Обернуться назад

Приближался канун Рождества, а с ним и бальный вечер, к которому уже целую неделю готовился весь Хогвартс, захватив внимание даже тех, кто был обычно равнодушен к подобным мероприятиям. Подтверждением этому были собственные ученики Габриэля. Лили, всё-таки поймавшая вместе с сёстрами Блэк Сириуса и заставившая его помогать с подготовкой. Она, на удивление, хорошо общалась с Нарциссой и Беллатрикс, видимо, аристократки решили взять над ней полное шефство. И Ремус, который умудрился помириться с Джеймсом, популярно ему всё разъяснив, и пригласил его же на бал. Когда Люпин рассказал об этом своему наставнику, Габриэль хохотал минут пять — он очень живо представил лицо Джеймса во время такого предложения, что его повеселило. Когда же Путник спросил, как Ремус вообще пришёл к такому решению, ликан ответил, что так подсказал ему волк. К тому же, чуть позже они подошли к Лили вдвоём и предложили сопровождать девушку на балу. Эванс не отказалась только благодаря вездесущим сёстрам Блэк, в частности, Белле — оказалось, что она уже была помолвлена с братьями Лестрейндж. Поэтому и только поэтому Лили всё же согласилась. На это Габриэль только улыбался. Сам он уже устал от третьего из своих учеников — Северус каждый вечер совершал паломничество к его комнатам, надеясь всё-таки уговорить профессора вместе пойти на бал. Габриэль устал уже отвечать ему нет, но подросток был с каждым разом всё настойчивее. Прошлым днём он перешёл все границы. Когда Габриэль, успокоившись наконец, вернулся мыслями к прошлому дню, он понял, что всё можно было бы сказать мягче, но в тот вечер он слишком устал. Но обо всём по порядку. Приближался Рождественский бал, о чём ученики трещали на каждом углу, обсуждая партнёров, своих и чужих, наряды, кто как готовится и так далее. За несколько дней до мероприятия для всех желающих мадам Спраут и декан Флитвик организовали небольшие мастер-классы, где каждый день показывали по несколько танцев. Случайно проходивший мимо Габриэль оказался втянут в действо Помоной, чтобы помочь с танцем тем, кто остался без пары. Так долго у него ноги ещё никогда не болели — казалось, что все его партнёрши взяли своей целью оттоптать ему стопы. Девушки пытались строить ему глазки, а не следить за собственной координацией в пространстве. Одной за совершенно непристойное поведение пришлось сделать замечание, но семикурсница-ревенкловка всё равно не сводила с него пожирающего взгляда. К её несчастью, там же оказался и Северус, до этого горячим взглядом следивший за Габриэлем, а после очень внимательно смотревший на несчастную. Путник уже буквально видел, как девушка начинает покрываться какой-нибудь гадостью от разноцветных пятен до бородавок — у слизеринца была слишком богатая фантазия, а уж если он попросит помощи у Сириуса... Бедная девочка, выбравшая неправильный предмет собственного интереса. Габриэль, улучив момент, внимательно посмотрел на Северуса и покачал головой. Тот сделал самый безобидный вид и отвернулся, всё так же неторопливо вальсируя Пенелопу Паркинсон. Маг вздохнул. Он надеялся, что Северусу хотя бы хватит разумности не попадаться и не привлекать к своим проделкам Сириуса — тот и так не вылезал из отработок. Надежды, забегая вперёд, не оправдались. И тем же вечером Снейп вновь появился у порога его комнат, всё с тем же предложением. Как бы Габриэль не пытался его выгнать, парень просто его не слушал, всё настаивая на своём. В конце концов Путник не выдержал — просто отругал подростка, не позволив зайти в комнаты. — Вы ведёте себя словно безголовый гриффиндорец, Северус, — шипел в тот вечер Путник на грани парселтанга. — Видите цель, не видите препятствий? Будьте хитрее и выдержаннее, в конце концов. Если вы так не уверены в моём слове, когда я вам отказываю, тогда почему вы думаете, что у нас могут сложиться отношения? Тогда Северус ушёл очень задумчивым, видимо, приняв слова Габриэля близко к сердцу. И теперь маг с замиранием и интересом ждал того, что мог придумать его визави. Всё же Северус