***
Мысленно вспоминая адрес с внезапно утерянной листовки, Леви смотрит на здание перед ним. И чувствует себя крайне неуютно. Если бои Дота устраивались в полуподвальном помещении в одном из злачных районов города, то сейчас он стоял перед одним из ангаров на территории старого дока, который уже кучу лет назад стал кладбищем ржавых катеров, прогнивших барж, на которых отчаянные подростки устраивают скейтерские сходки. Из-за того, что это место находится за чертой города, Аккерман всё-таки взял мотоцикл. Сейчас он, конечно же, начал переживать за своего железного друга, но наличие его собратьев и еще десятков автомобилей на самодельной парковке возле ангара немного успокоило парня. Оставив транспорт, Леви вытирает вспотевшие ладони о брюки и идет ко входу. Внутри громыхает музыка и ревёт толпа. Людей тут гораздо больше, чем на боях у Пиксиса. И звучат они как-то… яростнее. Словно обезумевшая толпа Колизея, жаждущая крови гладиаторов. Аккерман чувствует, как волосы на затылке встают дыбом, а тело насквозь пробивает мелкой дрожью. Черт, какого хрена он сюда поперся? Он ведь еще совсем сопляк, практически ребенок. А здесь, наверняка, собираются бойцы вроде Зика. Здоровяки, знающие, как эффектно раскроить череп противнику. Чтобы как-то успокоиться, Леви мысленно перечисляет причины, почему он здесь. Во-первых, подарок Эрену. Ему действительно очень хочется чем-то порадовать Йегера, хоть он пока что слабо представляет, что именно преподнесет парню. Во-вторых, это отличная практика. Не он ли сам говорил, что стать лучше можно лишь, дерясь с лучшими? Секция в школе была откровенно слабой. Эрвин, как единственный противник, давным-давно был изучен вдоль и поперек. Победить его было делом десяти минут и чётко отработанной схемы. Никакого развития. А на профессиональные занятия у Леви просто не было средств. К тому же, пару дней назад их тренер сообщил, что уже через месяц состоятся показательные соревнования всех спортивных секций школы — будут приглашены представители видных колледжей, различные спонсоры от общественных молодежных организаций, в общем, те крутые ребята, что могут предложить стипендию на обучение самым талантливым спортсменам. У футболистов шансов было больше, так как каждый университет стремился набрать полную команду. А вот боксера им хватало всего одного на поток, чтобы отправлять своего чемпиона на соревнования и вешать его дипломы и медали на стену почета. Именно поэтому на межшкольных соревнованиях нужно было показать себя наилучшим образом. Это была главная причина, что сподвигла Аккермана на участие в подпольных боях. Успокоив себя этими рассуждениями, Леви подходит к огромным дверям, возле которых толпится народ. Публика здесь примечательная и странно разношерстная. Здоровые мужики в рабочих костюмах, курящие вонючие сигареты и матерящиеся через слово. Буквально рядом — деловые выхолощенные павлины, то и дело отряхивающие несуществующие пылинки со своих дорогих костюмов. Сопровождающие их дамы, без конца зажимающие припудренные носики от сигаретного дыма и презрительно осматривающие окружающих. Есть тут и те, кто явно собирается сегодня надрать чей-нибудь зад. Здоровые, злобные, смотрящие исподлобья и клишировано жующие жвачку. Наконец-то Леви приближается к дверям. На входе — трое здоровяков в черных блейзерах, плотно облегающих мощные фигуры секьюрити. В руках одного из них список. — Имя? — спокойно спрашивает он, когда Аккерман подходит ближе. — Ривай, — неуверенно отзывается парень. — Нет такого, — безразлично подытоживает бугай и переводит взгляд на стоящего за Леви мужчину: — Имя… — Постойте! — одергивает Аккерман. — Меня пригласили… Зик! Меня позвал сюда Зик! Он не до конца уверен, что эта информация