Ни о чём не жалеть

Праздничный день не задался с самого начала. Кихён плохо спал, как будто заражался внутренним волнением Чонгука или производил своё собственное, но уснуть они оба смогли только после шести. И то, после того, как малыш затих, Чон ещё долго представлял, как встретятся с Тэхёном Чимин и Минхёк. Последний (к счастью) ночевал у себя, чтобы утром заехать на работу, которая была ближе к дому. Ли, как настоящий член семьи, почти освободил день, чтобы отпраздновать день рождения Кихёна. Катастрофа Чонгука продолжила развиваться, когда оказалось, что, в отличие от Намджуна, пригласившего лишь пару друзей, Джин-Хо, никогда не бывшая общительной, позвала половину своих музыкальных знакомых, которые неожиданно решили прийти, как будто им не плевать на чужого ребёнка, которого они видят первый и последний раз. И среди такого количества незнакомцев неуютно было и Чону, и ребёнку, который ни капли не интересовался происходящим и реагировал только на Чонгука или Минхёка. Со стороны Чонгука были только Ли и Чимин. За месяцы без общения они как будто подготовили шутки, которыми было необходимо выстрелить в противника, поэтому Чонгук, когда бы он не прислушивался к их разговору, наталкивался на какой-нибудь ядовитый диалог, зачинателем которого всегда был Чимин, не понимавший, что в сарказме Минхёк всё равно его переиграет. Чимин начал почти с порога. — Так много людей, капец. И куча лишних, — он демонстративно фыркнул на Минхёка. — Хорошо, что тут есть хоть одно дружелюбное невыёживающееся лицо. — Да, хорошо, что я пришёл, — кивнул Минхёк. Чонгук улыбнулся, но потом, поймав злобный взгляд Чимина, постарался сделаться серьёзным. В тот момент день только начался, и Чон был в состоянии воспринимать их препирания. Время шло, люди приходили, Чонгук уставал, а Чимин и Минхёк, призванные спасти его на этом сомнительном празднике, продолжали своё противостояние. — Я заберу у тебя еду, если ты не перестанешь шуметь, — пригрозил Кихёну Минхёк, когда ребёнок, устав от паломничества и подношений, впился во что-то похожее на леденец, периодически прерываясь на довольно громкие кряхтения. Кихён обиженно поджал губы, хлюпнул носом, но замолчал. — Смотри, я прекрасно лажу с детьми, — похвалился перед Чоном Ли. Несмотря на то, что Кихён любил Минхёка, сам он не особо верил в свои способности. — «Лажу» — от слова «лажать»? — предположил Чимин. — Хорошая шутка, — ответил Минхёк. — Хочешь, я тебя ударю за неё в качестве поощрения? На этом моменте Чонгук не выдержал. — У меня всего один вопрос: вы всё это серьёзно? Минхёк и Чимин переглянулись. — Если ты задумаешь умирать, мы сможем потерпеть, — сказал Пак. — Мы как слон и Моська, — продолжил Ли. — Слону весело смотреть, как моська пытается его задеть. — Если Моська откусит слону хобот, вряд ли кому-то, кроме Моськи, будет весело. — Я даже не хочу знать, о каком именно хоботе ты говоришь, но с твоим ростом, боюсь, ты дотянешься только до одного, — улыбнулся Минхёк, и Чимин насупился с выражением, обещающим страшную месть. — Но вообще мы просто шутим, — медленно проговорил Ли, проследив за напряжённым взглядом Чонгука и слегка сдвинув брови. Чимин посмотрел в ту же сторону и обратил свою злобу на нового человека. — А он-то тут что забыл? Только его нам не хватало. После своих слов Пак почему-то посмотрел сначала на Минхёка и только потом на Чонгука. Ли почти не изменился в лице, только встал чуть ближе к Чону, подставил плечо, на которое можно будет опереться. Увидев Тэхёна, Чонгук почти сразу отвёл взгляд. Что толку смотреть. Как будто он его не видел. Хотя, будь Чон один, он бы, пожалуй, проследил за тем, как вокруг мистера Кима собираются гости, как он величественно хорош в общении с ними и как он небрежно поглядывает в его сторону. Как будто случайно, и вообще Тэхён не знал, что Чонгук тут будет, но попозже он подойдёт к нему поздороваться. Но Чонгук боролся с влюблённостью, которая так некстати напоминала о себе каждый раз, когда они просто оказывались в одном помещении. Своим ориентиром Чон выбрал Кихёна, но и тут Тэхён смог напомнить о своём присутствии. Через несколько минут под руководством Джин-Хо он подошёл к ребёнку, протянул к нему