увлёк его не на шутку. Габриэль даже чуть было не согласился, но быстро одумался — нельзя было потакать столь опасным желаниям. В назначенный вечер Габриэль был готов и у него были собственные небольшие планы — потанцевать с Минервой и Лили, проследить до определённого часа за учениками и отдохнуть после в своих покоях с бутылочкой Огденского и хорошей книгой. Оставаться на дискотеке, которую решили устроить после бала, он не хотел — толпа подростков его не вдохновляла на какие-либо подвиги. Особенно, если учитывать то, что скорее всего старшекурсники примут что-либо увеселительное, чтоб не скучно было. Ага, не скучно будет. Всем. Но, в общем и целом, на бал Габриэль шёл с весёлым настроем. Большой зал, который все профессора готовили к празднику, выглядел просто волшебно. Зачарованный потолок показывал всем желающим картину ясного звёздного неба, по которому плыл серебристый полумесяц луны, летающие свечи заменили парящие в воздухе бронзовые канделябры. В центре зала стояла огромная разлапистая ель, припорошённая заколдованным серебряным снегом. На ветках горели яркие огни боевых пульсаров, заключённых в тонкое разноцветное стекло, идею для которых привёз с фестиваля Габриэль и поддержал Флитвик; золотистые бусы украшали дерево. На верхушке горела светлая золотая звезда. Арки высоких стрельчатых окон украсили длинные цепочки колокольчиков, издававших тонкий звон каждый раз, когда к ним подходили достаточно близко. Гобелены с символами факультетов сменили на полотна с рождественскими сюжетами. Сдвинулись к стене столы Домов, образуя собой два полукруга. Откуда-то появился большой камин, закрытый тонкой решёткой и добавляющий атмосферы Большому залу. В воздухе витал тонкий аромат свечного воска и ели, а ещё чего-то такого родного, от чего у Габриэля защемило сердце от воспоминаний о каждом прошлом счастливом празднике, проведённом с друзьями. Первое Рождество и подаренная мантия-невидимка от директора, тёплый свитер от Молли… Когда Габриэль зашёл в Большой зал в первый раз, он был ослеплён атмосферой праздника. Он, кажется, даже заплакал, отчего Филиус, шедший рядом, добродушно улыбнулся, тактично отворачиваясь. Путнику это слишком напомнило его первый праздник в кругу семьи, которой стали его друзья. Габриэль мысленно отметил, что ему тоже стоит украсить покои, хотя бы в честь Йоля, и отправиться завтра вечером в Грей-касл для первого из череды поддерживающих, укрепляющих, усиливающих и делающих ещё много чего положительного ритуалов с родовым камнем. То, что он единственный представитель старшей ветви рода, а младшие уже давно отделились, не давало ему права отлынивать от своих обязанностей. А ещё можно будет позвать Ремуса, чтобы он ему ассистировал, раз уж его ученик взялся за Ритуалистику. Зазвенели колокольчики, и Филиус подал знак хору из учеников и оркестру из зачарованных инструментов — в зал начинали входить нарядные подростки в красивых костюмах и разноцветных масках. Маски, кстати, были ещё одной идеей директора, которую восприняли на «ура». Теперь вместо учеников четырёх факультетов по залу расходились дамы восемнадцатого века, прекрасные в холодной своей красоте высшие эльфы, забавные Мерлины с искусственными бородами. Где-то ходила парочка таких же Дамблдоров, один помоложе, а второй уже преклонного возраста. Где-то были и вампиры с гладко уложенными волосами и наколдованными острыми клыками, и ведьмы из преданий не-магов — с длинными крючковатыми носами и зеленоватой кожей. Ещё в толпе Габриэль заметил трёх Кассандр с хрустальными шарами — девушки ревниво разглядывали наряды друг друга. Сам профессор решил не слишком выделяться и тоже нарядился вампиром. Только в отличие от учеников, выглядел маг действительно Графом Дракулой, который словно пару минут назад прибыл на бал в летающей карете. Длинные волосы были собраны в замысловатую прическу и стянуты на затылке незатейливой заколкой в виде капли крови. Кожа приобрела необычную бледность, которую выгодно оттеняли глаза, сверкающие изумрудным потусторонним