что-то кардинально изменит, но охранники переглядываются, и один из них слегка отворачивается и что-то говорит в извлеченную из заднего кармана рацию. — Как тебя, говоришь? — спрашивает он через пару секунд. — Ривай, — и немного нехотя добавляет: — Малыш Ривай. Стоящие рядом ухмыляются, оглядывая его с ног до головы, но говоривший по рации здоровяк внезапно кивает ему головой и бросает: — Проходи, тебя ждут. Аккерман кивает в ответ и, поправив лямку рюкзака, заходит внутрь. Увиденное поражает своей грандиозностью. Огромное помещение с высоченными потолками залито светом разноцветных софитов, подвешенных на балках. Посередине — просторный бетонный ринг, огороженный не привычным тросом, а высокой сеткой, в которую тут и там, словно бешеные псы, цепляются зрители, вопящие и подначивающие борющихся противников. По стенам расположены восходящие ряды скамеек, на которых располагается та самая элегантная публика, предпочитающая следить за происходящим с максимальным комфортом и подальше от беснующегося плебса. В дальнем углу — бар с несколькими близстоящими столиками, и неоновой вывеской «Вальхалла»[4]. Остроумно. Леви шагает вперёд, обходя толпящихся людей и слабо представляя, куда именно ему нужно идти. — Ривай? — знакомый голос окликает со спины и, обернувшись, парень видит того самого мужчину. — Привет, Зик, — протягивает руку Аккерман, стараясь не выдать бурлящей внутри паники. — Рад, что ты всё-таки пришёл! — добродушно приветствует здоровяк, приобнимая парня за плечи. — Ты не пожалеешь, гарантирую! Леви не уверен в этом до конца, но, не желая выставить себя жалким трусом, согласно кивает и послушно идёт вместе с мужчиной. — Ну что, готов выйти против меня? — интересуется Бородач, подпихивая собеседника вбок. — Я надеялся, что ты придешь, а потому еще ни с кем не дрался и не записывался. — Эм, — Аккерман на секунду теряется, ошарашенный таким внезапным предложением, — ну да… наверное. — Отлично! — ободряюще хлопает его по спине Зик и подводит к небольшому столу с аккуратным седовласым мужчиной в твидовом пиджаке за ним. — Это Боуи, и он с удовольствием примет твою ставку, Ривай. — Приятно познакомиться, Ривай, — с вежливой улыбкой приветствует мужчина и жмёт протянутую руку. — Ну, что ставим и на что именно? Исход боя? Нокаут? Леви размышляет. Он привык ставить на исход, причём всегда — на свою победу. Но Зика он точно не одолеет, как бы он ни старался. Весовая категория, возраст, опыт. Поможет только чудо, но он — далеко не Пиноккио, чтобы ждать Голубую Фею, что превратит его в настоящего бойца. — А какие обычно ставки на Зика? — интересуется Аккерман. — Ну, разные, — сообщает Боуи, шелестя бумажками. — В основном — на его победу. Но есть очень много азартных ребят, они делают ставки на тайминг, вроде, что он вырубит противника на 5ой, 7ой, 10ой минуте… — На тайминг, — наконец сообщает Аккерман и, когда Боуи начинает что-то строчить на своих бумагах, добавляет: — Выстою против него 15 минут. — 15 минут? — одновременно уточняют букмекер и Зик. — Да. — А что так? Не веришь, что можешь победить? — с хитрой улыбкой интересуется Бородач. — Скорее, трезво оцениваю свои способности, — поясняет Леви. Букмекер как-то по-новому смотрит на парня и, согласно кивнув, снова принимается записывать. — Вот, — Аккерман протягивает перетянутые резинкой деньги — он всегда откладывает с выигрыша одного боя для ставки на следующий, — всё, что есть. — С вами приятно иметь дело, молодой человек, — улыбается букмекер, принимая ставку. — Пойдем, покажу тебе, где раздевалка, — снова увлекая парня, говорит Зик и шагает с ним к дальней стене по направлению к бару. — Ты здесь хозяин? — спрашивает Аккерман, разглядывая публику, интерьер и пытаясь