***
Сакура возвращалась неспешно, держа три пластиковых креманки с амицу. Медленно шагая по посыпанной гравием дорожке, хрустящей под её ногами, она подставляла лицо под летний ветерок и улыбалась от уха до уха. Сегодня точно попадёт в список её самых любимых и самых лучших дней! Её малыш, такой крошечный, размером всего с лимон, по предварительному заключению был здоров! Патологий выявлено не было — это же так замечательно! Мурлыкая под нос песенку, услышанную накануне из квартиры соседки, она подходила к той лавочке, где сидели Какаши и Натсуми. Они все вместе решили передохнуть и обсудить увиденное и сказанное на окраине небольшого парка недалеко от больницы. А также окончательно привести в чувство распереживавшегося Хатаке, едва не хлопнувшегося в обморок. Благо, место для этого он выбрал неудачное — в присутствии сразу двух врачей, так что сделать ему этого не дали. Но Сакура всё равно посчитала, что дополнительный сахар в крови ему точно не помешает, и вызвалась сходить за десертами в магазин. Тем более, радостные новости стоило отпраздновать! — Ну ты даешь, Какаши, — всё ещё заливалась смехом Натсуми, держась за живот, — а я-то думала ты крутой! Весь из себя такой загадочный и непоколебимый мужи-и-ик! — Я крутой, — смущенно ворчит он, — там просто душно было. — Ну, Натсуми-сан, не издевайтесь, всё равно он молодец, — хихикнула Сакура, вручая им стаканчики и присаживаясь по другую руку от Какаши. Натсуми, утерев слёзы, выступившие в уголках глаз, хлопает пару раз его по спине. — Да-да, конечно, Сакура-сан, больше не буду. Горжусь тобой, Какаши! — Вы мне это теперь никогда не забудете, да? — Ты же сам смеялся не один день над реакцией Наруто, когда ему сказали, что он будет папой, — припомнила ему Сакура. — Думаю, это всё твоя карма! Какаши обречённо вздыхает и запрокидывает голову, фокусируя взгляд на проплывающих облаках. — Ты права. Но я же тогда не знал, что всё это… так… — Здорово, да? — ухмыляется Натсуми и заботливо кладёт ему руку на предплечье. — Я очень рада, что малыш в порядке. — Да, слава богу… — Слава богу, — расслабленно вторит ему Сакура на выдохе, копаясь ложечкой в фруктах. — Не помню, когда в последний раз я чувствовала такое… безграничное счастье. И до сих пор совсем не верится, что такая кроха, ещё даже не родившись, может повернуть наши жизни на сто восемьдесят градусов. Ей хочется зажмуриться, восстановить изображение по памяти в голове снова. Всё-всё, до самой последней детали! Как же оно того стоит! Токсикоза, странных бзиков, касающихся еды и запахов, иногда болезненных ощущений внизу живота, сверх-чувствительной груди… Увидев своего ребёнка, Сакура с поразительной ясностью осознала: это всё было ради него. Ради маленького человечка, растущего у неё в животе. И теперь она была готова перетерпеть всё, что угодно. Она родит, вырастит, воспитает, защитит, оградит от всех бед… чего бы от неё только не потребовалось ради этого! — А вы узнали, кто будет? Мальчик или девочка? — Пока ещё неизвестно, Симидзу-сан не смогла посмотреть. Да и не важно всё это — главное, что здоровый! — Конечно. А ещё, по правде говоря, я очень переживала за вас, Сакура-сан, — признаётся Натсуми, вылавливая кусочки дыни и перекладывая их Хатаке. — Мне рассказывал Какаши, что вы сами теряли сознание раньше… — Ах это… я тогда так перенервничала… довела себя, в общем, — она пожимает плечами и кривится. Но никто и ничто, даже такие воспоминания не могут испортить ей настроение и этот день. Это всё в прошлом. — Вам надо хорошенько заботиться о себе, вы ведь теперь не одна. — Да, конечно, я знаю, — Сакура беззаботно отмахивается. — Я нормально питаюсь и соблюдаю режим. Но, кстати, в последнее время мне всё сложнее контролировать собственные «хотелки». Я кажусь себе совсем поехавшей. — М-м? — Какаши впервые о таком слышит. — Вот недавно мне захотелось понюхать рельсы, — она поясняет. — Рельсы, представляете?! Посреди ночи. Пришлось идти… Запах, кстати, очень интересный, и я так увлеклась, что электричка мне чуть