Можно улыбаться, улыбаться и быть подлецом. (Можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом…) Уильям Шекспир — «Гамлет»
Тишину в небольшой комнатке прерывает лишь тиканье часов и редкий звон чашек. Британцы и чай, что может быть более связанным между собой феноменом? Наверное, ничего. Скорее Земля сойдет со своей орбиты, чем британцы перестанут пить чай. Селина сидит на удобном мягком кресле возле погашенного камина, откуда открывается прекрасный вид на всех, кто пришел сегодня выпить по чашечке вкуснейшего черного чая. По комнате практически неслышно перемещается невысокая женщина, которая то и дело подливала кипяток желающим. Но в данную секунду, сидя с уже опустевшей чашкой, мисс Буршье не отрывает своего взгляда от одной персоны, которая еще на кануне вечером поступила из ряда вон ужасно. Платье, испачканное в грязи, так и пришлось выкинуть. Столкнувшись впервые со взглядом явно чем-то недовольной девушки Алистер давится чаем, чем привлекает внимание каждого из собравшихся. Теперь на сэра Лукана смотрят все, кроме, собственно, виновницы столь неловкого казуса. Лорд-канцлер непонимающе смотрит на приемного сына, а вот Изабель выразительно выгибает бровь, криво усмехается и делает очередной глоток чая. Ее забавляет настолько несвойственное поведение Алистера. Сидящий по правую руку от леди Игрейн Грейсон переводит взгляд со своей подопечной на командора, но так и не понимает, что же вызвало такую бурную реакцию у Изабо. Беспристрастной остается лишь Селина, которая и вовсе отвернулась от объекта своего негодования. — Сколько уже живу в Лондоне, а никак не могу привыкнуть к тому, что здесь постоянно пьют чай, — между тем начинает маркиз, чем несколько развеивает затянувшуюся паузу. Лафайет аккуратно отставляет чашку в сторону и сверху кладет поперек нее ложечку. — Вы не находите эту традицию странной, mon cheri? — француз с ожиданием смотрит на мадемуазель Буршье, будто она обязана согласиться с его мнением. — Если я прожила в Париже десять лет — это не значит, что я перестала быть англичанкой, мсье. А Вам просто не обязательно соглашаться на чай, если Вы не хотите, — наливая себе еще немного горячего напитка, отвечает Селина. После этого девушка плавно поднимается со своего места. Из-за длинных юбок каждый ее шаг становится настолько элегантным, что кажется, будто мисс Буршье и вовсе парит над полом. — Позволите, лорд-канцлер? — и лишь получив разрешение, певица наполняет чашку сэра Ланселота. — У чайной церемонии куда более интересные корни, чем Вы можете себе представить, маркиз, — медленно прохаживая по комнате, Селина наполняет опустевшие чашки Рыцарей. Это выходит у нее так естественно и грациозно, словно она танцует, а не просто наливает чай. Очередь доходит и до Алистера Д`Аргайла. Мужчина все это время не отрывал своего взгляда от стройной фигуры мисс Буршье. Будучи выходцем из аристократических слоев общества, он не мог не подметить утонченность и изысканность Селин, которые она применяет при выборе каждодневных нарядов. Удачно сочетая цвета и фасоны, она создает себе образ парящего ангела, который, если будет нужно, низвергнет в Ад каждого, кто решит оборвать ему крылья. Это все из-за копны рыжих волос и пронзительного взгляда серо-зеленых глаз, никак иначе. — Я бы послушал Ваши рассказы, — Лафайет так и продолжает стрелять своими глазками в сторону Селин, чего, к слову, девушка даже не замечает. Мадемуазель Буршье замирает возле сидящего Алистера и опускает глаза вниз. Если бы взглядом можно было убить, сэр Лукан бы уже валялся возле ног певицы в смертельной агонии. И, да, первым ее порывом, когда они с мужчиной пересекаются взглядами, становится сию секундное выливание содержимого чайника прямо на медно-рыжую шевелюру командора. Но Селина успевает сдержать это желание и осторожно наливает чай в протянутую чашку. — В библиотеке Вы сможете найти всю нужную Вам литературу, — впервые мисс Буршье