***
Синдзи медленно открыл глаза, вокруг все расплывалось, мысли текли вяло, а в голове тихо шумело, но он ничего не слышал. Лишь со временем он осознал, что не может пошевелить телом, не ощущает его. Мозг начал работать активнее, пульс участился, и теперь он понимал, что все выглядит мутным, потому что он в какой-то жидкости. На голове была закреплена маска с трубкой, подающей воздух, чувствующийся каким-то слишком легким для дыхания, словно он только что вышел из душной комнаты на улицу. Затем начал возвращаться слух, но все равно звуки шли, словно через стену или вату напиханную в уши. Звук был похож на тихий гул турбины и трещание стрекозы, а потом появились и голоса. — … если, вы слышите меня? Повторяю, если вы слышите меня медленно моргните два раза… Он сделал как просили. Несколько секунд была тишина, затем невидимый голос спокойно предупредил, что он получил серьезное ранение и находится в регенеративной капсуле на борту американского судна. — Вашей жизни более ничего не угрожает. Сейчас вы ощущаете слабость и сонливость, это нормально. Вы помните свое имя? — Синдзи, — воздух в маске начал становиться словно тяжелее, но так Икари наоборот стало комфортнее. — Могу ли я спросить вас о последних событиях, что вы помните? — это был именно вопрос, невидимый собеседник не торопил его с ответом. — Эм, на нас напал Апостол, последнее из того, что помню, на больницу, в которой я находился, напали неизвестные, у них была наша форма, — Синдзи почувствовал сильную пульсирующую боль в голове и поморщился. — Если ощущаете боль, то расслабьтесь, мы вернемся к вопросам позже. Ваше тело подверглось сильному негативному воздействию, двойная доза боевых стимуляторов вызвала проблемы в работе всего вашего организма, — то, что Икари считал потолком, оказалось крышкой. Хорошо, что не гробовой. Створки разъехались в стороны открывая ему вид на стерильную комнату и двух склонившихся людей. Мужчина и женщина в халатах, из-за медицинских масок и шапок их лиц было не разглядеть, хотя искусственные, слегка светящиеся глаза Харпера он узнал. Голос говорил медленно и с расстановкой, но Синдзи все равно едва успевал за объяснениями, словно пьяный. Двое взрослых переглянулись, потом быстро что-то начали проверять на своих приборах. Какая-то мудреная электроника, это все, что пилот мог сказать о штуках в их руках и тех агрегатах, что видел. — Вы можете продолжать разговор? — спросила женщина, и лишь сейчас он с удивлением подметил довольно сильный акцент. — Показания в порядке, но мы можем подождать еще, — кивнул глава Цербера, немного помолчав, словно прикидывая варианты в уме. — Просто дайте мне краткое описание событий и сколько я был в отключке, — с некоторым трудом попросил Икари. Кость в ноге довольно быстро зарастили, с руками медики мучились до сих пор. Срезать обожженную плоть, заменить сломанную кость — с помощью современной медицины было сложно и дорого, но вполне реально для НЕРВа. Однако, укус того паука-переростка содержал в себе токсины, чтобы спасти Синдзи военному фельдшеру пришлось ампутировать левую руку. Запоздало и все с тем же трудом, Икари медленно повернул голову в бок, чуть ниже локтя к руке была прикреплена какая-то то ли труба, то ли цилиндр, разглядеть из-за мути он не мог, а тело все еще почти не ощущал. Но не верить причин у него тоже не было. Руку обещали восстановить высокотехнологичным протезом, но он все равно чувствовал утрату. С другой стороны, он выжил и получал лучшую медицинскую помощь, белая сторона. — Показания в пределах нормы, — чуть резче произнес Харпер, сам пилот, погрузившись в свои мысли, как-то упустил из виду предмет их обсуждения. — На самом деле это довольно иронично. Двойная доза стимуляторов дала огромную нагрузку на твое подростковое сердце, и оно, или какой-нибудь другой орган, вполне могли бы остановиться. Даже взрослые военные с осторожностью принимают второй стимулятор, и то лишь в крайнем случае и после определенного промежутка