Запасаешься терпением, а накапливается злость. Юрий Зарожный
За обедом царит гробовая тишина. В этот раз даже маркиз де Лафайет не отпускает привычные для себя комментарии в адрес Селин. То ли это связано с предостерегающим взглядом Алистера, который с такой уверенностью и чувством собственного достоинства уселся по правую руку от мисс Буршье, то ли с задумчивым и несколько напряженным выражением лица самой певицы. — Вы выглядите бледной, Селина. С Вами точно все хорошо? — отпивая из чашки вкуснейший чай, решает спросить сэр Персиваль. Мужчина, как и многие из присутствующих, замечает, что на этот раз мисс Буршье отдала предпочтение платью с высоким воротом, которое полностью закрывает горло. Раньше такого за девушкой не наблюдалось. Впрочем, Селина и впрямь любит одежды с вырезом, так как все эти воротники душат и приносят сплошной дискомфорт. Это подтверждается и в этот раз, когда певица в очередной раз поправляет ворот. Чувство удушья ей омерзительно и вызывает в мыслях отвратительные воспоминания о лорде Гастингсе. — Да-да, — словно все еще находясь в трансе, отзывается певица. Однако, несмотря на ее бледность и молчаливость, окружающих она все равно пытается одарить своей улыбкой. Кого-то это, может, и успокоило, мол девушка улыбается, значит все хорошо. Только вот не в этот раз. Здесь собрались не какие-то балетмейстеры и импресарио, которые порой не отличают правду от хорошей игры, а Рыцари Круглого Стола, которые столетиями учились различать ложь от правды. — Может, позвать врача? — Виктор знает свою дочь лучше, пожалуй, всех в этой зале. И прекрасно понимает, что просто так его ребенок не мог за один вечер осунуться и поникнуть. У всего происходящего были причины, которыми почему-то Селина не хочет делиться. И мистер Буршье намерен их выяснить, даже если придется провести с девушкой серьезную беседу. — Я в порядке, правда, — мисс Буршье в подтверждение своим словам одобрительно сжимает предплечье отца. — Плохо спала, вот и все, — частично это все же правда. Большую часть ночи ей снились кошмары, в остальное же время она ворочалась на кровати и не могла уснуть. В последние слова Селин как раз-таки и верится, что не скажешь об остальном. Алистер Д`Аргайл, медленно доедая свой обед, с негодованием и тревогой наблюдает за тем, как нехотя мадемуазель Буршье ковыряется вилкой в своей тарелке с едой. У нее определенно нет аппетита. — Не мучайте цыплёнка, он Вам ничего не сделал, — между тем все-таки решает сказать сэр Лукан, чем привлекает внимание Селин. Виктор же просто не знает, как воспринимать теперь Алистера, который чуть ли не всем своим видом показывает свое место в жизни дочери сэра Гавейна. С одной стороны, он безмерно желает только счастья своему ребенку, хочет, чтобы она любила и была любима. С другой же стороны сэр Гавейн хочет взять у Николы Тесла какую-нибудь убойную новую разработку и испытать ее на Рыцаре-командоре. Двойственная натура заботливого отца дает о себе знать. — Я не голодна, — только и отвечает Селина, стойко выдержав суровый взгляд серо-голубых глаз. — И не надо на меня так смотреть, — неожиданно щеки девушки вспыхивают, и этот румянец заставляет сэра Лукана усмехнуться. Ему всегда нравилось то, как невинно начинают розоветь щеки мисс Буршье, стоит ему только оказать ей свое внимание. Ведь такой она бывает только с ним. Даже на смелые и компрометирую высказывания маркиза де Лафайета Селина отвечала со всей непоколебимостью. — Как, разрешите узнать? — Лафайет удивленно косится на то, что происходит между Селин и Алистером. И осознание все же приходит к нему, может, не сразу, но кое-что он все же смыслит во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Мысленно маркиз снимает шляпу перед Рыцарем-командором и решает, что стоит прекратить посягательства на личное пространство мисс Буршье. Каким бы ловеласом и дамским