Сердце во льдах

      Находиться во Дворце с прибытия в Ирис — столицу Каталии — делегации из Гиаронда стало почти невозможно. И дело было даже не в том, что народу стало почти в два раза больше — совсем нет на самом деле, и не в том, что Наюн и Её Величество снова и снова оставляли привычно за закрытыми дверями, когда начинались переговоры, на которых — считалось — женщинам было не место. Она именно поэтому завидовала иногда Ха Саран — обманчиво хрупкой Капитану второго отряда воинов Его Величества Короля — та воспринималась всеми в первую очередь талантливым фехтовальщиком, а уже потом — женщиной. Но всё это на самом деле не имело никакого значения, потому что Наюн вполне такое отношение понимала и принимала. Не понимала и не принимала она того, что оказалась вдруг заперта, словно птица в клетке, в своём собственном доме.       Ей хотелось скрыться в башне библиотеки, чтобы продолжить изучение магии, которая была в ней ещё недостаточно сильна; ей хотелось спуститься в конюшни, чтобы поухаживать за Юнасом, а затем, переодевшись в удобные брюки, запрыгнуть в седло и отправиться на прогулку куда-нибудь на границу; ей хотелось ещё усесться довольно на ящики на полигоне, чтобы понаблюдать за тренировками воинов Его Величества и посмеяться тихо в кулак от того, как возводят к небу глаза Мин Юнги и Ха Саран почти в аналогичных жестах. Пак Наюн вместо всего этого обязана была всегда быть на виду, всегда в тронном зале, в саду или в коридорах замка — где-то там, где её очень легко было бы найти. И вот эта вот несвобода, навязанная отцом впервые за все годы дипломатических переговоров, раздражала больше всего.       Показать Королю Сокджину всё лучшее во Дворце?       — Принцесса, я думаю, не откажет в такой мелочи. Не так ли, Ваше Высочество?       Сопроводить, воспользовавшись инкогнито, в самое сердце столицы, чтобы продемонстрировать быт подданных Каталии?       — Принцесса, уверен, не сможет отказать.       Рассказать об истории прежнего замка — старого и заснеженного сейчас — и отправиться на самую границу страны?       — Вы крайне любезны, Ваше Высочество, я и Король бесконечно признательны вам.       Ким Тэхён — ближайший Советник Короля — не просто раздражал и страдать заставлял одним только своим видом. Он на самом деле пугал отчего-то Наюн, бояться не привыкшую. Советник Ким смотрел всегда остро и прямо, с едва заметным прищуром и такой насмешливостью, что, живи они на несколько столетий раньше, девушка бы безо всяких волнений приказала снести ему голову за то, что ведёт себя подобным образом с Принцессой, считая допустимым смотреть на неё сверху вниз.       — Тебе следует быть терпимее, — сказал отец, едва только она попыталась донести, насколько подобное отношение к себе её не устраивает. — Порядки в Гиаронде куда менее строги, но наши гости пытаются, мы должны быть благодарны им за это.       Наюн благодарна быть не хотела — Наюн хотела снести Советника Кима с ног, воспользовавшись магией, а потом сбежать как можно дальше — просто потому что уверена была почему-то, что тот это так не оставит.       Девушка ойкнула, когда иголка неприятно кольнула её в рёбра, и одна из помощниц дворцовой швеи начала кланяться низко и извиняться почти отчаянно. Наюн вздохнула, думая, что и это всё ей надоело тоже: нескончаемые примерки выматывали, новые платья невозможно туго сжимали грудь, а корсеты — эти орудия пыток, вошедшие в моду месяцем раньше, — хотелось приказать сжечь. Она вообще не понимала, зачем и для чего вдруг понадобилось так радикально перешивать почти весь её гардероб, однако благодарна была хотя бы тому, что свадебное платье ей ещё шить не начали.       — Просто продолжай работу, — произнесла Наюн в итоге, искоса глянув на смущённую девушку.       — Я накажу её по всей строгости, — кивнула швея, а Принцесса едва удержалась от того, чтобы не закатить совершенно неприлично глаза.       — Накажешь только в том случае, если я умру в течение нескольких месяцев, — хмыкнула девушка, — от того яда, что был на кончике иглы. Других причин для наказания я не вижу. Так что закончим на этом.       — Да, Ваше Величество, — кивнула снова женщина и поторопила своих помощниц, дабы возобновить работу и — одновременно — мучения Наюн.       Спустя несколько долгих минут ожидания по стойке «смирно» и не угасающего желания размять хотя бы шею, девушка всё же была свободна и одета в своё привычное платье с длинным рукавом и достаточно глубоким декольте, оголяющим ключицы. Она едва успела поблагодарить, не задумываясь, женщин, подобрать тяжёлые юбки и выскользнуть в коридор, как увидела приближающегося Ким Намджуна, которому нечего, по сути, было делать в этом крыле замка, и вздохнула, не предчувствуя уже ничего хорошего.       — Принцесса, — остановился он прямо перед ней, сложив руки за спину, и сосредоточенно кивнул, — Его Величество потерял вас.       — Что довольно ожидаемо несмотря на то, что именно он отдал приказ о пошиве новых платьев, — фыркнула скептично Наюн, а мужчина чуть улыбнулся поджатыми губами.       Она обошла его стороной и направилась в сторону тронного зала, понимая необходимость, кажется, встречи с отцом, и Советник Ким тут же последовал за ней, отставая на привычные полшага. Наюн могла только предполагать, насколько для него на самом деле это было некомфортно, ведь на каждый его широкий и размашистый шаг приходились два её.       — Случилось что-то? — спросила она.       — Изначально с вами хотел увидеться Его Величество Сокджин, — Наюн не остановилась и не обернулась к Намджуну благодаря одному только чуду. — Однако не смог разыскать вас и потому обратился к вашему отцу.       — И куда Его Величество желает съездить на этот раз? — недовольно спросила девушка. — Или это опять инициатива его Советника?       — Вы слишком строги к Советнику Киму.       Наюн всё-таки остановилась и развернулась к мужчине, одним своим взглядом пытаясь показать, как недовольна сложившейся ситуацией.       — Я строга? — переспросила она, подняв брови. — Ещё скажи, что ты не заметил этого.       — Не заметил чего, Принцесса?       — Того, как он относится ко мне! — девушка поджала губы и, нахмурившись, перевела взгляд на стену перед собой. — Я — Принцесса Каталии, ты прав, а этот… Советник Ким… смотрит на меня так, словно бы я — навозный жук под его сапогом. Считаешь это правильным?       — Вы преувеличиваете, Ваше Высочество, — чуть улыбнулся он и, протянув руку, как бы предложил продолжить путь. Наюн противиться его вечно мягким словам не могла. — Такова работа Ким Тэхёна, он обязан относиться подозрительно ко всему, что окружает его Короля.       — Относиться подозрительно к Принцессе страны, где они лишь гости, да ещё и не скрывать этого, — верх неприличия.       — Как я успел заметить, — тихо произнёс Намджун, ступая по лестнице следом за ней, — в Гиаронде вообще проблемы с тем, что мы зовём «приличием».       Наюн прыснула, прикрыв рот ладонью, а потом кинула на мужчину взгляд через плечо. Тот улыбался, не скрывая очаровательных ямочек на щеках, и едва щурился.       — Как грубо, Советник, — пожурила она его наигранно.       — Мои извинения, Ваше Высочество, — так же делано сожалеюще кивнул он в ответ.       Девушка на самом деле не видела ничего плохого и неприятного в том, чтобы быть для Короля Гиаронда своеобразным проводником — кто ещё, в конце концов, помимо пропадающей в башне библиотеки Принцессы, знал историю Каталии лучше? Разве что дворцовые учёные, которым, в свою очередь, дела не было ни до чего, кроме их ученических трактатов. Наюн даже нравилось отчасти проводить время в компании Короля Сокджина: он не был плохим человеком, был галантен и мягок, напоминал чем-то Намджуна и не казался худшим вариантом для замужества. Девушку пугала скорее перспектива оказаться в чужой стране с чуждыми ей порядками и с чуждым менталитетом. А ещё она действительно с удовольствием проводила бы с молодым мужчиной время, обсуждая всё то, что оказалось общими интересами, если бы им действительно позволяли встречаться один на один. То было недопустимо из соображений приличия — Наюн это знала отлично, — но если Намджун за её спиной казался только поддержкой, то Советник Ким Тэхён, не сводящий с неё взгляда исподлобья, рвал всё её терпение и внутреннее равновесие на части, заставлял почему-то бояться себя и ноги невольно подкашиваться.       