времени. В общем, это чуть не убило тебя, — чуть улыбнулся Джек под маской, снова вернув внимание пилоту, — но в то же время позволило замедлить действие токсина той арахно-твари и буквально спасло тебе жизнь. — Которая точно сократилась на пару лет, — добавила женщина со вздохом. — Ничего, что нельзя было бы поправить несколькими операциями и имплантами, — легко парировал Харпер, дополняя небрежным взмахом, — старики с новыми сердцами и сотню лет могли бы прожить, если бы не увядание мозга. Увы, современные технологии сделали скачок, но не божественный. — Хорошо, что со мной все хорошо, — напомнил о себе Икари, постепенно приходя в себя и собирая обрывки памяти, — но что с моей семьей и командой, и почему я не в реабилитационном центре штаба НЕРВ? — Ируил, десятый Апостол, атаковал внутреннюю сеть безопасности. Люди погибли не только снаружи, но и внутри Геофронта, — первым начал глава Цербера, — проблемы устраняются до сих пор. Ты был в критическом состоянии, а многая аппаратура, в том числе медицинская, была выведена из строя Ируилом, поэтому генерал Вэйдун приказал отправить тебя к нам. — Цербер подстраховался на всякий случай и хранил несколько регенеративных капсул на военных кораблях адмирала Лэнгли, — продолжила женщина, как теперь отметил Синдзи, не очень похожая на медсестру. Утонченные движения, очень хорошо поставленный тон, взгляд, все это больше подходило бы какому-нибудь дипломату, нежели врачу. Заметив вопрос в его взгляде, она приостановила рассказ, — ах, прошу прощения, Миранда Лоусон, помощник мистера Харпера. Вы слишком важная персона, чтобы доверять лечение сторонним сотрудникам, а у меня были… необходимые навыки и уровень доступа. Он мудро не стал вдаваться в подробности, когда в ответе проскользнули нотки недоговоренности. — Не думаю, что моя личность теперь долго будет тайной, — невесело усмехнулся Синдзи или по крайней мере попытался. Присутствие на всех масок делало общение менее комфортным. — И можем перейти на «ты»? Обстановка не очень располагает к официозу. — Скажем так, снимать тебя на камеру, кроме военных дронов, если новые успели запитать и поднять в воздух, времени ни у кого не было, а память, тем более во время такого события — вещь изменчивая, — покачал головой Джек, — кинем пару «правильных» заголовков в прессе там, обмолвимся тут, и правду найти будет уже крайне сложно. Синдзи не был уверен, знает ли Харпер о его одноклассниках, или они не пережили пятое вторжение. Голова снова начала гудеть, а глаза слипаться. — Ладно, думаю, для первого раза неплохо, — так и не дав ответа на все вопросы пилота, глава Цербера кивнул, вновь вводя того в состояние искусственной комы. Как только Икари уснул, он повернулся к Лоусон, — не знаю как, но организуйте мне встречу с Рицуко как можно скорее, что бы не сделали с этим мальчишкой, это сделали под ее присмотром. — Не то чтобы он создавал впечатление святого, но никогда бы не подумала, что Гендо способен на такое, — кивнула Миранда, как ведущий биоинженер она тесно общалась с коллегами из НЕРВ и контактировала с командующим японского отделения, — еще мне нужны образцы пищи пилотов и их лекарств. — Не уверен, что наши люди смогут добыть все необходимое, но попробуем, — кивнул Харпер. Он отнесся к той правде, которую видел, более спокойно. Жидкость, порождавшая тех тварей и жидкость в кабинах пилотов очень схожи. Не одно и тоже, но очевидно, Акаги пыталась минимизировать вред для человека, а сама жидкость была связующим звеном в управлении евангелиона. Стремительная регенерация, исчезновение тел во время похорон, ужасающая мощь ев. Кусочки пазла складывались. НЕРВ производил собственных Апостолов. Они шли по очень тонкому канату между двумя раскачивающимися лодками во время шторма. И если НЕРВ облажается, то утянет всех за собой. Внезапно идея присоединиться к ним показала серьезную… нет, скорее некоторый дефект. Глава Цербера отошел от капсулы, пробарабанив по толстому стеклу. — Миранда, возможно, что вся эта война с пришельцами самая большая и ироничная шутка, — выдохнул он, снимая маску.***