руку, что-то сказал, а потом Чонгук отвернулся. Пускай делают, что хотят. Тогда Чонгук обратился к Минхёку. Видя его соблазнительную уверенность, Чон повторял про себя, что никакой Тэхён с его мифическим счастьем ему не нужен. Счастье — Чонгук уже получил его. Он отдал частички себя Кихёну и Минхёку. Тэхёну не осталось ничего, кроме дружеской преданности, о которой говорил Ли. Ничего другого. Но сердце всё равно издевальски ёкнуло, когда Тэхён пару раз прошёл мимо. Мистер Ким подошёл к Чонгуку не сразу, будто ждал момента, когда Чон будет наиболее уязвим. Чтобы добить или помочь? Как бы там ни было, когда он подошёл, праздник был в разгаре. Ли посмотрел на Чонгука многозначительно. — Помни, что я тут, — шепнул Минхёк, легонько поцеловав Чона в щёку. И веди себя прилично? Или помни, что у тебя есть человек, готовый тебя поддержать? Минхёк взглянул на Тэхёна, словно напоминая тому неизвестный Чону разговор, произошедший между ними при их первой встрече, слегка склонил голову и отошёл. Чимин к этому моменту уже ушёл, потому что «долбаный Хосок», если Чонгук услышал правильно, назначил ему свидание. — Думаю, он действительно будет петь, — заговорил Тэхён. — Твоя мать рассказала мне — она права, у него определённо есть слух. Я почти уверен, что он уже сможет отличить фальшивую ноту от чистой. — А ещё он выбрал микрофон на тольджаби*, — с лёгкой усмешкой ответил Чонгук слегка взволнованно. Некоторый трепет он испытал и при встрече Кихёна с Тэхёном, но мысли об этом смогли прорваться в сознательное только сейчас. — Правда, есть вероятность, что причина этого — многочисленные гитары, кларнеты и другие инструменты, которые Джин-Хо разложила вокруг него. А что выбрал ты, когда тебе исполнился год? Скрипку? Задав вопрос, Чонгук почувствовал неприятное покалывание в кончиках пальцев. Защитная реакция, напомнившая, с каким трудом Тэхён отвечает на вопросы обычно. Но, если он придумает какой-нибудь размытый ответ и сейчас, Чонгук ни за что в жизни больше не спросит его ни о чём. — Передо мной не было музыкальных инструментов, потому что мой старший брат ненавидел музыку и забрал всё, что было с ней связано. Поэтому я не выбрал ничего, но потом, чуть позже в тот же день, нашёл его тайник и показал всем свою находку, которой, конечно, была скрипка, — совершенно легко, на той же волне, которой омывали речи Кима гостей дома Чон, рассказал Тэхён. — Действительно? — недоверчиво спросил Чонгук. — Понятия не имею, — посмеялся Тэхён. — Мама настаивала на этой легенде. Она звучит забавно, поэтому я её придерживаюсь. А что выбрал ты? — Намджун вроде говорил, что ручку или блокнот. Но я, конечно, не помню тоже. — Может, в тебе живёт писатель? — хмыкнул Тэхён, оглядывая Чона с интересом. — Ты не пробовал что-нибудь сочинить? Слегка смутившись, Чон опустил глаза. Когда ему было лет двенадцать, он написал несколько стихов и прозаических зарисовок. Джин-Хо раскритиковала их, не подумав о том, что писать лучше вполне способный к писательскому ремеслу Чон не может из-за недостатка знаний, а не из-за отсутствия таланта, и больше Чонгук не возобновлял творческие попытки. — В детстве. Глупости, — улыбнулся Чонгук, не испытывая, пожалуй, никакой тоски по тому, что не вернулся к написанию чего-нибудь потом. Если бы ему было это нужно, он забыл бы критику матери. — Я доволен своей нынешней профессией. — Рад это слышать. Я… — Тэхён, словно вспомнив что-то важное, запнулся и хмыкнул. — Я рад за тебя, — перестроился он, но Чонгуку показалось, что он уловил первоначальный посыл. — Хотел бы послушать, как у меня дела? — Чонгук впервые за день посмотрел на Тэхёна внимательно, испытующе. Словно пытался вынудить его ответить именно то, что он хочет услышать. — Угадал, — Тэхён посмотрел ему в глаза тоже, и Чонгук сгорбился. Тело стало слабым, ватным, Чону показалось, что его тошнит. Он криво улыбнулся и устремил взгляд в сторону Кихёна. Они помолчали, но никто не собирался уходить. Было понятно, что разговор не закончен, что должна прозвучать ещё какая-то реплика, что-то решающее, что окончательно поставит точку или сделает запятую многообещающей. — Минхёк посоветовал не пытаться тебя забыть. Из того, что он сказал, я