Сердце во льдах

      — Принцесса!       Наюн едва заметно вздрогнула и, остановившись, оглянулась. В её сторону очень быстро шагала Ха Саран, легко и эффектно — как у неё самой ни за что бы не получилось — минуя сугробы и скользкие места. Девушка двигалась свободно и невесомо, словно бы пушинка, и Наюн совершенно невольно сравнила себя с ней, думая, что наверняка выглядит неуклюжим троллем, едва берёт в руки меч, пока Саран смотрится с ним столь правильно и красиво, что захватывает дух. Она только выглядит маленькой и совсем тоненькой — в ней силы на самом деле было столько, что рот сам собой приоткрывался в восторге, а сидящий рядом Юнги шипел с досадой, наверняка думая о том, что девушка с возрастом обязательно его догонит и — быть может — обгонит в мастерстве. И только сама Наюн знала, что таковое теперь может не произойти.       — Ты уже слышала, верно? — чуть улыбнулась она уголками губ, когда Саран остановилась прямо перед ней и скованно поклонилась.       — Ваше Высочество… — выдохнула девушка судорожно и посмотрела на неё с такой мольбой в невероятно красивых глазах, что у Наюн сжалось сердце. — Пожалуйста, не поймите меня неправильно… Я, как и любой другой подданный Каталии, бесконечно сильно люблю и уважаю вас, а как воин Его Величества Короля безо всяких лишних сомнений пожертвую ради вас своей жизнью, но… Пожалуйста, Принцесса, поймите меня: я никак не могу стать вашим личным телохранителем, я никак не могу покинуть Каталию, я никак не могу бросить отца умирать, я никак…       Саран всхлипнула, кажется, неожиданно даже для самой себя, а потом прикрыла рот ладонью и, расширив от удивления глаза, снова поклонилась, извиняясь за неуместное проявление чувств. Только вот сама Наюн таковым его не считала. Как не считала и неправильным то, о чём просит её Капитан второго отряда.       — Тише, — заставила себя улыбнуться девушка и коротко сжала в ладонях совсем маленькие, но очень сильные руки Саран, — ничего ещё не решено.       Принцесса на самом деле не верила сама себе — знала, что всё закончится именно так, ещё около месяца назад, едва только впервые разговор всерьёз зашёл об её замужестве. Обидно только было за то, что страдать при этом вынуждают и остальных. Ха Саран, например, виновата не была совсем — девушке едва только стукнуло девятнадцать, она едва только стала Капитаном, добившись того, о чём мечтала невозможно долго, её отец только-только начал идти на поправку и бесконечно сильно нуждался в присутствии рядом единственного близкого человека, который ждал его выздоровления слишком долго… Наюн казалось самым настоящим кощунством выдёргивать девушку с родины для того лишь, чтобы обеспечить её охрану в стенах чужой страны, в окружении чуждых людей.       — Не решено? — чуть нахмурилась Саран. — Но как же… Почему тогда?..       Её глаза бегали по лицу Наюн почти в панике, силясь найти ответы на так и не заданные вопросы, которые, однако, в озвучивании совсем не нуждались. Наюн всё отлично понимала и без этого.       — Переговоры ещё не закончились, — ответила она, отпуская ладони девушки, и поправила на своих плечах плащ. — И, боюсь, никто не знает, сколько ещё времени они продлятся. Советник Ким говорит, что до конца не ясно даже то, стану ли я невестой Короля Гиаронда, так что не пугайся раньше времени. Даже если всё случится именно так, я смогу уговорить отца оставить тебя здесь.       — Правда? — выдохнула девушка и шагнула в её сторону, приближаясь ещё ближе. — Ваше Высочество, вы правда сделаете это?       — Я приложу все усилия, — кивнула, не скрывая улыбки, Наюн. — Ты, в конце концов, не единственная девушка среди воинов Короля.       — Спасибо вам большое! — поклонилась ей низко Саран, а она вдруг почувствовала неприятный укол вины куда-то под рёбра и что-то ещё — что-то непонятное и гадкое, пробирающее до мурашек.       