Легенда леса

      Они продолжали жить вчетвером, если считать лисенка. Один раз в месяц к дому приходило существо, бывшее когда-то Каем. Оно пугало, но не всегда превращалось в монстра. В день перед его приходом Исин всегда был слабым, а когда он становился совсем плох, Чунмён утаскивал его в подвал. Потом он выходил с запасами крови и позволял Чондэ забрать Исина наверх и позаботиться о нем. Чондэ все еще считал происходящее неправильным, даже предлагал поделиться своей кровью. Но Исин сказал, что она не подойдет. Сам он, казалось, тоже был не в восторге от этой процедуры. А когда Чондэ не выдержал и спросил его в лоб, тот усмехнулся и стал гладить его по голове: — Просто так надо. — Но ведь можно этого не делать? — Можно. Но тогда Чонин потеряет все остатки человечности. — А есть ли способ его спасти? — Ну, Чунмён его ищет. Он думает, что есть. — А ты что думаешь? — Я думаю, что нет. — Тогда почему ты просто не откажешься? — Чунмён очень любит брата. У него есть надежда на то, что он сможет спасти его. Хоть тот и погиб давно, хоть и превратился в чудище. Он готов пойти на все, что угодно, если появится хоть мизерный шанс вернуть брата. Разве это не впечатляет и не заслуживает уважения? — Ты помогаешь ему добровольно, даже несмотря на то, что не веришь в возвращение Кая. Почему же тогда он так ненавидит тебя? — Потому что я виноват в том, что произошло с Чонином. Разве ты не догадался? У Чондэ действительно было такое предположение. Только из всего, что он слышал, получалось, что именно Чунмён виноват в смерти своего брата. Конечно, Чондэ понимал, что раньше Кай жил в этом доме. Вероятно, у них с Исином были хорошие отношения, совсем не такие, как у Чунмёна с Чжаном. А потом Кай погиб и Чунмён занял его место. Он нуждается в крови Исина, потому что хочет спасти брата. И ненавидит Чжана. За то, что его брат жил с ним? Или есть еще что-то? — Но ты же не убивал его брата. — Не убивал, — подтвердил Чжан. — Ты держал его здесь насильно? — Нет, конечно, — усмехнулся тот. — Ты любил его? Исин внимательно посмотрел в глаза Чондэ. — Он любил меня. Чондэ кивнул. Кай всегда был влюбчивым. Остаться жить в доме посреди леса, забив на все планы, только из-за любви — вполне в его стиле. Кай был таким: ярким, свободным. Его жизнь была насыщенной, он постоянно влипал в истории, которые знакомые любили обсуждать. А Чондэ был добрым и заботливым другом, который утешал после драматичных расставаний и разгребал последствия учиненных Каем катастроф. Кай вовсе не был хулиганом, он был слишком чувствительным и добросердечным для этого. Чуть что — бросался в слезы, а обижался на каждую мелочь. Но что бы он ни делал, приключения сами находили его, закручивались вихрем и уносили в страну Оз. А Чондэ оставалось лишь снова и снова возвращать его, оберегать и заботиться. Он сросся с этой участью заботливого хёна, машинально заботясь обо всех вокруг себя. Животные находили его, чуя это за версту, потерянные дети хватали его за руку в парке или магазине, заливаясь слезами. Чондэ это не удивляло, настолько он привык. Он все заботился и заботился, помогая другим на их жизненном пути. В тайне мечтая, чтобы однажды кто-нибудь позаботился и о нем. Теперь Чондэ оставалось лишь поражаться: угораздило же и его вляпаться в историю! И вокруг него закрутился вихрь, словно он мог претендовать на звание главного героя. И здесь, в этом загадочном, но мрачном месте, был Исин. Удивительный и непонятный, какой-то мифический. Если бы завтра вокруг дома собрались сотни людей, встали бы на колени и назвали бы его своим богом, Чондэ бы нисколько не удивился. Было в Исине что-то такое, необычное, царственное. И этот недосягаемый человек вдруг стал заботиться о Чондэ.