награждает маркиза улыбкой, пусть и снисходительной, но все же улыбкой. После этого певица занимает свое прежнее место. И только сейчас Селина замечает непередаваемо недовольный взгляд своего отца, который он бросает на француза. Откровенные попытки Лафайета завладеть внимание девушки не ускользают от сэра Гавейна, который явно не горит желанием поощрять подобное поведение маркиза. — Маркиз, моя дочь не станет одной из тех, кому Вы пудрите голову, — суровый взгляд Виктора заставляет француза пожалеть обо всем, что он успел уже наговорить Селин. Но кто сказал, что это напугает его настолько, что он бросит любые попытки сблизится с мисс Буршье? — Я и не собирался, сэр Гавейн, она заслуживает куда большего, — обольститель дамских сердец не упускает шанса запеть свою сладкоголосую песню о том, что милые дамы созданы для высоких чувств и крепких семей. Но все, включая самого мистера Буршье, прекрасно знают, на что способен Лафайет, и даже на секунду не собираются внимать его речам. Изабель лишь закатывает глаза и допивает свой чай, Грейсон тихо усмехается, а вот Виктор и, что самое странное, Алистер выглядят мрачными и особенно молчаливыми. — Я была во Франции слишком долго, чтобы разочароваться во французских мужчинах. Так что все Ваши попытки не принесут никаких результатов, — девушка заправляет за ухо выбившуюся из прически кудряшку, после чего она переводит взгляд на еще более встревоженного отца. Кажется, юная дама сказала что-то лишнее. Легкий румянец тут же появляется на ее щеках. — Я не это имела ввиду, — в это самое мгновение девушке хочется провалиться сквозь землю. Однако вместо этого Селина залпом выпивает чай и отставляет чашку в сторону. Сложившуюся ситуацию спасает служанка, которая заходит в чайную комнату с конвертом. — Лорд Гастингс прислал Вам письмо, лорд-канцлер, — уже далеко не молодая женщина вручает письмо Августу Д`Аргайлу, после чего вновь скрывается за дверьми. И все то время, что мужчина читает письмо, в помещении царит давящая тишина. Селина все никак не может поверить, что бросила столь многозначную фразу. Но она ведь совсем не это хотела сказать! Девушка уже миллионы раз мысленно убила себя за случайно пророненные слова. Алистер же, вопреки собственной прихоти, продолжает наблюдать за то краснеющей, то снова бледнеющей девушкой. С каждым днем он узнает все новые стороны столь необычной личности, как Селина. Если сначала она казалось абсолютно бесчувственной и отстраненной, то сейчас он понимает, что ей не чужды и радость, и смущение, и даже страх. — Что пишет лорд? — сэр Лукан впервые за время всего чаепития начинает говорить. — Что-то случилось? — Нет, — сэр Ланселот отрицательно мотает головой. — Он приглашает нас на прием в свое поместье. Извиняется, что не смог посетить бал в Вестминстерском дворце и надеется, что мисс Буршье не сочтет его невежливым, если он попросит ее спеть на этом приеме, — лорд-канцлер отрывается от письма и поворачивается лицом к Селин. — До него долетели слухи о Вашем прекрасном пении, Селина. — Я с удовольствием выполню его просьбу, — девушка улыбается сэру Ланселоту и встает с кресла. — С вашего позволения я покину вас, чтобы подготовиться к приему, — Селина почтительно кланяется и уже было хочет уйти, но вовремя останавливается. Ее взгляд падает на леди Игрейн, которая, как и в первую их встречу, одета в привычную для Изабо форму. — У меня есть одно платье, которое бы прекрасно Вам подошло, мисс Д`Аргайл, — заметив растерянный взгляд Изи, мисс Буршье начинает думать, что ненароком обидела ее. — Это, конечно, не мое дело, извините, — очередной реверанс, за которым следует скорый побег из чайной комнаты. — Вам стоит попробовать, Изи, — спокойный голос сэра Галахада заставляет мадемуазель Буршье вновь остановиться. Девушка смиренно поворачивается лицом к Рыцарям и ждет окончательного вердикта леди Игрейн. И Селина просто не может не обратить внимание на то, с какой нежностью