила, что чего-то такого она и ждала от дочери своей безалаберной сестры. Чиён вроде бы заплакала, но Чонгук не понял, не уловил. Туман скрывал всё. Чимин удивлён. Нет, не так. Он «в абсолютном шоке, как так-то, господи, кошмар какой, я не могу поверить». Пак разразился целой речью, из которой Чонгук не вынес ничего нового. Но Чимин, причитая, что это он во всём виноват, пытался его поддержать и пообещал, что будет рядом, что бы ни случилось. Чон поблагодарил его. Наверно. Снова туман. Намджун тоже был удивлён, но его удивление было ровным. Как и все его реакции. Рядом была Джин-Хо, как буфер. Намджун что-то говорил, но, видимо, ничего важного, раз его слова Чонгук тоже не запомнил. Или он не запоминал как раз важное, цепляясь за мелочи, потому что они не такие пугающие? Работа, как и раньше, создавала фон, только теперь Чонгук иногда задумывался о том, что она приносит слишком мало. Для того, чтобы иметь свои карманные её достаточно, а вот для содержания семьи, которую он по безумному стечению обстоятельств себе создал, не хватит. «Никаких денег мира не хватит», — думал он иногда, теряясь в ответственности, давившей на него изнутри, из самого сознания. Чиён. То, что узнавал о ней Чонгук, показывало неприятного человека, с которым он не хотел бы связывать свою жизнь. Но он уже связал, поэтому приходилось замечать её жалобы и гормональные, как он слышал от матери, вспышки агрессии. Врач, ведшая беременность Чиён. Чонгук видел её пару раз; не запомнил имя и лицо. Но услышал пол и то, что Ю хочет назвать сына Кихёном. Чон не спорил. Отреагировал так же ровно, как отец на новость о внуке. Кихён так Кихён. Всё пустое. Даже Тэн как-то затерялся в этом тумане. Вместо походов на конюшню Чонгук стал больше ходить по городу. Как будто пытался убежать, не мог усидеть на одном месте, всё время куда-то шёл, боялся остановиться. Совсем как во сне. Он часто садился в метро, ехал куда-нибудь, не вглядываясь в название станций, выходил на случайной и шёл куда попало. И однажды ноги привели Чона к Минхёку. Точнее к его театру. Заметив знакомые места, Чонгук отвлёкся от своего забытья и взглянул на афишу. Спектакль «талантливого режиссёра Ли Минхёка». Захотелось прийти, посмотреть на силу и власть, которые распространял Ли. В его компании было странно, но уютно, спокойно. Даже просто наблюдать за ним было приятно. От него исходило особое волшебство, и Чонгук решил, что стоит обратиться к нему сейчас. Что, если не тоска по Минхёку, который появился в жизни Чона в особенно сложные времена, привела Чонгука именно туда? Дата. Декабрь. А сейчас середина ноября. Значимое? Видимо, нет, раз он не обращал внимание на то, как сменяются месяца. Но на секунду Чон всё-таки пропустил мысль о том, какой была его осень год назад, два года, три… Каждый раз что-то невероятное, отмеряющее новый период в жизни. Отличится ли чем-то этот ноябрь? Праздновать свой день рождения или поздравлять Тэхёна Чонгук не собирался. Праздники, свои или чужие, были чем-то непоправимо далёким. Он не вспомнил бы про них и сейчас, если бы не заставил себя сделать эту остановку в бурном потоке своей жизни. Всё теряло смысл. Зачем кого-то поздравлять? Вряд ли Тэхёну приятно слушать поздравления от него. Скорее неловко и неудобно отвечать на звонок, но не ответить воспитанный мистер Ким не может. Хорошо, что в этом году Чонгуку это не надо. Ничего не надо, особенно слышать голос Тэхёна. Чонгук купил билет и поставил напоминание. Иначе он забудет. В голове не откладывалось ничего. Даже что-то важное вспыхивало в сознании ровно на то время, пока было рядом, а потом так