***

Чунмён все больше времени проводит в подвале, где изучает какие-то легенды и ставит эксперименты. Чондэ он туда не подпускает и на пушечный выстрел. Правда, после инцидента с Каем Чондэ уже не особенно рвется исследовать: боится наткнуться на еще какую-нибудь ужасную тайну. И почему-то уверен, что их здесь предостаточно. Он старается не думать, куда Чунмён уходит каждый день, и почему его одежда часто бывает пропитана кровью. Почему он кормит Кая кровью Исина, и ничья другая «не подходит». Почему Исин воспринимает все происходящее так спокойно, не пресекает ужасное отношение Чунмёна к себе. И даже реагирует на все его действия, как иногда кажется Чондэ, с неким ненормальным, тайным восхищением. Последнее вызывает в Чондэ какое-то странное болезненное чувство тоски. Он запивает ее успокаивающим чаем, к которому так пристрастился. Но чувство никуда не пропадает. Чондэ ужасно не хочется признавать, но со временем он понимает, что ревнует. Исин, увы, не принадлежит ему. Чондэ никак не может повлиять на его отношения с Чунмёном, а потому страдает. Этих двоих связывает тяжелое прошлое и годы совместной жизни. А Чондэ тут только появился, ничего не знает и ничем не может быть полезен. Ему даже совестно за свое сердце, которое посмело увлечься кем-то столь недосягаемым. Не считая приступов агрессии и необъяснимой ненависти к Исину, Чунмён в целом кажется Чондэ более понятным и простым человеком. Когда он сильно увлечен чем-то и сосредоточен, то внешне напоминает своего брата. Чондэ с Чунмёном довольно неплохо ладят, комфортно чувствуют себя рядом друг с другом и часто вспоминают Чонина. Но все меняется, когда в поле зрения появляется Исин. Чунмён сразу закрывается и начинает злиться, а Чондэ переживает. Он боится увидеть отблеск влюбленности в глазах Исина. Иногда ему кажется, что он замечает что-то такое, и это отравляет его изнутри.

***

Однажды Чондэ наблюдает, как Исин что-то шепчет Чунмену в прихожей. Тот грубо отталкивает его и уходит, раздраженно хлопнув дверью. И Чондэ не выдерживает. — Ты любишь его? Исин удивленно смотрит ему в глаза, а затем на свою руку, которую крепко сжимают пальцы Чондэ. — С чего ты взял? — удивляется Чжан. — Я вижу, как ты смотришь на него. С восхищением. Он так плохо к тебе относится, а ты… Это просто отвратительно. Исин улыбается. Он проводит рукой по волосам Чондэ. Тот дергается от прикосновения, но ничего не предпринимает. — У нас с ним довольно сложные взаимоотношения, — говорит Исин. — Кое-что в нем меня действительно восхищает. Однажды ты поймешь. — Ненавижу, когда со мной говорят как с ребенком. «Однажды ты поймешь». — Прости, Чондэ, — вновь улыбается Исин. — Я не хотел тебя обидеть. Чондэ замечает, что все еще сильно сжимает его руку, а потому отпускает ее. Но Исин перехватывает его ладонь. Выражение его лица становится заинтересованным, хитрым. — Я заставил тебя поволноваться? — спрашивает он, проводя большим пальцем по костяшкам пальцев Чондэ. — Я вовсе не хотел этого, — говорит почти шепотом он. — Не волнуйся ни о чем, Чондэ. Несмотря на его слова, тот начинает волноваться сильнее. Чондэ понимает, что его отношение к Исину сейчас более чем очевидно. Он весь как на ладони, и Чжан теперь точно осознает, что владеет его сердцем. Что бы Исин не сказал и не сделал, для Чондэ это будет иметь огромное значение. Чжан опускает глаза и медленно проходится по Чондэ любопытным взглядом. Тому начинает казаться, что он голый. Исин усмехается, и Чондэ готов взвыть, провалиться под землю и сгореть со стыда. Желательно поскорее и одновременно. Чжан отпускает его пальцы. А затем вдруг разводит свои руки в стороны и говорит: — Иди сюда. Чондэ удивленно смотрит на него, не зная, что предпринять. — Ну же! — улыбается Исин. Чондэ делает неуверенный шаг вперед, и Исин обнимает его. Он вновь вздыхает, и Чондэ ощущает его улыбку, когда, очнувшись, обнимает парня в ответ. — Видишь, совсем не сложно, — шепчет Исин, зарываясь пальцами в волосы Чондэ. Тот немного отстраняется, чтобы посмотреть Чжану в глаза. Почему-то на близком расстоянии они кажутся немного другими, и Чондэ не может понять, что происходит: над ним сейчас посмеялись или ему дали зеленый свет? Чондэ смотрит на губы Исина, потом ему в глаза. Тот усмехается и слегка кивает. Чондэ, силой воли подавив раскаты паники, приближается и осторожно целует его в губы. Чжан мягко отвечает, медленно проводит рукой по его шее вверх, а затем накрывает теплыми пальцами щеку Чондэ. Тот легко углубляет поцелуй, и подходит ближе, заставляя Исина прижаться спиной к стене. Чжан улыбается в поцелуй, а Чондэ слегка прикусывает его нижнюю губу. Он готов урчать от удовольствия. В голове проносится мысль, что он уже давно об этом мечтал. И это становится для Чондэ новым открытием, ведь он даже не надеялся, что Исин посмотрит в его сторону. По крайней мере сознательно. Вернувшийся поздним вечером Чунмён, кажется, очень быстро замечает, что атмосфера в доме изменилась. На несколько дней он отстраняется от Чондэ, они почти не видятся наедине, как раньше. Зато теперь Чондэ проводит практически все свое время с Исином, все больше и больше утопая в нем. Однажды он бросает случайный взгляд на зеркало и невольно отмечает, какой у него блаженный вид. По пути на кухню он сталкивается с Чунмёном, который, как обычно, собирается уходить. Тот кладет руки Чондэ на плечи, и делает это так резко, что Чондэ даже вздрагивает. Он долго смотрит на него, а затем говорит вполголоса: — Не верь ему. После этого быстро отстраняется, хватает свои вещи и уходит. Как обычно. А Чондэ остается стоять на месте, не зная, что ему делать с этим предостережением.