— Пилот Аянами, вы награждаетесь повышением в звании и специальной медалью ООН за проявленную отвагу и умения. Ремонт третьего евангелиона почти завершен, поэтому вы начнете тренировки по пилотированию этой модели, — сухо произнес Фуюцуки, протянув небольшую коробку с грамотой и небольшой папкой. Сейчас временно занимающий пост командующего, он выглядел еще более старым, но держался стоически, — первая ева потеряла руку, так что на данный момент будет отправлена на восстановительные работы. Доктор Акаги занята обработкой данных по новым Апостолам и поэтому неизвестно, когда мы сможем выделить ресурсы на ремонт первой. В этот раз даже не было закрытой церемонии. Всем было не до награждений, люди и правительства стран находились в тревоге после последнего вторжения, которое просто перевернуло все доктрины войны с ног на голову. Сам факт того, что Геофронт выстоял, был настоящим чудом. Хотя плата этой победы навсегда отпечатается в истории. Но хотя бы теперь человечество действительно начало объединяться, вдохновленное отвагой, проявленной во время пятого вторжения. По крайней мере хотелось в это верить. — Да, сэр, — тихо произнесла Рей, рассматривая содержимое. Кодзо вернулся к столу и взял еще один набор. Они все стояли с изможденными лицами, с покрасневшими от недосыпа глазами. Даже смерть Апостолов еще не окончила их битву, еще сотни людей остались запертыми в своих секторах, а их запасы воздуха иссякали. Борьба длилась и не останавливалась несколько дней, пока рабочие и техники, не покладая рук, занимались спасательными работами. — Пилот Лэнгли, вы восстановлены в звании, награждаетесь повышением и специальной наградой ООН за проявленные отвагу и умения. За вами сохраняется командование группой, тактический зал и прочие привилегии. Как только вторая ева пройдет все проверки на наличие вредоносных программ, вы сможете вновь приступить к исполнению своих обязанностей. Благодарю вас обоих за службу, — отдав то, что по его мнению заслужили пилоты, он устало сел на место Гендо. В ответ были лишь короткие кивки и неприятная, давящая тишина, — простите, если я обращался не как положено по уставу или правилам церемонии, вся эта военщина не для меня, а мое звание полковника лишь номинальное. — Как и наши, — ровно произнесла Аянами, пробегая взглядом по грамоте и документам, коробку она просто убрала в карман тонкой ветровки, — не думаю, что мое звание позволит мне командовать хотя бы взводом простой пехоты. Да и медали эти не поносишь, иначе сразу возникнут неудобные вопросы, нарушающие нашу секретность. Разве что зарплата стала больше, да на пенсию можно выйти раньше. — Разумеется, вам будет обеспечена хорошая должность и бесплатное жилье в НЕРВе, если вы пожелаете остаться, — Фуюцуки попытался улыбнуться, но не получилось, — когда мы победим. На самом деле, он ощущал себя победившим в битве, но проигравшим войну. Кодзо питал очень теплые чувства к своей студентке. Юи была ему словно дочь… если не нечто большее. Но старый профессор никогда не позволял своим мыслям идти в этом направлении. — Когда я смогу увидеть этого придурка? — раздраженно убрав весь, как она сейчас считала, хлам в сумку, спросила Аска. Даже не взглянула на награды. А ведь раньше бы она с гордостью повесила их куда-нибудь на стену. Но чувствовать себя победителем, смотря на то, как тела погибших вывозят куда-то в недра Геофронта грузовиками не получалось. — Пилот Икари ненадолго приходил в сознание, — Фуюцуки все же смог выдавить улыбку, хотя бы для этих девочек, — почти сразу начал спрашивать про вас, но отключился раньше, чем услышал ответ. — Да что с нами станется, мы же не такие идиотки, чтобы идти на огроменного Апостола с перочинным ножом, что за придурок? — фыркнула Лэнгли. Но легко было распознать в тоне облегчение и увидеть на лице немного смущения. — То есть он пока не знает