***
Промедли Андреа хоть мгновение, позволь себе осознать, что происходит и что делает она сама — она бы погибла. Но, по счастью, она действовала инстинктивно. Измученный рассудок на миг отключился, и тело, движимое инстинктом самосохранения, взяло управление на себя. Когда Филип бросился на нее, когда перед глазами сверкнуло лезвие ножа, она схватила со стола керосиновую лампу и изо всех сил ударила его в лицо. Пронзительный крик слился со звоном стекла, сверкающие осколки и брызги горящего керосина полетели во все стороны. Филип отшатнулся и скорчился у стены, закрыв лицо руками; сквозь пальцы сочилась кровь. Кажется, на нем тлела рубашка. На полу, на столе, на деревянной детской кроватке — везде мгновенно заплясали язычки пламени. Андреа бросилась бежать. Приоткрытая дверь казалась ей спасением. Однако путь до двери тянулся бесконечно. Бог знает, от шока или от чего-то иного, но казалось, что каблуки ее увязают в мягком ковре, как в песке, что несколько футов от стола до двери растягиваются в тысячу миль. Словно в кошмарном сне, Андреа отчаянно рвалась вперед, но почти не двигалась с места. За спиной слышался треск пламени; о том, что еще оставила позади, она думать не могла. Андреа была уже недалеко от двери, когда что-то толкнуло ее в спину. Она полетела на пол, но сверхъестественным усилием сумела тут же откатиться в сторону. В следующий миг в пол рядом с ее головой вонзилось лезвие ножа. Филип навалился на нее, распластав на полу. Окровавленный, изуродованный, теперь он выглядел настоящим чудовищем. Рубашка на нем превратилась в обгорелые лохмотья. Андреа видела пятна свежих ожогов, залитую кровью половину лица, с ужасом видела большой осколок стекла, торчащий из правого глаза. Левый глаз его был черен, как бездонный колодец, и совершенно безумен. Он снова занес над ней нож… но в этот миг что-то оглушительно загрохотало над самой ее головой. Филип дернулся и замер; на окровавленном лице его, прямо в середине лба, появилось новое красное пятнышко. Следующий выстрел почти подбросил его в воздух, затем он рухнул на Андреа, придавив ее своей тяжестью, и затих. Послышались тяжелые шаги. Кто-то отбросил труп в сторону; и, не веря своим глазам, сквозь пелену слез Андреа увидела над собой Мерла с револьвером в руке! Он помог ей подняться. Ноги не держали Андреа; она вцепилась в него, словно в спасательный круг. Мерл обнял ее, и на мгновение они замерли, тесно прижавшись друг к другу. — Ты… это ты… — вымолвила Андреа, прижимаясь щекой к его кожаной куртке, и больше ничего не смогла сказать. — Ну-ну, — успокаивающе пробормотал над ней Мерл. — Все, блондиночка, уже все, — и с тревогой перевел взгляд на разгорающееся пламя. — Пора отсюда сваливать. Идти сможешь? — С-смогу. Мерл поддерживал ее под руку. Первые несколько шагов дались ей с трудом, но дальше Андреа пошла увереннее. Через несколько секунд они достигли двери. Та почему-то оказалась закрыта, и на миг у Андреа упало сердце; но Мерл толкнул дверь, переступил порог… и вдруг, выругавшись, отпрянул. Вниз по лестнице надвигалась на них огненная стена.***
Из дома донеслись выстрелы, и в следующий миг небо над головами потемнело, словно внезапно наступили сумерки. Подняв голову, Кэрол увидела странную и пугающую картину: над землей стремительно неслись рваные желто-серые тучи. Тусклое солнце робко выглядывало меж них и тут же снова исчезало. В один из таких моментов Кэрол заметила, что на солнце словно бы наползает какая-то тень. Что это? Солнечное затмение, не отмеченное ни в одном календаре? Или… — Вторая смерть, — бросил Дэрил в ответ на ее невысказанный вопрос. — Бет получила следующую жертву. Теперь мы наполовину в ее мире — или она наполовину в нашем. Идем! Держась за руки, Дэрил и Кэрол бросились ко входу в большой дом. С почерневшего неба сыпались на них хлопья пепла.***
