Вы поете душой, дитя мое, и ваша душа прекрасна. Гастон Леру — «Призрак Оперы»
— Как я рад наконец-то увидеть очаровательную дочь Виктора, — лорд Гастингс, все еще сверкая своей «дружелюбной» улыбкой, подходит к Селин и Алистеру, который, к слову, выглядит так, словно его вызвали на дуэль. Суровый взгляд, близко сдвинутые брови и тонкая линия губ — все признаки сосредоточенности и настороженности на лицо. Впрочем, пожилой мужчина мастерски делает вид, что не замечает столь холодного приема от сэра Лукана. Зато как он радуется, увидев тень осторожности и страха на лице юной особы, что стоит рядом с Рыцарем-командором. — Вы и впрямь прекрасны, как мне Вас и описывали, — Джейкоб ван Нек аккуратно поднимает тоненькую ручку мисс Буршье и оставляет на тыльной стороне руки легкий поцелуй. Со стороны, может, это и выглядит как нечто галантное и вежливое. Однако от подобного жеста Селина чувствует себя так, будто на нее открыли охоту. Пусть на губах лорда и играет улыбка, но глаза его смотрят на мадемуазель Буршье с каким-то нечеловеческим холодным блеском. И это пугает. Пугает до такой степени, что певица неосознанно делает шаг назад, прячет руки за спину. И снова лорд Гастингс делает вид, что ничего не замечает. Но в душе он ликует от оказанного им эффекта. — Благодарю, лорд Гастингс, — мисс Буршье стоически выдерживает взгляд Джейкоба и улыбается, словно это знакомство ей приносить исключительную радость и удовлетворение. Жаль, что на этот раз трюк с побегом не сработает. Девушке как-то не нравится перспектива прогулки по Лондону в вечернее время. Она уже проходила через это, и Селин не понравилось. — В письме Вы просили меня спеть, — тем не менее, мадемуазель Буршье относительно быстро находит выход из сложившейся ситуации. Правильно говорят, что в экстренном случае начинаешь быстрее думать. Девушка мимолетно смотрит на сэра Лукана, ведь он абсолютно никак не отреагировал на появление лорда, что кажется Селин странным. И девушка натыкается на взгляд мужчины, который выглядит красноречивее всяких слов. Алистер сейчас выглядит отнюдь не самым приятным и отзывчивым собеседником, а скорее так, будто ему сообщили о всемирно разыскиваемом террористе, и он как раз стоит прямо перед ним. — Я буду только рад услышать Ваш голос, мисс Буршье. Думаю, Вы знаете, что делать, — пожилой мужчина указывает рукой на музыкантов. — Надеюсь, что эти бездари не испортят Ваш дебют в стенах моего поместья. Чувствуйте себя как дома, — эта оскалоподобная улыбка начинает давить Селин на нервы, и она, коротко поклонившись, чуть ли не бегом направляется в сторону оркестра. Тем временем лорд Гастингс наконец-то обращает свое внимание на не на шутку обеспокоенного Алистера. Рыцарю определенно не нравится неожиданно возросший интерес Джейкоба к мисс Селин Буршье. Стоит только лорду остаться наедине с командором, как с его лица сползает эта лживо добродушная улыбка. С каким-то стальным равнодушием, перетекающим в хищное желание, лорд Гастингс посматривает на утонченный силуэт мисс Буршье. Девушка в это время что-то спокойно обсуждает с музыкантами. Но, как и было раньше, она чувствует неприятный взгляд Гастингса. Ее жесткий и быстро брошенный взгляд в сторону лорда только подтверждает это. — Интересная, — мужчина усмехается своим мыслям, но взгляд от юной певицы не отводит. Кажется, с каждой секундой он только больше заинтересовывается молодой девушкой. — Крайне любопытная барышня. И чувствительная, что редко сейчас встретишь в Лондоне, — Гастингс проводит длинными пальцами по своему подбородку, будто просто размышляет вслух. Но эти мысли, сказанные во всеуслышание, абсолютно не нравятся Рыцарю-командору. Этот тон… лорд будто ищет себе новый чайный сервиз, а не говорит о молодой девушке. — При всем моем уважении, лорд Гастингс, но не будьте таким недальновидным. Она дочь сэра Гавейна, — Алистеру с трудом удается сохранить свой голос спокойным. — Если с ней что-то случится… — договорить не дает музыка, которая начинает литься по зале, будто приятный освежающий ручеек. Чистый, как и в первый раз, голос завораживает и заставляет забыть обо всем:Blackmore's Night — «Gilded Cage»
«I walk alone, the night wears a shadow Я иду в одиночестве, ночь облачилась в тень — Painted in silver, painted in gold Тень серебристую, тень золотую, The moment ends in silence, then the moment grows old Мгновение оканчивается тишиной, затем мгновение стареет.»
