Сердце во льдах

      Снег шёл, не переставая, уже почти сутки. Он падал с неба большими белыми хлопьями, которые подхватывал легко ветер и уносил за собой, россыпью острых снежинок царапая чужие лица. Люди удивлялись подобным метаморфозам, точно зная, что в это время года снега почти не бывает, а Наюн только куталась плотнее в платье, стоя на балконе своей спальни, и обнимала себя руками, в очередной раз погружаясь в тяжёлые размышления.       Все, включая Намджуна и отца, смотрели на неё с большим вопросом, а потом переводили взгляд на окна, за которыми бушевала самая настоящая буря, но девушка лишь пожимала плечами, потому что действительно не имела к ней никакого отношения. Ей никаких сил никогда и ни за что не хватило бы на подобное, и она действительно не уставала сообщать это Советнику Ким Тэхёну, который всё время находился где-то очень близко, раздражая своим прищуренным взглядом и насмешливо поднятым уголком рта. Наюн знала, чего он ждал от неё, понимала, что тот наверняка уверен в том, что она согласится и предоставит всё ему необходимое на блюдце с голубой каёмкой. И Ким Тэхён на самом деле был абсолютно прав, потому что Принцесса наверняка сделала бы это, будь у неё на это силы. Однако тех не было, их не существовало как таковых, не было на самом деле никакой одарённости, о которой говорили без устали придворные маги, что обучали её в детстве основам и пытались таким образом угодить Королю. Сейчас, достигнув двадцатилетия, Наюн понимала, что силы её весьма посредственны, и печалилась, что не смогла, будучи подростком, уговорить отца отпустить её в Дом Песен, чтобы обучиться магии в полном объёме.       — Ты — единственная Принцесса Каталии, — сказал он тогда. — Не разочаровывай меня своими глупыми желаниями. Ты должна понимать, что важнее твоей страны и твоих подданных нет и никогда не будет ничего.       Наюн поёжилась и потёрла плечи, снова вспомнив разговор более чем пятилетней давности, и посмотрела вперёд, где почти ничего не было видно за белым полотном из снега. Отец был, конечно, прав — нет ничего важнее Каталии, а потому было особенно грустно вспоминать слова Советника Ким Тэхёна, пообещавшего сравнять с землёй всё царство, если только она не согласится сделать действительно невозможное.       Наюн, едва только вырвалась из его рук прошедшим вечером, метнулась в замок в поисках Намджуна или брата. Она нашла сразу обоих, обсуждающих в кабинете наследника наверняка что-то важное, однако снова не смогла вымолвить ни слова, почувствовав дикий страх, скручивающий живот, и едва не расплакалась от понимания того, что не может даже пожаловаться, не может попросить помощи, не может закричать на весь мир о том, что думает об этом чёртовом Советнике Короля Гиаронда. Она всё ещё не понимала до конца, что он задумал на самом деле, ведь казалось, что у Ким Тэхёна планов был целый склад, и он вытягивал оттуда по одному, медленно, а потом смотрел с интересом за тем, как Наюн злилась, поджимая губы и хмуря брови. Советник Ким явно чувствовал себя победителем и наслаждался этим, пока девушка готова была рвать на голове волосы в попытках найти выход из сложившейся ситуации, не воспользовавшись при этом теми наверняка опасными ходами, которые предложил он.       Наюн вздохнула в очередной раз — тысячный за последние сутки — и, развернувшись, вышла с балкона. В покоях сразу показалось как-то слишком жарко и душно в сравнении с морозным воздухом за стенами Дворца, и девушка поёжилась от тепла, которое надавило собой на плечи и тонкую спину. Принцесса сбросила небрежно на кровать снятый плащ и, мимолётно глянув на собственное отражение в зеркале, направилась прочь из спальни. У неё в душе буря разверзлась совсем такая же, какая была за окнами замка, и она всеми способами пыталась найти выход. В голове вдруг воскрес воспоминанием голос Советника Ким Тэхёна, предложившего однажды вызвать для неё бурю, и Наюн подумала, что отчасти он это сделал — наверняка совсем не так, как это задумывалось, но сделал.       