угодником он ни был, но прекрасно осознает, что не стоит лезть к занятой женщине, иначе можно и по лицу получить. — Так, словно собираетесь меня насильно накормить, — прищурившись, напрямую отвечает Селина. Она не выспалась, ее нервы натянуты, словно струны, и она ужасно раздражена. Весь этот комок из стресса и страха разрастается только сильнее, ведь девушка понимает, что не сможет бегать от Гастингса всю свою жизнь. И, в отличие от лорда, Алистер хоть и чувствует гнев певицы, но абсолютно не собирает усугублять ситуацию. Он мягко улыбается, а после просто доедает свой обед. Главное, сейчас не давить. В это время в залу заходит грузная служанка и передает в руки сэра Лукана конверт. Селина с любопытством заглядывает на печать, и земля уходит у нее из-под ног. Она узнает ее, от чего на душе становится только тяжелее, а сердце от страха начинает колотиться, как сумасшедшее. И если сказать, что Алистер не обращает на это внимания, то это будет чистейшая ложь. — Лорд Гастингс приглашает на прием, хочет обсудить какие-то рабочие моменты с лордом-канцлером, — оторвавшись от приглашения, мужчина переводит свой взгляд с сэра Персиваля на Виктора, и только потом он смотрит на Селин, которая, кажется, становится белее мела, а ее губы мелко подрагивают. Девушка смотрит на командора неожиданно большими испуганными глазами, будто молит его разорвать это проклятое письмо, а ее правая рука непроизвольно прикасается к горлу. Это, ой, как не нравится сэру Лукану. Мрачное предположение начинает зарождаться где-то на затворках его разума. — Вас что-то беспокоит, — и это был не вопрос. Алистер утверждает и уж точно хочет разобраться в ситуации, поэтому аккуратно встает из-за стола, при этом побуждая и мисс Буршье сделать тоже самое. Девушка молча встает со своего места, поцеловав отца на прощание в щеку. Ей и впрямь стоило рассказать обо всем, что с ней случилось вчера вечером, с мистером Д`Аргайлом. Возможно, тогда он сможет помочь. Пока они идут до двери, сэр Лукан обращает свое внимание на то, как Селина нервно сжимает ткань юбки в своих руках. И это платье с высоким воротником только сильнее разжигает гнев внутри мужчины. Темная сторона медленно просыпается, тем не менее, она уже готова предъявить все свое недовольство перед лордом Гастингсом, что бы он там не сделал. Вскоре дверь за парой закрывается. — Вы же не будете им мешать, сэр Гавейн? — отставляя пустую чашку в сторону, спрашивает Себастьян. Слава Богу, сейчас в зале не было лорда-канцлера, ведь он точно бы сказал что-то, касательно отношений между его сыном и дочерью Виктора. — Я не имею на это никакого права, они оба достаточно умные люди, — тяжело вздыхает мистер Буршье. — Все зашло слишком далеко, чтобы заставить их прекратить общение. К тому же, Алистер знает обо всех рисках. — Как давно Вы обо всем знаете? — удивленно спрашивает француз. Сейчас он чувствует себя так, будто его выкинули за борт и забыли рассказать о чем-то важном. Виктор поворачивается к Лафайету и грустно тому улыбается. — Неужто еще до отъезда мадемуазель Буршье? — Нет, уже после узнал, — к счастью, сейчас в обеденной зале сидело только четверо Рыцарей, которые к тому же еще и близки друг другу, словно семья, поэтому говорить можно на любые темы, не опасаясь осуждения или распространения ненужных сплетен. — Но я прекрасно понимал, что если Селина вернется, то избежать их сближения не получится, — Виктор устало массирует виски. Тем временем Алистер пропускает Селин в свой кабинет, сам же заходит следом и запирает дверь. Девушка несколько неловко опускается на диван и тяжко вздыхает. Здесь ей становится намного легче, хотя и то, что она собирается рассказать, нельзя назвать самым простым разговором. — Вчера нам не удалось встретиться, — Алистер первым начинает говорить и садится рядом с певицей. Сам того не ожидая от себя, он берет ее руку в