Snackled in Silver

НЕ ПРОВЕРЕНО! — Поттер! Что ты делаешь? — прорычал Снейп, подходя к открытой раздвижной двери. — Что ты делаешь? Суровые зимние месяцы прошли, пока они были у Грейбека и в Норе, и солнце уже начало пригревать день, когда оно достигло своего пика. — Справедливо… сижу, — сказал он спокойно, не открывая глаз. Он полулежал в кресле, вытянув ноги перед небольшим костром, который разжег в яме. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, а ноги босыми ступали по бетону. — Ты простудишься, — упрекнул Северус. — Нет. Ты вообще был снаружи, Сев? — Не называй меня так, — прорычал он. — На улице хорошо, — продолжил Гарри, как будто Северус ничего не сказал. — Ладно, заходи. Я хочу кое-что обсудить, — попытался он самым вежливым тоном. Гарри повернул голову и прищурился. — Насчет чего? Давай выйдем и поговорим, — ухмыльнулся он, закрывая глаза и снова выпрямляя голову. — Я не хочу вести дела на улице, — сказал он холодно. — Дела? О чем ты? — Я буду в своем кабинете, если ты решишь повзрослеть. Гарри не двигался до поздней ночи, когда угли костра, в который он смотрел, погасли, отвлекая его от мыслей. Он огляделся, с удивлением обнаружив, что небо полностью потемнело и на нем начинают появляться первые звезды. Он вздохнул. Разговор с Северусом придется отложить до завтра. Он пробрался внутрь, быстро наложив на себя заклинание тишины, когда пол начал скрипеть под его весом. Гарри легко передвигался по дому, собирая разбросанные вещи. Он бросил их на стол в своей комнате и переоделся, сняв заглушающее заклинание, прежде чем пойти в ванную почистить зубы. Когда он поднял голову от раковины, его внимание привлек свет, идущий из-под двери Северуса. Он подошел и нерешительно постучал. По другую сторону двери стояла тишина. Гарри толкнул дверь, точно так же, как в тот раз, когда он рискнул войти в комнату Снейпа ночью. На этот раз, однако, он лелеял картину перед ним. Маленькая лампочка на прикроватном столике все еще горела, бросая теплый свет на комнату. Снейп уже спал, одетый в светло-серую футболку и боксерские шорты. Гарри покраснел, хотя мужчина и не подозревал о его присутствии. Слева от его правой руки, упавшей на край кровати, лежала открытая книга. Гарри осторожно взял его, закрыл закладку и положил на прикроватный столик. Он снова посмотрел на фигуру на кровати. Одеяла были сброшены к его ногам, а кожа покрылась гусиной кожей. Поттер осторожно поднял одеяло так, чтобы оно легонько лежало вокруг его талии, и Северус слегка подвинулся, прижимая его ближе к себе. Гарри нежно улыбнулся ему. Сегодня вечером его волосы были стянуты на затылке резинкой, и пряди начали пробиваться наружу и вокруг лица. Он медленно наклонился вперед и заправил выбившуюся прядь волос за ухо, поглаживая пальцами бледную и удивительно мягкую кожу. Он провел указательным пальцем по крючковатому носу, едва осмеливаясь дышать. Если он проснется… Он вздохнул и отвернулся от кровати. Гарри выключил лампу и, прежде чем понял, что делает, наклонился и поцеловал мужчину в лоб. Он стоял, паника пригвоздила его к полу, он затаил дыхание, боясь, что на этот раз обязательно проснется. Однако, Северус продолжал спать, не подозревая о присутствии Гарри. Он нахмурился и, наконец, вернулся в свою постель. Бледная рука вцепилась в одеяло, и черные глаза распахнулись в темноте. Он задержал дыхание, уверенный, что Гарри услышал бы, как бьется его сердце. Успокоив дыхание, Снейп уставился в потолок. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не схватить мальчика за темные лохматые волосы и не притянуть к себе. Он заворочался. На этом надо было остановиться.