— Если с ней что-то случиться, то никто даже не подумает о том, что я в этом участвовал, сэр Лукан, — лорд Гастингс с такой легкостью рушит магию песни, что Алистеру впервые за все время их знакомства хочется разбить голову старика о столешницу. Еще секунду назад сэр Лукан был погружен в историю, которую с такой готовностью начинала рассказывать Селина, но сейчас он стоит возле Джейкоба ван Нека и даже не знает, что вообще можно сказать на его слова. — Я буду знать, — находится Алистер, при этом смерив лорда красноречивым взглядом. Но этого, как не странно, недостаточно, чтобы запугать влиятельного пожилого человека. Он считает себя всесильным, за что его, впрочем, нельзя осуждать. Тем временем песня продолжается. И она заводит в совершенно неведомые районы ранее не рассказанных историй:«And when she smiles, a thousand dreams surround her И когда она улыбается, её окружают тысячи мечтаний, Dress them in secrets no one can hold Наряди их в тайны, которые никто не сохранит. The fire dies in the distance, as the embers grow cold Огонь гаснет вдали, пока тлеющие угольки холодеют.»
Алистер смотрит на певицу, которая и вовсе позабыла о том, что стоит в поместье лорда Гастингса. Ее взгляд обращен на гостей, но, кажется, она не видит никого перед собой. Робкая, но такая притягательная улыбка украшает губы юной особы. Командор, увлеченный пением девушки, даже не сразу замечает, что она с легкой ухмылкой на губах, смотрит на него:«Sing for me now… Спой сейчас для меня… All the world is a stage Ибо весь мир — сцена, Smile take a bow Улыбнись, выйди на поклон From your gilded cage… В своей позолоченной клетке…»
— И все же она прелестна, — снова этот голос, который выдергивает Рыцаря из мечтательной неги. — Приватная встреча с мисс Буршье мне не помешает. Скажем, хм, через пару дней. Как думаете, насколько быстро согласится этот ангел? — если лорд Гастингс продолжит в том же духе, то Алистер просто не может обещать, что сохранит его высокопочтенное лицо в целости и сохранности. Слишком уж он хорошо представляет итог этой приватной встречи, чтобы продолжать сохранять спокойствие. — Возможно, Вы не поняли, — окончательно отвлекшись от песни, Д`Аргайл поворачивается лицом к лорду, что уже само по себе говорит о серьезности намерений Рыцаря-командора. Эту ситуацию он точно не намерен пускать на самотек. — Я настоятельно Вам рекомендую забыть об этой затее. Вы не трогаете девушку, а вся правда о Вас не говорится во всеуслышание в Ордене. Мне казалось, я ясно изъясняюсь. — А мне казалось, что наша работа взаимовыгодна, сэр Лукан. И, да, иногда приходится чем-то, но чаще — кем-то, жертвовать. Просто смиритесь, Алистер, — тон лорда непреклонен, но и командор пока не собирается сдаваться. Где-то внутри зарождается огонек злости, пробуждая ту темную его сторону, которую никто не должен видеть. — Спокойнее, Алистер, здесь слишком много свидетелей, — Гастингс смеется над ним. Возможно, он даже чувствует некоторое господство над Рыцарем. Но, ой, как же он заблуждается. Не злил бы лорд столь опасного противника, ой, не злил бы раньше времени. — Я вижу, Вы стремитесь превратить меня из своего сторонника в противника? Потому что двигаетесь в этом направление очень даже быстро. Сбавьте обороты, лорд Гастингс, — сэр Лукан складывает руки на груди. Однако от дальнейшего диалога его отрывает новый куплет песни. Он заинтересовывает мужчину, что заставляет его вновь повернуться лицом к мисс Буршье. Девушка настолько вжилась в роль героини песни, что они обе кажутся неотделимыми друг от друга:«She's waiting for someone Она ждёт кого-то, Waiting for you Она ждёт тебя, To want, love and need her Чтобы ты желал, любил и нуждался в ней, To help her to make it through Помог ей преодолеть это, As the moment grows old Ибо мгновения стареют In her Gilded Cage… В этой позолоченной клетке…»