нос не отхватила! Чёрт его знает, почему меня на такое тянет. За всеми моими подругами подобного не замечалось. — О, они хорошо пахнут, особенно после того, как нагреются за день, — взъерошив её волосы, Какаши тихо рассмеялся. — Мне всегда нравилось. Может, это малыш этого хочет? Ну… из-за меня. — А ведь вполне может быть! Неужели… думаешь? «И как мне самой это не пришло в голову? Ведь у Какаши такое острое обоняние! Значит ли это, что нашему ребенку это тоже передастся? Никогда не задумывалась о том, как клановые способности влияют на беременность, чёрт, и спросить-то особо не у кого… Может, Хината чувствовала что-то, характерное для Узумаки?» — Сакура рассеянно приглаживает обратно розовые пряди. Мимо с хохотом проносятся на всех парах дети. И Какаши отвлекается, провожая их каким-то очень нежным взглядом, каким Сакура за ним до этих пор не замечала. Она тихонько прыскает в кулак, неосознанно повторяя за ним. Совершенно не обратив внимание на то, каким хмурым было лицо Натсуми. — Вам действительно нужно быть осторожнее, — серьёзно замечает девушка и отправляет в рот ложку желе. — Коноха сравнительно безопасна, но ночью к рельсам, ещё и в одиночку… Поймите меня правильно… — Но не буду же я будить кого-то ради такого дурацкого занятия ни свет ни заря! — Я могу сходить вместе с тобой в следующий раз, — предупреждая конфликт, Хатаке вызывается добровольцем. — Какаши… ты же знаешь, что никакой опасности нет. — Если всем так будет спокойнее, меня не затруднит. Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты бродила по деревне по ночам. — Ладно, — Сакура нарочито безразлично отворачивается в ту сторону, куда уходила прямая аллея от ворот. «Натсуми не права. Совершенно. К чему мне навязываться кому-то? Я в состоянии сама о себе позаботится и постоять. Тем более, я не выхожу за границу. Так рисковать я бы не стала даже в эти времена. Нет, я, конечно, всё понимаю «правильно»: она обеспокоена, но и она должна меня понять: я не стану снова для кого-либо обузой!» — раздражение, подогреваемое упрямством, увлекает в свои опасные объятия, но благоразумие и воспитанность берут верх: Сакура прикусывает язык и лишь сверлит взглядом точку вдалеке. На горизонте показывается молодой мужчина, расхлябанной походкой направляющийся прямо к ним. Сперва, из-за причудливой тени, отбрасываемой на его лицо раскидистыми деревьями, Сакура не узнаёт его. А когда узнаёт… становится слишком поздно для того, чтобы спастись бегством. «Шаннаро, только не он!» — похоже, что всё-таки есть кто-то, кто может испортить даже такой день.***
Сакура делает шаг вбок, загораживая собой мужчину от Какаши с Натсуми. Фактически безуспешно. Как же ей сейчас хотелось быть метра с два ростом! — Как мило, что вы подошли поздороваться, Сакура-сан. А я тут просто проходил мимо, даже не заметил вас сразу. Какое прекрасное стечение обстоятельств! «Ага, как же, не заметил ты. Какого чёрта, спрашивается, вообще нужно было здесь появляться? И именно сегодня?!» — вместо того, чтобы сказать это, она выдавливает из себя подобие улыбки. Такамура Коун. От одного его имени у Сакуры появлялась нервная чесотка и немного подёргивался глаз. Самый настойчивый, нет, настырный из всех поклонников, какие у неё только были. После того, как она разочаровалась в романтических отношениях, она намеренно «динамила» всех парней, которые проявляли к ней недвусмысленный интерес. И обычно все они об этом быстро догадывались и больше не беспокоили её. Это был самый бесконфликтный и безотказный метод. Но не в этом случае. На молодом травматологе это почему-то не сработало: вот уже год он появлялся в самые неудобные для Сакуры моменты с дурацким предложением «выпить кофе» и постоянно стрелял глазами на утренних совещаниях, заставляя её краснеть не то от смущения, не то от злости. — Но раз уж мы встретились, может, выпьем кофе? — Простите, но я больше не пью кофе, — она едва сдерживается, чтобы не обернуться на Хатаке, сидящего в не более, чем пяти метрах за её спиной. «Слышал ли