***

Северусу было нелегко принять такое решение. Каждую ночь, он долго и напряженно размышлял о том, какой путь им следует избрать: он должен был избрать его, чтобы получить новую информацию о себе и Гарри. Они были дома уже неделю, и поведение Гарри нисколько не изменилось. Он все еще слегка улыбался Северусу и наблюдал за ним, выполняя самые обычные задания. Он дразнил его, слегка прикасался к нему, и это должно было прекратиться. Северус не мог смириться с мыслью, что это было не то, что чувствовал мальчикк, а то, что он думал, что чувствовал. Если он позволит этому продолжаться, то, несомненно, удовлетворит свое самое темное желание и будет подыгрывать, и это может закончиться только с осознанием того, что Северус явно знал все это время: он не любил его, никогда не любил. Он был уверен, что мальчик придумает какое-нибудь оправдание: и «это не безумие», и «я действительно люблю тебя», но даже если бы это было так, он заслуживал большего, чем жирная старая летучая мышь. И это была правда, не так ли? Северус никогда не был уверен в чувствах к мальчику, только в самом Гарри. Конечно, он мог бы сделать гораздо, гораздо лучше. И Снейп не будет тем, кто заставит его успокоиться, сдержит его. Однако он не был уверен, как заставить Гарри поверить ему, как заставить его уйти. Он был очень упрям. Но он должен сделать это, он должен убедить Гарри, что не хочет Северуса… или что Снейп не хотел его. Он собрался с духом, когда Поттер легонько постучал в дверь его кабинета. — Войдите, — позвал он более мягким голосом, чем ему бы хотелось. Он хрипло откашлялся, когда Гарри вошел. — В чем дело? — спросил он, стараясь не встречаться взглядом со Снейпом. Мягкий поцелуй в темноте промелькнул перед глазами, и он задержал дыхание, пытаясь сохранить хладнокровие. — Сядь, — приказал он, указывая на кресло перед камином слева от себя. — Нам нужно поговорить. — Эмм… ладно, — сказал Гарри, устраиваясь в темном кожаном кресле и, наконец, посмотрев на Снейпа, — о чем? — Наша ситуация, — отрезал Снейп. Теперь, когда он оказался прямо перед ним, это будет в десять раз труднее. Лучше быть кратким и, относительно, безболезненным (во всяком случае, он на это надеялся), как при срывании пластыря. — Наша… ситуация? — спросил он, совершенно очевидно не понимая, о чем идет речь. — Да. Теперь, когда связь разорвана, мы должны найти альтернативные варианты. Теперь я могу выкупить твою половину дома, если хочешь, или наоборот. Я все еще живу в маггловском Лондоне. Или мы могли бы продать и разделить проф… — Подожди, ты же хочешь… съехать? — спросил Гарри, опешив. — А ты, нет? — спросил Снейп, подняв бровь. — Ну, нет, — признался Гарри, слегка покраснев. Снейп молча выругался, глядя в сторону. Он выглядел таким обиженным, таким невинным и уязвимым. — А, почему бы и нет? Прошу вас, расскажите, — настаивал Снейп, стараясь говорить как можно снисходительнее. Он был разочарован результатом. Когда дело касалось Поттера, он терял хватку. — Я просто… Слушай, ты уже знаешь, хорошо? Мне нравится быть с тобой, жить с тобой. Я просто думал… — он посмотрел вниз, и в его голосе послышалась легкая дрожь. Снейп, с трудом, сглотнул, когда его зеленые глаза встретились со слезами. — Я просто подумал, что после всего, через что мы прошли… Я думал… — Что? Что я влюбился в Мальчика, Который Выжил… снова? — он невесело рассмеялся, не смея поднять взгляд. — Нет, — сказал Гарри более сильным голосом. — Нет, я не знаю, что ты делаешь, но тебе нужно остановиться, — сказал он, вставая. — А теперь послушай, Поттер… — прорычал он, вставая, но Гарри оборвал его, потянувшись вперед и притянув к себе в поцелуе. Он был блаженно теплым и настойчивым, молодой человек пытался изобразить все, что он чувствовал губами, языком, когда тот танцевал по краю тонких губ Снейпа. Северус, на мгновение, закрыл глаза, положив руки на мускулистую грудь, прижатую к его груди. Он растопырил пальцы, ладонями вниз, на мягкой хлопчатобумажной шее, отталкивая его. — Никогда больше так не делай, — прорычал он. Он предположил, что Гарри принял это за то, что ему не понравилось их внезапное объятие. Пусть себе, это было легче, чем реальность того, что Снейпу все это слишком нравится. — Но… — Гарри выглядел потрясенным, словно был уверен, что это сработает. — Что? Ты же не надеялся, что я вдруг упаду в обморок и признаюсь в своей вечной любви, — резко сказал он. Гарри промолчал. — Или, может быть, вы ожидали, что я признаюсь в своей давней потребности прижать вас к стене? — он закончил с горечью, издавая жестокий смешок. Снейп почти надеялся, что Гарри, впервые в жизни, обретет какую-то интуицию и поймет, что именно это хотел ему сказать. Не будь он так изранен и ожесточен жизнью, он, возможно, попытался бы остановить мальчика, когда тот молча повернулся и вышел из их дома, из своей жизни.