расслабиться. — Да, вроде того, — соглашается мужчина. — Начинал еще в юности с небольшого гаража и боев между друзьями. Но постепенно нарастал азарт, приходили новые зрители, нужно было больше места. Поэтому пришлось выкручиваться и искать варианты. — Неплохо устроился, — признает Леви. — Это действительно впечатляет. — Спасибо! — искренне благодарит Зик. — Знаешь, Ривай, я пригласил тебя, потому что ты напомнил меня самого в юности. Я сразу увидел, что ты пришел не за адреналином и даже не за деньгами. Тебе нужно что-то другое, верно? Опыт? — Да, — пораженно соглашается Аккерман, — но как ты понял? — Самоучка всегда способен разглядеть собрата, — подмигивает мужчина, открывая небольшую дверь по левую сторону от бара, — я тоже учился всему сам. Школьные секции — полный отстой, а на индивидуальные тренировки денег не было. Так я и ввязался во всё это. — А родители? — неожиданно даже для самого себя спрашивает Леви, впервые встретив кого-то, кто действительно понимал его. — Чёрт, прости, это слишком личное… — Да всё в порядке! — добродушно перебивает его Зик. — Я уже большой мальчик, чтобы обижаться на вопросы. Папаша бросил нас с мамой, когда я был совсем мал. Завёл себе новую семью, а нам присылал немного деньжат, которых едва хватало, чтобы сводить концы с концами. У него сын — прекрасный принц, не иначе. Видел его пару раз на фотках в отцовском кабинете. Наверняка вырос самовлюбленным засранцем, — он слегка хмурится, пожимая плечами. — Вроде они не знают обо мне. Мама умерла почти десять лет назад, а я стал совершеннолетним, поэтому свою финансовую помощь старик прекратил, да я бы и не стал брать больше - не нужны его подачки. — Дерьмово, — резюмирует Леви, проследовав за мужчиной в небольшое, но чистое помещение с несколькими шкафчиками, скамейками и душевой. — Мы тоже с ма остались вдвоем. А где отец и жив ли он вообще — не знаю. — Ну и хрен с этими нерадивыми папашами, — улыбается Зик, по-доброму толкая Аккермана в плечо. — Мы и сами прорвемся, верно? Давай, переодевайся, наш выход через два боя. — Окей, встретимся на ринге, — с хитрой ухмылкой отвечает Леви, значительно расслабившийся после разговора. Мужчина кивает и выходит в зал. Аккерман закрывает глаза, представляет как обрадуется Кушель приглашению из колледжа, а Эрен — пока еще не придуманному подарку, и, резко выдохнув, начинает переодеваться. Он справится. Ему есть, ради кого стараться.***
Эрен лениво выполняет передачу мяча Кирштейну и тяжко вздыхает. Его в этот пятничный вечер угнетает всё. Угнетает, что тренер назначил им дополнительную тренировку в пятницу из-за игры в воскресенье. Угнетает, что Леви убежал уже как час назад, сославшись на срочные семейные дела — даже тренировку закончил раньше времени. Угнетает, что инвентарь теперь придется намывать одному. Забавно, конечно, что до появления в его буднях Леви это его ни капли не смущало, но теперь он так к нему привык, что это кажется просто Вселенской несправедливостью. Но есть и определенные плюсы. Например, об инциденте на вечеринке никто и не вспоминает. Только Жан да Конни невнятно извинились в понедельник, а потом вместе с Эреном договорились не обсуждать это вовсе. Криста общается по-прежнему доброжелательно, лишь, может, смущается чуть сильнее обычного, но о произошедшем не говорит ни слова. Имир куксится и игнорирует, но они никогда не были лучшими друзьями, так что это легко пережить. Родители лишь слегка отчитали его, что он не предупредил, что останется с ночёвкой у (какой сюрприз!) Армина! Оказывается, не найдя утром своего отпрыска в кровати, чета Йегер позвонила Арлерту, и тот на интуитивном уровне солгал, что Эрен у него. Благодарность другу не знала границ. — Йегер! Давай активнее! — рявкает