***

— Стоит ли мне верить тебе? — спрашивает Чондэ, когда они вместе с Исином лежат в его кровати. Исин задумчиво смотрит на него. — А стоит ли мне верить тебе? Чондэ усмехается. — Но это ты тут весь такой загадочный и таинственный. Я то обычный. — Таинственный? — Исин смеётся. — Мне нравится. А ты… тебя нельзя назвать обычным. Может, ты и был обычным когда-то. Но сейчас, — Исин берет Чондэ за руку и проводит пальцами по отметине на ладони, — сейчас ты особенный. Ты хозяин маски. — Чунмён ее хозяин, — отмечает Чондэ. — Равно как и ты. — А что это вообще такое? — Магия. — Правда? Исин хитро щурится. — Ну, отчасти. — А барьер вокруг дома? Тоже магия? — Вроде того, — задумчиво кивает Исин. — Чунмён владеет магией? — Не то чтобы владеет. Просто знает парочку трюков. — И ты? — И я. — И Чонин? — Да. Но Чонин был не таким усердным учеником, как Чунмён. Он практиковал только то, что хотел. Поэтому не был так силен, как брат. — А кто сильнее, ты или Чунмён? Исин пожал плечами. — Смотря в чем. После их сближения, Исин несколько охотнее отвечал на вопросы. Чондэ, конечно, не задавал самых главных своих вопросов, подбираясь к ним потихоньку. Из того, что теперь удавалось узнать, мозаика складывалась быстрее. Конечно, в ней были большие белые пятна: Чунмён с Исином постоянно что-то скрывали от него, прячась в подвале или уходя из дома. Только через пару месяцев жизни в доме Чондэ узнал, что Исин не прикован к этому месту. Он вполне мог выходить за пределы барьера, и в чудовище от этого не превращается. Тогда Чондэ окончательно убедился, что Чжан не владелец маски, как Чунмён или Чондэ. А если и владелец, то он имел какое-то дополнительное преимущество, которое делало его свободным. При этом, почти всегда Исин сидел дома. А если выходил даже во двор, Чунмён приходил в бешенство. Чондэ этого не понимал. Больше всего Чондэ удивляло то, как они отзывались друг о друге. Исин всегда хвалил Чунмёна, и говорил о нем как о хорошем человеке. Чунмён же, наоборот, в каждом действии Исина видел что-то плохое. — Чунмёну можно верить? — спросил Чондэ. Исин усмехнулся. — Сначала ты спрашивал, стоит ли верить мне. Теперь и до Чунмёна добрался? — Просто ответь. — Да. Думаю, ты вполне можешь ему доверять. Чондэ и не ожидал другого ответа. — Он сказал, чтобы я не верил тебе. Чжан взглянул в глаза Чондэ. — Что ж, значит, так и сделай. Чондэ показалось, что эти слова в какой-то мере расстроили Исина. Он обнял его, пытаясь загладить свою вину. Почему-то он не подумал, что слышать такое Чжану может быть обидно. Когда в следующий раз Чунмён вновь остановил Чондэ в дверях, тот слушал уже не так внимательно. Чунмён заметил, что его не воспринимают серьезно. На несколько секунд он замолчал, снял с плеча Чондэ тяжелую руку, что обессиленно повисла вдоль тела. — Это бессмысленно… Он уже одурманил тебя. Во взгляде Чунмёна сквозило разочарование и, кажется, страх. — О чём ты? — Он подчинил тебя. Чондэ усмехнулся и помотал головой: — Не знаю, что за бред ты несешь. Он никогда и никак на меня не воздействовал. Да и что он, по твоему, может мне внушить? Настроить против тебя? Заставить что-то сотворить? Что? — Ты даже не представляешь, что он делает с тобой. — Так объясни мне! — Чондэ повысил голос, но увидев, как испуганно стал озираться Чунмён, снизил тон до полушепота: — Просто объясни мне уже все, наконец. Надоело гадать. — Не могу, — с жалостью сообщил Чунмён, — очень хочу, но не могу! Зато я могу показать тебе.