свою и осторожно проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони Селин. Это действие немного успокаивает темное «я». — Поэтому сейчас мне бы все же хотелось понять, что такого случилось, что сегодня Вы выглядите такой перепуганной. — Если честно, я не хотела никому рассказывать, — шепчет девушка и отводит взгляд в сторону. — Но, кажется, мне не справиться с этим в одиночку, — Селина недовольно поджимает губы и неосознанно снова пытается поправить проклятущий воротник. И тут-то Алистер и замечает край яркого синяка, который мисс Буршье так старательно пыталась скрыть. — Кто это сделал? — холодный голос мистера Д`Аргайла пронизывает до последней клеточки в организме певицы, но она прекрасно понимает, что этот леденящий душу гнев обращен не на нее. — Селина, клянусь, я все равно узнаю чьих рук это дело, — певица недовольно причмокивает, но все же переводит свой взгляд с фарфоровой вазы на Алистера. Всегда такие светлые глаза командора сейчас выглядят темными и опасными. — Я… — нет, она не боится гнева Рыцаря, просто не знает, как ей стоит преподнести историю о вчерашней катастрофе, — лорд Гастингс… он пригласил меня отпраздновать мой успех на сцене. И я правда хотела понять, что же меня так отталкивало раньше. Поэтому и согласилась, — паника вновь начинает подниматься на поверхность. В ее глазах читается дикий ужас, от которого сам Алистер уже хочет быть на полпути к поместью Джейкоба. Он обещал, что не тронет ее! Ведь сэр Лукан делал все, что он просил! — Селина, что он сделал? — мисс Буршье видит, как напряжен командор. Видит, как сжата его челюсть, а желваки ходят ходуном под кожей. — Прошу, доверься мне, — Алистер со всей осторожностью прикасается к здоровой коже на шее девушки, после чего пытается отодвинуть ворот. И увиденное в буквальном смысле заставляет его озвереть. Приходится закрыть глаза и мысленно посчитать до пятнадцати, чтобы усмирить зверское желание убить лорда. Это определенно след пальцев, обхватывающих горло. Они столь же четко видны на коже, как и безумие, которое охватывает своими липкими щупальцами все нутро Рыцаря-командора. Он просто обязан был это предвидеть. Но он был неосмотрителен, за что сейчас корит, в первую очередь, себя самого. — Только это, — тихо всхлипнув, отзывается Селина. Подумав лишь секунду, девушка придвигается к сэру Лукану и утыкается лбом в его плечо. Пытается найти в нем ту поддержу, которой ей так не хватало накануне. Руки сами собой хватаются за ткань мундира, а с губ слетает очередной всхлип. Ей было так страшно и, к сожалению, страшно до сих пор. — Он приглашает Рыцарей на прием только для того, чтобы запугать меня, — шепчет девушка, при этом не разрывая безопасных объятий. Алистер и не против этого. С удовольствием погружает пальцы в мягкие волосы Селин и начинает массировать ее затылок, чтобы хоть как-то успокоить расшатавшиеся нервы певицы. — Но никто из нас не обязан туда идти, — напоминает мистер Д`Аргайл, подразумевая под этими словами то, что Селина не пойдет на прием. Хотел бы он настоять на этом, запереть ее где-нибудь, чтобы Джейкоб ван Нек уж точно до нее не добрался, но мисс Буршье уж точно не оценит такого обращения с собой. Это приведет ее в бешенство. — Если я там не появлюсь, то лорд Гастингс поймет, что и впрямь смог меня испугать, — как и прежде, Селина умудряется поразить сэра Лукана своей решительностью и упертостью. Как бы она сейчас не тряслась, она все равно собирается пойти до конца. — Тем более, что в этот раз Вы будете со мной, — мисс Буршье поднимает голову и с надеждой смотрит на Алистера. — Конечно, я буду с Вами, Селина, — слабая улыбка появляется на губах командора, и, поддавшись порыву, он оставляет невесомый поцелуй на виске певицы. — Не отойду от Вас ни на шаг, если это успокоит Вас. — Я буду счастлива от этого, — наконец-то на лицо мисс Буршье возвращается искренняя счастливая улыбка, благодаря чему и Алистер чувствует себя более спокойно. Однако гнев на лорда Гастингса теперь затихнет еще не скоро.***