о своих родителях? — уточнила Аянами, заинтересованно. — Икари Юи все еще числится пропавшей без вести, спасатели пока не дали однозначного ответа, — Кодзо чувствовал, что даже сам не верит в сказанное и судя по тому, как нахмурилось лицо Аски, его сомнение не укрылось и от нее. — Пропавших без вести не так уж и много, прилетели русские с спасательной техникой и людьми, они уже сутки без перерыва пробивают верхние запертые уровни. Прислали еще китайцев, они пробивают ходы и роют туннели. Америка выслала новую технику, и они тоже занимаются поисками выживших, — попыталась добавить в тон энтузиазма Лэнгли, — в завалах находят людей, в запертых секторах все еще вытаскивают выживших, восстанавливают сожженную электронику, проводят трубы для накачки искусственным воздухом или поставки баллонов. Пока не доказано обратного — Юи жива, остальные запертые тоже живы. А теперь разрешите мне вернуться к работе и помочь техническому отделу. — Аска, ты ведь прекрасно знаешь о последствиях долгого приема стимуляторов, даже слабых, — остановил ее Кодзо, внимательно смотря на пилота, — Геофронт уязвимее чем когда-либо и лишь ты и Рей сейчас стоите на защите нашей страны. Я прошу тебя лечь спать, не только как командующий, но и как человек, который потерял в этой битве близких людей и который тоже хочет приложить все силы к спасению выживших. Она хотела ответить что-то грубое и резкое, но едва взглянув в скорбное лицо Фуюцуки, осеклась. Этот старый человек уже был надломлен и держался лишь на чувстве долга и силе воли. Почти двое суток никто из них не смыкал глаз, разбираясь с последствиями пятого вторжения и очевидно, что постепенно они начали сдавать. — Я… я поняла вас, командующий, — она кивнула и направилась в тактический зал, чтобы прикорнуть на диванчике. Сил идти до своей квартиры у нее уже не было, да и не помнила она, освободили они этот сектор или нет. Едва ее тело приняло горизонтальное положение, пилот провалилась в беспокойный сон. Аянами сняла с себя ветровку и накинула на Лэнгли. Немного задержав взгляд на своей коллеге, она поправила выбившуюся рыжую прядь и вздохнула. — Мне жаль.***
Дверь в кабинет командующего никто не охранял. В самом охраняемом периметре зеленой зоны в этом просто никогда не было необходимости. Вот только сейчас зеленая зона работала с ужасными перебоями в энергии, а людей катастрофически не хватало везде. На поверхности и внутри Геофронта, повсюду разворачивали мед пункты и восстанавливали больничное оборудование, чтобы помочь раненым. Техники сбивались с ног, заделывая те «дыры», что успел создать Ируил и попутно перепроверяя буквально все на наличие сторонних программ и вирусов. То же касалось и всех отделов, так что безопасность и системы защиты сейчас оставляли желать лучшего. Как-то так получилось, что никто не успел озаботиться защитой Гендо, который в ней и раньше особо не нуждался, так что не было ничего удивительного, что она без труда проникла сюда, воспользовавшись «черным ходом», который ей организовал Ируил. На Икари не было очков, но это не помешало ему узнать гостью. — Ты, — выдохнул в понимании командующий, секунда шока сменилась мигом осознания. Гнев сменился безразличием, он знал, что проиграл, что не в силах что-либо противопоставить Апостолу, лишь беспомощно смотреть и ненавидеть. Гендо усмехнулся, пока она медленно шла в его сторону. Ни один кусок мусора не хрустнул под ее ногами, словно она двигалась, игнорируя сами законы физики. Словно была Богом, — вот уж на кого бы я не подумал. Браво, отличная работа. Он театрально поднял руки и сделал несколько издевательских хлопков. Но она не убила его, как ожидал командующий. С почти искренним сожалением, она подняла его когда-то белые перчатки, теперь безвозвратно испорченные грязью и покрытые дырами. Подойдя почти вплотную, присела и заглянула в его глаза своими. Нечеловеческими. Аккуратно сложив очистившиеся и восстановленные в ее руках перчатки, она положила их перед