Они встречаются взглядами. Сияющий от трогательности песни взгляд серо-зеленых глаз обращен прямо на Рыцаря-командора. Мимолетная улыбка затрагивает губы сэра Лукана. Казалось бы, еще мгновение назад он был готов спорить и, возможно даже, угрожать беспринципному в некоторых вопросах лорду Гастингсу, но сейчас, словно пойманный в эту самую золотую клетку, он просто наслаждается выступлением Селин. Ее чистота и искренность в эту секунду завораживают и волнуют. Песня, а следом за ней и музыка, медленно затихает. Публика же, наоборот, взрывается салютом эмоций и оваций. Алистер видит, как мисс Буршье покидает музыкантов, и по пути к отцу и другим Рыцарям ее осыпают градом восхищенных взглядов и слов. — Она могла бы стать известной певицей, — невзначай кидает Гастингс, после чего покидает вновь закипающего от негодования и раздражения Алистера. Сэр Лукан еще несколько мгновений наблюдает за тем, как лорд отдаляется от него. И слишком запоздало понимает, что Джейкоб вновь хочет оказаться поближе к Селин. Эти параноидальные приступы с еле сдерживаемой агрессией за последние минут пять успели довести всегда такого собранного Рыцаря до ручки. Еще немного столь ярых попыток уберечь Селин от кошмара в лице лорда Гастинга, и Алистер заработает себе нервный тик. Командор успевает подойти к членам Ордена в тот самый момент, когда Гастингс вновь начинает донимать бедную и уже окончательно перепуганную мадемуазель Буршье. Девушка не знает, что ей сказать и куда посмотреть, чтобы избежать прямого контакта к Джейкобом ван Неком. Это доставляет ей неудобства. И Д`Аргайл в прямом смысле этого слова уже видит, как Селина убегает из поместья, сверкая пятками. — Я бы мог устроить Вам выступление в местном театре, мисс Буршье, — снова этот лживый ласкающий тон и притворная улыбка. К слову, помимо недовольной физиономии Алистера в кругах членов Ордена есть еще одна персона, которой кажется странным столь учтивое отношение Гастингса к дочери сэра Гавейна. К сожалению, никто почему-то не обращает внимания на непривычно хмурого и задумчивого маркиза де Лафайета. — Это уже слишком, — Селина неожиданно переходит на французский в надежде, что никто, помимо нее самой и маркиза, не знает этот язык. Шансы малы, но так призрачно притягательны. Лафайет выглядит сбитым с толку, что уж говорить про всех остальных, кто их окружает. — Дорогой мой обожатель слабого пола, — Селина выразительно косится на маркиза. Ее конспирацию не сразу понимает даже сам Лафайет. — Вы забыли свой родной язык? — снова мимолетный взгляд, который окончательно пробуждает маркиза. — Что-то не так? — как бы сильно не приелся Селин французский вкупе с надоедливыми и вычурно благородными французами, сейчас именно маркиз становится ее спасительным кругом. — Если пообещаете вести себя сдержанно, то я подарю Вам один танец, — говоря это, мисс Буршье окидывает всех собравшийся внимательным взглядом. И судя по непонимающе бегающим глазкам, беседа между маркизом и девушкой остается непереведенной. И только Алистер, стоящий неподалеку от сэра Гавейна и внимательно наблюдающий за действиями Селин, выглядит еще более раздраженным. Почему? На этот вопрос он не может ответить пока даже себе самому. — Я буду предельно аккуратен, мадемуазель, — мисс Буршье мысленно закатывает глаза на сказанные слова Лафайета, но все равно принимает руку мужчины. И это дарит ей глоток воздуха, ведь лорд Гастингс и его псевдо-приятное общество с каждым шагом становится все дальше. — А теперь объясните мне, что происходит, mon cheri, — маркиз вновь переходит на привычный для Селин английский. Мужчина умело кружит мадемуазель Буршье в танце, но она то и дело поглядывает в ту сторону, где все еще стоит лорд. — Лорд Гастингс, — коротко говорит девушка, и от очередного взгляда на пожилого мужчину у нее по позвоночнику бегут мурашки. — Если я проведу в его обществе еще хоть минуту, то я просто сойду с ума. Неужели я одна чувствую это давление с его стороны? — очередной поворот заставляет девушку тяжело выдохнуть. Остроту ощущением придает