огнём, и костюм, состоящий из длинной подбитой серебристым мехом мантии, белоснежной рубашки с повязанным на шее платком-жабо, тёмно-зелёного жилета и тёмных брюк с высокими сапогами. Периодически фигуру профессора обнимала тьма, скрывая от глаз смотрящего, и мужчина вдруг появлялся в другом месте. Когда его костюм увидела Минерва, ей чуть плохо не стало. «Похож!» — воскликнула она тогда, вызвав ответную клыкастую улыбку. И сейчас «граф» ждал своих учеников, которые, впрочем, быстро нашлись, окружив его кольцом. Когда мага окружили пятеро существ, он даже не понял сначала, что это они. Перед ним в тот момент стояли герои оживших преданий. Ремус, Лили и Джеймс ненадолго превратились в героев легенды о Мерлине — Джеймс, наряженный в золотые доспехи, был действительно похож на Артура, если верить оставшимся изображениям, Лили в длинном синем платье с расшитым мелким бисером поясом была прекрасной медноволосой Морганой, ну, а Ремус был Мерлином — таким серьёзным и забавным в острой шляпе и светло-голубой мантии, расшитой яркими звездами, будто оборотень одолжил её у Дамблдора. Возможно, так и было. Сириус, ненадолго оставивший компанию Нарциссы, которая неожиданно стала его спутницей на этом вечере, был похож на «Призрака Оперы» со своей полумаской, закрывающей левую половину лица, горящими огнём сапфирами глаз и неожиданным аристократизмом — как бы Сириус не пытался откреститься от своей семьи, он все равно был до кончиков ногтей благородным. Просто пока не принимал этого — юношеский максимализм, гормоны, бунтарский нрав… Северус, в свою очередь, был похож на птицу в человеческом облике — он гротескно выделил гламуром собственный нос, делая его больше похожим на клюв, надел всё чёрное и такой — высокий и всё ещё юношески угловатый — действительно походил на ворона. Габриэлю это казалось забавным, учитывая, что ворон — чаще всего одинокая птица, а Северус не захотел искать себе другого партнёра (мальчишка имел наглость сказать Габриэлю прямо в лицо, что не пойдёт ни с кем, кроме него. На совесть пытался давить). — Профессор, вы сегодня такой красивый! — восхищённо вздохнула Лили, мальчишки закивали, во все глаза разглядывая такого красивого наставника. Габриэль улыбнулся им в ответ. — У вас тоже очень оригинальные костюмы, — похвалил старший маг и взмахом руки отправил их к остальным ученикам. Директор Дамблдор готовился произнести праздничную речь. Чуть притихла музыка заколдованных инструментов под жестом Флитвика, Альбус благодарно кивнул ему и постучал в высоко поднятый бокал с пуншем ложечкой. Раздался мелодичный звук. Замолчали студенты, и Дамблдор благодарно улыбнулся. — Добрый вечер, дорогие студенты и гости нашего замка! Мы рады приветствовать всех вас на балу-маскараде в честь Рождества. Пожалуйста, танцуйте и веселитесь со своими друзьями! На этом позвольте откланяться, меня ждёт пара прекрасных лимонных долек в подарочной упаковке. Толпа студентов весело зашумела, профессора только качали головами на весёлые выходки директора. В конце концов, они уже привыкли. Дамблдор присел обратно на своё кресло и с радостью занялся горкой сладостей в маленькой вазочке перед ним. Музыка заиграла громче, ученики разбрелись кто куда, разбиваясь на группы. Профессора общались между собой, или же следили за дисциплиной сквозь пальцы, в конце концов, каникулы должны были вот-вот начаться, а значит можно дать учащимся больше свободы. В общем, все веселились. Спустя несколько минут появившаяся Серая Леди объявила начало танцев, и все присутствующие разбились на пары. Габриэль пригласил Минерву, благосклонно ему улыбнувшуюся, и провел пару приятных минут с подходящей ему партнёршей, к тому же прекрасно танцующей. Они весело прошлись несколько туров по кругу, и суровая профессор оказалась очень приятной в общении. И, к счастью, совершенно верно поняла намерения Путника, не настаивая на продолжении. Замечательная женщина. И всё было замечательно в этом вечере, пока на него не налетела Розалинда. Откуда та взялась, Габриэль