Им не пришлось добираться до тронного зала — они с мужчиной едва только вывернули в центральный коридор, позволяя туфлям и сапогам утонуть в ворсе тёмно-синего ковра, как взглядами упёрлись во вполне знакомые уже за столько дней фигуры. Король Сокджин, стоящий к ним лицом и заметивший их первым, в ту же секунду приветливо дрогнул уголками губ и поклонился. Наюн подумала тогда, что если весь Гиаронд состоит из одних только грубиянов, то Их Величество, кажется, единственное приятное исключение. Девушка сразу же улыбнулась в ответ и, приподняв подол платья и ногу привычно убрав чуть назад, присела в реверансе, всячески игнорируя взгляд обернувшегося в их сторону Советника Ким Тэхёна. Она знала — видела краем глаза — что он смотрит снова на неё, не отрываясь, но, чувствуя участившееся от неприятного волнения сердцебиение, всячески это игнорировала.       — Мы не слишком отвлекаем вас от дел, Ваше Высочество? — спросил её Король явно ради одной только проформы, и она ответила — также по заготовленному шаблону:       — Разве могут у меня быть иные дела, когда во Дворце находятся такие гости? — Наюн заставила себя улыбнуться, когда боковое зрение не смогло проигнорировать появившуюся усмешку на лице Ким Тэхёна. — Я уже говорила и не устану повторять, Ваше Величество, для меня и моей семьи видеть вас здесь — большая честь.       — Могу заверить, Принцесса, что это взаимно, — кивнул почти торжественно Король. — Надеюсь, моя просьба не покажется вам выходящей за рамки приличия.       «Выходящим за рамки приличия кажется мне лишь ваш Советник», — произнесла мысленно Наюн, и ей вдруг очень понравилось, как это прозвучало.       — Сделаю всё, что в моих силах, — чуть улыбнулась она.       — Ледяная Пустыня, — хмыкнул тут же Ким Тэхён, и девушке показалось, что его чуть хриплый голос эхом разнёсся по всему Дворцу. — Было бы замечательно, Ваше Высочество, согласись вы сопроводить туда Его Величество.       Наюн посмотрела на него, взгляд, правда, сосредоточив на бровях, а не на глазах, которые, будучи словно бы пустыми, пугали до ужаса, и коротко поджала губы.       — Ледяная Пустыня опасна. Это не то место, куда следует являться без приглашения.       — Без чьего приглашения?       — Го Хара, — ответила Наюн и снова перевела взгляд на Короля. — Согласно легенде, именно так зовут магессу, что превратила то место в обитель нетерпимого холода, ветров, непроглядных снегов и ужаса.       — Верите в сказки? — хмыкнул Советник Ким, и девушка сильнее сжала в пальцах подол своего платья.       — В правдивости именно этой истории, Советник, сомневаться не приходилось, — ответила она, натянув на лицо улыбку, но даже не повернувшись в его сторону. — Для меня честью будет вновь продемонстрировать вам всю красоту Каталии вплоть до границы Ледяной Пустыни. Но туда — дальше — сунется либо небывалый храбрец, либо такой же небывалый глупец.       