Кроме нее, я ни с кем бы не отважился вести себя естественно, быть таким же ребячливым, таким же глупым, таким же знающим, таким же сексуальным, таким же внимательным и нежным, каким я был на самом деле. Если бы слово «любовь» не было искажено лицемерием и собственничеством, если бы это слово означало то, что подразумевал под ним я, то я готов был признать, что люблю ее. Ричард Бах — «Мост через вечность»
Он бредет по коридорам, с трудом сдерживая свои чувства и эмоции. И чем больше он пытается скрывать их, тем сильнее они вырываются на свободу. Стоящий вокруг сладковатый цветочный аромат духов только усугубляет ситуацию. Мужчина наслаждается этим запахом, который всегда был присущ только мисс Буршье. Шлейф неуловимого аромата приводит его к знакомой двери, которая почему-то закрыта не до конца. Из небольшой щелочки льется слабый свет, который и говорит сэру Лукану о том, что комната снова стала жилой. Алистер стоит перед дверью, задаваясь лишь одним вопросом: «А стоит ли ему вообще заходить в комнату?» Тихие и размеренные шаги раздаются по ту сторону, подолы платья певицы еле слышно шуршат, но не это привлекает внимание мужчины. Он слышит, как девушка напевает себе под нос какую-то волнительную и трогательную мелодию. Он не знает ее, никогда прежде не слышал, но, кажется, что она ближе ему, чем все то, что он успел услышать за свою долгую многосотлетнюю жизнь. Селина же, аккуратно раскладывая свои вещи по местам, напевает ту самую мелодию, которую так долго писала во время своего контракта с мсье Леруа. На самом деле, никто ни разу не слышал той заветной песни, ведь мисс Буршье берегла ее для подходящего момента. Даже не так… она хранила строки песни для определенного человека, для которого, в общем-то, она и писалась. На секунду Селина останавливается и замолкает. Она неохотно поворачивается к двери и тяжело вздыхает. Во время ее выступлений то и дело кто-то умудрялся подобраться к ее гримерке, поэтому сейчас она скорее чувствовала, чем видела незваного гостя. Это не пугало ее, просто со временем подобные махинации со стороны молодых людей начинают утомлять. — Кто бы там ни был, Вам стоит зайти, а не мяться возле двери. Я не люблю, когда за мной шпионят, — сказанные слова, хоть Селина того и не знала, обращены к тому, кого она так сильно жаждала увидеть. Нет ничего слаще встречи после долгого ожидания. И это чувствуется как никогда раньше. И даже сейчас, чуть ли не падая от усталости, мисс Буршье собиралась отыскать сэра Лукана. Однако Алистер Д`Аргайл опередил ее в этом рвении. Виновник сотен бессонных ночей, кучи исписанных листов бумаги и покоритель мыслей мадемуазель Селин Буршье, медленно отворяя дверь, сам переступает порог комнаты. Молчание, разрываемое лишь тиканьем часов, виснет в помещении и кажется настолько ощутимым, словно его можно разрезать ножом. Медленно на губах девушки появляется улыбка, которая заставляет ее глаза засиять изнутри. И если она ожидала, что сможет держать себя в руках, то сейчас все эти мысли уходят куда-то далеко, а на их месте оказывается буря чувств и эмоций. Девушка наконец-то видит его. Мужчину, который своими письмами и своими словами смог влюбить ее в себя. О, да, Селина успела за шесть лет смириться с тем, что снова наступает на прежние грабли. И, кажется, перед ней все это время снова стоял выбор между карьерой и чувствами. — Не знаю, чего я боялась больше, — решив, что молчать дольше нет смысла, начинает Селина. Она медленно подходит к Алистеру, который еще ни разу не оторвал от нее взгляда серо-голубых глаз. Голос девушки ровный плавный и невероятно завораживающий. Из него пропала холодность, к которой когда-то давно привык сам Рыцарь-командор, а на его место встали осмысленность и капелька таинственности, — увидеть Вас или не увидеть вообще, — Селина оказывается куда более прямолинейной, чем ожидал сэр Лукан, но это лишь заставляет его улыбнуться. Новая черта, кажется, нравится ему, хоть он еще и не успел в полной мере «распробовать» новые стороны певицы. — Возможно, Вам стоило вернуться раньше, мисс Буршье, — голос мужчины ласкает слух и будто бы возвращает в былые деньки, ведь Алистер не изменился от слова совсем. Все тот же уверенный и одновременно спокойный взгляд, слабая улыбка уголками губ и этот голос… умиротворяющий и дарящий ощущение, сравнимое с алкогольным опьянением. Раньше Селина не обращала на это внимание, но