Стуча высокими и тонкими каблуками по холодному полу Дворца, девушка двигалась по его коридорам, петляя между знакомыми поворотами и заглядывая иногда в пустые комнаты. Наюн успевала при этом привычно кивать слугам, но получала в свою спину взгляды, полные недоумения, вызванным её молчанием. Она сжимала ещё недовольно платье в своих ладонях, не понимая, почему не может найти нужного человека сейчас — когда он впервые так необходим, и злилась на то, что обычно он всегда находится где-то рядом — когда видеть его не хочется совсем.       Парень, однако, нашёлся спустя долгие минуты, два полных круга по всему Дворцу и несколько вопросов, заданных сквозь зубы и неудобство, не видел ли кто Советника Ким Тэхёна. Тот оказался в башне библиотеки, которую Наюн тихо называла «своей», и факт его нахождения здесь оказался ещё более неприятным, чем всё остальное.       Он поднял на неё вопросительно-ленивый взгляд, отрываясь от книги в своей руке, и, не меняя положения, растянул губы в слабой улыбке. Наюн чуть сощурилась, смело встречая его взгляд и не понимая, почему Ким Тэхён, сидя в кресле и глядя на неё снизу вверх, всё равно казался тем, кто смотрит всегда сверху. У него нога была закинута на ногу, локоть упирался в мягкий подлокотник, а большой и указательный пальцы руки касались челюсти и виска, подобным расположением делая его похожим на царственную особу.       — Судя по вашему виду, Принцесса, — заговорил он тихо, закрывая книгу и откладывая её на рядом стоящий столик, — вы искали меня. Должен сказать, это льстит.       Наюн с затаённым отчего-то дыханием наблюдала за тем, как медленно он поднимается, ладонями опираясь о подлокотники, как поправляет высокий ворот кителя, не отводя от неё взгляда, и как направляется в её сторону, звуком своих шагов словно бы отмеряя время до чего-то, что ведомо опять лишь ему одному. Девушка не чувствовала себя комфортно рядом с ним, снова и снова ощущала непонятное давление — чувство абсолютно недопустимое для Принцессы Каталии, и злилась в итоге не только на Советника, но и на саму себя.       — Это ваша магия, верно? — спросила она в итоге, полностью развернувшись к нему лицом. — Вы посмели наложить на меня чары, чтобы я никому не смогла рассказать о том, что вы за человек. Это низко.       — Зато как действенно, — усмехнулся Советник Ким, остановившись в нескольких сантиметрах от неё. — Хотя, признаться честно, Принцесса, я не ожидал, что вы решите-таки обратиться за помощью. Кажется, я напрасно приписал к вашим грехам гордыню.       Он поднял руку и коснулся вскользь костяшками пальцев её скулы. Наюн тут же отступила, отстранённо подумав, что было бы абсолютно нелепо сейчас оступиться и упасть, запутавшись в платье, хотя наверняка это было лучше, чем продолжать терпеть касания неприятного ей человека.       — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы искать поддержки у близких людей, — едва не прошипела девушка, продолжая сжимать подол платья, а Ким Тэхён снова дрогнул уголками губ, внимательно на неё глядя.       — Не делайте из меня монстра, Ваше Высочество, — проговорил он, наклонив голову. — Я всего лишь предложил вам сделку. К слову, весьма выгодную.       Наюн шагнула в его сторону, чувствуя, как внутри снова поднимается буря, и произнесла:       — Вы посмели угрожать мне. Посмели говорить, что уничтожите всё мною любимое. Но вы всего лишь Советник, — покачала головой девушка, слабо усмехнувшись, — и вам это не под силу. Я думала об этом целый день и поняла, что не люблю ничего так же сильно, как свою страну. Вы не посмеете и пальцем тронуть Каталию.       — Ошибаетесь, Принцесса, — прищурился Тэхён, чуть подаваясь в её сторону. — Я уже её тронул. Я в самом её сердце. И смогу сделать всё, что посчитаю нужным. Правда считаете, что мой брат меня остановит? — хмыкнул он, а у Наюн сердце упало в самые ноги. — Сокджин послушает меня — не вас и никого бы то ни было. «Всего лишь Советник»? О, нет, Принцесса, вы очень заблуждаетесь, говоря подобное. Я — Ближайший Советник, и в моих силах решить, что будет дальше. В ваших силах, — парень чуть сжал её ладонь и поднёс к своим губам, опаляя горячим дыханием кисть, не прикрытую тканью перчатки, — сделать так, чтобы я принял верное решение.       Наюн показалось, что время замедлило свой ход, а ещё её тело словно бы зажило своей собственной жизнью. Она будто бы издалека наблюдала за всем происходящим, будто бы не в силах была вырвать свою руку, будто бы не против была, чтобы чужие губы коснулись её кожи, заставляя костяшки гореть огнём и разносить его, обжигающий, по всему организму. Наюн могла лишь смотреть в тёмные глаза напротив, которые в ответ не сводили взгляда с её, и чувствовать, как что-то непонятное словно бы рушится и ломается внутри, осыпаясь мелкими осколками к самым ногам Ким Тэхёна.       — Вы совсем не глупы, Принцесса, — проговорил он, отстраняясь, наконец, от её кисти, — и я убеждён, что вы сделаете правильный выбор.       — Верно, — чуть кивнула Наюн и вырвала, наконец, свою руку из его, — я обязательно сделаю правильный выбор.       Она подхватила подол длинного платья, развернулась и быстрым шагом направилась прочь из библиотеки, сама до конца не понимая, зачем вообще собиралась встретиться с Советником, затем искала его так долго, если в итоге опять убегает от него, поджав хвост. Её у самых дверей догнал его голос, и Наюн остановилась, прислушавшись.       — Я буду ждать до полуночи, Принцесса, — произнёс он. — Я могу быть действительно терпеливым, но не могу держать себя в руках, когда речь идёт о вас. Не разочаруйте меня, Ваше Высочество.       Наюн зажмурилась и сильнее сжала в ладонях дверную ручку, громко выдохнув, толкнула от себя дверь и вышла в коридор, сразу почувствовав, что дышать стало легче. Терпеть Ким Тэхёна было почти невозможно, почти невыносимо, он заполнял собой будто бы всё пространство и не давал дышать, сжимая грудь и сдавливая шею одним своим присутствием. Девушка именно по той причине и не понимала, почему он казался приятным даже её матери, что в людях разбиралась просто отлично, и почему Намджун — бесконечно разумный и прозорливый — не замечал очевидного тоже.       Наюн осознавала, что всё стало невыносимо плохо, но слёзы почему-то не накатывались на глаза, истерика не застревала в горле, а живот не скручивало в спазме боли и жалости к самой себе. Хотелось только всё рушить, раскидывать всё вокруг, спуститься на кухню и бить тарелки или вернуться в библиотеку и кидаться драгоценными книгами в Ким Тэхёна. Весь гнев хотелось обратить лишь против него, а потом понимание его превосходства в силе било куда-то в район затылка, и Наюн выдыхала много спокойнее и прислонялась устало головой к первой попавшейся поверхности.       Вечером, почти сразу после непростого ужина, когда кусок не лез в рот из-за внимательного взгляда Ким Тэхёна, такой поверхностью оказалось плечо старшего брата, и Наюн прижалась к нему сильнее, когда Чимин в ответ стиснул её в объятиях. Девушке плевать было даже на то, что их вполне может увидеть кто-то из слуг в коридоре и донести в очередной раз отцу, который недобро относился ко всем возможным проявлениям чувств. Принцу, кажется, тоже было всё равно, и невооружённым взглядом заметно было, сколь сильно устал он за последние недели. Переговоры явно вытягивали из него последние силы, а он привычно вкладывал в них всего себя, всегда и ко всему относясь со всей возможной ответственностью.       — Ты плохо питаешься в последнее время, — проговорил мягко брат, когда Наюн отпрянула от него, но сжала в своих ладонях его. — Так переживаешь по поводу возможной свадьбы?       — А кто бы не переживал? — усмехнулась слабо девушка, не найдя в себе сил переступить через чары Ким Тэхёна и признаться в том, что на самом деле её волнует. — Ты, мама, Намджун… Вы все говорите мне, что ничего ещё не решено, что, возможно, брака можно будет избежать, но мы ведь все знаем на самом деле, что это не так.       Чимин вздохнул, пальцами зарываясь в волосы, и посмотрел на неё исподлобья крайне виновато.       — Отец не хочет принимать то, что договор не обязательно скреплять именно этим, — произнёс он. — Король привык к тому, что брак — святая обязанность и лучшее решение из всех. К тому же, один из Советников Его Величества Сокджина полностью поддерживает отца в вопросе женитьбы.       — Ким Тэхён? — легко поняла Наюн и нахмурилась.       — Знаешь его? — удивился сначала Чимин, а потом моргнул и смешно округлил рот. — А, точно, — кивнул он будто бы сам себе, — он ведь везде сопровождает своего Короля.       Наюн кивнула в ответ, а сама подумала отвлечённо, что наверняка знала бы его, даже не будь он всегда рядом с Его Величеством. Просто потому что это вряд ли бы помешало Ким Тэхёну быть рядом с ней.       — Значит, — сглотнула девушка и, подняв голову, посмотрела на брата, — помолвке действительно быть?       Чимин поджал губы и, взглянув на неё так, что слов не потребовалось, только сжал в итоге в поддержке ладонь. А Наюн почувствовала, наконец, как к глазам начали подступать слёзы.       Едва только она развернулась и чуть не побежала по коридору, подхватив подол платья, Принцесса подумала, что окончательно сошла с ума. А ещё подумала, что стала невероятно и невозможно эгоистичной. Ей не было отчего-то страшно и не было грустно, когда Ким Тэхён пугал последствиями её возможного отказа, она не верила в то, что он действительно сможет сделать что-то, что навредит Каталии. Однако стало невыносимо вдруг от одной только мысли, что она покинет любимую страну и оставит здесь невероятно любимых людей. Не страшно было выйти замуж за нелюбимого человека, не страшно было оказаться под руку с Королём Ким Сокджином, но страшно было бросить Каталию.       Она именно поэтому почти влетела в библиотеку, уверенная, что найдёт Ким Тэхёна здесь, и выдохнула с непонятным облегчением, когда столкнулась взглядом с моментально обернувшемуся в её сторону Советником. Тот снова усмехнулся, абсолютно довольный её присутствием, а Наюн сжала зубы, уговаривая себя не вступать с ним в спор. Она только прошла смело внутрь, стуком собственных каблуков отмеряя своё сердцебиение, и выдохнула, когда остановилась перед Ким Тэхёном, который также молча направился в её сторону.       — Вы правда сможете отменить помолвку? — спросила она, подняв подбородок. — Вы действительно сможете это устроить?       — Обещаю, Принцесса, — чуть усмехнулся он, — вы не выйдете замуж за моего брата, если справитесь с моей проблемой.       — А если я не смогу? — сглотнула Наюн. — Что будет, если у меня не хватит на это сил? Я не знаю о заклятии, которое вас коснулось, ровным счётом ничего. И я слаба сама по себе, мои навыки в магии недостаточны для того, чтобы справиться с чарами подобного уровня.       Ким Тэхён шагнул в её сторону, приближаясь невозможно близко, а девушка едва уговорила себя остаться на месте, чтобы не демонстрировать лишний раз свою перед ним слабость. Он чуть наклонил корпус, чтобы их лица оказались на одном уровне, и взглядом обжёг, кажется, каждую чёрточку лица.       — Уверен, что вы справитесь, Принцесса, — проговорил Советник, а его дыхание — удивительно горячее для человека с ледяным сердцем — разбилось о её губы.       