ним, почти церемониально, словно они на культурном приеме. — Не мы это начали. Души, это очень тонкая материя, Seele и НЕРВ нарушили важный закон Гайи, я не злодей, Гендо, лишь палач, приводящий приговор в исполнение. Не держи зла, людям придется принять свою участь, со мной или без меня. — Довольно патетики, чего ты хочешь, Апостол? — прошипел Икари, все еще неуверенный в пьяном бреду он или в реальности. — Лишь пару услуг, командующий, и я верну тебе Юи. Согласись, это не большая цена, — она зловеще усмехнулась, — в конце концов, сыном ты уже пожертвовал. Он застыл, его лицо стало непроницаемой маской, казалось, даже дышать Гендо перестал, лишь сильнее сжал кулаки. — Что тебе нужно? — зло выплюнул Икари. Не так уж и важно, наяву это или нет. Это был кошмар и его было не избежать.***
Второй раз Синдзи очнулся уже в более привычной койке, хоть и тоже с кучей подключенных приборов. Через большое стекло во всю боковую стену он мог увидеть каких-то людей в белых халатах. Мелькнула знакомая прическа со светлыми волосами, столь выделяющимися среди черноволосых японцев, и он чуть улыбнулся. Рицуко быстро осадила энтузиазм коллег и в одиночку вошла в его палату. — Я все еще на корабле, доктор Акаги? — прохрипел он, с непривычки первое время говорить было тяжело, язык ворочался, словно учился двигаться заново. — Нет, тебя перевели в Нижний город НЕРВ, — она рефлекторно сделала пару положительных пометок на память, двигательные функции и восприятие пилота, — попробуй пошевелить руками по очереди. Знакомый тест, который он проходил в прошлый раз, так что объяснять, что делать снова ей не пришлось. Икари поочередно пошевелил всеми пальцами на правой руке, потом на левой. Затем начал касаться большим пальцем всех остальных, нахмурился, когда ничего не почувствовал на левой руке. — Нервные окончания еще не прижились, но чувствительность все равно полностью не вернется, — снова сделав пометку, резюмировала Рицуко, пододвигая стул и садясь рядом, — ты помнишь почему? Синдзи поморщился от головной боли, но образы, звуки и даже запахи начали восстанавливаться в памяти. — Я потерял конечность ниже локтя, одна из этих тварей цапнула меня, когда я пытался разрушить ядро Маториила, — вспомнил Синдзи, поморщившись, пауки вообще были до усрачки страшными, лишь слепая ненависть и инстинкты гнали его вперед, не давая и мгновения на то, чтобы воспринять противника больше чем в качестве условного рефлекса: это живое — надо сделать мертвым, — сколько времени прошло? Ответ он почти не слушал. Так как только сейчас осознал причину гнева. Картинки начали впиваться в его сознание, словно раскаленные иглы, заставляя поморщиться. Помятый термос, покрытый кровью и грязью. Перевернутая машина, разбитое стекло. Ужас, отчаяние, ярость, холод и тьма, накрывающие, словно тень. — Почти двое суток, — сделав новую пометку, Акаги поставила на прикроватный столик ряд до зубовного скрежета знакомых баночек с вязкой микстурой, отдающей железом. Но в этот раз Синдзи никак не отреагировал, ученая быстро перевела взгляд на несколько зашкаливших приборов. Ее рука ухватилась за кнопку вызова санитаров, а тело прошиб пот, когда уже чужеродное существо подняло на нее взгляд. Лишь боги знали, каких усилий ей стоило не отшатнуться и не закричать, но она была готова к такой реакции. Большая часть тела, ноги и левая рука Икари были надежно зафиксированы, а рядом не было ничего что можно было использовать как оружие. — Что с мамой? — не только тон, само произношение неуловимо изменилось. — Спасатели все еще ищут и находят пострадавших, — начала издалека Рицуко, когда правая рука Синдзи молниеносно дернулась в ее сторону. Лишь ремни на торсе не позволили руке дотянуться и сжаться на ее горле. Койка издала жалобный треск, от того, что пациент столь резко и сильно дернулся. Акаги испуганно оттолкнулась на стуле, в панике зажимая кнопку. — Не лгите мне, — прошипел Икари, смотря на нее чужими глазами, в то время как трое