Мерл и Андреа замерли, окруженные огнем со всех сторон. Они были в ловушке: пожар разгорался за спиной, и другой пожар двигался к ним. Андреа вскрикнула, вцепившись в руку Мерла. Горячее дыхание пламени уже шевелило ей волосы и обжигало лицо. Казалось, спасения нет. Мерл лихорадочно соображал. Такого быть не может, думал он. По этому коридору, по этой лестнице он бежал всего несколько секунд назад — на крики и грохот, доносящиеся из подвала; и никакого пожара здесь и в помине не было… Да и что здесь, между голых стен, могло разгореться с такой яростью и быстротой? — Фигня, — хрипло проговорил он наконец. — Пиздеж и провокация. Огонь не настоящий. И, сунув револьвер за пояс, вдруг наклонился и подхватил Андреа на руки. — Глаза зажмурь, блонди, и не дыши! Андреа обвила его шею руками и уткнулась лицом в кожаную куртку. Ее трясло от ужаса, казалось, что Мерл готов погубить их обоих… но оставаться в подвале — тоже самоубийство! Если так и так погибать — лучше погибнуть, хотя бы пытаясь спастись. Мерл крепче прижал Андреа к себе и шагнул прямо в огонь. Страшный, испепеляющий жар охватил его со всех сторон. Языки пламени лизали плоть. Мерл чувствовал, как трескается и обугливается кожа, чувствовал запах собственного паленого мяса. Боль вгрызалась в тело лютым зверем: он пытался кричать, но из горла вылетал только сдавленный хрип. Будь он один, давно рухнул бы или, быть может, спотыкаясь, побежал назад. Но он был не один: к груди его, уткнувшись носом в плечо, прильнула его блондиночка — и Мерл продолжал идти вперед. Почему-то он не умирал. И даже не терял сознания. Он шел и шел, поднимался со ступеньки на ступеньку; и боль с ворчанием отступала, и языки пламени уже не бросались на него, словно цепные псы, а покорно ложились у ног. А на последней ступеньке боль растаяла без следа, исчез обжигающий жар, и в воздухе повеяло благословенной свежестью и прохладой. — Ты как? — спросил Мерл, осторожно опуская Андреа на пол. Та удивленно заморгала, словно просыпаясь: — Что?.. Что это было? Он окинул ее быстрым взглядом: цела и невредима, на лице недоумение и пережитый ужас, но ни следа боли. Торопливо осмотрел себя — ни пятнышка гари. Бросил взгляд назад: призрачное пламя исчезло, словно его и не было. Однако по лестнице вверх уже плыли клубы дыма, и приоткрытую дверь подвала лизали первые язычки настоящего, земного огня. — Да пофиг, что это было, — сказал наконец Мерл. — Теперь нет, и слава Богу. Пошли!***
Земля под ногами дрожала, словно начиналось землетрясение, хоть землетрясений в Джорджии отродясь не бывало. Подземные толчки становились все сильнее, все чаще; кое-где среди поникшей травы уже открывались трещины, и из них выбивался дым и темное пламя. Пепел валил сверху плотной серой стеной, в горле першило от запаха гари. А с неба равнодушно смотрел на все это черный солнечный диск. Страшно было думать, что София тоже где-то здесь, среди этого ада на земле. Но мысль, что она все еще жива, дарила надежду. У крыльца Дэрил увидел черный «харлей» Мерла; а несколько секунд спустя из горящего дома вылетели и сам Мерл со своей блондиночкой, взъерошенные, потрепанные, но живые и невредимые. — Теперь ясно, откуда второй труп, — заметил Дэрил, увидев у Мерла за поясом револьвер. — И че? — ощетинился Мерл. — Да я бы этого ублюдка еще десять раз прикончил, если бы