Наюн чуть видимо вздрогнула и коротко оглянулась, взглядом судорожно пробегая по всему пустому вечернему саду. И вздрогнула во второй раз, когда увидела стоящего в арке Ким Тэхёна, что плечом привалился к ажурному железу, скрестив на груди руки, и наблюдал за ней с таким видом, что захотелось закричать и затопать ногами, умоляя сделать что-нибудь с тем, чтобы он оставил, наконец, её в покое.       — Не стоит благодарностей, Капитан, — скупо дёрнула уголками губ Наюн и незаметно сжала под плащом подол платья, ощущая в один момент взмокшие под тканью перчаток ладони, — я ещё не сделала ровным счётом ничего.       — Это за небезразличие, Принцесса, — снова кивнула ей Саран и растянула губы в улыбке, в один миг превращаясь в по-настоящему красивую девушку — ту самую, которую Наюн предпочла бы видеть в числе своих фрейлин однажды, а не в числе лучших воинов. — Спасибо. Я буду молиться, чтобы вы были счастливы.       Ха Саран поклонилась ей в очередной раз — ровно по образцу, отступив на шаг, — и, резко развернувшись, направилась в противоположную сторону, давая Наюн возможность понять, что Юнги не пустословит в недовольстве, шутя о том, что походка у Капитана второго отряда совсем такая, как у лучших куртизанок в квартале Онмеда. Принцесса была там лишь два раза, и оба — исключительно инкогнито, однако могла с большой уверенностью сказать, что многие из девушек, которых она увидела там, и в подмётки не годились Ха Саран. У той не было таких широких бёдер, как у них, и пышной роскошной груди, зато была тонкая талия, сильно выделяющаяся за счёт ремня на форменном камзоле, и очень лёгкая и уверенная походка — с по-гордому прямой спиной и покачивающимися бёдрами.       Наюн спрятала улыбку в поджатых губах, в очередной раз подумав о том, как, должно быть, привлекательно выглядела бы Капитан в расшитом белыми камнями тёмно-синем платье, гармонирующем с её почти белоснежными волосами, развернулась снова, чтобы продолжить путь во Дворец, и только затем вспомнила, увидев преграду непосредственно, что на пути её находился Советник Ким из Гиаронда собственной крайне высокомерной и ужасно неприятной персоной. Наюн не сомневалась, что оказался он здесь действительно случайно, однако и в том, что он решил воспользоваться подвернувшейся ситуацией, чтобы в очередной раз довести её до состояния белого каления, не сомневалась тоже. Ей искренне жаль было лишь, что ближайший путь в замок пролегал через эту арку, ведущую в небольшой совсем, всегда заснеженный лабиринт. И жаль, что собственная гордость, взыгравшая в душе как-то особенно сильно, не позволила развернуться и ретироваться в порыве избежать неудобной встречи. Наюн в итоге, лишь вдохнув глубоко, повторно сжала в ладонях подол тяжёлого тёплого платья и почти смело направилась в нужную ей сторону, всячески, однако, игнорируя взгляд Ким Тэхёна, что глаз с неё, будто бы издеваясь, не сводил.       У неё сердце в груди ухало всё громче и громче по мере приближения к арке, а сама Принцесса со всё большим трудом уговаривала себя не поворачивать голову и не обращать внимание на Советника Кима, который только этого и добивался. Он вообще всячески отказывался оставлять её в покое с того самого дня, когда решил признаться вдруг в своих ложных чувствах. Наюн из-за всего происходящего думала иногда невольно, мог ли он не соврать, но тут же отбрасывала эти мысли в самый дальний ящик, повторно анализируя поведение парня. Тот был по-настоящему невыносим, навязчив и насмешлив — вёл себя совсем не так, как следовало бы вести себя действительно влюблённому человеку. Наюн в итоге оставалось лишь сжимать зубы и игнорировать снова и снова то, как он смотрел