понял, что нам обоим нужны друзья. Чон поднял глаза на Тэхёна, чтобы удостовериться, что тот услышал его верно — это не попытка заставить ревновать, а желание обозначить границы, которые он для себя давно выставил, несмотря на то, что тело с непривычки продолжало сопротивляться и придерживаться своих правил, — и нашёл глазами Минхёка, который разговаривал с одной из подруг Джин-Хо. Отойдя от Чонгука, он, очевидно, пошёл соблазнять всех местных красавиц и дурнушек, чтобы затмить виновника торжества и запомниться всем. В этом был весь Минхёк. — Он очень проницателен. — А ты? Ты ведь тоже всё это чувствуешь? — Чонгук снова просмотрел на Тэхёна, но на этот раз уверенно и даже немного зло. — Вы похожи и видите людей насквозь. Ты знаешь меня, не так ли? Тэхён уловил смену настроения, но промолчал, и тогда Чонгук продолжил атаковать. — О чём вы говорили на его дне рождения? Вскинув брови, Тэхён немедленно избавился от улыбки, с которой не расставался весь день, но ответил с готовностью: — Мы не говорили. Он сказал только одно: Оставь его, ты же знаешь — ему больно тебя видеть. Чонгук продолжил смотреть на Тэхёна. Удивляться, что Минхёк из тысяч слов может выбрать такие, которые, собравшись в предложение, ударят в самый центр любого разговора, он уже перестал. Ему было интересно, насколько важной эта фраза стала для Тэхёна. Заметил ли он её? Или прослушал и ушёл просто из-за каких-нибудь дел или из-за негласного уважения к коллеге? Нет, Тэхён хорошо запомнил эту фразу. Он прокручивал её в голове, вспоминал и пытался переосмыслить; Киму не понадобилось даже секунды, чтобы вспомнить формулировку. Чонгук почувствовал страшную усталость. Хотелось лечь на кровать, закрыть глаза и никогда не открывать их. Даже ради Кихёна. В сущности, если бы не чёртов Тэхён, его бы даже не было. — Прости меня, — Тэхён опустил руку Чонгуку на плечо. Тот не шелохнулся. — Мне нет оправданий. Я поступаю бесчеловечно, возвращаясь к тебе каждый раз, когда ты лишь произносишь моё имя в своей голове. Это ошибка; я осознаю, что совершаю её, но ты продолжаешь меня звать, а я не могу перестать слышать твой голос, зовущий меня, как будто только я могу помочь тебе, когда ты в отчаянии, — он говорил завораживающе, словно вводит в гипноз, но Чонгук впервые за день слышал кого-то настолько ясно. — Я могу исчезнуть из твоей жизни так, что в следующий раз моё имя ты увидишь только в некрологе. Но для этого ты должен перестать меня звать. Он мягко убрал руку и, с удивительной быстротой, которую Чонгук часто замечал в поведении Минхёка, нацепив улыбку, отошёл к Джин-Хо, которая, кажется, следила за их беседой. Мотив… Вот какой мотив у Тэхёна? Высокая миссия? Желание помочь? Чонгук вспомнил, что Тэхён почти назвал его своим ребёнком, когда Чон признался в любви. Становилось всё очевиднее, почему Чонгук смог влюбиться в Минхёка: в некоторых вещах он был настолько точной копией Тэхёна, что это даже пугало. Мастерство слова было одной из этих вещей. Тэхён, очевидно, впервые говорил честно. То, что пришло в голову первым; он не заботился о том, как Чонгук его поймёт. Просто крик души. Чонгук зацепился взглядом за Кихёна. Продолжал ориентироваться на свой маяк, но слова о том, что помочь Чону может только Тэхён — так он сам назвал свою роль в его жизни, — не давали покоя. Даже сам Чонгук давно перестал так считать. Он нашёл для себя других людей, ставших значимыми, но первым, тем, кто вообще натолкнул на мысль о том, что есть свои люди и чужие, был именно Тэхён. Он своим появлением словно показал, как работает вселенная, чем она живёт и заставляет жить своих питомцев. В памяти всплыл миф о том, что когда-то люди имели четыре ноги и руки, два лица, а потом боги, разгневавшись на человечество за попытку их свергнуть, разделили их, обрекая на бесконечные поиски своей половинки, которые не всегда могут увенчаться успехом. Кто вторая половинка Чонгука? Недоступный Тэхён, тронувший струны его души первым, или Минхёк, с которым всё складывалось удобно и приятно? Чонгук любил их обоих по-разному. Но ориентироваться на романтические представления о любви Чон больше не собирался. Тэхён, даже если его половинка именно он, упустил свой шанс.