Ей страшно сильно захотелось пройтись по ним языком, потому что они показались вдруг невозможно сухими, но Тэхён, глядящий прямо на них, совершенно не стесняясь, не позволял этого сделать, смущая своим откровенным вниманием. Наюн сглотнула и, развернувшись, задвигалась вдоль библиотеки, чувствуя, как задрожали у неё не только руки, но и всё тело. До полуночи было ещё несколько часов, а она всё равно оказалась здесь, перед Советником Ким Тэхёном, который определённо знал, что нужно предложить, чтобы получить желаемое, и чем стоит напугать, чтобы не позволить этому ускользнуть. Наюн было стыдно находиться здесь, было неловко чувствовать, как легко управляют всеми её чувствами и слабостями, не имея при этом своих.       — Откуда это заклятие? — спросила она в итоге, остановившись в пяти шагах от Советника. Девушка понимала, что стоять к нему спиной — далеко не лучший и безопасный вариант, однако так Наюн чувствовала себя хотя бы увереннее.       — Разве это имеет значение? — хмыкнул Ким Тэхён.       — Имеет значение всё, о чём я решу спросить, — нахмурилась девушка и едва повернула голову в его сторону. — Я должна знать как можно больше, чтобы найти решение вашей проблемы. Как я уже говорила, у меня, к несчастью, нет способностей и знаний, достаточных для того, чтобы в один момент заставить ваше сердце забиться.       — Я вас разочарую, Принцесса, — протянул в ответ парень и задвигался в её сторону, — но никто из тех, к кому я обращался прежде, не имел этих самых способностей и знаний.       — Тогда чего вы ждёте от меня? — искренне не поняла Наюн.       — Чуда.       — Какая глупость, — почти выплюнула девушка и посмотрела прямо перед собой, чтобы не видеть даже краем глаза остановившегося за её спиной Советника. — Вам следовало бы обратиться к мастерам магии из Дома Песни.       — Скажу больше, Ваше Высочество, — усмехнулся Тэхён, а Наюн вздрогнула, когда его дыхание разбилось о макушку её волос, а костяшки его пальцев заскользили вниз по её позвоночнику, — я обучался там и не нашёл никого, кто бы смог помочь мне.       Наюн следовало бы отойти от него, сделать хотя бы один спасительный шаг вперёд, избегая чужой руки, которая, опустившись до талии, накрыла ладонью часть спины, заставляя дыхание сбиться, но почему-то сил на это просто не оказалось. Девушке откровенно не нравилось всё происходящее, как не нравилось и то, как затрепыхалось в её груди сердце, сбитое с толку обманчиво мягким голосом и тихими уговорами.       — Поэтому вы решили обратиться к человеку, который магию изучал по одним только старинным книжкам? — спросила она и снова чуть повернула голову в его сторону. — Чем же я могу помочь, если с этим не справились мастера?       — Ваша магия особенная и очень редкая, Принцесса, — Наюн, кажется, задрожала снова, когда ладонь на её спине чуть огладила ткань платья. — За все эти годы я смог узнать лишь, что помочь мне может маг с теми же способностями, что и тот, кто наложил заклятье.       — Тогда почему не отыщете виновника и не заставите всё исправить?       — О, я нашёл, — протянул Советник и нагнулся к самому её уху, чтобы, перейдя на шёпот, сказать: — Но в то время я не имел никакого понятия о том, что он — один из немногих, кому подвластно подобное.       Наюн самый настоящий холод пробрал от макушки и до пяток, проник под самую кожу и заставил вздрогнуть. Она резко обернулась лицом к Ким Тэхёну и подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Его рука переместилась вместе с ней на её талию, однако это уже не волновало так сильно, как всё остальное.       — Вы убили его? — нахмурилась Наюн, а Советник хмыкнул.       — А мне стоило пожать ему руку и пожаловать чин за то, что сотворил со мной? — прищурился парень, стиснув пальцы на её теле. — Мне было всего двенадцать, когда это произошло, Принцесса, и я вмиг, кажется, потерял всё. И не обрёл до сих пор, даже спустя одиннадцать лет. В ваших силах сейчас помочь мне.       