на неё за столом, мешая сконцентрироваться на еде, как растягивал в усмешке губы, когда она активно мотала головой и умоляла Намджуна свести к минимуму их возможные встречи, как хмурился, когда Советник затем улыбался мягко и поддерживающе, сжимая её плечо, и как кривился неприязненно, едва только Король Сокджин улыбался ей действительно мягко и приятно, предлагая галантно свой локоть. Наюн действительно сознательно выбрала тактику игнорирования, потому что — ко всему прочему — Ким Тэхён действительно злился невероятно сильно, когда не получал никакого ответа на свои собственные действия. А её проснувшемуся вдруг в душе злорадству это казалось невероятно приятным.       Девушка уже почти миновала арку, слушая сумасшедше громкий пульс в ушах и протискиваясь в свободное от тела Советника Кима пространство, как в самый затылок ей прилетело насмешливо:       — Опять бежите от меня, Принцесса?       Она остановилась прежде, чем успела это понять, а потом просто не смогла возобновить заново свой шаг, потому что оказалась вдруг поймана за талию совершенно неприлично и столь же недопустимо оказалась прижата спиной к чужой груди.       — Что вы?..       — Пытаюсь удержать вас хоть немного, — Наюн вцепилась пальцами в руку, что опоясала её тело, и покраснела невероятно сильно. — В Каталии, я слышал, это зовётся «взиманием долга». Вы, Принцесса, не обращали на меня внимание несколько дней кряду, хотя обязаны были, верно? Так не имею ли я право ещё и на проценты?       Ким Тэхён прижимался своей щекой прямо к её виску и говорил в самое ухо, кончик его опаляя невозможно горячим дыханием, а Наюн изо всех сил уговаривала себя не использовать магию, раскрывая все карты вот так просто, и хмурила брови, пытаясь отстраниться — ожидаемо бесполезно.       — По вашему необычайно скромному мнению, — выплюнула она недовольно, — вы, Советник Ким, право, кажется, имеете на всё.       — Почти верно, — хмыкнул парень, соглашаясь. — Однако есть кое-что, отсутствие чего меня ужасно раздражает в данный момент.       — Считаете, что я поинтересуюсь этим?       Наюн очень сильно жалела сейчас, что в саду не было никого, в лабиринте — и подавно, иначе Ким Тэхён никогда и ни за что не позволил бы себе подобной вольности в поведении с ней. Девушка пообещала себе, что не спустит ему с рук всего того, что он успел наговорить и сделать в последнюю их встречу наедине, однако забывала, как дышать, едва только собиралась рассказать всё отцу. Наюн не знала, в чём было дело, но её вдруг пробивала дрожь — совсем такая, какая накрывала её каждый раз, как только за окном сверкала молния, а внутри всё сворачивалось в узел, как при грохоте грома. Девушка замолкала, не понимая откровенно ничего, а потом хмурилась и продолжала всячески игнорировать Советника Ким Тэхёна.       — Мне не нужен ваш вопрос, чтобы признаться честно, что я жалею о том, что не имею сейчас права на вас, Принцесса, — хмыкнул парень как-то особенно тихо, почти интимно, а у Наюн внутри всё скрутило в злости настолько сильно, что она, подавшись в очередной раз вперёд, всё же смогла выскользнуть из чужой хватки.       Девушка тут же развернулась, сверкая гневно глазами и хмуря брови, и подумала о том, что Ким Тэхён действительно просто невероятно невероятный — едва ли кто-то ещё смог бы так сильно злить и пугать её одновременно. Парень смотрел на неё сверху вниз, чуть щуря глаза и кривя в полуухмылке рот, пока Наюн цеплялась за подол платья и пыталась найти в мыслях хотя бы пару связных слов.       — Вам ещё не надоело? — выдохнула она всё же. — Сколько ещё собираетесь строить из себя влюблённого глупца? Какой вам с этого прок? Я не верю ни единому вашему слову, Советник Ким.       — Какое совпадение, Принцесса, — хмыкнул он, шагнув вперёд и заставив её постыдно отступить, — ведь я не верю вам тоже. Не надо сдерживать себя, — неприятно ласково протянул парень, продолжая наступать на неё. — Почему бы не ударить меня? Почему бы не закричать о своей ненависти? Почему бы не сделать всего того, что вам хочется?       — Не дождётесь, — скривилась Наюн, резко остановившись и наплевав даже на то, что Ким Тэхён оказался к ней настолько близко, что они соприкоснулись телами. — Не знаю, что вы задумали, Советник, но вы не получите ничего из того, чего так желаете.       — Даже вас? — повёл он заинтересованно бровью, а у неё в ответ что-то дёрнулось внутри.       — Меня вы не желаете, — напомнила ему Наюн, а парень только усмехнулся и наклонился к самому её лицу, не разрывая зрительного контакта.       — Ошибаетесь, Принцесса, именно вас я сейчас желаю больше всего остального. Не верите в мои чувства? — хмыкнул Ким Тэхён. — Так тому и быть, признаю, я не испытываю к вам всего того, что люди предпочитают называть «любовью». Мои чувства иные: желание, страсть, вожделение… Вне зависимости от того, как это назвать, Принцесса, суть останется одной: я хочу обладать вами.       Наюн сама не поняла до конца, от чего покраснела больше: от такой ли недостойной прямолинейности, от таких ли недостойных слов, однако точно поняла, что терпеть подобное к себе отношение действительно невозможно.       — Вы отвратительны, — процедила сквозь зубы она.       — Вы уже говорили, — улыбнулся в ответ Ким Тэхён. — Но вы не можете отрицать того, что я кажусь вам привлекательным, Принцесса.       — Снова и снова называете меня Принцессой, — прищурилась Наюн, — но, кажется, не понимаете своего места. Или не понимаете того, как следует обращаться ко мне. Так позвольте напомнить вам, что выше Принцессы по статусу лишь Его Величество Король Каталии.       — Не думаю, что вам следует забывать о Его Величестве Короле Гиаронда.       — Имеет ли это значение, когда вы — всего лишь его Советник? — фыркнула неприязненно Наюн и, резко развернувшись, направилась знакомым маршрутом, кинув коротко: — Доброй вам ночи.       Ким Тэхён на этот раз не обогнал её, не поймал её ладонь и не прижался губами к костяшкам пальцев под перчатками — он поймал вместо этого Принцессу за запястье, дёрнул на себя, заставив чуть не поскользнуться на протоптанной кем-то дорожке, и придвинул собственным телом к заснеженной зелёной стене лабиринта. Он был хмур и сосредоточен — почти страшен на самом деле с бровями, почти сошедшимися на переносице, и поджатыми губами.       — Советую запомнить, Принцесса, — процедил Советник сквозь зубы, — что вы признали только что своё подчинение перед Королём Гиаронда.       — Я признаю лишь то, что он выше меня по статусу, — нахмурилась Наюн, чувствуя, как болезненно хватка чужих пальцев усилилась на запястье. — Как Принцесса и женщина я подчиняюсь лишь своему отцу — своему Королю — и отчасти брату — будущему Королю.       — Вы подчинитесь своему мужу, — нахмурился Ким Тэхён, а губы его скривились как-то слишком довольно и слишком неприятно. — Вы подчинитесь Королю Гиаронда, Принцесса.       — Ещё ничего не решено, — напомнила она. — Всё ещё…       В тёмном небе вдруг сверкнула, разрезая на две части полотно, молния — необычайно редкая для этих мест, и Наюн вздрогнула испуганно, едва не прижавшись от страха к Советнику Киму. А затем тишину сумерек — словно одного этого было мало — нарушил необычайный грохот, отдающийся внутри особенно неприятно, и девушка неосознанно зажмурилась, сжавшись невероятно сильно.       — Боитесь грома, Принцесса? — услышала она полный ехидства голос у самого своего лица и поспешила распахнуть веки, чтобы снова в итоге вздрогнуть от мелькнувшей в небе молнии. — Тогда вам следует бояться и меня.       — Что? — моргнула непонимающе девушка, и слух опять оглушил невозможный грохот, эхом разошедшийся по всему организму и заставивший таки Наюн прижаться неосознанно к единственному живому телу поблизости — на талии её тут же оказалась чужая ладонь, не позволяющая отстраниться.       — Хотите, чтобы я перестал? — ухмыльнулся Ким Тэхён, отпустив её запястье и указательным пальцем указав на небо. — Вы разозлили меня, Принцесса, не уверен, что смогу усмирить самого себя.       Наюн вцепилась протестующе в его плечи, пытаясь отодвинуть от себя, и нахмурилась, упорно никак не понимая, о чём он говорит. А потом в ладони его появилась вдруг магическая сфера, внутри которой искрились, переливаясь, несколько десятков молний, и девушка потрясённо выдохнула.       — Вы?..       — Я, — ухмыльнулся Советник, пальцами рассеивая собственную магию, а в небе снова сверкнула красным тонкая ломаная линия. — Но вина лишь на вас, Принцесса, потому что зол я на вас.       — Отпустите меня немедленно, — процедила она сквозь зубы, ощущая, как в животе узлом действительно вяжется страх — единственный и позорный, родом из самого детства, когда ужасные молнии заглядывали в окна её спальни, а гром пугал, обещая своим басом самые невыносимые вещи.       — Извинитесь передо мной, Принцесса, — прищурился Тэхён, а Наюн едва не задохнулась от негодования. — Сделайте так, чтобы я перестал злиться на вас, гром успокоился, а вы больше не боялись. Я чувствую ваш страх, и он сводит меня с ума.       — Вы не в себе.       Парень подался вперёд, снова толкая её к стене, и, поставив свободную руку прямо рядом с её головой, сильнее сжал талию и навис над девушкой, сверкая опасно и предупреждающе глазами. Наюн показалось даже, что она видит в его радужке переливающиеся молнии — глупости, конечно.       — Обязательно буду, если вы не перестанете дрожать от страха, — судорожно втянул в себя воздух Тэхён и даже не вздрогнул, когда гром снова оглушительно громко полоснул по ушам.       — Я приказала вам отпустить меня немедленно, — нахмурилась Наюн, чувствуя, что действительно дрожит невозможно сильно — кажется, одновременно и от страха, и от злости. — Вы не дождётесь от меня извинений, когда сами обязаны их принести.       Она не успела толком понять, что произошло: отметила про себя, что молний стало почти бессчётное количество, что ночь вдруг стала невозможно светлой и громкой от непрекращающегося грохота, а потом Ким Тэхён, приблизившийся опасно близко, внезапно отпустил её талию и, вытянув руку, остановил одним только фиолетовым мерцанием поток холодного ветра, что должен был снести его с ног. Наюн, сжав ладони в кулаки и нахмурившись, усилила напор, не разрывая зрительного контакта, но рука Советника лишь едва согнулась в локте под напором её магии, а сам он расплылся в такой довольной улыбке и засмеялся себе под нос столь неприятно, что девушка взмахнула рассерженно рукой, собираясь использовать всю возможную силу, но попала лишь в глупую ловушку, оказавшись за неё схвачена.       Ким Тэхён смотрел на Принцессу пристально и не отрываясь, не обращая внимания, кажется, ни на что другое, и Наюн отвечала ему взаимностью, не видя даже, что к бушующим в небе молниям прибавился летящий огромными хлопьями снег, а звуки грома прерывал теперь изредка оглушающий шум северного ветра. Люди во Дворце и в столице наверняка с удивлением смотрели из окон на всё происходящее, но Принцесса не думала об этом — она думала лишь о том, что оказалась напротив мага, силы которого много превышают её собственные и который знал теперь то, что ему совсем не следовало.       — Так это всё же правда, — усмехнулся Тэхён, сильнее сжав её руку. — Принцесса Каталии — магесса. Какой приятный сюрприз. Да ещё и с такой силой… Настоящий алмаз, Ваше Высочество.       