тренер. — Игра на носу, а ты сопли размазываешь! — Простите, сэр, — мямлит Эрен, отвешивая себе мысленный подзатыльник. Ну чего он расклеился? Что, как только Леви не сможет провести с ним время, он будет растекаться лужицей и жалеть себя, как кисейная барышня? При мысли об Аккермане сердце предсказуемо начинает биться чаще. То совместное воскресенье до сих пор стоит у Йегера перед глазами, как один из лучших дней в его жизни. Так тепло, уютно, по-домашнему. Единственно неприятным моментом были совместные фото с празднования Рождества (и, к огромной печали, что он все пропустил, — дня рождения Аккермана) с Зоэ — уж слишком близко прижималась к Леви девушка… Но Эрену всё же удалось не подать виду, как сильно его это задело, и Аккерман ничего не заметил. А уж эти горячие взгляды Леви, от которых внутри всё сводило судорогой желания… Эрен хотел. Хотел поцелуев, объятий, ласк и… Тут он краснеет, не совсем представляя, как выглядит всё остальное. Вот и угораздило же остаться девственником до такого возраста! Хотя… Даже если бы он переспал с девчонкой, это едва ли подготовило бы его к близости с Леви. Но дело было не только в вопросах физического взаимодействия. То, что Аккерман сказал ему перед уходом, выбило почву из-под ног. Познакомить с родителями? Ох, боже. Йегер был готов скорее сделать парные татушки, нарядиться в костюм горничной, спеть в караоке «Can you feel the love tonight»[5], в общем, что угодно «нетрадиционное», только бы не говорить ничего родителям вообще. Но Леви был прав. Если Эрен хочет, чтобы их влечение переросло во что-то более серьезное, он просто обязан поговорить с родителями. Но как это сделать, он представлял с трудом… — Тренер, — неожиданно зовёт вернувшийся из раздевалки Браун, — я тут кое-что нашёл. С Райнером они не разговаривали совсем, изредка обмениваясь мрачными взглядами через столовую или спортзал во время тренировки. Эрен останавливается неподалёку, с ним рядом тормозят Конни и Жан. — Что это? — хмуро спрашивает мужчина, разглядывая яркий флаер. — Я увидел, как это выпало из рюкзака Аккермана, когда выходил из раздевалки, — с плохо скрываемым злорадством поясняет Браун. — А сейчас вот подобрал… Теперь понятно, почему он сбежал так рано. Тренер хмурится сильнее, а Йегеру удается разглядеть надпись на яркой листовке — «Бои без правил». «Неужели?» — Так, — мужчина откладывает листовку на столик у окна, — мы сейчас быстро заканчиваем тренировку, и мне нужно будет отъехать. По тихому и спокойному голосу мужчины его давнишним ученикам легко понять, что он в бешенстве. Эрен знает, что теперь произойдет. Тренер поедет туда и, если найдёт там Леви, выгонит его из секции. А это значит, что Аккерман не сможет претендовать на стипендию. Леви рассказал ему, для чего нужны отличные оценки по всем предметам и, соответственно, помощь по истории. Спортивная стипендия для боксера — всего одна от колледжа и получить её невероятно трудно. Для этого нужно быть и отличным спортсменом, и успешным учеником. И уж точно нельзя вылететь из секции за участие в боях без правил. — Слушайте, — вполголоса обращается Эрен к друзьям, поворачиваясь к тренеру спиной, — я сейчас убегу, а вы — задержите тренера так долго, как только сможете. И напишите мне, когда он всё-таки уйдет. Договорились? — Это ради Аккермана? — серьезно спрашивает Жан. — Возвращаешь долг? — И не только, — искренне отвечает Эрен, получая недоуменные взгляды друзей, — я объясню всё потом. Набрав побольше воздуха, Йегер разворачивается к тренеру. — Ох, чёрт, — он зажмуривается и прижимает руку к животу, — как больно… — Что это с тобой, Йегер? — Не знаю, сэр, — сдавленно хрипит парень в ответ, — отравился чем-то, наверное… — Мда, — сурово резюмирует