сейчас, вновь оказавшись с сэром Луканом наедине, она чувствует то, насколько неимоверно быстро забилось ее сердце, ладони вспотели, а мысли в голове превратились в кашу. И, на удивление, это ощущение тревожной эйфории нравится девушки. Это кажется правильным. — Это было не так-то просто сделать, когда буквально каждая минута твоей жизни уже кем-то распланирована, — девушка, тихо стуча каблучками по полу, подходит к небольшому столику, на котором расставлено несколько высоких бутылок из темного стекла. — Виски, коньяк или, хм, — певица берет в руки самую маленькую бутылку, при этом пытаясь разглядеть этикетку, — или джин? — пожалуй, вот тут Алистер не узнает в хрупкой и утонченной Селин ту девушку, которая уехала из Лондона шесть лет назад. Неожиданно на мисс Буршье наваливается тяжесть усталости, и она просто не в силах надевать очередную бодрую маску. Тем более, что перед кем-то, вроде Алистера, она и не хочет этого делать. Сейчас перед Рыцарем-командором стоит уставшая и измотанная постоянными выступлениями женщина, которая в буквальном смысле сбежала от суеты карьеры. Пожалуй, по части побегов Селин нет равных. И никогда не будет, это сэр Лукан знает не понаслышке. Рыцарь-командор подходит к певице и забирает из ее рук бутылку крепкого алкоголя. Ему не очень хочется давить на нее, но сейчас другого выхода просто нет. Со своей работой она вымотала себя настолько, что готова пойти на крайности, лишь бы отвлечься от гнетущих ее мыслей. Тут, пожалуй, он ее понимает. — Вам просто нужно как следует выспаться, Селина, — он говорит это все таким тоном, будто боится спугнуть. Осторожные слова заставляют девушку слабо улыбнуться, а ее руки, будто потеряв все силы, опускаются вдоль тела. — Вы дома и теперь это все, — командор кротко кивает в сторону «коллекции» напитков головой, — Вам не нужно. — Дома, — темные ресницы певицы взмывают вверх, и девушка с присущим ей спокойствием взирает на сэра Лукана. Сколько раз она представляла себе эту встречу? Да в ее голове был целый план, который, к слову, разрушился в пух и прах, слоило только Алистеру оказаться в комнате. — Как же давно я хотела услышать это слово, — певица потягивается, после чего вновь оказывается возле Алистера. — И я рада, что Вы решили прийти сюда, — кажется, что между двумя людьми нет преград, что они знают друг друга куда больше, чем есть на самом деле. — Я… — Вы снова сейчас начнете оправдываться, Алистер, лучше помолчите, — с этими словами девушка сокращает между ними расстояние и крепко обнимает мистера Д`Аргайла. Это то, что она хотела сделать еще минут пять назад. Упирается лбом в жесткий материал мундира и наконец-то и впрямь чувствует себя дома. А вот сердце девушки готово выпрыгнуть из груди, певица сама никак не ожидала от себя такой настойчивости и смелости. Пальцами сминает ткань на спине командора, словно эти объятия должны укрыть ее от всего мира. И сэр Лукан дарит ей эти ощущения, когда отвечает на столь неожиданный жест. Мужчина прикрывает глаза и полной грудью вдыхает приятный аромат, исходящий от девушки. Вся эта атмосфера дарит ему долгожданный покой. Все мысли приходят в норму, а внутренний зверь вновь засыпает, словно бы и ждал чего-то подобного на протяжении шести чертовски тяжелых лет. Алистер усмехается, когда слышит, насколько быстро и шумно стучит сердце певицы. Но понимает, что с удовольствием лучше бы слышал этот звук, чем звенящую тишину, которая царила в его кабинете и комнате в последнее время. Селина сейчас здесь и с ним, снова вернулась в Вестминстерский дворец, чтобы доставать его своими побегами и неизвестно откуда взявшимися приключениями. И, как бы глупо это не звучало, его это неимоверно сильно радует. Лучше уж так, чем терпеть терзающую его изнутри глухую боль и слушать пустоту. — Я просто хотел сказать, что рад снова Вас увидеть, — шепчет мужчина, при этом проведя ладонью по спине Селин. Этот жест заставляет табун мурашек пробежать по рукам девушки, чего с ней уже давненько не случалось. Как оказывается, Алистер Д`Аргайл тот единственный мужчина, рядом с которым Селина вновь чувствует себя робкой и слабой. Такой себя девушка не чувствовала уже давно и, наверное, это еще одна из тех вещей, которые привлекают мисс Буршье. В конце концов, любая женщина хочет чувствовать себя не то, что поверженной рядом с выбранным мужчиной, но защищенной, чтобы иметь возможность быть слабой. Селин не хотелось бы больше строить из себя героиню бульварной книжонки за пару центов, где девушка сама выпутывается из проблем. Отсюда и появившаяся неприязнь к Анатолю, ведь он оказался тем, кто бросил ее на растерзание взбунтовавшихся французов. «Вы даже не поверите, насколько сильно я рада этому», — так и хочется произнести Селин, но она молчит и просто наслаждается тем волшебством, которое рождается в этот самый момент в этой самой комнате.***