На удивление все пока проходит спокойно. Лорд Гастингс уединился вместе с лордом-канцлером в кабинете, а остальные Рыцари чинно беседуют в бальной зале, где, кроме них, присутствует еще некоторое количество приглашенных гостей. Джейкоб явно не умеет проводить приемы скромно. Впрочем, отсутствие хозяина поместья только на руку Селин и Алистеру. Никто из них не очень-то горит желанием столкнуться с пожилым мужчиной. И если мисс Буршье избегает его из страха, то сэр Лукан по той простой причине, что боится не удержать себя в руках. Он и впрямь близок к тому, чтобы изничтожить лорда на ровном месте. Так проходит около получаса. Как и обещал, мистер Д`Аргайл не отходит от Селин, которая, может, и выглядит сейчас лучше, но все еще бледна и напугана. Она отчаянно вглядывается в толпу, боясь среди людей заметить лорда Гастингса. Его хищная улыбка, кажется, еще будет долго ей сниться в кошмарах. — Мы можем уже уйти, — между тем говорит Алистер, забирая из рук мадемуазель Буршье полупустой бокал вина. — Это не будет считаться плохим тоном, — зачем-то добавляет мужчина, хотя и понимает, что они здесь находятся не поэтому. Как и говорила Селина, она просто не хочет казаться слабой в глазах Джейкоба ван Нека. Прочистив горло, девушка поворачивает голову к командору и одобрительно ему улыбается. — Сначала мне нужно… отлучиться, — осмотревшись по сторонам, певица находит глазами здешнюю служанку. — Хорошо, я буду ждать Вас у выхода, — ой, как Алистеру не нравится то, что придется оставить мисс Буршье одну, ведь Гастингс может появиться в любую минуту. Тем не менее, Рыцарь отпускает Селин, а сам направляется к выходу. За всей этой картиной весь вечер с интересом поглядывала Изабель. Она действительно не думала, что взаимопонимание промелькнет между этими людьми настолько быстро. Леди Играйна безумно любит своего брата, но семейный опыт самого Виктора заставляет Изабо тяжело вздохнуть. Рыцари, к сожалению, не созданы для семьи и спокойных вечеров за чашкой чая. Жизнь членов Ордена полна опасности, и однажды даже кто-то, вроде Алистера Д`Аграйла, просто может не вернуться домой. Отсюда и новые страхи у Изи. Да, она рада, что сейчас в жизни Алистера есть кто-то, заставляющий его улыбаться, но есть много всего, что однажды заставит одного из них страдать. Смерть, старость, вагон секретов и скелетов в шкафах. — Не беспокойся за них. Твой брат знает, что делает, — рядом с мисс Д`Аргайл появляется Грейсон. Вот он пример того, чем приходится жертвовать ради долга. Селина права, они уж точно могли быть вместе, но выше их чувств стоят обязательства. Разница лишь в том, что леди Игрейна и сэр Галахад — Рыцари. Селина же обычная девушка, которая абсолютно ничего не знает о мире, в котором живет. И пока Рыцари в зале продолжают беседовать, мисс Буршье покидает ванную комнату. Певица чувствует себя спокойной и расслабленной, чего точно не ожидала от себя. Тем более, что она все еще находится в поместье лорда Гастингса. И, пожалуй, за это смирение девушка может благодарить Алистера. Селина уверенно идет по коридору в сторону выхода. Осталось пройти не так много, но кто сказал, что вечер закончится на положительной ноте? — Было грубо с Вашей стороны стрелять в меня, — холодок проходит по спине мадемуазель Буршье от голоса, который слышит за своей спиной. Она, вроде, хотела показать всю свою храбрость, разве нет? Собрав все свои силы в кулак, Селина поворачивается лицом к лорду Гастингсу и заглядывает в его бездонные металлическо-серые глаза. — Грубо, да. Просто нужно было целиться в голову, — безапелляционным тоном отвечает девушка, чем заставляет лорда хищно ухмыльнуться. Селина прекрасно понимает, что сейчас находиться в пустом коридоре не