37 недель

Она останавливается и удовлетворённо осматривает небольшую поляну, находящуюся за тренировочным полигоном. Деревья вокруг создавали своеобразную стену, скрывающую их от любопытных глаз, а трава росла невысоким плотным ковром: не было пыльных проплешин, вытоптанных сотнями ног ранее. Откуда-то слева слышалось тихое журчание ручья. Идеальнее быть не могло. В такой жаркий летний день как никогда хотелось прохлады, и тень, отбрасываемая вековым дубом, была как нельзя кстати. Расстелив на землю широкий гимнастический коврик, Сакура завязывает отросшие волосы в низкий хвост и в который раз игнорирует неприятный зуд в затылке. Какаши сверлил его взглядом всю дорогу. Притворялся, что читает и что не против, но она знала его, как облупленного. — Напомни-ка мне ещё раз, почему я должен этим заниматься? — наконец-то не выдерживает он. Видимо, только добравшись до назначенного места, он понял, что эта её идея не была блажью. Поразительно, что он вообще ответил на неё: «почему бы и нет». Это одновременно удивляло и умиляло девушку. «Неужели осознание отцовства настолько сильно повлияло на него?» — озадачилась она тогда. — А я откуда знаю? Я же в шутку предложила, а ты неожиданно согласился. Думаешь, стоило сказать тебе об этом раньше? — Сакура невозмутимо сняла несуществующую пылинку со своих зелёных леггинсов. Покупка совершенно не в её вкусе. Ей никогда особо не нравился этот цвет из-за того, что у неё с ним была лишь одна-единственная ассоциация… Но ей была просто необходима новая, более свободная и тянущаяся одежда на будущее. Беременность, как таковая, конечно, всё ещё не была заметна, скорее её фигура наводила на мысли о чрезмерном употреблении фастфуда. Но, в отличии от переедания, минимально округлившийся живот уже больше нельзя было втянуть. Поэтому, хорошенько рассмотрев себя в зеркало, и не без толики предвкушения подумав: «началось», она сразу же пригласила Хинату и Ино пройтись по магазинам. — О чём я только думал, — трагично вздыхает Какаши, всё же пряча книжку в нагрудный карман жилета, перед тем как снять его и положить на выступающий из-под земли толстый корень. — Да ладно тебе, это всего лишь пробное занятие йоги для беременных, — состроив самое невинное выражение лица, она едва сдерживает ухмылку. «А ещё прекрасный способ выбросить из головы идиотское свидание с этим слизнем-Такамурой сегодня вечером.» Уговор дороже денег, поэтому увиливать в итоге Сакура не стала. Но о своём деликатном положении она мстительно планировала сказать уже в кафе. Когда он будет уверен в том, что добился своего. Враз разрушить его сопливые надежды на взаимность. Жестоко? Возможно. По-детски? Совсем чуть-чуть. Но сам виноват — довёл её до белого каления. — Всегда мечтал. — Ой, Какаши, раз согласился, то, бога ради, не ной. — А разве ты не знала, на что подписываешься, приглашая меня? — его глаза лукаво блеснули. — Догадывалась, — нехотя признала Сакура. — Но хотя бы не при тренере. Ино занималась с ним и сказала, что он профи, несмотря на то, что у него серьёзная травма. Мол, все, кто попробовал хоть одно занятие, цитирую: «были просто не в силах отказаться от полного курса,» — она скептично пародирует голос подруги. — Ну, в его знаниях мы ещё убедимся сами, но, всё равно, не критикуй… — Я? Да я бы никогда! Такая честь заниматься с… йогом, — он всплеснул руками в фальшивой обиде. Она поморщилась, начиная жалеть о том, что пригласила его. Вдруг всё действительно будет так замечательно, как чересчур восторженно (даже для неё) описала Ино. Не хватало ещё стать единственной, с кем этот инструктор откажется заниматься. Какаши умел быть просто невыносимым, если того хотел. — Ага, очень по-взрослому… Мы, кстати, пришли чуть раньше. Давай пока разогреемся? — Хорошо, — он согласился, помедлив буквально на секунду. — Только скажи, с чем быть осторожнее? Кроме давления на живот, конечно… Сакура улыбнулась, враз прощая ему всю несносность. Естественно, они тренировались вместе не впервые, но сейчас она больше не могла следовать стандартному алгоритму. Начало второго триместра накладывало дополнительные ограничения, и то, что он принимает это в расчёт так естественно и без напоминаний, показывало его заботу и внимательность по-настоящему. — Пока ничего сверхъестественного, тринадцать недель — это не такой большой срок. Только нежелательно длительное лежание на спине, — Харуно вдумчиво проводит пальцем по нижней губе, — да и я же тренируюсь почти всю осознанную жизнь, так что особых запретов нет. Точно ничего слишком травмоопасного, например, шишо строго-настрого запретила спарринги… Однако растяжка точно не