мужчина, — ты всю тренировку был сам не свой… Ладно, ступай. — Спасибо, сэр, — жалостливо благодарит Йегер и под подозрительным взглядом Райнера, шагает к раздевалке. По пути он снова стонет и хватается за столик, будто бы для удержания равновесия. Быстро подсмотрев адрес на листовке, он уходит прочь. Переодеваясь, он спешно вызывает такси, выпаливая адрес, пока не забыл. Подхватив вещи, он вылетает на улицу, благо, машина прибывает через пять минут. Он включает громкость на телефоне на полную, чтобы не пропустить смс от Кирштейна, и пытается дозвониться до Леви. Предсказуемо, никто не берет трубку. И только теперь, сидя на заднем сидении такси и судорожно теребя рукав толстовки, Эрен позволяет себе задуматься, почему Аккерман не отвечает. Он дерётся. На боях без правил. Об этом виде единоборств Йегер знает только из фильмов, а потому картины в его голове — самые жуткие и неутешительные. Переломанные конечности, разбитые в кровь лица, даже смерть. Эрен зябко ёжится, обхватывая себя руками. Зачем это ему нужно? Это так опасно, рискованно! В первую очередь для здоровья, но ещё и для будущего! Что если он не успеет его найти до приезда тренера? Что тогда? Йегер старается не думать, то и дело проверяя входящие сообщения. Жан пока что не писал, и это единственное, что вселяет надежду на благополучный исход. До указанного на листовке адреса они добираются за двадцать с небольшим минут. Эрен выбирается из машины, пару мгновений неловко топчется на месте, а затем решительно шагает к дверям огромного ангара. На входе стоят какие-то здоровяки со списком, и Йегер боится, что его операция по спасению Аккермана закончится прямо здесь. — Имя? — окидывая парня равнодушным взглядом, спрашивает один из охранников. — Эрен Йегер, — отвечает тот, не придумав ничего другого. — Йегер? — мужчина хмурится и переглядывается с товарищами. — Ты Йегер? Парень лишь кивает в ответ, не совсем понимая, каким образом его фамилия может что-то значить здесь. — Ты к Зику? — уточняет охранник со списком. Заметив их общее смятение, Эрен решает подыграть: — Да, к Зику. Разговор есть. — Может, вызовем его? — спрашивает один из здоровяков. — Он сейчас дерётся — не ответит, — отзывается хранитель списка. Окинув Эрена задумчивым взглядом, он кивает: — Ладно, проходи. Жди неподалеку от ринга, он скоро освободится. Йегер кивает и заходит внутрь. В него врезаются люди, уши глохнут от грохота колонок и горло-раздирающих выкриков, в нос бьют запахи табака, алкоголя, удушливого пота и немного… крови. Эрен ради интереса бросает взгляд на ринг, чтобы понять, из-за кого его впустили в ангар и… Замирает. Потому что там, в ярком свете софитов, окруженные сеткой и воющей толпой, бьются здоровый бородатый мужик и Леви. Такой маленький и совсем юный по сравнению со своим соперником! Йегер непроизвольно зажимает рот рукой и испуганно ширит глаза. Хочется зажмуриться, убежать и неотрывно следить за происходящим одновременно. Лицо у Аккермана уже не хило разукрашено — даже издалека видны кровавые разводы. На ватных ногах Эрен подходит ближе. Рост выше среднего позволяет ему легко следить за бойцами. Что удивляет и немного радует — здоровяк тоже изрядно помят. Волосы мокрые от пота, губы разбиты и из носа течёт кровь, а походка уже становится грузной, уставшей. Леви же движется вокруг него легко, словно на пружинах, явно выматывая громоздкого противника. Но огромная кровоточащая ссадина на щеке и сочный фингал под глазом выглядят устрашающе. — А маленький засранец хорош! — рявкает стоящий рядом мужчина, обращаясь к своему приятелю. — Уже больше десяти минут держится! — Этот гаденыш сгубил мою ставку! — хмуро отзывается собеседник. — Мы с Эрни поставили, что Зик шарахнет его на пятой