Утро наступает неожиданно и чересчур быстро. Казалось бы, еще накануне вечером Селина чувствовала себя разбитой и усталой, а сейчас, действительно выспавшись впервые за последние месяцы, чувствует себя бодрой и с хорошим настроением. Недаром говорят, что родные стены лечат. Именно в таком приподнятом настроении мисс Буршье и добредает до обеденной залы. Из-за двери уже слышны бурные беседы, а среди голосов легко расслышать один-единственный, который выделяется на общем фоне своим французским акцентом. Маркиз де Лафайет, который еще накануне вечером хотел отыскать дочь Виктора, был грубо остановлен парочкой своих товарищей. И вот теперь он высказывал все свое недовольство, ведь: «А вдруг мадемуазель Буршье покинула нас сразу же после выступления?» И все это прекрасно слышит виновница стресса дамского угодника. И это смешит ее. Собрав все свое мужество, Селина отворяет двери, за которыми сидят те, кого она с готовностью назовет своей семьей. — Можете не переживать, маркиз, я точно еще здесь и пока не собираюсь вас всех покидать, — сказав это, мисс Буршье почтительно кланяется всем присутствующим и занимает свободное место возле отца. И если мгновение назад в комнате были слышны беседы, то сейчас повисла звенящая тишина. — Я что-то не так сказала? — в то время, когда прислуга ставит перед девушкой ее завтрак, сама Селина окидывает взглядом всех присутствующих. — Мы все рады, что ты снова вернулась, дорогая, — первым в себя приходит отец певицы. Он с наслаждением обнимает дочь, словно бы не видел ее целую вечность. Однако достаточно быстро многие из Рыцарей замечают белую повязку на руке мадемуазель Буршье. — Ты все-таки пострадала во время нападения в Пале Гарнье? — лицо Виктора вмиг становится серьезным, отчего Селина мысленно закатывает глаза. Она заведомо знала, что предстоит серьезная беседа от отца, но все равно не была к ней готова. Впрочем, взгляды многих говорят о том, что ждут подробного и конструктивного рассказа о случившемся. Но острее всего ощущается пронзительный взгляд серо-голубых глаз. Кинув на Алистера Д`Аргайла удивленный взгляд, мисс Буршье выгибает бровь. Что-что, а от него она никак не ждала нравоучений. Тем более, что она осталась жива и даже толком не пострадала. Это какое-то безумие! — Сложно поверить в то, что кто-то осмелился напасть на Вас, mon chéri, — Лафайет выглядит сконфуженным и несколько растерянным, ведь он и представить не мог, что его соотечественники способны на столь низкий поступок, как нападение на хрупкую и беззащитную женщину. — Они называют себя abonné, — певица медленно начинает свой рассказ, при этом крутя в руке кружку с отборным черным чаем. — Что-то вроде музыкальных патриотов, которые систематически мешают выступлениям иностранных артистов, композиторов и музыкантов. Сначала их бунты легко подавлялись, но с каждым годом проблема становилась все более неуправляемой, — Селина беспечно пожимает плечами, но прячет руку под стол. Ей не очень-то и хочется рассказывать о том, как один из нападающих кинул в нее бутылкой. Но и в этот раз ловит на себе серьезный взгляд Алистера. И если бы это был кто-то другой, то певица бы просто улыбнулась и продолжила делать вид, что ничего не происходит. Однако с сэром Луканом она так поступить не может. Рыцарь-командор, до сих пор не верящий в возвращение мисс Буршье, не отрывает от нее своего задумчивого взгляда. И он прекрасно знает, что певица замечает это, отчего на ее лице появляется довольная улыбка. Однако самого мужчину начинает волновать здоровье юной особы. Вчера она выглядела измотанной, но о каких-то иных травмах он и не догадывался. Теперь же ему очень уж хочется услышать «увлекательную» историю, в которой будут говориться причины перемотанной руки. — Это всего лишь царапины, — Селина хмурится, будто бы отвечая на немой вопрос сэра Лукана. Она на мгновение отводит свой взгляд от командора и тяжело вздыхает. Приходит понимание, что