Наюн выдохнула, впервые не испытав вдруг никакой неловкости от того, что находится так близко к Советнику, который, ко всему прочему, стискивает её талию и прижимает к себе, словно именно так — и никак иначе — правильно. Девушке показалось, что она в глазах его увидела самую настоящую молчаливую боль, связанную с тем, что он действительно хочет чувствовать, но не может, а её сердце дёрнулось в судороге вместо его собственного.       — Мне это необходимо, — произнёс он, серьёзно заглядывая в её глаза. — Мне нужно сердце, чтобы правильно управлять страной.       — Страной управляете не вы, — качнула головой Наюн, — а Его Величество Сокджин.       — И куда он без моих советов? — хмыкнул Тэхён, ухмыльнувшись. — Я люблю брата, но один он не справится. Как я бы ни за что не справился без него.       — Вы сказали, что не можете чувствовать, — напомнила Наюн, вопросительно заглянув в его глаза. — Но говорите, что любите брата.       — Я люблю его, потому что знаю, что должен. Так было до тех пор, пока моё сердце билось. И так остаётся до сих пор.       Девушка чуть кивнула, понимая, о чём он ведёт речь, и опустила взгляд на его грудь, скрытую под плотной тканью тёмно-синего кителя, сидящего идеально по фигуре. Где-то там, под ним, должно было биться сердце — сильное и горячее — но вместо этого замерло, скованное во льдах, и лишило Советника Ким Тэхёна возможности чувствовать так, как ему бы того хотелось. Наюн неловко было признаваться самой себе, но она вдруг ощутила к нему симпатию, понимая, что тот даже в таком состоянии беспокоился о благополучии своей страны и хотел для неё лишь лучшего. Она подняла руку и уже почти коснулась его груди, как замерла и подняла несмело глаза.       — Могу я?.. — спросила девушка тихо, а Советник в ответ лишь накрыл её кисть своей и прижал к кителю.       Со вчерашнего дня не изменилось ровным счётом ничего — внутри всё ещё было словно бы пусто, грудь двигалась от одного только дыхания, а сердце не билось, не способное это сделать по вине мага, которого, к большому несчастью, уже не было в живых. Наюн прикрыла веки и, опустив голову, выдохнула, пытаясь прочувствовать всё как можно лучше. Но чувствовать было действительно нечего, внутри Советника Кима ощущалась одна только пустота, один только холод, а ещё лёд — тот самый, который сковал намертво горячее сердце. Наюн, кажется, почти видела его перед собой: большое, мятежное и бунтарское сердце двенадцатилетнего мальчишки, любящее окружающих и любимое ими, но словно бы с какой-то странной червоточиной внутри него, которая вцеплялась в лёд, покрывающий его, своими тонкими ответвлениями. Девушка нахмурилась и открыла глаза, выдыхая и избавляясь от странного видения перед собой. Она затем подняла взгляд на Ким Тэхёна и, встретившись с его взглядом, осознала, насколько близки они сейчас друг с другом. Что он приобнимает её за талию, прижимая к себе, а она касается ладонью, накрытой его собственной, чужой груди. Наюн подумалось, что, зайди сейчас кто в библиотеку и наткнись на них, проблем стало бы невозможно много.       — Так… — протянула Принцесса, но голос её словно бы сел, так что пришлось прокашляться. — Вы действительно не чувствуете совсем ничего?       — Я чувствую физическую боль, — ответил Ким Тэхён, огладив её талию, и переместил руку на поясницу. — Мне не чуждо чувство голода, не чужды прочие потребности. И я чувствую влечение. Физическое.       — Вот как, — выдохнула Наюн и ощутила вдруг непонятное ей самой разочарование.       Она подалась назад, стремясь выскользнуть из чужих рук, и Советник отпустил её, хотя сделал это совершенно нехотя и сжал напоследок её ладонь и талию. Его прикосновения неожиданно вдруг показались приятными, а не раздражающими, как прежде, а он сам виделся совсем другим человеком, более понятным и логичным в своих поступках теперь, когда Наюн знала о том, какое неприятное заклятие коснулось его сердца. Девушка вздохнула и протянула ему руку, повернув её ладонью кверху, а Ким Тэхён чуть усмехнулся.       — Вы ведь не думали, что я поверю вам на слово? — спросила Наюн. — Я хочу быть уверена в том, что это сделка с выгодой для обеих сторон.       — Будь по-вашему, Принцесса, — хмыкнул парень и опустил свою руку на её, опоясав тонкое запястье, которое в его пальцах показалось ещё меньше. Девушка в ответ сжала в ладони его — широкое и мужское. — Не боитесь последствий?       — Обет не убьёт, если выполняешь своё обязательство, — проговорила она, — а я действительно собираюсь сделать всё возможное.       Наюн на самом деле боялась невозможно, впервые столкнувшись с подобным. Она прежде лишь слышала и читала об обетах, а теперь не была уверена в том, что знает до конца, как делать это верно. Но Ким Тэхён выглядел человеком, знающим это за неё, а потому Наюн почти расслабилась, решив довериться этому полностью.       — Тогда я обещаю вам, Ваше Высочество, — снова наклонился к ней Советник, за руку притянув её ближе к себе, — что вы не достанетесь Королю Ким Сокджину.       — Обещаю, — сглотнула Наюн, — что найду способ избавить вас ото льда на сердце.       Сердце билось, словно сумасшедшее, но девушка уверена была, что дело не в страхе перед неизведанным. Дело однозначно было в Ким Тэхёне, который не произнёс нужного заклинания, а подался вперёд и врезался своими губами в её собственные, заставив вздрогнуть от неожиданности и замереть в непонятках от того, что их словно бы ударило током и защипало мелко и остро.       Советник отстранился от неё буквально спустя пару секунд и усмехнулся, смотря на её совершенно ошарашенное лицо. Наюн видела, что вокруг его губ расплылись фиолетовым цветом символы, собранные в круг, они мелькали, переливались и медленно исчезали.       — Это?.. — выдохнула потрясённо девушка, пальцами касаясь собственных губ, а Советник отпустил её запястье и медленно растянулся в полуулыбке.       — Да, это обет, — кивнул он, явно не имея никакого понятия о том, что её сердце готовится выпрыгнуть из груди. — Или вы предпочитаете стандартное кровопускание, Принцесса?       Наюн замотала активно головой, чувствуя себя не в состоянии вымолвить хоть слово, а Советник вдруг поймал её за подбородок. Он чуть надавил на него большим пальцем, заставляя губы разомкнуться, а затем снова подался вперёд и поцеловал её уже по-настоящему, не просто вскользь коснувшись и прижавшись на пару секунд. Ким Тэхён мягко сжал её губы своими, обняв лицо ладонями и подняв навстречу своему, а Наюн отчего-то не смогла сопротивляться — просто не захотела — и попросила своё сердце успокоиться хоть немного.       В голову, однако, слишком резко и как-то больно ударила мысль о том, что человек перед ней — Советник Короля, которому она всё ещё была молча обещана, и девушка, уперевшись ладонями в его грудь, отпрянула от него, тут же попадая в ловушку тёмного взгляда. Она дышала громко и часто, чувствовала, как быстро поднимается и опускается её грудь, смущалась этого невозможно сильно и очень сильно хотела провалиться сквозь землю.       — Хотите знать кое-что важное, Принцесса? — спросил её Советник, снова приближаясь к ней и не отпуская из своих рук её лицо.       — Не хочу, — пролепетала Наюн, стыдясь того, что попала, словно дурочка, под чары человека, у которого даже не было сердца как такового.       Ким Тэхён усмехнулся, опуская свои руки, а ей почему-то очень захотелось попросить, чтобы он вернул их обратно, а ещё возвратил на её губы свои — просто потому что это оказалось невозможно приятным.       — Тогда бегите, Ваше Высочество, — усмехнулся Советник Ким, пряча ладони в карманы брюк.       И Наюн действительно едва не побежала, стремясь спрятаться как можно лучше и от Тэхёна, и от самой себя, и от всего того, что произошло неожиданно между ними двумя.       Потому что правильным это не было совсем.