Король Сокджин кивнул, принимая подобную альтернативу, и Наюн, попросив Намджуна отдать приказ седлать лошадей, направилась в свои покои, чтобы приготовиться к недолгой, но привычно морозной поездке. Она с наслаждением на самом деле сменила платье на брюки и камзол, отказавшись предварительно от помощи Юми, что прислуживала ей уже на протяжении почти десяти лет, и довольно цокнула плоскими каблуками высоких сапог по полу. Наюн любила в действительности то, как выглядит в мужской одежде, подшитой под неё мастерицами Дворца, и не раз улыбалась тихонько себе под нос, когда слышала за спиной шёпот: «Кажется, оденься Её Высочество в мешок, всё равно будет выглядеть, как Принцесса». Наюн знала — помнила многие наставления кормилицы Ёнхвы, которой сейчас во Дворце очень не хватало — что гордыня и гордость — вещи иногда смежные и очень опасные. Однако ничего не могла почему-то поделать с тем, что наслаждалась от случая к случаю пониманием того, что она хороша. «Может быть, — думала иногда Наюн, — всё дело в том, что Юнги на самом деле прав, повторяя неустанно, что амбиций у меня слишком много».       Кони уже были оседланы, когда девушка спустилась во двор, пряча волосы под капюшон тёплого плаща. Она привычно огладила морду Юнаса, который тут же ткнулся носом ей в подбородок, профырчав что-то едва ли понятное, и едва слышно рассмеялась.       — Есть всё-таки вещи, недоступные моему пониманию, — услышала она голос Намджуна, который потрепал коня за гриву. Тот довольно заржал, обожающий руки Советника Кима, что животных понимал на каком-то своём особом магическом уровне. — Он не терпит почти никого, а от тебя приходит в дикий восторг, едва только замечает.       Юнас заржал ещё громче, мотая головой из стороны в сторону, а потом ещё и ударил копытом в снег, заставляя Наюн рассмеяться тоже.       — Ну всё-всё, парень, — хохотнул Намджун и, подав девушке руку, помог оказаться в седле, после чего снова потрепал коня за гриву, — я никому не раскрою твой секрет.       — Тут и нет никакого секрета, да, Юнас? — спросила мягко Наюн, сжав поводья. — Просто у него замечательный вкус.       Мужчина довольно хмыкнул и, отвадив от своей лошади конюха, тоже оказался в седле. Он затем поравнялся с ней и кивнул на ворота замка.       — Идёмте, Ваше Высочество, наши гости уже в нетерпении.       Наюн кивнула согласно и направила коня в нужную сторону, думая о том, была ли такой же бы любознательной, окажись в Гиаронде. Её вряд ли бы сильно интересовали пейзажи, известные места и люди, там живущие, — она бы наверняка только считала дни до того, как вновь окажется в своём белом царстве и улыбнётся снегу, спиной провалившись в сугроб уже на самой границе. В Гиаронде — Наюн знала — совсем не холодно и снега почти нет, вечнозелёные леса явно не интересны, а деревья, полные листвы, совершенно точно не столь красивы, как покрытые белым покрывалом. Девушка, по крайней мере, видела природу тех краёв в книгах и знала по рассказам вечных путешественников, и ни капли она её не привлекала.       Они встретились с Королём Сокджином и его ближайшим Советником у самых ворот замка, и Наюн с каким-то удовольствием отметила то, как кутался в тёплый плащ первый из них. Второй, к несчастью, выглядел так, будто Каталия для него — дом родной, и ни жестом, ни взглядом, ни даже покрасневшим от непривычки кончиком носа не выдавал того, что ему на самом деле ужасно холодно здесь.       Они направились по пути к северному выходу из столицы, а затем — ещё севернее — туда, откуда возвращались слишком редко. Наюн не раз и не два слышала истории о том, как жестоко расправляется с каждым любопытным Го Хара, живущая вот уже три столетия кряду, но не верила в это, уповая в большей степени на то, что выжить при таком холоде и ветре, пробирающим до самых костей, почти невозможно. Она не оправдывала женщину, что скрыться решила в снегах и в одиночестве, но восхищалась невольно её мастерству, позволившему создать Ледяную Пустыню. Наюн бы не хватило на это никаких сил, а трактатов, учивших обращению с магией холода, было невозможно мало — совсем как и людей, рождающихся с такой способностью. Она в детстве, едва только раскрыв в себе такой талант, очень напугалась, зато потом почувствовала себя особенной, узнав, что является первой магически одарённой в династии Пак за слишком долгие годы.       — Тебя поцеловала Нитару, — любила повторять её мать, поглаживая по голове. — Именно её благословение коснулось тебя, даровав подобную силу.       — Когда я вырасту, я стану совсем такой, как Го Хара? — спрашивала маленькая Наюн. — Я тоже смогу построить себе замок в Ледяной Пустыне и превращать чужие сердца в лёд?       — Не говори глупостей, — хмурился отец, что становился свидетелем этих разговоров. — Го Хара — преступница, избежавшая наказания путём обмана. Нечего равняться на неё.       Но Наюн так не считала. Как не считала и Королева.       — Лишь женщина, — шептала она ей на ухо, — такая же, как мы с тобой. Всего лишь женщина, которой не позволили любить.       Девушка вздохнула и посмотрела вперёд — на горизонт, который был едва заметен в белом цвете бесконечного снега. Она вдруг поняла, что, задумавшись, умудрилась отстать от Короля, с которым ехала наравне, и уступила неосознанно своё место Ким Намджуну, с которым они теперь о чём-то с интересом разговаривали. Сердце сделало кульбит и подскочило, кажется, к самому горлу, едва только девушка осознала, кто следует по глубокому снегу по левую руку от неё. Наюн поджала губы и подумала, насколько кошмарным покажется окружающим то, что она прямо сейчас прибавит скорости и влезет между мужчинами, что ехали чуть впереди. Но девушка в итоге только вздохнула тяжело, понимая, что никогда не сможет себе подобного позволить, и глянула коротко на Ким Тэхёна. Тот совсем таким же взглядом смотрел на неё, не стесняясь и приподняв один из уголков губ, и Наюн невольно отвернулась, чувствуя себя крайне неловко.       — Я действительно настолько неприятен вам, Принцесса? Кажется, моего брата вы считаете куда более привлекательным, — проговорил вдруг задумчиво парень, а она снова покосилась на него с вопросом. — Сокджин, — кивнул он на двигающегося впереди Короля, и Наюн скривилась от подобного неприличия, — и я… Мы братья, Ваше Высочество, вы ведь не знали? — Ким Тэхён усмехнулся крайне довольно, смотря на её ошарашенное выражение лица. — Не родные, конечно же. У нас разные матери, так что только один имеет право на престол, пока второй считается незаконнорожденным.       — Буду иметь в виду, — кивнула сосредоточенно Наюн, ощущая себя поражённой открывшимся фактом до глубины души. Они не были похожи совсем — огонь и вода нашли бы в себе больше одинакового, чем Король и его Советник, — и это казалось действительно удивительным.       — Так вы не ответите на мой вопрос, Принцесса?       «Принцесса» звучало из уст Ким Тэхёна столь насмешливо и неприятно, что его больше всего на свете хотелось скинуть с седла одним лишь взмахом кисти, но она отчего-то боялась его невероятно сильно, а потому только сжимала в ладонях поводья и уповала на то, что всегда чувствительный Юнас не почувствует в её нервозности ничего плохого и не расшумится, переполошив всех вокруг.       — Вы воспринимаете меня, кажется, врагом, — продолжил Советник, не дождавшись её ответа. — Это не так, Принцесса.       — Это я воспринимаю вас врагом? — хмыкнула она скептично и посмотрела на него. — Именно вы смотрите на меня так, будто только и ждёте, когда я совершу ошибку, чтобы обвинить меня во всех смертных грехах.       — Мне жаль, если вы таким образом истолковали мой интерес, — ответил Ким Тэхён и глянул на неё ничего не выражающим взглядом. — Я всего лишь завидую своему брату: окажись я на его месте, то был бы счастлив от одной только мысли о том, что вы можете стать моей невестой. Вы красивы, умны, очаровательны и умеете себя преподнести. Должен признать, что был сражён вами ещё при первой нашей встрече.       Наюн вспомнила невольно о том, как чуть больше недели назад, торопясь привести себя в порядок, чтобы предстать перед делегацией из чужой страны в положенном виде, повернула за угол, врезалась в парня, что поймал её, стиснув на талии пальцы, и подумала, что он невероятно и неприлично красив. Сейчас она таковым не видела его совсем — Советник Короля Сокджина оказался неприятным, словно бы пустым и пугающим до невозможности.       — Лжёте, — проговорила она чётко и нахмурилась. — Я совсем не кажусь вам привлекательной, Советник Ким.       Тот, кажется, удивился и, моргнув, приподнял брови. А Наюн только отвернулась от него и сильнее выпрямила спину, стараясь не показывать того, насколько сильно вспотели у неё ладони под перчатками от столь неприятного разговора. Парень хмыкнул в ответ, но отрицать и без того очевидное не стал.       — Но вы лжёте тоже, Принцесса, — произнёс он вместо этого. — Я, кажется, вам крайне неприятен, но вы продолжаете делать вид, что всем удовлетворены. Уверен, вы бы с большим удовольствием заставили меня вылететь из этого седла.       Наюн обернулась к нему с широко распахнутыми глазами, наплевав даже на то, что капюшон в тот же миг слетел с её головы, и ветер зарылся в волосы, холодя лицо и уши намного сильнее. Она подумала сначала, что наверняка ослышалась, однако парень вдруг рассмеялся страшно довольно, но ни капли не добро, и у неё, кажется, почти остановилось сердце.       — Вы маг?.. — спросила тихо Наюн, понимая причину, по которой она боялась его так сильно. Телепаты — ходят слухи — слишком сильно воздействуют на людей одним только своим присутствием.       — Верно, Принцесса, — хмыкнул он, а потом вдруг приблизился на своей лошади к ней и взглянул сверху вниз на её лицо. — Но мне не под силу читать ваши мысли, хотя я могу вызвать для вас бурю. Хотите? — Наюн нахмурилась недовольно и отвернулась от него, вцепляясь в поводья Юнаса ещё сильнее в желании отстраниться. — Все ваши мысли обо мне просто отражаются на вашем лице, Принцесса. И злость, к слову, вам очень идёт. Но я был бы признателен, находи ваше недовольство выход. Я хочу видеть, как кривятся ваши губы, когда вы перестаёте сдерживать себя.       Его дыхание — слишком горячее на холоде — опаляло ухо страшно неприятно, а слова его оседали внутри, заставляя выходить из себя. Но Наюн училась сдерживаться слишком долго и очень терпеливо, зная, как легко выходит из-под контроля её магия, едва только она начинает злиться. Девушка в итоге только повернулась в его сторону, слегка приподняв голову, чтобы видеть глаза, которые бы вполне могли быть красивыми, не будь такими насмешливо-неприятными, и процедила сквозь зубы:       — Вы отвратительны.       Но Советник Ким только ухмыльнулся довольно, обнажая верхний ряд зубов, и прошептал почти доверительно:       — Я знаю, Принцесса.       Он затем пришпорил своего коня и проехал чуть вперёд, позволяя себе обогнать её, а Наюн закусила нижнюю губу, подумав, что еле сдерживается сейчас, чтобы не запустить ему в затылок огромный ком снега. И плевать на несколько секунд стало на то, что подумает о ней Король, на то, как перепугается Намджун и попытается хоть как-то объяснить происходящее, и даже на то, что у всего этого могут быть крайне неприятные последствия. Она затем вдохнула глубоко и медленно выдохнула, чувствуя, как перестаёт щипать кончики пальцев от магии, которая так и требует своего выхода, и тоже поторопилась вперёд, равняясь с остальными и пристраиваясь со свободной от Намджуна стороны.       Они пробыли на границе Ледяной Пустыни не особо долго, девушка терпеливо ответила на каждый из вопросов Короля, снова начиная игнорировать то, как смотрит на неё при этом его Советник, и даже задумалась всерьёз, вглядываясь в непроглядную метель, насколько далеко смогла бы продвинуться, прежде чем погибла бы под завалами снега и холода. Ким Тэхён, к слову, иногда смотрел туда же и словно бы даже думал о том же, хмуря брови и сжимая челюсть. Наюн совсем не нравилось то, как интересовался он всем в Каталии, но Чимин сказал только: «Не придумывай, ты ждёшь от них слишком плохого», когда она предположила, что всё это слишком сильно напоминает разведывание территорий.       