санитаров с силой уложили его на кровать, — скажите правду. Я должен ее услышать, я должен был… — так же резко как начался, припадок прекратился, он безвольно лежал и смотрел на нее с мольбой. Из глаз медленно потекли слезы, — скажите мне… я должен это услышать. — Прошло трое суток, — Рицуко все еще чувствовала предательскую дрожь от осознания, во что превратила ни в чем неповинного ребенка, но, собравшись, продолжила, — мы ничего не нашли, кроме крови Юи Икари на месте аварии. Твоя мама скорее всего мертва. Взгляд Синдзи окончательно потускнел, и он снова стал собой. Просто школьником старшей школы с непростым прошлым. Не монстром. По приказу Рицуко, пилота связали полностью, был назначен отдельный человек, ухаживать и кормить его, и вызван психолог. Когда дверь за ней с тихим шипением закрылась, Акаги виновато посмотрела на сына командующего через стекло. Она не злилась за недавнее нападение, скорее острее чувствовала вину. Юи задержалась, потому что помогала ей скопировать данные на ноутбук, если бы не задержка Рицуко, все могло бы быть иначе. В любом случае, ноутбук и последние данные были утеряны в суматохе отступления. Если бы Юи узнала правду о том, что Акаги делает с Синдзи, то скорее всего там бы ученую и прикопала. А возможно она и знала, поэтому и хотела сбежать с сыном. С другой стороны, возможно это судьба. Мешающая ей фигура убрана, командующий теперь вдовец и ничто ее не сдерживало. Не сейчас конечно, Акаги собиралась подождать из уважения к Юи как к коллеге и как к сопернице. Отведя взгляд от угнетающего зрелища, она твердой походкой направилась в лабораторию. Она еще не знала, что поисковая группа нашла маленький нож и обломок старинного меча. По протоколу безопасности обе вещи отправились по высшему приоритету сразу в зеленую зону. И выяснилось, что лезвие простого на вид ножа сделано из особого медицинского металла, который используют для производства скальпелей. Причем металл был не современный, а конца восемнадцатого века.***
— О боже, отвяжите его, — едва зайдя в палату, закатила глаза психолог, — он все-таки герой. — Но доктор Акаги… — начал было старший санитар, на фоне которого Элис казалась еще меньше, словно ребенок рядом с взрослым. — Под мою ответственность, — мирно подняла руки она, нейтрально улыбнувшись, — комната все равно изолирована, не убежит никуда. — Я не против, — тихо подал голос Синдзи, даже не подняв взгляд, — ведь недавно я напал на доктора Акаги. После того, как Ватсон показала какой-то документ и подписала бумаги, санитары осторожно, следя за пациентом, отвязали его от кровати, оставив лишь фиксаторы на левой руке с имплантом и ноге, чтобы только недавно срощенная кость не треснула снова. Ходить самостоятельно он все равно не мог, но получив больше свободы размял шею, руки и ноги как мог. — Я страшный? — вымученно спросил он. — Ну, относительно, — задумчиво протянула психолог, — вот если сравнивать с тем, как я выгляжу утром после выходных, то ты почти красавчик. А если я еще и… кхм, культурно отдыхала с применением крепкого алкогольно, то вообще топ-модель. Хотя все еще в конце топа. — Я убил их, — просто произнес Синдзи, словно говорил о чем-то обыденном. — Ну, если Апостола считать за одного, то не так уж и много, — хмыкнула Элис, неторопливо доставая бумажный блокнот и простой карандаш. — Не их. И я сейчас не пытаюсь повесить вину за каждую смерть во время пятого вторжения на себя, — покачал головой Икари, не замечая, как Ватсон торопливо отключает камеру и запись в палате, оставляя их совсем в одиночку. Хоть пара санитаров и остались присматривать за ними через стекло, психолог демонстративно развернула жалюзи. — Ты говоришь о событиях в средней школе? — сделав короткую запись, она внимательно посмотрела на Синдзи. — Да. Маюми звонила мне… перед тем, как сделала это, — с запинкой произнес Икари, осторожно сложив руки перед собой, он провел пальцами правой руки по запястью левой, не ощущая ничего имплантированной