был без малейшего понятия, но девушка была очень рада его видеть — с весёлым криком повисла на нём, обнимая. — Роз! Что ты делаешь здесь? — спросил Путник, по-дружески приобнимая девушку в ответ. Та практически сразу отстранилась, чтобы знакомым жестом подхватить его под локоть и повести в одной ей известном направлении. Впрочем, Габриэль не сопротивлялся — Розалинде он доверял. — Кажется, ты должна быть вместе с отцом на каком-то приёме у основной ветви Медичи… — Отец взял вместо меня маму, сказал, что они слишком долго не отдыхали вдвоём, — непосредственно заявила девушка. Габриэль улыбнулся. — Так что весь следующий месяц я предоставлена сама себе, представляешь? А приехала я на ваши танцы, потому что меня Нарси позвала. Лучше бы я дома осталась. — Так плохо у нас? — насмешливо спросил Ричардсон, на что Розалинда только драматично вздохнула и ещё больше облокотилась на него. Только вот глазками она стреляла в совершенно другую сторону. Габриэль осторожно кинул туда взгляд, замечая Люциуса, стоящего, как истукан, с двумя бокалами пунша и грустно глядящего на них. Маг цокнул. — Роз, я, конечно, знаю как ты любишь все эти игры, но бедный парень сейчас явно переживает не лучшие минуты. — Да знаю я! Просто он такой скучный… Даже не пытается как-то развлечь меня, — совершенно по-детски надулась подруга, и Габриэль покачал головой. — Я вокруг него и так, и этак, а он… — Ро-о-оз, — вздохнул Габриэль. — Ну что ты капризничаешь. Ты прекрасно знаешь, как различаются нравы англичан по сравнению с иностранцами. Скорее всего, он просто не знает, как к тебе подступиться. А ты на мне повисла. — Габи, ну как на тебе не виснуть? Ты же такой красивый сегодня! Прямо настоящий граф! — хихикнула девушка, но перестала изображать королеву драмы. Они направились к совсем загрустившему Малфою. — Эх, вот Нарциссе повезло. У неё такой симпатичный спутник… — И поэтому она все то время, что ты провела со мной, не спускает с тебя глаз, — в тон ей ответил маг. Розалинда закатила глаза. — Если ты хочешь познакомиться, то попроси Люциуса. Думаю, он с радостью тебя проводит. — Ладно, так уж и быть. Уговорил, я попробую растрясти Малфоя, — весело фыркнула Медичи. — Но учти, что ты всё равно будешь должен потанцевать со мной! И была такова, принимая бокал из рук Люциуса и что-то весело ему щебеча. Парень сразу же оживился и принялся даже что-то горячо отвечать. Они направились в сторону Нарциссы и Сириуса, только что прекративших танцевать. Габриэль улыбнулся, глядя на то, какое довольное выражение приобрело лицо Нарси, и, позволив себе это удовольствие, скользнул в теневую иллюзию, которая скрыла его от чужих глаз на несколько секунд. И он вновь появился в чёрных клубах дыма уже в другом конце зала. Стоявшие там ученики испуганно отшатнулись, но быстро поняли, кто это, и рассмеялись. Габриэль ответил им улыбкой и подхватил бокал с чем-то рубиново-красным. Как оказалось, это был гранатовый сок, но эффект он производил — костюм Дракулы, плюс жидкость, похожая на кровь, заставила учеников ещё повеселиться. После нескольких танцев с Розалиндой, чуть позже освободившейся и пребывавшей в совершеннейшем восторге от Сириуса, и Лили, которую он «выкрал» из-под защиты «Артура» и «Мерлина», Габриэль осмотрел залу. Основная часть, она же официальная, уже заканчивалась — на сцену выходила популярная среди молодёжи группа, Путник всё забывал, как она называется, и набирала обороты «дискотека» — учителя отбывали отмечать, оставив учеников на старост, да и те, кто уже устал расходились по башням и подземельям, где их, конечно же, ждали подарки под ёлками в гостиных, немного еды для тех, кто не наелся или был слишком стеснителен, чтобы есть на празднике. Большинство учеников оставалось, чтобы потанцевать. Габриэль уже выходил из зала, рассеивая попутно чары гламура на лице — убирая потусторонний огонь из глаз и выпирающие клыки, а также слишком сильную бледность — и взывая к своей стихии вновь, заставив тьму вновь свернуться плотным клубком где-то рядом с сердцем и