минуте! И оба прогорели. — Он явно пытается выстоять какое-то определенное время, — снова говорит первый. — Видишь, как он уходит от прямого столкновения. Дразнит, выматывает, потихоньку наносит точные удары… — Да плевать уже, — раздраженно резюмирует второй, но потом нехотя добавляет: — Но он чертовски хорош. В следующий раз точно поставлю на него! Эрен слушает и… немного гордится? Леви такой необычный. С ужасным прошлым за спиной, беззаветно любящий свою мать, борющийся за свое будущее любыми способами. Эрен немного гордится. И влюбляется ещё сильнее. Треньканье в кармане прошибает мелкой дрожью. Ледяными пальцами он выуживает телефон и задерживает дыхание, открывая новое сообщение: «Тренер выехал». — Дерьмо! — восклицает Йегер и снова смотрит на ринг. Леви его не услышит сквозь такую толпу. Ехать тренеру не больше двадцати минут. Возможно, его не пропустят внутрь ангара, но он может увидеть мотоцикл, позвонить матери Аккермана, узнать, что его нет дома… и подождать конца мероприятия. Эрен смотрит на сильного, ловкого парня, пархающего вокруг противника, и не знает, как ему помочь. Он готов на всё. Но что именно он может сейчас… Не ясно. Внезапно Аккерман смотрит куда-то в сторону, слегка улыбается и что-то говорит противнику. Тот ухмыляется и как-то весь подбирается. Йегер бросает взгляд туда, куда смотрел Леви. Там — огромные часы. «Значит, тот мужчина был прав. Он и правда выжидал». Аккерман перестает увиливать и бросается в атаку. Здоровяк защищается, наносит ответные удары, мощные и точные, забивая парня в глухую защиту. Они борются еще несколько минут, попеременно обмениваясь смачными хуками, увесистыми джебами, злорадными улыбками. А затем здоровяк (Зик, вроде?) делает обманный маневр и пробивает не успевшего прикрыть бок Леви, а затем срубает точным ударом в челюсть. Аккерман падает и спустя какое-то время поднимает руку. Бой окончен. Толпа взрывается восторженным воплем. Лавры победителя достаются Бородачу, но многие в толпе скандируют «Ривай», и, судя по беглой улыбке на хмуром уставшем лице, это относится именно к Леви. Эрен с трудом протискивается сквозь толпу, все ещё трясясь после того удара, отправившего Аккермана на пол, — это зрелище наверняка будет преследовать его в кошмарах. Он подходит к небольшому отверстию в сетке на углу ринга, откуда за широко улыбающимся Зиком выбирается и Леви, слабо кивающий на дружеские похлопывания по плечам от восторженных зрителей. — Леви! Леви! — зовёт Йегер. Аккерман хмурится, крутит головой, пытаясь понять, откуда идёт звук. Эрен даёт себе мысленного пинка и зовёт громче: — Ривай!!! Леви оборачивается и едва не падает от неожиданности. Слепо проталкиваясь сквозь толпу, он быстро подходит к Эрену. — Йегер? — неверяще. — Какого..? Что ты..? Как ты вообще..? — Нет времени объяснять, — перебивает Эрен. — Браун нашел листовку и показал её тренеру. И он сейчас едет прямо сюда! Если застанет тебя здесь… Дальше пояснять не нужно. В глазах Аккермана — настоящая паника. Внезапно с ними рядом возникает тот самый здоровяк, Зик. — Ривай, красавчик! Вот твой выигрыш и… — он внезапно замолкает, увидев, с кем стоит его недавний противник. — Ты? — Я? — недоуменно уточняет Йегер. Мужчина молчит, чем-то явно ошарашенный, но затем приходит в себя, даже слегка трясет головой и спрашивает: — Хотел спросить, кто ты? — Я Эрен, — вежливо улыбается парень. — Но нам некогда, правда. — Пойдем, — хватает и тянет за руку Аккерман, направляясь в сторону выхода. — Нет, — тормозит его Йегер, — возможно, он уже на подходе, Жан написал, что он выехал почти двадцать минут назад. — Но там мой байк! — сокрушенно поясняет Леви, нервно ероша волосы. Таким взволнованным Эрен не видел его со времени встречи