частью, — говорила, что ждет, — он прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания, это помогало. Одно застарелое болезненное воспоминание вытесняло другое, более свежее, — но я не понял. Не понял, что в это время она плакала. Не понял, что она ждет меня не по окончании второй ступени, а сейчас. Что нуждается. — Почему она не рассказала? — когда возникшая пауза продлилась достаточно, спросила Элис. — Я не знаю, и за это я злюсь на нее, — он снова провел по искусственному запястью, словно держа в руке невидимый нож, глаза под прикрытыми веками дрожали, — если бы только она сказала. Если бы я только знал. Только если бы… — он тихо фыркнул, смешок его был болезненным и тоскливым, — вся наша жизнь состоит из вот таких «если бы», не правда? — Если бы не ты, возможно японское отделение пало еще зимой, — заметила Ватсон, откладывая карандаш, — не все «если бы» можно применить только в плохом ключе. Впрочем она и не отрицала его слова. — Если бы я знал, была бы спасена не одна жизнь, а еще три, — Синдзи наконец открыл глаза и посмотрел на психолога, — не какое-то объемное человечество, ни что-то универсальное и сложное, как страна. Четыре жизни людей, которых я знал и которые не заслужили смерти. — В моих отчетах нет конкретики, факты были скрыты твоим отцом, — Элис пожала плечами, — те трое вправду изнасиловали Маюми? — Нет. Их главный хотел просто разыграть ее, это даже не была агрессия. Шутка. Знаете, просто взял слепил снежок и начал намыливать ей лицо, — Икари скривился, — я и сам в младшей школе так делал с девчонками. Просто детская шутка. Вот только туда попал то ли осколок стекла, то ли обрезок металла. Психолог тоже поморщилась, это был очень болезненный удар, хоть Синдзи этого и не знал. Она легко представила, как трое мальчишек смеются, пока девочка кричит и вырывается. Слишком знакомая для нее картина, слишком личная для ее прошлого. Она легко вспомнила, как та, кого она считала матерью отвернулась, как тот, в кого она впервые влюбилась еще девочкой, пострадал из-за нее. И слишком знакомый конец у их историй. Слишком знакомое ощущение присутствия в их жизнях чего-то иного, инородного, злого. Чужого. Мальчишки смеются до тех пор пока крик девочки не становится пугающим. До тех пор пока алое на зальет белое. До тех пор пока не станет поздно. Пока не умрет нечто важное. И в жертве, и в том, кто пытает. Внезапно слова, которые психолог хотела сказать, застыли, шутки приобрели знакомый мрачный оттенок с запахом гнили. Она проявила искренне сочувствие, но не проявила жалости, знала, что она ему не нужна. Продолжила слушать Икари, не перебивая. — Выйди она раньше или позже. Будь снега меньше или погода теплее… Не будь он таким сильным дзюдоистом, не будь осколок таким большим, возможно даже шрамы можно было бы исправить или хотя бы сделать почти незаметными, — Синдзи вздохнул, сжимая и разжимая уцелевшую руку, — глупая случайность. Но парни испугались. Вместо того, чтобы позвать на помощь, сбежали, пока кто-то из одноклассников не нашел ее недалеко от школы. Пока кто-то смог вызвать скорую… Ямагаси увезли в больницу, слухи по школе поползли, один лживее другого, а когда Маюми не вернулась и через неделю, то многие приняли слухи за правду. В том числе и я, когда вернулся. Тех троих я нашел, в конце концов, я ведь им когда-то подачки носил, я знал город, знал места. Найти горючее было не проблемой, по несколько мелких заводов на окраинах города, там солярка для погрузчиков хранилась в специальных небольших бочках. Эти бочки устанавливали почти у самого входа на завод и ночью не охраняли. Синдзи снова замолчал, повернувшись куда-то в сторону. Его пальцы сжали покрывало. — До того как все сделать, я задавался вопросами: почему никто из прохожих не помог девочке, окруженной тремя хулиганами, почему никто из взрослых не позвонил в скорую раньше того одноклассника, почему родители тех хулиганов помогали им прятаться, даже после того, как доведенная слухами