Азалия

Ли очнулся в своей квартире. Голова ужасно болела, напоминая о вчерашнем веселье, перед взором стояли полупрозрачные, наполненные яростью глаза Гаары. Ли вспомнил все, что произошло вчера. Он привстал, осмотрел себя, сосредотачиваясь на ощущениях своего тела. Странно… Ничего не болит, кроме головы, конечно. Но ни одна мышца не потянута, ни одна кость не сломана. Кажется, даже синяков нет… И я все еще жив… Гаара вчера был в бешенстве, но я не помню, что он сделал. И, кажется, меня не били… Я точно вчера вывел его из себя, но потом, как дурак, испугался и не смог даже пошевелиться… А хотел сразиться на равных! Черт, за свою слабость я обязан пробежать пятьсот кругов вокруг деревни! Ли не из тех, кто будет долго рассуждать и размусоливать для себя причины и последствия событий. Он из тех, кто действует, поэтому он с утра отправился на тренировку. Как и обещал, он пробежал пятьсот кругов, а потом еще сто кругов за то, что остановился передохнуть в середине трехсотого круга. Затем удары ногой в дерево, прыжки в высоту, бросание кунаев, и тщетные попытки использовать ниндзюцу. К семи часам утра он закончил трехчасовую тренировку и, сполоснувшись в холодной воде, отправился в школу ниндзя. Утро Ли всегда проходило плодотворно. Он никогда не спал слишком много, всегда выкраивал время для хорошей тренировки. Раньше он считал, что это нужно для того, чтобы доказать всем: гения можно превзойти, если усердно трудиться. Но в последнее время во время тренировок все мысли занимал один единственный конкретный гений. И Ли не просто хотел одолеть его, он хотел, чтобы Гаара признал его, признал в нем сильного бойца и достойного друга. Раньше я всегда старался одолеть Неджи, но я не сильно расстраивался, когда проигрывал ему, просто потому что в глубине души я понимаю, что мне нужно больше трудиться для этого. Я сейчас слишком слаб. Но Гаара — другое дело. Я смертельно желаю одолеть его, я хочу быть рядом с ним… Дружба с Гаарой — это, пожалуй, моя мечта… Так думал Ли, пока ему не прилетел мел прямо в лоб. — Ли, ты что, спишь? Не ожидал от тебя такого отношения к учебе!!! — Ирука-сенсей снова начал орать, весь класс дружно смеялся, а Ли смущенно извинился и сосредоточился на учебе. — Ли, я не ожидал, что ты придешь сегодня на уроки. Вообще-то все думали, что ты уже мертв! — шепотом произнес Наруто. Ли посмотрел на него с удивлением. — Почему?.. — глаза блондина округлились до невероятных размеров, он прыснул в кулак, а потом заговорщически зашептал: — Ты не помнишь, ттебае? Вчера ты так взбесил Гаару, что, казалось, он убьет тебя, испепелит, расплющит. Он схватил тебя за шиворот и вывел из кафе, мы думали, он пошел убивать тебя где-нибудь в тихом месте. Ли медленно дотронулся до шеи сзади. И вправду, если подумать, она немного болела, но не так сильно, чтобы Ли это особо замечал… Значит, вчера Гаара куда-то повел его? Но он ничего не помнит… Он проснулся у себя… Ли растерянно осмотрел класс. — Его нет, он не пришел сегодня на уроки, — угадав, кого ищет Ли, ответил Узумаки. — Наруто-кун, я уйду сегодня пораньше, скажи, пожалуйста, учителю, что у меня заболел живот, — тихо произнес брюнет и на первом же перерыве исчез из школы.