с Кенни. — Проблемы? — по-деловому интересуется Зик. — Нам нужно уйти не через главный ход и при этом забрать мотоцикл со стоянки, — отвечает Йегер, так как Аккерман слишком растерян, чтобы изложить свои мысли здраво. — Окей, — кивает здоровяк и снова протягивает выигрыш, — возьми, Ривай, и топайте в раздевалку. Там есть выход за душевой. Я подгоню мотоцикл туда. — Спасибо, — наконец-то отмирает Леви и, перехватив руку Эрена, стремительно шагает вглубь ангара. Они заходят в небольшое помещение, похожее на их раздевалку в школе. Леви бросается к своим вещам, наскоро переодевает футболку, а брюки натягивает прямо поверх шорт. Затем исчезает в умывалке, видимо, смывая кровь и пот с лица. Вернувшись, подхватывает рюкзак и, бросив взгляд на Эрена, бежит к задней двери. Они выходят на улицу как раз вовремя — Зик уже ждёт их рядом с мотоциклом. — Огромное спасибо! — искренне благодарит Аккерман, усаживаясь на байк и протягивая единственный шлем Эрену. — Всегда рад помочь, — кивает тот, а затем внезапно обращается к Йегеру: — Так ты пришел сюда, чтобы помочь другу? — Ну… Да, — немного смущённо отвечает тот, не совсем понимая, почему это интересует Зика. Он, к слову, смотрит на Йегера странным, нечитаемым взглядом, словно знает что-то неизвестное остальным. — Ну, мне пора возвращаться! — коротко машет здоровяк, приоткрывая дверь. — Ещё увидимся! Говорит он это почему-то именно Эрену. И эта странная самоуверенность ставит в тупик. — Спасибо! — снова благодарит Леви и поворачивает ключ.***
Эрен улыбается и тает. Снова. Напряжение постепенно спадает, отступая на задний план и освобождая место чистому наслаждению. Пустынные темные улицы встречают внезапных странников желтыми огнями, мерным свечением неоновых вывесок, на такой скорости сливающихся в единый радужный поток, одинокими фигурами прохожих, прохладным ветерком и тишиной. Йегер сжимает торс Аккермана ладонями, чувствуя, как разгоряченное недавним боем тело остывает, слегка подрагивая, прикрывает глаза и просит эту ночь и дорогу не заканчиваться. Он не хочет домой. Не хочет быть один сейчас. Но вскоре Леви тормозит, правда, не у дома Эрена, а у небольшого парка и, оставив мотоцикл на обочине, шагает вглубь, к небольшому прудику в окружении распускающейся зелени. Они смотрят на спокойную, почти черную в сумерках водную гладь и молчат. Где-то тихо стрекочут сверчки, на небе несмело зажигаются первые звёзды, а листва вокруг ненавязчиво шуршит, поддаваясь по-весеннему ласковым потокам ветра. — Ничего не спросишь? — внезапно нарушает тишину Аккерман, не отводя взгляда от пруда. — Да я, наверное, и так понял, — отвечает Эрен и, услышав недоверчивое хмыканье, продолжает: — Для опыта и денег, верно? Тренер у нас один на все секции, сам он — бывший футболист. Представляю, что, как наставник в боксе, он не шибко силен. Как и Эрвин в качестве неизменного противника. Леви молчит, и Йегер понимает, что не ошибся. — Только вот, — добавляет немного смущённо, — это ведь так опасно! Твое лицо сегодня… — невольно хмурится при взгляде на свежую, довольно глубокую ссадину. — Это ужас просто. — Волнуешься за меня, значит? — внезапно игриво ухмыляясь, отзывается Леви и медленно сокращает расстояние между ними: — Эрен… Йегер вздрагивает от того, как вкусно и волнующе звучит его имя из этих тонких, внезапно так близко оказавшихся губ, и неловко хрипит в ответ: — Да? — Я хочу тебя поцеловать, — прямо, без капельки стеснения и напускного жеманства выдает Леви, подойдя практически вплотную. — Но… — Эрен непроизвольно облизывает губы и дрожит нутром, видя, как глаза Аккермана внимательно проследили движение его языка. — Ты… ты ведь сказал, что поцелуй будет лишь тогда, когда я сделаю первый шаг… Интересуется