магическим ядром, готовой отозваться в любой момент, когда услышал за спиной звук чьих-то торопливых шагов. Кто-то очень быстро шёл за ним следом, и Путник остановился, ожидая, когда этот человек появится. Когда из-за поворота вывернул Северус, Габриэль внутренне озадачился. Он не думал, что Северус не останется на вечеринке с друзьями, хотя все, даже Роз вместе с Люциусом, остались в Большом Зале. Но старший маг заинтересовался в том, что хотел сказать ему слизеринец. В конце концов, профессор чувствовал некоторую вину за то, как резко в последний раз обошёлся со Снейпом, за свои неприятные слова. Он не должен был себя так вести, он в конце концов разумный человек и старше подростка. Должен вести себя соответствующе. Всё это пронеслось в мыслях Габриэля, пока Северус наконец не добежал до него и не остановился, пытаясь отдышаться. Оно и понятно, профессор успел довольно далеко уйти от Большого зала и подняться по трём лестницам, чтобы попасть в свои комнаты. — Я, уф, хотел сказать, — тяжело начал Северус, но Габриэль его не торопил. — Точнее, спросить. Да, спросить. Вы не хотите… Северус замешкался, и Путник решил ему помочь. — Ты хотел что-то мне предложить? Ты так спешил… — Да… — щеки подростка чуть покраснели, и Габриэль буквально ненавидел себя за то, что подумал, что это очаровательно. Как бы Снейп не казался старше своего возраста, такой умный и изворотливый, он всё же был ещё даже несовершеннолетним. Даже не в возрасте согласия! Это подействовало как хороший пинок, чтобы собраться с мыслями, а не думать о том, насколько сильно он во всем этом увяз. — В общем, я хотел, и сейчас, конечно, хочу, пригласить вас отметить вместе! Габриэль растерянно моргнул, не ожидая такого финта. — Ты уверен? — спросил он, как первое, что пришло в голову. Северус с жаром закивал, и Путник подумал о том, что вечер в компании довольно начитанного подростка может быть интереснее компании бутылки Огденского, даже очень вкусного Огденского. И согласился. Не зря. Лицо Северуса тут же осветилось словно тысячей солнц, и Габриэль вновь ощутил то чувство. Оно заскреблось где-то в солнечном сплетении, и Путник бы ударил себя, если бы это помогло перестать думать о том, что сейчас Северус выглядел восхитительно. Кажется, в этот момент способность в чем-либо отказать Снейпу у профессора отключилась, и он позволил себе направиться следом за сияющим парнем, который уверенно повёл его в сторону лестниц на верхние этажи. Кстати, стоило им только оказаться возле портрета знакомых троллей в балетных пачках, как Габриэль тут же разгадал, куда его вели. И действительно, в стене уже начинали проявляться очертания знакомой двери. Сколько же раз он сам ходил мимо… Северус торопливо прошагал из стороны в сторону три раза и толкнул полностью появившуюся дверь. Та бесшумно открылась, впуская внутрь подростка и его спутника. Профессор поражённо вздохнул, осматриваясь. Комната идеально, как всегда, выполнила требования Снейпа — на окнах, двери и стенах — повсюду были украшения. В центре комнаты стояла богато украшенная ель, наполнявшая комнату своим свежим ароматом, рядом с ней — небольшой столик на двоих с закрытыми непрозрачными колпаками блюдами и несколькими веточками падуба с алыми ягодками и белыми цветами омелы. По другую сторону праздничного древа ярко горел камин, перед которым на полосатом ковре стояли два мягких кресла, подозрительно похожих на кресло в комнатах профессора. Хотя, Габриэль признался себе, что всё выглядело в меру просто, но в то же время душевно-празднично. Он улыбнулся, чувствуя на себе внимательный взгляд Северуса, который ловил реакцию на свои действия. — Вам нравится? — всё же решил спросить парень, проходя чуть дальше. Габриэль машинально последовал за ним и подошёл к ели, касаясь крупной ветки. Иллюзорный снег на ней заискрился, и магу в лицо дыхнуло морозное дыхание зимы. Когда он повернулся к своему ученику, тот засмеялся. — У вас ресницы и брови побелели. — Мне очень нравится, — снова улыбнулся Габриэль и стёр с лица