он?» — Тогда чаю. Или вы предпочитаете сок? — Эм, Коун-сан, если вы не заметили, сейчас не самый лучший момент для обсуждения подобных планов — я не одна. Сакура не понимала две вещи: почему она всё никак не пошлёт его куда подальше прямым текстом и почему ей вдруг настолько некомфортно от знания того, что их разговор могут услышать. И если первое можно было обосновать банальным нежеланием создавать конфликт в коллективе, то второе действительно давало пищу для размышлений. Коун был неплохим парнем и специалистом. Увольнять его или устраивать скандал выглядело бы ужасно истерично с её стороны. Ведь помимо его упорства и явной страсти к нарушению субординации, его ни в чём нельзя было обвинить. Он хорошо работал, не делал грязных намёков и звал её на свидания не чаще раза в месяц. Но было в нём ещё что-то, что откровенно раздражало Сакуру. Вот только она никак не могла сформулировать, что именно. «Шестое чувство? Невероятно скользкий тип...» — Думаю, ваши друзья отнесутся с пониманием, — он смотрит поверх её головы. «Парень неплохой — только ссытся и глухой. Ну точно про него! Налицо полное отсутствие манер!» — Сакура становится на носочки. — Думаю, вы этого знать не можете. И, как я понимаю, вы ведёте все к тому, чтобы выпить что-то прямо сейчас? — А почему бы и нет? И погодка как раз отличная... — Неприлично «кидать» друзей на середине встречи, — укоризненно замечает она. — Тогда, может, вы позволите присоединиться к вам? — бессовестно давит Коун. «Нет!» — почти выкрикивает её внутренний голос. — Простите, но не в этот раз, — отрезает она. — Вот как? Ну ладно, я понимаю, тогда просто подойду поздороваюсь — нечасто видишь самого Рокудайме… Харуно дёргается и всё-таки оборачивается на Какаши. Он кажется абсолютно не заинтересованным в их разговоре и увлечённо болтает о чём-то с Натсуми. Однако Сакура слишком хорошо читает его жесты и положение тела: он готов в любой момент оказаться рядом с ней. «Странно, неужели он чувствует опасность? Нет, этот парень не опасен, просто назойлив. Но как же глупо вышло, что Какаши вообще узнал о нём. Ещё подумает, что он мне нравится и это только добавит драмы в наш нелюбовный треугольник… Да, именно поэтому мне так неловко,» — неожиданно приходит к выводу Сакура и опять поворачивается к собеседнику. — Постойте-ка, может, вы просто стыдитесь моей компании? — он хитро щурится. — Э-э, нет, конечно, нет, вы не так… — поспешно выпаливает она, одновременно придумывая оправдание своей паузе и способ, как мягче послать его в… — Это радует, Сакура-сан, но... «Конечно, тебя это радует, приставучий ты су...» —...но я могу развернуться и уйти в противоположную сторону, если вы согласитесь на одно свидание со мной, — его физиономия расплывается в победной улыбке. Харуно задыхается от возмущения: «Манипулятор недоделанный, вот же прицепился, как пиявка! Шаннаро!». Такамура был всем, чем его обозвала девушка, но дураком он не был. Похоже, он сразу почувствовал, что из этой ситуации, в отличие от предыдущих, у Сакуры выхода не было, и воспользовался этим по полной. — Понимаете, у нас очень приватный разговор… — в своём воображении она ломает его рёбра одно за другим. Мучительно медленно. — Так значит «да»? — Тц, — на её лице отчетливо заходили желваки. — Одно ваше слово, и я уйду. — Да, — сумела она таки выцедить сквозь зубы. «Шантажист чёртов! Ничего, я ещё придумаю, как отмазаться. О, и с превеликой радостью посмотрю на твоё лицо, когда расскажу тебе, что я беременна. Идиот.» — Чудесно, Сакура-сан! Я позвоню вам по внутреннему телефону завтра, назначим место и время, удобное для вас, а то у вас в последний год тако-о-ой напряженный график, — подмигивает Такамура. — Всего... доброго, Коун-сан. Харуно разворачивается и идёт к лавке, не обращая внимания на последнее брошенное нарочно громко «до завтра». — Кто это был? — встречает её вопросом Какаши. — Коллега, — шумно выдыхает она и обречённо опускается обратно рядом с ним. — Милый парень, — усмехается Натсуми. Сакура снова прикусывает язык.