же растворялось в тумане, как и рутина. Удивительно, что он как-то умудрялся учиться с таким восприятием информации. Когда настала дата выступления, Чонгук не хотел никуда идти. Он страшно уставал от рабочей апатии, в которую превратилась его жизнь. Всё — работа. Никакой Минхёк это не исправит, так зачем куда-то идти, когда можно в режиме тела без души пролежать весь вечер, глядя в потолок. Но Чон всё-таки убедил себя, что театр и Минхёк — значимое. Потому что выделяется из обычной картины. Надо дать себе шанс вдохнуть полной грудью. Драма Чонгука ненадолго уступила место чужой истории — представлению. Чон сопереживал ей так, как никогда, никому и ничему в жизни. Словно представление касается лично его. Спящие эмоции тряхнули сознание, разбудили на те два с половиной часа, которые он провёл, глядя только на сцену и не замечая больше ничего. И это вызвало такой восторг, что Чонгук пообещал себе ходить в театр чаще. Это место вселило надежду, что и у его печальной судьбы однажды случится счастливая развязка. Оттягивая возвращение в болото, из которого Чон вырвался всего на один вечер, Чонгук остался, когда постановка закончилась. Заметил ли Минхёк его? Зал большой, людей много, а у Чона далёкие места. Впрочем, у Ли было время рассмотреть своих зрителей, может, он увидел и Чонгука. Если так, вызвало ли это у него хотя бы какие-то эмоции? Или такие люди, как Минхёк, не запоминают никого? Чон был в его жизни не слишком большой фигурой. Следя за Ли взглядом, Чонгук испытывал восхищение. Минхёк блистал. Чон даже на секунду удивился тому, что кто-то действительно может каждое мгновение своей жизни искриться, как вампир на солнце, поглощающий энергию окружающих существ. Но лишь на секунду, потому что в следующую перед глазами возник Тэхён. Он, как и Минхёк, звезда, свет которой распространяется на много километров перед собой. Яркий и незабываемый для любого, кого коснётся её луч. Чонгук не мог не заметить поклонника Минхёка, ходившего за ним по пятам и смотрящего на него, как на божество. Так смотрят влюблённые, и это обычно льстит. Чонгук смотрел не так. Для него Минхёк был обыкновенным человеком. Ладно, не обыкновенным, особенным, но до пьедестала Чон его не возвышал. Может, из-за этого Минхёк так легко закончил общение с ним? Зачем тебе тот, кто считает тебя равным, когда в мире существуют люди, готовые тебя превозносить? Неужели и Минхёк думал так же? Возможно, Чонгук спросит это. Именно это. Завяжет разговор, когда Ли подойдёт к нему. Если подойдёт. Ли как будто игнорировал Чонгука намеренно. Проходил рядом, но не встречался с ним глазами и не останавливался. Наверно, глупо надеяться, что Минхёк забыл, что кто-то был свидетелем его слабости, но Чон не уходил. Боялся тумана, который поглотит, когда свет Минхёка перестанет его разгонять. Когда людей стало меньше, надежда стала угасать. Но Чонгук не жалел о том, что пришёл. Неудовлетворённость от несостоявшейся встречи не делала этот вечер менее ярким. Он всё ещё был самым запоминающимся из всего, что случилось с Чоном после Чиён. И то, что Минхёк отказывается сделать его немного ярче, не его вина. Он имеет полное право сбежать ото всех с этим ходящим за ним парнем. А Чонгук… Какое ему дело до Чонгука? У каждого своя жизнь. — У тебя есть тридцать секунд, пока он меня не нашёл, — раздалось у самого уха, и Чонгук, потерявший Минхёка из вида, обернулся. — Влюблённые мальчишки — это забавно, но не тогда, когда навязчивость мешает общению с другими людьми, — Минхёк положил ладонь Чону на плечо и слегка сжал пальцы. — Что ты скажешь мне сегодня, очаровательное создание?