иней. Северус внимательно проследил его жест. — Северус, скажи мне честно: что происходит? На тебя так подействовали мои грубые слова, за которые мне следовало бы извиниться? — Да, отчасти, — подросток чуть покраснел, но взгляда не отвёл. — Я подумал, что вы были справедливы в своём замечании, и решил зайти с другой стороны. Вы ведь останетесь? Габриэль не смог отказаться. Они поговорили ещё о чём-то незначительном, пока садились за стол и открывали колпаки над едой. Под ними оказалось нетающее мороженое, которое было воспринято на «ура», а возле вазы с цветами появился графин с каким-то фруктовым соком. И спустя некоторое время Габриэль поймал себя и Северуса на том, что тот пытался за ним ухаживать — подливал ему напиток в бокал и передавал сироп, так же возникший возле вазы. Это было очень забавно, особенно попытки Снейпа не обратить на это внимание самого Габриэля, но маг сдержал себя, не став делать замечание. В конце концов, его развлекают, ухаживают за ним, а это, несомненно, приятно. Поэтому он просто позволил Северусу делать это, честно не обращая внимания. Пытаясь. Было весело, даже несмотря на некоторую неловкость, витавшую в комнате в начале вечера. Северус, поначалу немного сдержанный и смущенный открытым поведением обычно закрытого Ричардсона — тот просто не видел смысла в том, чтобы отгораживаться от своего спутника, в конце концов, это можно назвать свиданием — был немногословен. Но вскоре он втянулся и прекратил зажиматься, просто наслаждаясь таким открытым разговором. Они поговорили на большое количество тем, включая учёбу и профессоров, учеников и друзей, и, конечно же, литературу. Они даже не заметили, как мороженое кончилось, просто довольствуясь сладким соком, от которого на языке оставался приятный медовый привкус, и приятной беседой. Путнику это очень нравилось, поэтому он решил поблагодарить парня за отличный вечер. Он закончил говорить и поднялся из-за стола, с самым таинственным видом направившись к креслам. Те, повинуясь движению палочки, мгновенно появившейся в руке профессора, сдвинулись к стене, оставляя пространство пустым. И тут же откуда-то сверху полилась тихая музыка, которая напоминала вальс. Габриэль с улыбкой повернулся к удивлённо смотрящему на него Северусу и протянул ладонь. — Ты не потанцуешь со мной? Снейп почти сразу же приобрёл лёгкий румянец на щеках, но руку взял, укладывая свою на плечо высокому профессору, Путник же в свою очередь аккуратно приобнял ученика за талию, мысленно всё же надеясь, что он не пожалеет. И они начали танцевать. Как оказалось, Северус неплохо танцевал, по крайней мере, он не отдавил ступней своему партнёру и двигался в такт. Это Габриэль заметил бы сразу же, а не позже, когда прокручивал в голове эти воспоминания, если бы мог оторвать взгляд от лица Снейпа, всё ещё восхитительно-смущённого. Они несколько минут кружились под льющуюся с потолка музыку, просто глядя друг на друга, и от этих взглядов приятно кружилась голова… А потом прозвенел колокол отбоя, и от неожиданности они оба подскочили. А потом же глупо рассмеялись от своих реакций. Габриэль вызвался проводить Снейпа до подземелий, чтобы тот не нарвался на неприятности, и они вместе принялись спускаться. И Северус, трепеща от смущения, Габриэль был готов поклясться, что тот немного подрагивал, взял его за руку. Старший маг аккуратно переплёл свои пальцы с его и, вынув на несколько секунд палочку, прошептал заклинание отвлечения внимания. Мало ли. Прощались они прямо перед спуском, и тут Снейп вновь проявил недюжинную смелость. Он, поддавшись порыву, привстал на цыпочки и быстро прижался губами к щеке профессора. Габриэль сам себе бы не признался в тот момент, что у него сладко что-то дрогнуло внутри от такого милого жеста. — Хорошего вечера, Габриэль, — хитро улыбнулся слизеринец и быстро сбежал по лестнице, а профессор остался стоять, улыбаясь, словно дурак. — Добрых снов, Северус, — прошептал он в ответ пустоте и, крутанувшись на пятках, пошёл в свою башню, насвистывая что-то себе под нос.