повредит. Я сообщу, если почувствую дискомфорт. Какаши кивнул, одним взглядом предлагая приступить. Они не сговариваясь встали друг напротив друга на расстоянии пары шагов. И, словно отзеркаливания движения другого, начали с шеи: плавно обрисовывавали головой круги, «глядели» по сторонам, прижимали подбородок к груди, расслабляя шейные позвонки. Дальше Сакура медленно подняла обе руки вверх на вдохе, согнув левую за спину, несильно надавила другой на локоть и, как и Какаши, повторила всё с правой. — Кстати, хотел тебе сказать раньше, я через месяц должен буду уехать в Суну с Натсуми, — он выдыхает, опускаясь и дотрагиваясь ладонями до земли. — О, надолго? — Сакура вторит ему. — Думаю, недели на три-четыре. Ты же справишься одна? Я оставлю с тобой кого-нибудь из нинкена на всякий случай. — Конечно, не переживай! И не стоит, у меня теперь полдеревни помощников, — она подмигивает, — знала бы, что все сразу станут такими участливыми, забеременела бы раньше. Хатаке хмыкает. Они протягивают руки и кладут их на плечи друг другу. Сгибают ровную спину под прямым углом, наклоняясь, и, одновременно, вскидывают высоко вверх противоположные ноги. — Не забыл, что послезавтра мы идём к Наруто? — она выпрямляется. — Не забыл, — бормочет он. — Но ты точно уверенна насчёт нинкена? С Паккуном тебе будет веселей. И делать тебе особо ничего не придется. Корми его утром и вечером, купай… Шампунь-то у тебя уже есть… — Скажешь ещё хоть слово, — Сакура привычно принимает следующую позу. Сильнее, чем стоило, цепляясь за его предплечье, соприкасается с ним лбом, гневно сузив глаза. — Тебе не надоело за все эти годы? Подняв одну ногу, согнутую в колене, обхватывая щиколотку свободной рукой, он пропускает мимо ушей открытую угрозу. — Ничуть. — Ну и дурак. Тебе пятьдесят, а ведешь себя, как дитя малое. — Ещё пока даже не сорок восемь. Сакура фыркает, и они продолжают серию упражнений в тишине, разбавленной лишь щебетом птиц. Пока она, всё ещё обижаясь, не нарушает её, немного раздражённо приказывая: — Садись. Какаши невозмутимо и с лёгкостью опускается на поперечный шпагат на коврике. Положив ему ладони на спину, Сакура без удивления думает, что её помощь вовсе не требуется: он лёг животом на землю в то же мгновение, без малейшего приложенного усилия с её стороны. Поразительно, в какой физической форме они были. Ведь это мог сделать каждый шиноби без разогрева, а сейчас, после растяжки, тело было податливее некуда. Соображая, как можно было бы растянуть его получше, ведь они не взяли с собой никаких снарядов, она неожиданно подмечает, насколько рельефны его расслабленные мышцы под тонкой тканью футболки. И отчего-то слегка краснеет. «Чёртовы гормоны...» — Кхм… давай поторопимся, — отгоняя наваждение, пробормотала Сакура. — Куда спешить? Он наверняка опоздает, — лениво и немного сонно отзывается Какаши. «Неужели он собрался задремать?! Ну Какаши!» — Во-первых, не суди всех по себе. Во-вторых, не думаю. После рассказов о нём у меня сложилось впечатление, что он очень ответственный и серьезный… В-третьих, а ну вставай, лентяй, тоже мне, нашел момент отдыхать! Хатаке недовольно поднимается, а Сакура, воспользовавшись короткой передышкой, снова мысленно перечисляет все известные ей факты о легендарном среди всех когда-либо бывших беременными женщин Конохи инструкторе. Он не работал под собственным именем и даже не прикреплял фотографию к объявлению. Как объяснила ей это Ино: он не хотел, чтобы будущие мамы стеснялись к нему обращаться, потому что он достаточно известная в деревне личность. «Может, он один из ветеранов войны? Из ирьенинов? Или всё-таки гражданский? Интересно, мы с ним знакомы? Как там его звали?..» — идея с йогой была спонтанной, и, так как тренера порекомендовала Яманака, Сакура не стала предварительно собирать информацию о нём. Большого фанатизма к данному виду упражнений она не испытывала, но на безрыбье и рак рыба. Если тайдзюцу и миссии отменялись, ей необходимо было хоть что-то, чтобы не заржаветь. Плюс, для ребёнка полезно. — Правда, у него псевдоним какой-то дурацкий… Не помню, но вообще не суть. Он скоро будет, — она отметила высоту солнца над горизонтом, подсчитывая время. — Ах да! Вроде Майгаи То… Увидев, как зрачки Какаши сузились, и как резко он выдохнул, она не смогла сразу сообразить, что именно его взволновало: треск веток не дал ей осмыслить его реакцию как следует. — И кто только такой мог приду… — машинально продолжает Сакура. — Ох ты ж твою… Шаннаро! Какаши испуганно оборачивается в сторону шума, доносящегося из-за кустов на противоположной стороне поляны. И причина в трико не заставляет себя ждать.