и заботой Грейсон взирает на Изабель. Возможно, видя нечто подобное, мисс Буршье все еще продолжает верить в высокие чувства и искренность. — Но я… — Я помогу Вам, Изабель, — трогательная улыбка появляется на губах Селин, когда она видит смущенную Изабо. Мадемуазель Буршье в одну секунду загорается желанием превратить леди Игрейн в ту самую девушку, от взгляда на которую мужчины будут терять дар речи. — Я верну вам ее в целости и сохранности, — азартом загораются глаза певицы. И, пожалуй, именно это заставляет Изи нервно сглотнуть, а всех остальных — улыбнуться. Дамы быстро покидают комнату, после чего направляются прямиком в покои Селин. Там ее ждет целый гардероб разномастных платьев, которые подойдут на любой случай жизни. — Зачем Вы это делаете? — Изабель до сих пор не понимает смысл всего происходящего. Она бы могла отправиться на прием в том же, в чем бывает там каждый раз — форма удобна и практична, что нельзя сказать про все эти объемные и тяжелые платья. Что уж говорить про тугие корсеты. — Все эти мужчины видят в Вас солдата. Неужели Вам самой не хочется разбить все их стереотипы, касательно Вас, в пух и прах? Вы прекрасная девушка, так что Вам мешает показать это им? — Селина неопределенно машет рукой в сторону комнаты, которая осталось далеко позади. Певица заговорщически подмигивает Рыцарю, после чего открывает перед ней дверь, ведущую в комнату. — Заходите, я сейчас принесу Вам несколько платьев, — если Изи настороженно и несколько скованно заходит в комнату, то мисс Буршье, словно шустрый солнечный зайчик, несется в гардеробную, откуда достает несколько нарядов. Но достаточно быстро бракует практически все, кроме одного единственного. — Я не думаю, что оно мне подойдет, — сразу же говорит Изабель, стоит только девушке увидеть открытый вырез. Леди Игрейна никогда не хотела и не захочет выставлять на показ три длинных шрама, которые уродуют ее тонкую шею. Но по одному лишь взгляду на Селин мисс Д`Аргайл понимает, что спорить просто бесполезно. Сомнение растет в геометрической прогрессии с каждой секундой, в течении которых сводная сестра Алистера разглядывает достаточно красивое платье нежного бежевого цвета. Необычным выглядят кружева насыщенного янтарного оттенка. — Оно подойдет, будьте уверены, — пока Изи воюет с собственными противоречиями, мадемуазель Буршье находит то самое ожерелье, которое сможет помочь с проблемой леди Игрейн. Изящное, но в то же время широкое украшение должно полностью скрыть шрамы, при этом создавая легкий и дополненный образ дамы из высшего общества. Все приготовления сводятся к тому, что девушки помогают друг другу с платьями и мило беседуют. Леди Игрейна и не представляла, что подобного рода занятия вообще когда-либо будут в ее жизни. Закончив с прической Изи, Селина подводит девушку к зеркалу, в котором сейчас отражается утонченная и изящная барышня, а не Рыцарь, сражающийся с Полукровками и борющийся за спокойную жизнь горожан. Фасон наряда подчеркивает все достоинства мисс Д`Аргайл, а ожерелье в достаточной мере скрывает недостатки, которые сама Изабель хотела бы скрыть и никогда больше не видеть. След от когтей Полукровки, словно клеймо, теперь навечно запечатлен на ее коже. Но сейчас, видя себя в платье, Изабо и вовсе забывает о своем комплексе. Ведь все то, что она сейчас видит в зеркале, непривычно и необычно в той самой степени, которая отключает хладнокровную часть рассудка, а включает женский восторг. — Что ж, думаю, теперь маркизу придется писать завещание, ведь Ваш вид сразит его наповал, — саркастически подмечает Селина, чем заставляет леди Игрейн улыбнуться. Но думает она далеко не о излишне любвеобильном французе. Сейчас девушку куда сильнее волнует мнение другого мужчины. Немного покрутившись перед зеркалом, Изабель мысленно представляет реакцию сэра Галахада. Удивится? Или не воспримет подобный внешний вид своей бывшей ученицы всерьез? — Тогда нам придется