он скорее для порядка. Его более лёгкие на подъем тараканы уже вовсю обнимают друг друга, с хлопком откупоривают шампанское и дружно вопят: «Горько!» — Ну, — рассудительно начинает Леви, осторожно положив руку на шею Йегера и невесомо поглаживая пальцами его затылок, — ты сорвался с тренировки, сунулся в сомнительное и опасное место и разыскал там меня, чтобы спасти мою задницу… Я решил, что могу расценивать это, как первый шаг. К тому же, — он надавливает на затылок, понуждая Эрена склониться, — это уже не первый наш поцелуй. Йегер не успевает опомниться, как Аккерман прижимается к его рту. Голова кружится от невероятного контраста — всегда сдержанный, холодно-язвительный Леви внезапно оказывается обладателем невероятно горячих и чувственных губ. Они слегка приоткрываются, ласково сжимая губы Эрена и понуждая раскрыться навстречу. Йегер замирает на несколько секунд, прислушиваясь к ощущениям… А затем с нетерпением ныряет в омут с головой. Он сходит с ума, теряясь в таком мучительно сладком запахе древесины и мускуса, в глубоком обжигающем поцелуе, в прикосновениях прохладных рук, снова скользящих под его футболку, но теперь — настойчиво, даже немного грубовато сжимающих его бока, требовательно оглаживающих поясницу. Пальцы Леви перебирают, словно клавиши на пианино, выступающие позвонки, снова и снова проигрывая волнующую его тело гамму. Его собственные, дрожащие от возбуждения и трогательного волнения руки лежат на плечах Аккермана, с силой цепляясь за ткань толстовки и прижимая парня к себе. Дышать становится всё труднее и от настойчивых, проникновенных поцелуев, и от нежных, но таких чувственных прикосновений. Эрен понимает, что уже на грани. С тихим стоном он прерывает поцелуй, но не отстраняется, а лишь прижимается своим лбом к прохладному лбу Леви, пытаясь отдышаться и замедлить бешенный бег сердца. — Что… — остатки нерасплавившихся от страсти мозгов пытаются нащупать безопасную тему, что отвлекла бы от ладоней Леви, все ещё поглаживающих чувствительную кожу поясницы. — Что ты имел в виду, когда сказал, что это не первый наш поцелуй? — Ну, — хмыкает Леви, немного отстраняясь, чтобы заглянуть собеседнику в глаза, — возможно, я рассказал тебе слегка сокращённую версию нашего времяпровождения у меня дома после вечеринки. — А мы, — нервно сглатывает Йегер, — мы только целовались тогда? Или… — Поверь, — добродушно ухмыляется Аккерман, — если бы даже ты забыл это головой, то она, — с силой шлёпает по заднице Эрена, заставляя того подпрыгнуть, — такого точно бы не забыла! Йегер тут же краснеет, как школьница в секс-шопе, и утыкается Леви в плечо. — Спасибо, Эрен, — через какое-то время шепчет Аккерман, зарываясь носом в висок парня и невесомо целуя высокую скулу. — Никто, кроме ма, никогда обо мне так не беспокоился… Это для меня невероятно много значит, правда. — Просто, — так же тихо отвечает Йегер, стесняясь поднять голову и довольно жмурясь от нежной ласки, — ты и правда мне очень нравишься. И я за тебя волнуюсь… Леви снова обнимает, крепко и как-то отчаянно, и ничего не говорит в ответ. Но Эрену это и не нужно. Леви рядом. Леви ему благодарен. Леви целует его до красочных фейерверков в голове. Этого вполне достаточно. Для начала. _____________________ [1] от англ. Birthmas - Birthday + Christmas [2] (с англ. «Ты не пройдёшь») это я вот про этот момент из первого фильма «Властелин колец»: https://pin.it/plf6rk2rmnfc3n [3] AK-KICK-MAN — игра с фамилией Ackerman, с использованием слова “kick” — удар [4] Вальхалла — в германо-скандинавской мифологии — небесный чертог в Асгарде, куда попадают после смерти павшие в битве воины и где они продолжают прежнюю героическую жизнь. [5] Одна из самых известных песен Элтона Джона