безопасно, поэтому она разворачивается и стремительно направляется в сторону бальной залы. Там много людей, прилюдно же Джейкоб не станет что-то делать. По крайне мере, мисс Буршье на это надеется. — На этот раз Вы не убежите от меня, — стоит только дочери сэра Гавейна переступить порог залы, как Гастингс хватает ее за руку и пытается насильно увести подальше от людного места. — Вы омерзительны, — зашипела кошкой певица. Не давая отчета своим действиям, Селина поднимает руку. В следующую секунду звонкая пощечина привлекает внимание многих в зале. Ладонь девушки неприятно саднит, зато краснеющий след от ладони на лице лорда радует глаз. — Еще раз притронетесь ко мне, я и правда выстрелю в голову, — мисс Буршье выдергивает руку из пальцев пожилого мужчины и уже хочет уйти, когда чувствует на своей спине руку недавно пришедшего мужчины. Алистер успел увидеть лишь заключение развернувшегося безобразия. Но даже этого хватает, чтобы поднять на поверхность все те пугающие и кровожадные мысли, которые Рыцарь-командор так тщательно старался запрятать за семью замками. Пусть мисс Буршье и не видит этого, зато Джейкоб ван Нек, ощутив на себе взгляд вмиг побагровевших глаз мистера Д`Аргайла, отступает. Сложно не понять, что тебе грозит смерть, когда смотришь в глаза зверя, взгляд которого так и кричит о желанной расправе. Не сказав больше ни слова друг другу, они расходятся в разные стороны. И если лорд Гастингс скрывается в коридоре, то Алистер старается как можно быстрее увести Селин из поместья. Рыцарь-командор быстро возвращает себе контроль, хотя внутри него и бушует обжигающий вулкан ярости. И только оказавшись на улице, у мужчины получается справить с подступающей к горлу ненавистью. — Все хорошо, — почувствовав напряжение во всем силуэте командора, нежно и ласково произносит мисс Буршье. Не торопясь, она проводит ладонью по предплечью мужчины. Это мало помогает. — В этот раз все обошлось, — продолжает успокаивающим тоном говорить Селина. Ей не нравится то, каким ожесточенным выглядит сейчас его взгляд. Убрав выбившуюся прядь волос за ухо, мадемуазель решает обнять Алистера. Все эти дни подобный жест не раз помогал ей самой. Так почему бы не попробовать таким образом успокоить расшатавшиеся нервы Рыцаря? Командор закрывает глаза и тихо вздыхает. Ее аромат все же притупляет его ярость, которая, кажется, преследовала его весь этот день. Мисс Буршье еле ощутимо поглаживает спину вверх и вниз, тем самым окончательно избавляя Алистера от зверского гнева. И вместо бескрайней, слепящей и сладкой ненависти мистера Д`Аргайла затапливает чувство нежности и ласки. Таким расслабленным он давно себя не чувствовал. — Лучше? — Селина с любопытством заглядывает в глаза мужчины и делает пару шагов назад. Сэр Лукан коротко кивает, и девушке ничего не остается, как просто поверить ему. — Стоит вернуться во дворец, уже поздно, — и несмотря на спокойный голос, командор прекрасно ощущает остатки страха и неуверенности. Мисс Буршье хорошо прячет свои тревоги. Этот день подходит к концу, растущая Луна уже высоко, а двое безумных неспеша бредут по тротуару и тихо беседуют о самых бессмысленных вещах. Одной из тем становятся птицы, да-да, они просто обсуждают и даже спорят о том, какие птицы заслуживают особого внимания. — Вороны, — тоном, не терпящем споров, кидает Селина. А ее взгляд обращен в небо. Девушке определенно нравится такая непринуждённая и легкая прогулка. Воздух свежий, на улицах безлюдно, и она все еще идет под руку с Рыцарем-командором. Что может быть лучше этого? — Они не кажутся Вам пугающими? — Нет, — певица пожимает плечами и переводит свой смеющийся взгляд на Алистера. — Кто-то считает и Вас пугающим, но не я. Так что не осуждайте мой вкус, — мисс Буршье начинает тихо смеяться, увидев смятение на лице сэра Лукана. — Пойдемте скорее, на улице становится прохладно.