приложить все имеющиеся у нас силы, чтобы смерть Лафайета была не мучительной, — Изабель подхватывает ироничный тон мисс Буршье и не может не отпустить очередную колкость в сторону маркиза де Лафайета. Ох, и не повезет же бедному французу столкнуться с этим спевшимся дуэтом мадемуазелей. Девушки в последний раз осматривают свои наряды критичными взглядами и направляются к выходу из комнаты. Прием назначен на вечер, но сейчас в центральном холле Рыцари ждут лишь две персоны, которые, по их мнению, уж слишком долго возятся с приведением себя в порядок. Мужчины мирно беседуют, стараясь не выказывать своего нетерпения, хотя это и выходит у них крайне скверно. Но стоит только в коридоре раздаться спешным стукам каблучков, как все собравшиеся поворачиваются к спешащим дамам. Сказать, что сэр Галахад проглатывает свой язык — не сказать ничего. Что уж говорить про маркиза, хватающегося рукой за сердце. — Вы столь прекрасны, что у меня начинает щемить сердце, ma chérie, — Лафайет, галантно взмахнув рукой, подходит к девушкам. И они, поглощенные оказавшим ими фурором, даже не замечают распинающегося перед ними маркиза. Жестоко, никто не спорит. А и без того разбитое сердечко Лафайета осыпается пылью в груди мужчины. И если Селина продолжает стоять рядом с французом, то Изабель, смущенно улыбаясь, принимает предложенный локоть Грейсона, и они вместе направляются к выходу из дворца. — Я думаю, на приеме девушки с удовольствием сделают все, что Вы их попросите, маркиз, — мисс Буршье все же обращает свое внимание на местного Казанову, но лишь с той целью, чтобы окончательно убедить мужчину в своей незаинтересованности. — Не тратьте на меня свое драгоценное обаяние, — короткий взгляд и спокойный тон приводят Лафайета в замешательство. Но этого короткого мига хватает на то, чтобы Селина вновь ускользнула от загребущих рук француза. Бегство — лучшее оружие в руках юной Селин Буршье. В это время взгляд девушки обращен именно на сэра Лукана, который даже не пытается скрыть своей заинтересованности. Мужчина видит перед собой даму, которой судьбой предначертано стать запоминающейся и всеми любимой артисткой. Сцена создана для таких, кто даже в тяжелой ситуации будет держать подбородок гордо поднятым. Алистер до сих пор не может выкинуть из головы уверенный тон девушки, которым она пыталась убедить вчерашних карманников оставить ее в покое. И эта стойкость духа восхищает командора. И только одного Рыцарь никак не может понять. Как в этой миниатюрной девушке, которая вот сейчас стоит перед ним в платье сизого цвета, сочетается хрупкость, поистине ни с чем не сравнимая женственность и сила, которую в принципе сложно встретить в характере среднестатистической жительницы Лондона. Ох, да, не будем забывать про пытливый ум и способность одним только словом или взглядом заставить человека замолчать. Это было проверено на Лафайете, да и уже не один раз. — Обещаете не убегать на этот раз? — Алистер, как бы сильно он не пытался сдержаться, просто не может не поддеть мисс Буршье. В компании этой неуправляемой особы его собственная способность к самоконтролю сходит на нет. Будто крупица этого безумного характера Селин передается и ему. — А я и не говорила, что со мной легко поладить, — парирует девушка, что заставляет сэра Лукана незаметно улыбнуться. Незаметно для всех, но не для его чрезмерно внимательной сестры, которая с нетерпением ждет развязки всей этой истории между Алистером и мадемуазель Буршье. «Язва», — эту мысль Рыцарь-командор с удовольствием сказал бы и вслух, но воспитание не позволяет. Да и к тому же, он на все сто процентов уверен, что в ответ на это глупое и, возможно, несколько по-детски сказанное обращение Селина скажет что-нибудь куда более изощренное. И, вместо того, чтобы вступать в открытый словесный поединок, Д`Аргайл наблюдает за тем, как мисс Буршье присоединяется к своему отцу. — Теперь мы наконец-то можем отправляться, лорд Гастингс, скорее всего, уже заждался, — лорд-канцлер выходит вперед, после чего и все остальные участники процессии направляются на улицу.***