мог! — Он… там… наверное, иначе было нельзя, — с трудом шевеля дрожащими губами, проговорила Андреа, белая как полотно. — Вы не видели Софию? — торопливо спросила Кэрол. Андреа покачала головой: — Полчаса назад я обошла весь дом. Софии там нет. — Ты могла не заметить! Вдруг она как-то отвела тебе глаза… — и Кэрол уже готова была бежать к дому, но вдруг Дэрил схватил ее за руку. — Стойте! — воскликнул он. Все обернулись к нему. Дэрил стоял, то ли прислушиваясь к чему-то, то ли напряженно задумавшись. — Точно! — сказал он наконец. — Это я идиот. Бет морочит нам голову. Не только показывает то, чего нет, но и скрывает то, что есть. Мы, может, десять раз уже пробежали мимо Софии и не заметили! — Что же делать? — Своим глазам не верить, это точно. Надо как-то по-другому… — и Дэрил снова глубоко задумался. — Вот что, — сказал он наконец, повернувшись к Андреа и Мерлу, — вы сейчас лучше валите отсюда. — Ну, блондиночке, может, и правда пора валить, а вот мне… — Послушай, братан, — заговорил Дэрил, подступив к нему вплотную. — В разборках с живыми людьми ты хорош, спору нет. Но здесь живых врагов не осталось. А с тем, что осталось, ни пулями, ни кулаками не сладить. И вы с Андреа здесь просто лишние мишени. Мне придется думать о том, как защищать еще и вас. Уходите. Мерл смотрел на него с изумлением. Бог знает, что произошло с братом за эти последние сутки, но сейчас он не узнавал свою «тупорылую сестренку». В Дэриле ощущалась незнакомая прежде уверенность и сила, как будто он наконец оказался на своем месте. Как будто у него есть право здесь командовать. На миг Мерла охватило странное чувство: словно Дэрил стал из них двоих старшим. — Ладно, допустим, я свалю, — задумчиво проговорил Мерл. — Допустим, свалю… Но ты-то сам, братишка, знаешь, как сладить с этой тварью? — Знаю, — твердо ответил Дэрил. Это была ложь.***
Мерл помог Андреа устроиться на заднем сиденье «харлея», сам перекинул ногу через седло и завел мотор. В последний раз взглянул на брата. — И помните, пока не выберетесь с фермы, не верьте своим глазам! — перекрикивая рев мотора, в последний раз предупредил Дэрил. — Смотри-ка, Дэрилина, — ухмыльнувшись, проговорил Мерл, — крутой охотник за привидениями из тебя вышел! Не думал я, не гадал, что выращу себе смену! Дэрил хмыкнул в ответ, затем поднял руку, и брат хлопнул его ладонью по руке. — Имей в виду, братишка, — добавил он, посерьезнев, — вздумаешь здесь загнуться, лично за тобой в пекло спущусь и надеру задницу! А затем перевел взгляд вперед, на тот путь, что им с Андреа предстояло преодолеть. Позади пылал дом Гринов. Впереди, до самых ворот, развернулся под серым небом ад земной — кошмарный сюрреалистический пейзаж. Земля скрылась под слоем пепла. Трава и кусты почернели, от зеленеющих деревьев остались скелеты с изломанными ветвями. Острые каменные гребни, земляные бугры и глубокие кратеры испещрили и дорогу, и лужайки вокруг нее; и хуже всего, что эти бугры и ямы не стояли на месте. Стоило схлопнуться одной трещине в земле, как рядом с ней или чуть поодаль голодной пастью распахивалась следующая. Земляные холмики вздувались и опадали, или двигались стремительно, будто хребты каких-то подземных тварей. Весь мир вокруг корчился и содрогался, словно роженица в муках чудовищных, противоестественных родов. М-да, экстремальная выйдет поездочка по пересеченной местности! — Глазам не верить, значит? — протянул Мерл. — Что ж, не впервой: под кислотой и не такие приходы бывали! Крепче держись, блондиночка, и на всякий случай закрой глаза! Андреа обхватила его за пояс, и Мерл рванул с места.