рассказ состоится, пусть девушка и не очень хочет делиться случившимся. — Ничего серьезного, просто порез. Один из abonné кинул бутылку на сцену, она разбилась, и руку задело осколками, — и снова это беспечное пожатие плечами. Тем не менее, когда Селина начинает есть, все понимают, что продолжение рассказа не последует. Долгое время в зале царит тишина, в которой слышны лишь тихие постукивания вилками и шаги прислуги. Завтрак подходит к своему логическому завершению. И за время трапезы Селина с любопытством поглядывала то на сэра Галахада, то на мисс Д`Арагайл. И увиденное в какой-то степени возмутило певицу. Она ведь прикладывала такие усилия, чтобы сблизить их. И что видела в итоге? Абсолютное ни-че-го. — Грейсон, Вы безнадежны, — откладывая вилку в сторону, сообщает мисс Буршье. Ее пронзительный взгляд так и гуляет между парой. Девушка не упускает ни одного момента, который сказал бы ей об отношениях своих друзей. И Грейсон, мягко говоря, выглядит непонимающим после слов дочери сэра Гавейна. — Прошло шесть лет, и я искренне верила, что, вернувшись, вы будете хотя бы вместе, — от сказанных слов пивший чай лорд-канцлер давится им, Изи перестает жевать, Грейсон становится мрачнее тучи, а сэр Лукан тяжело вздыхает. В этой ситуации сложно сказать, кто именно шокирован больше остальных. Впрочем, сама Селина Буршье выглядит довольной и счастливой, словно получила желанный подарок. Комментарий певицы так и остался бы погребенным в пустоте, если бы маркиз де Лафайет не решил развить эту тему в нужном для себя русле: — А что насчет Вас, mon chéri? — Увы, я слишком разборчива в мужчинах, mon chér, — девушка, вопреки ожиданиям самого Лафайета, отвечает ему в той же манере, что и он сам. Прямолинейность и дерзость характера удивляет присутствующих, ведь они помнили Селин несколько другой. Да, возможно, в былые дни маркиз решил бы, что девушка проявляет к нему внимание и интерес. Однако сейчас, видя скептически вздернутые брови певицы, осознает, что девушка всего лишь подыгрывает ему. — Это просто немыслимо, мадемуазель Буршье, — за разыгрывающимся шоу начинают следить и все остальные члены Ордена. — Вы слишком яркая личность, чтобы оставаться в одиночестве. Неужели у столь прелестной особы на уме нет ни одного кавалера, который бы ей приглянулся? — Селина коротко улыбается на вопрос, как делает это всегда, когда тема становится ей некомфортной. Спасения, как и шесть лет назад, пытается найти в том, кто сидит напротив — Алистер Д`Аргайл. И в каком-то смысле она находит искомое. — Почему же? — девушка спокойно откидывается на спинку стула и складывает руки на коленях. Все в ее позе говорит об уверенности и серьезности, что уж точно не ускользает от Рыцаря-командора. — Очень даже есть кое-кто на примете, правда, кажется, он сам об этом пока не догадывается, — милая улыбка трогает губы девушки, и она всеми силами в этот момент старается не поворачивать голову в сторону сэра Лукана, иначе весь ее план полетит коту под хвост. Еще не пришло время, да и место не самое располагающее для подобных откровений. К тому же, Селина не настолько потеряла стыд, чтобы при всех открыть свою душу. По крайней мере, не таким образом. — Мисс Буршье, не сочтите меня невежественным стариком, — с дальнего конца стола слышится добродушный голос сэра Персиваля, — но, раз уж мы все здесь и пока предаемся светским беседам, — некоторые из присутствующих, в том числе и маркиз, и сама Селина, тихо усмехаются на сказанные слова. Все прекрасно понимают, что Себастьян Мэлори просто пытается перевести тему разговора, — не хотели бы Вы порадовать нас какой-нибудь песней в Вашем исполнении? — предложение, к слову, кажется заманчивым для многих. Последние дни в Лондоне оказались сложными, поэтому Рыцарям бы сейчас не помешал отдых и пара минут для спокойствия. — Я сочту это за честь, — Селина с удовольствием забывает о прошлой теме разговора, а в голове перебирает все те песни, которые бы сейчас смогла исполнить перед всеми. И в какой-то момент приходит абсолютно безумная мысль. А что, если прямо здесь и сейчас сделать самый маленький намек Алистеру? Это всего лишь песня, никто посторонний и не поймет, к чему она была спета.Indila — «Love story» L'âme en peine Душа в печали Il vit mais parle à peine Он жив, но с трудом разговаривает. Il l'attend Он ждет ее Devant cette photo d'antan Перед этой старой фотографией.