Творческие люди крайне чувствительны и даже в самой приятной компании могут найти того, кто косо на них поглядывает. В каких-то случаях эта интуитивная особенность может и помочь. Но сейчас, только лишь подходя к огромному поместью лорда Гастингса, Селина уже начинает чувствовать липкое прикосновение чьего-то взгляда, что явно не располагает певицу к хорошему настроению. Это заставляет ее поежиться, а взглядом девушка осматривает фасад здания. По спине пробегает холодок, мисс Буршье даже замедляет свой шаг, когда находит темный силуэт какого-то человека в одном из окон. — Ты дрожишь, дорогая. Что-то не так? — идущий под руку со своей дочерью, именно Виктор первым замечает замешательство Селин. Девушка отводит взгляд от окна и молча мотает головой. Сложно отделаться от навязчивого и скользкого чувства, как бы сильно мадемуазель Буршье не пыталась это сделать. — Ты уверена? — Да, просто померещилось, — Селина хмурится, смотря себе под ноги. И это не ускользает от сэра Гавейна. Ему кажется странным настолько резкая смена настроения дочери, ведь еще пару минут назад она выглядела довольной и очень даже спокойной. Но там, где чего-то недопонимает Виктор, эстафету перехватывает вездесущий Алистер Д`Аргайл. Мужчина быстро понимает, куда именно был обращен взгляд юной певицы. И в том самом злосчастном окне видит лорда Гастингса. Впрочем, он довольно быстро уходит в комнату, теряясь в ее полумраке. Улица остается позади, и гости, только зайдя в светлую и просторную залу, сразу же окунаются в атмосферу празднества и умиротворения. Из угла комнаты, где расположился небольшой оркестр, льется медленная и спокойная музыка, которая помогает новоприбывшим расслабиться и начать тихие и необременительные беседы. Самого хозяина поместья пока не видно, хоть зал уже и полон людьми. — Мне определенно нужно выпить, — под нос себе шепчет Селина и уходит из круга знакомых. У стен огромного холла как раз кстати разместились длинные столы, уставленные разнообразными яствами и напитками. На любой вкус и цвет, только вот мисс Буршье и без всего этого многообразия прекрасно знает, за чем именно идет. Вскоре в ее руке оказывается высокий бокал на тонкой ножке, в котором плещется терпкое вино. — И как, прикажете, петь в такой обстановке? — продолжает бормотать девушка, при этом попивая вино. В таком состоянии сэр Лукан и застает мадемуазель Буршье. Она как раз берет новый бокал, когда Алистер решает к ней подойти. Ему определенно не нравится напряженность и скованность девушки. Это уж точно идет вразрез с тем, что привык видеть перед собой Рыцарь. Мисс неторопливо поворачивается к нему и как-то растерянно прищуривается, будто бы не сразу понимает, кто стоит перед ней. — Вам не кажется этот прием странным? — неожиданно спрашивает певица, после чего вновь начинает осматривать зал, словно ища кого-то. Вскоре ее взгляд останавливается на входе в зал. Медленно и, возможно, даже несколько лениво в помещение заходит лорд Гастингс. На его лице играет приветственная улыбка, но даже она не вызывает доверия у мисс Буршье. Маленькие серые глаза лорда остаются холодными и безжизненными, сколько бы хозяин поместья не старался выглядеть добродушным. И это заставляет Селин сделать несколько шагов назад. Сама того не замечая, девушка оказывается скрыта от Джейкоба ван Нека за фигурой Рыцаря-командора. А ей ведь всего лишь стоило сделать несколько шагов, чтобы скрыться с поля зрения Гастингса. Какая удача. — Если захотите уйти, просто скажите, — между тем говорит Алистер, при этом провожая лорда внимательным взглядом. Тем временем остальные члены Ордена удовлетворенно принимают участие в приеме: едят, пьют, с удовольствием обсуждают темы, не касающиеся их работы. Селин даже начинает казаться, что только ей некомфортно в этом зале.