то, что неожиданно прямо посреди мелодии кто-то в несколько неприятной форме забирают мисс Буршье из рук француза. И, к своему ужасу, девушка сталкивается взглядом с холодными и непробиваемыми серыми глазами лорда Гастингса. Его рука жестко и, возможно, даже требовательно придерживает певицу за талию. Мужчина будто чувствует, что мадемуазель Буршье готова вот-вот убежать. Дыхание спирает, а сердце начинает от страха трепыхаться в груди, словно пойманная в клетку пташка. Это не нравится Селин, ей абсолютно осточертело чувствовать себя жертвой в обществе Джейкоба. — Так как Вы смотрите на мое предложение? — лорд Гастингс пытается заглянуть в глаза певице, но та старательно отводит взгляд в сторону. — Мы можем обсудить все в моем кабинете. Там тихо и спокойно. Да и сегодня такой прекрасный вечер, он прямо-таки располагает на новые выгодные знакомства и продуктивные заключения дел. — Я в Лондоне не задержусь надолго, — прочистив горло, начинает говорить мисс Буршье. Ей чертовски некомфортно. И сейчас она готова даже вернуть на место Гастингса того же Лафайета. Как оказывается в действительности, общество француза куда более приятное, нежели это нелепое подобие приятного общения с Джейкобом ван Неком. — Мой коллега уже уехал обратно в Париж. И я скоро присоединюсь к нему. Работа не ждет, — Селина бросает взгляд за спину пожилому мужчине. И видит лишь хмурого Лафайета, который определенно внял словам самой девушки касательно Гастингса. Но комичнее на фоне француза все равно выглядит Алистер Д`Аргайл. Рыцаря будто окружает темная и таинственная дымка его негодования и тревожности. Мысленно он уж точно уже давно придумал сто и один способ, чтобы бесшумно избавиться от лорда. — Тогда буду искренне надеяться, что Вы в скором времени вернетесь обратно в Лондон, — мужчина сдержанно отпускает мисс Буршье и кланяется ей. Кажется, ему, ой, как не понравились последние слова девушки. Это разбило все его планы. Впрочем, он умеет ждать, что, наверное, нельзя сказать о большинстве собравшихся. Селин же, лишь почувствовав свободу, устремляется прямиком к Алистеру. Она замечает его непонимающий взгляд, он же видит перед собой встревоженную не на шутку мадемуазель, в глазах которой пляшут бесенята. — Вы сказали, что я смогу сообщить Вам о своем желании уйти. — Что ж, тогда пойдемте, — сэр Лукан галантно предлагает даме локоть, за который мисс Буршье тут же цепляется. Вот сейчас она чувствует себя хорошо. Настолько хорошо, что позволяет себе облегченно выдохнуть. — Думал, что это случиться раньше, — честно признается мужчина. — Не хотела показаться грубой, уходя слишком рано, — сейчас рука командора кажется ей тем самым плотом, благодаря которому она все еще находится на плаву. Безумно устала от этого вечера, устала от напряженного общества и пустых бесед. — И спасибо, что в очередной раз выручаете меня, мистер Д`Аргайл. — Так бы поступил любой на моем месте, — мужчина опускает взгляд вниз, чтобы убедиться в том, что Селина успокоилась и сейчас больше не выглядит взвинченной и напуганной. — Вам нужно отдохнуть, Селина, выглядите бледной, — певица незаметно вздрагивает от того, как неожиданно необычно звучит ее собственное имя из уст командора. Но мисс Буршье скидывает это ощущение на то, что просто отвыкла от британского акцента, да и от английской речи в целом. По крайней мере, именно так аргументирует сама Селина столь странное ощущение, зародившееся у нее где-то внутри. «Просто отвыкла, да». То, как сэр Лукан и мадемуазель Буршье покидали поместье Гастингса, заметила лишь прозорливая и внимательная Изабель. Она окинула напоследок своего брата долгим взглядом и улыбнулась. А когда пара окончательно скрылась за дверьми, леди Игрейна вновь вернула свое внимание к сэру Галахаду. Еще мгновение назад она награждала мужчину очередным колким замечанием, что не упустит сделать и сейчас. Тем временем мадемуазель в компании Алистера Д`Аргайла садится в конный экипаж.