Ямагаси покончила с собой? — Икари опустил взгляд, — всем было все равно. Ответ мне не понравился. Он задел меня до глубины души, потому что в этом ответе я увидел и свое отражение. Прошел бы я мимо трех хулиганов, окруживших одну девочку? А если у одного из них еще и нож. — он скривился, вспоминая, как маленький нож перекидывался из руки в руку, а один из этих хулиганов мерзко ему улыбался, — Мне бы не хотелось умереть вот так, я бы струсил. Я бы тоже прошел мимо. И тогда я сжег все мосты, знаете, не дал себе возможности убежать. Дождался момента, запер их, облил горючим и поджег. Не прям так все было просто, но знаний и умений полученных за более чем год в учебке хватило. Психолог уронила карандаш, но не заметила этого. Словно смотрела в старое зеркало, начало, то, ради чего стала тем, кем стала. Знакомый путь. И от этого было больно. — А как же твое алиби, ты был в другом городе? — Элис внешне не выявила ни одного признака осуждения или наоборот одобрения, лишь наклонила голову словно с легким любопытством. На этот раз пауза продлилась больше минуты. Он долго взвешивал о том, стоит ли рассказывать, она оставляла ответ и время на принятие решения ему. — Это был парень Маюми, так как он жил в другом городе, встречались они очень редко. Даже их родители и друзья не знали, — убедившись, что их не прослушивают, признался Синдзи, — я сказал полиции, что Ямагаси была моей девушкой и ни у кого не возникло вопросов. Все сделали свои выводы еще в первых классах средней школы, даже если мы все отрицали, а ее парень доверял ей и нормально общался со мной, не позволяя слухам влиять на их тайные отношения. Знаете, мы все же были из обеспеченных семей, а он из простой, в Японии довольно строго с иерархией, хоть и не без исключений, конечно. Я искренне радовался их отношениям… — он моргнул, переключаясь обратно к сути, — в кинотеатре темно, люди по сторонам не смотрят и их много. Был ли в зале еще один школьник, вспомнить не смогли бы. Одеть нашу школьную форму другому человеку и большинство свидетелей опознают меня лишь по ней… Нужно лишь знать, как пройти и что одеть, чтобы камеры увидели то, что ты хочешь показать… Это не только мой секрет, поэтому я не мог рассказать его никому. — Я понимаю, — Ватсон вырвала листок из блокнота и мелко его разорвав выбросила в урну, — конечно на «Святую деву» или пастора я не тяну, но право конфиденциальности сохраню. Однако должна пообещать, что позже мы вернемся к этому разговору. Она понимала, что Маюми была не из бедной семьи, но и родители хулиганов тоже, скандал престижной школе был не нужен, поэтому после вмешательства тогда еще могущественной мировой корпорации НЕРВ, все решили между собой, тихо. Это было нормально для Японии, где не любили выносить грязь наружу. Многие иностранцы до сих пор представляют эту страну одной из самых высокотехнологичных и безопасных. Но это лишь фантик, такой же, как и в любой другой. Везде есть и всегда была грязь, просто где-то ее лучше прячут. А где-то лучше убирают. — Мать того хулигана сказала, что он собирался пойти в полицию и сдаться, — внезапно дополнил Икари, следя за тем, как мелкие бумажки падают вниз, — я ответил, что всем уже все равно. Важно не то, что ты хотел сделать, а то, что сделал, — его губы изогнулись в пародии на улыбку, — если бы полковник Кацураги знала, какие пошлые вещи я хочу с ней сделать, сразу бы пристрелила. И не только она. Ему стало немного легче на душе от того, что он наконец сбросил этот груз. Хотя прошлое все еще тревожило его, а потеря матери разрывала сердце, потихоньку он начинал верить, что сможет жить с этим. Не сейчас, но когда-нибудь, он сможет закопать своих демонов. — Аналогично, — подмигнула Ватсон удивленному таким поворотом Икари, — если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь мне позвонить. Кроме воскресенья, в выходной я ставлю беззвучный режим и превращаюсь в кусок желе. — Вы просто бесполезны, — смог по-настоящему улыбнуться он.