Они затем быстрым шагом, переходя иногда на галоп, направились обратно во Дворец, едва только начало темнеть, и девушка отметила про себя, что теперь Советник Ким Тэхён держался от неё на почтительном расстоянии и даже не влезал в их с Королём разговор, как бесконечно сильно любил это делать. Однако как следует порадоваться она не успела, потому что, едва они вернулись в замок, им навстречу выбежал мальчишка, прислуживающий во Дворце, и очень убедительно попросил Короля и Намджуна последовать «сейчас же, очень срочно» за ним. Ким Сокджин тогда кивнул абсолютно непонятно в сторону своего Советника, а затем выпрыгнул из седла и вместе со вторым мужчиной последовал внутрь. Наюн не поняла ровным счётом ничего из того, что так внезапно произошло, однако поняла, что осталась один на один с тем, с кем хотелось меньше всего.       Ким Тэхён очень быстро слез с лошади и так же быстро оказался рядом с ней, выглядя страшно довольно и подавая ей руку. Девушка не хотела принимать её совсем, но так же знала, что обязана это сделать, основываясь на этикете, который вдалбливали в её голову почти с самого рождения. Она потому, коротко поджав губы, вложила свою ладонь в его, второй упёрлась в подставленное плечо и позволила опустить себя на землю, рукой чуть сжав талию. Парень, однако, не поспешил отойти от неё на почтительное расстояние сразу после этого. Она дёрнулась в противоположную от него сторону, но Советник не отпустил её — лишь обвил талию рукой и придвинулся как-то ближе. Наюн сжала в ответ его плечо, протестуя из последних сил, и нахмурилась.       — Вы переходите границы, — процедила она сквозь зубы.       — Всё ещё не верите, что я испытываю к вам тёплые чувства?       — Вы лжец.       — А вы — лгунья, — ухмыльнулся он, позволяя ей, однако, отстраниться. — Почему бы вам не ударить меня, Принцесса? Я перешёл границы, вы правы.       Наюн сощурилась недовольно и посмотрела на него во всем отвращением, на которое только была способна.       — Думаете, я опущусь до этого?       — Признаться, я страстно этого желаю.       — Отвратительно, — снова повторила она, сжав ладони в кулаки. — Вы действительно отвратительны, Советник Ким. В чём причина того, что вы относитесь ко мне так, будто я в чём-то виновата перед вами? В чём причина того, что вы смотрите на меня так, будто бы я какая-то букашка? В Гиаронде это правда считается допустимым? Или вы сделали такое потрясающее исключение для меня?       Она фыркнула, не ожидая абсолютно никакого ответа на свои вопросы, только развернулась резко, взмахнув полами плаща, и зашагала в противоположную сторону. Пак Наюн — единственная Принцесса Каталии, обожаемая и страшно любимая подданными своей страны. И никто — никогда — не позволял прежде такой вольности ни в разговорах с ней, ни в поведении. С этим совершенно однозначно невозможно было мириться, и более терпеть она была не намерена.       Девушка была уже всего в двух шагах от заднего входа во Дворец, где не стояло никогда стражников по той лишь причине, что магической защите доверяли больше, когда прямо перед ней оказался вдруг снова Ким Тэхён и заставил своим появлением остановиться.       — Мне жаль, Ваше Высочество, — хмыкнул он, а Наюн в очередной раз не успела заметить, как её ладонь оказалась в его. Советник коснулся губами костяшек её пальцев, скрытых под перчаткой, и заглянул в глаза так, что ей вновь стало не по себе. — Мне жаль, что вы восприняли мой интерес оскорблением. Позвольте загладить свою вину.       Девушка вырвала свою руку из его пальцев, быть может, слишком резко и абсолютно неприлично, но ей вдруг стало откровенно плевать на это. Наюн лишь только обошла его стороной, не говоря ни слова, и очень быстрым шагом направилась во Дворец, чувствуя, как горит её кисть ровно в том месте, где коснулись её чужие губы — наверняка такие же ядовитые, как и слова, которые они произносят.       — Бегите, Принцесса! — прилетело вдруг в самую её спину и заставило невольно остановиться, почувствовав, как в непонятном страхе всколыхнулось сердце. — Бегите так быстро, как только способны… Но далеко ли сможете убежать?