***

Гаара сидел над обрывом. Странно, еще недавно он хотел сброситься с него, а сейчас у него даже не возникает такой мысли. Просто ему нужно отдохнуть, привести мысли в порядок. Неделя далась ему нелегко, в конечном счете его вывели из себя, сейчас ему нужно побыть одному, без суеты. Спать он не может, поэтому единственный доступный ему отдых — тишина и легкий ветер, расслабляющий голову. Ли появился тихо, но Гаара знал, что он здесь. Он всегда его чувствовал, хотя у него не было чакры, по которой можно было бы определить его присутствие… Брюнет тихо подошел к парню и сел рядом, касаясь своим плечом плеча песчаного. Он не нарушил тишину, что было необычно для его взрывного характера. Они молча сидели рядом, глядя в бездну. Первым заговорил Гаара: — Как ты себя чувствуешь? — мирно спросил демон пустыни, не глядя на парня. Ли слегка напрягся и, в смущении, ответил: — Немного болит голова… И шея… — Гаара болезненно сморщился, закрыв глаза. Ли посмотрел в сторону, прикусив язык. Не стоило говорить про шею, он как будто укорял красноволосого за его ошибку, хотя сам довел его до этого, надо было быстро сменить тему, — Эм, ну, куда ты вчера повел меня? — смущаясь, спросил парень — Отвел домой, — спокойно ответил Гаара, продолжая испепелять взглядом синяк на шее, — Ты был пьян и не в себе, я решил, тебе нужно поспать, пока ты не натворил глупостей. Ли перевел удивленный взгляд на пропасть. Он довел Гаару, любой другой на месте Ли сразу познал бы смерть, а его отвели проспаться. Удивительно, Гаара действительно научился контролировать свою силу… — Извини за вчераш… — холодное прикосновение пальцев к задней части шеи заставило пробежать по телу сотни мурашек. Ли испуганно посмотрел на Гаару, встретившись с грустным взглядом зелено-голубых глаз. Гаара с сожалением смотрел на маленькое синее пятнышко на шее брюнета. Гаару никто не воспитывал, он не умеет благодарить или просить о чем-то. Он не умеет извиняться, он не знает таких вежливых слов, как «извини меня» или «прошу прощения», но его взгляд всегда красноречивее слов. Если бы все смотрели в глаза Гаары, как Ли, они бы никогда не напоминали песчаному о его ошибках, потому что в глазах читается: он помнит, он и так помнит все свои ошибки, он помнит и сожалеет, просто не знает, что сказать. Гаара осторожно приблизился к Ли, сухие губы коснулись синяка на шее, влажный язык приятно освежил кожу. Глаза парня широко раскрыты, он сидит ровно, не смея пошевелиться. Гаара прошелся языком по всему синяку и медленно отстранился, грустно взглянув в глаза Ли. Это привычка из детства. Гаара всегда считал, что если облизать то, что болит, то боль утихнет, станет легче. Эта привычка появилась в детстве, когда Яшамару поранился, и мальчик, поддаваясь каким-то внутренним инстинктам, взял в рот его палец. Но он не делал такое с кем-то кроме Яшамару. Он ни разу не проявлял таких чувств к брату или сестре, и никогда не делал так после боя, хотя Ли — единственный, кто остался в живых после схватки с песчаным демоном. Гаара поморщился от мысли, что Ли выжил лишь чудом. Ему повезло, что сейчас Ли может дышать, говорить, слышать и видеть… И даже ходить. Он благодарен Богу, что после всего этого Ли не отвернулся от него и не начал его избегать. Гаара поднял взгляд на парня и застыл: Ли был весь красный, до кончиков ушей. Гаара удивленно молчал, а Ли, резко подскочив, и, не смея встречаться глазами с джинчурики однохвостого, смущенно и быстро-быстро, запинаясь, заговорил: — Э, я… Я пойду. Я там должен… Извини! — Ли бросился бежать, оставляя ошеломленного Гаару одного.

***

Что же я делаю? Что же он делает? Что за странное поведение? Я, как дурак, сбежал, но… Его действия такие смущающие!!! Только что… Что это было за чувство? Сердце так бьется, кажется, оно сейчас выпрыгнет из груди! Я никогда раньше не испытывал таких чувств! Как больно в груди, но какое это наслаждение! Что это за ощущения?.. Мысли Ли улетучились, когда он впечатался в грудь Канкуро. Парень раздраженно зыркнул на запыхавшегося, всего красного, как помидор, брюнета.  — Ты чего?.. — злобно спросил брат Гаары. Ли ошеломленно посмотрел в его глаза, кажется, у него появилась какая-то мысль… Канкуро нахмурился. — Канкуро-сама, мне нужно спросить вас о Гааре!

***

— Вот как… Значит, он облизал твою шею… — задумчиво произнес Канкуро после рассказа Ли, — у него это с детства, но он не делал так со смерти Яшамару. Чтобы Гаара так поступил, человек должен быть по-настоящему ему близок, — парень сосредоточенно всматривался в лицо брюнета, который все сильнее и сильнее заливался краской. — Я… Я не знаю, что сказать… — тихо промямлил Ли, он резко развернулся и пошел прочь.

***

— Гаара, что тебя связывает с этим Коноховским придурком? — гневная тирада в доме песчаных продолжалась уже около получаса. Взбешенный старший брат орал на младшего, а тот словно его и не слышал. Гаара спокойно смотрел на Канкуро, словно не понимая, что к нему обращаются, — Ты ответишь мне??? Ты слишком много ему позволяешь! Ты слишком мягок к такому слабаку, как он! Гаара раздраженно зыркнул на парня, давая понять, что пора заканчивать с нравоучениями, он аккуратно встал и, направляясь к выходу, спокойно произнес:  — Не твое дело.