Мелодичный и нежный голос возвышается над обеденным залом и словно бы отдается от всех стен разом. Селина поет тихо, однако же слова ее долетают до всех. Тем временем маркиз, стараясь не мешать певице, осторожно переводит строчки песни для тех, кто сидит рядом с ним. Одним из таких слушателей и становится Алистер. Сам того не замечая, мужчина прислушиваться к переводу, при этом проникаясь песней сильнее.Il, il n'est pas fou Он не сумасшедший, Il y croit c'est tout Он просто верит в это и все. Il la voit partout Повсюду видит ее, Il l'attend debout Ждет ее, стоит Une rose à la main С розой в руке A part elle il n'attend rien Он никого не ждет кроме нее…
В какой-то момент командор понимает, что слышал эту мелодию раньше. Вчера вечером Селина напевала ее в своих покоях, и от этого на душе мужчины становится теплее, а от самой песни бегут мурашки. Она и впрямь оказывается очень родной ему. Розы, попытки найти Селин в толпе, щемящее ожидание. Это все было в его жизни до сегодняшнего дня. Как странно… Песня, наверное, заставляет его задуматься. Алистер опускает взгляд к своим рукам и хмурится, словно бы пытаясь прийти к какому-то выводу. Правильно ли он поступал, оставаясь инкогнито? А что, если кто-то успел завладеть сердцем мисс Буршье? Тогда это станет самым большим и громким провалом в его жизни. Возможно, тьма внутри него даже станет сильнее человеческого благородства. Сэр Лукан прекрасно понимает, что не сможет больше жить, снова подавляя эту ужасную сторону, которая так и рычала о своем желании заполучить одну юную рыжую особу в свои когтистые лапы.Prends ma main Возьми меня за руку, Promets-moi que tout ira bien Обещай, что все будет хорошо, Serre-moi fort Прижми меня покрепче, Près de toi je rêve encore Рядом с тобой, я еще мечтаю. Oui, oui je veux rester Да, да, я хочу остаться.
Песня снова возвращает Алистера в обеденный зал. И он просто не может не посмотреть на Селин. Мужчина ловит на себе смеющийся взгляд серо-зеленых глаз, а на щеках певицы играет легкий румянец. Она прелестна, как никогда раньше. Открытая, лучащаяся счастьем и невероятно красивая. Алистер Д`Аргайл окончательно признает свою капитуляцию. От осознания своего поражения тихо усмехается, но взгляда от девушки не отводит.Je serai riche et Я буду богата Je t'offrirai tout mon or И подарю тебе все свою золото. Si tu t'en fiches je, Если же тебе наплевать, я Je t'attendrai sur le bord Я буду ждать тебя на берегу. Si tu m'ignores Если ты не обратишь на меня внимания, Je t'offrirai mon dernier souffle de vie Я подарю тебе свой последний в жизни вздох.
— Кого-то мне напоминают персонажи этой истории, — задумчиво произносит Изи, при этом косо поглядывая на брата. Как и раньше, Изабель Д`Аргайл остается одной из самых внимательных в этой комнате. Нужно быть дураком, чтобы не понять, хотя… Нет, конечно, леди Игрейна не считает своего братца идиотом, но то, что он, мягко говоря, не очень умеет воспринимать намеки, знает наверняка. — Что ты имеешь ввиду? — Изабо точно никак не ожидала, что Алистер хоть как-то отреагирует на ее слова, тем не менее, сейчас он внимательно смотрел на нее и ждал объяснений. Тем временем песня подходит к концу, а перевод в исполнении Лафайета постепенно затихает. — Подрастешь — узнаешь, — мисс Д`Аргайл в привычной для себя манере подтрунивает над Алистером, но объяснять что-то даже не собирается. Как она считает, до всего, что связано с мисс Селин Кейтлайн Буршье, ее суровый братец должен додуматься сам. Он взрослый мальчик, в конце-то концов. — А нам всем пора возвращаться к работе, — более громко добавляет девушка, после чего многие стулья отодвигаются от стола. — Удачного дня, — Селина напоследок обнимает отца, которого сегодня ждет очередной патруль. — Еще увидимся, — последний взгляд на Рыцарей, и девушка собирается покинуть зал. Но что-то ее останавливает у самих дверей. — Я рада, что вернулась, — слегка смущенный взгляд, брошенный на сэра Лукана так противоречит смелой и широкой улыбке. Назад дороги уже нет. Зверь взял след и протяжно воет: «Мое». Занавес.