Наюн поджала губы недовольно и нахмурилась, страшно жалея, что не может отмотать время назад и, наплевав на гордость, пойти вслед за Ха Саран, чтобы миновать встречи с Советником Кимом. У неё в голове вдруг засуетились судорожно мысли, словно бы сами собой, а потом воспоминания замелькали перед глазами рваными картинками, и девушка потрясённо выдохнула, поднимая взгляд на стоящего перед ней парня.       — Это всё было для этого, — поняла она вдруг. — Вы специально выводили меня из себя…       — Должен сказать, это оказалось крайне приятным занятием, — расплылся в довольной улыбке Советник. — Я, признаться, не поверил, когда до меня дошли слухи, что в Каталии есть Принцесса, обладающая магическим знанием холода. И ещё сильнее начал сомневаться, когда увидел вас лично. Вам совсем это не подходит, — парень костяшками пальцев провёл по её скуле, заставив вздрогнуть, а затем подцепил пальцами челюсть, поднимая голову. — Хотя то, как вы пытаетесь строить из себя холодную и равнодушную Принцессу, почти очаровательно.       — Не думаю, что вас это касается, — скривилась Наюн. — Зачем вы на самом деле здесь? Гиаронду действительно необходим договор с Каталией?       — Гиаронду необходимы вы, — усмехнулся Ким Тэхён. — Вернее, Гиаронду необходим я, а вы — мне. Так давайте заключим сделку, Принцесса.       Девушка сглотнула и судорожно выдохнула, смотря на человека прямо перед собой. Он был действительно опасен — много опаснее, чем она даже могла себе представить прежде, и Наюн действительно не знала, что должна была сделать и как поступить.       — Потрясающее самомнение для Советника, — дрожащими губами произнесла она, а парень хмыкнул и, удобнее обхватив её запястье, прижал её ладонь к своей груди.       — Вы чувствуете, Принцесса? — спросил Ким Тэхён, а она нахмурилась, потому что не ощутила ничего. — Вы ведь не хотите замуж, верно? Я могу сделать так, что вы не выйдете замуж за моего брата.       — И как же? — фыркнула скептично Наюн, заинтересовавшись невольно таким предложением.       — Разве это имеет значение? — хмыкнул Советник. — Значение должно иметь только то, что вы будете свободны от навязанного брака. Король Сокджин не станет вашим мужем — разве вы этого не хотели бы?       — И какова плата?       Ким Тэхён усмехнулся чуть шире, придвинулся ближе и сильнее сжал её ладонь на своей неподвижной груди.       — Заставьте моё сердце снова забиться, Принцесса. Сделайте так, чтобы льда на нём больше не было. Позвольте мне снова начать чувствовать правильно.       Наюн потрясённо выдохнула, опуская взгляд на свою ладонь, что пряталась в чужой руке, и снова затем посмотрела в сосредоточенное лицо Советника. Она прежде лишь читала об этом в легендах, прежде лишь слышала из рассказов путешественников, прежде лишь доверяла одним только слухам. Знала, что сковать сердце в лёд может только могущественный маг, достигнувший многого на поприще магии холода. Знала, что звалось это проклятьем и приносило на самом деле слишком много боли. Но не имела никакого представления о том, как можно от этого избавить, не повредив при этом само бедное израненное сердце.       — Я не могу, — призналась честно Наюн, но Советник только приблизился к её лицу, снова очертил её скулу и безо всяких эмоций произнёс:       — Сможете, Принцесса. Иначе я уничтожу всё, что вы любите.       — Вы не посмеете.       — Моё сердце не знает жалости, — ухмыльнулся он, а девушка только теперь поняла, почему Ким Тэхён столько времени казался ей пустым. — В ваших силах это исправить. Я изучил действительно многое. И знаю, что только маг, одарённый и поцелованный Нитару, может исправить это. Так сделайте это, Принцесса, пока я не сделал того, о чём пожалел бы, имея нормальное сердце.