Другой Евангелион

      Ее камера была стерильной. В ней не было вообще ничего: голый, чистый пол, устланный кафелем, белые стены, ни мебели, ни какого-либо санузла, ни розеток. Вентиляция размером с кулак, такое же маленькое отверстие для слива жидкостей, прикрытое мелкой сеткой, и две лампы дневного освещения за бронированными стеклами на высоте около трех метров. Камеры наблюдения или одностороннее зеркало тоже отсутствовали. Мешок с ее головы сняли, но тяжелые кандалы на руках и ногах оставили. Элис равнодушно остановилась посередине камеры и уставилась в стену немигающим взглядом.       Тут пахло человеческой кровью и страхом. Помещение регулярно очищали, но она знала для чего оно. Тонко улыбнулась, словно видела, что происходит за стеной.       Макото стоял снаружи в сопровождении двух охранников.       — Простите, полковник, — официальным тоном попытался остановить начальника он, — но вы — предвзятое лицо, я не могу пустить вас с оружием и одну до прямого распоряжения командующего.       — Дай мне пять минут, Хьюго, ты же меня знаешь, я не сорвусь, — сохраняя тон и лицо спокойным, Кацураги посмотрела на него.       — Ватсон заперта, мы ее обыскали и сковали, никуда не денется, — в свою очередь возразил Макото, тряхнув прозрачным пакетом, но продолжая второй рукой преграждать ей путь. — Она может спровоцировать тебя. Понимаешь, чтобы ты пристрелила ее и «концы в воду», дай мне немного времени, чтобы покопать. Мы вытащим все из нее, я обещаю.        — Я могла убить ее еще тогда, — Мисато отбросила его руку и обошла, двое бойцов опасливо разошлись перед ней, побоявшись возразить.       — Тогда ты не знала, что это Элис убила твоего отца, — Хьюго просто положил свою руку поверх ее, едва Кацураги взялась за ручку двери. — Прошу, подумай еще немного, — она уже повернулась, чтобы послать его, но встретила упертый взгляд своего помощника. — Ради меня и ради себя.       Прямо по пути, психолог, как ни в чем не бывало, призналась в убийстве старшего Кацураги. Даже уточнила как. Ингалятор, который она постоянно носила с собой, отправили в лабораторию НЕРВ.       — Ты не понимаешь, — она тяжело выдохнула, мягко убирая его руку со своей, — я никогда особо-то и не ладила с отцом. Да, он доверял ей достаточно, чтобы эта сука приблизилась и, застав врасплох, засунула ему в рот свой ингалятор, впрыснула какое-то дерьмо вроде жидкого азота. Но я тут не для мести. Она что-то знает, что-то важное о его работе, — уже тише Мисато добавила, — о нашей работе, секреты НЕРВ и Seele, я чувствую это.       — Пять минут и не секундой больше, — после долгой игры в гляделки сдался Хьюго, — я пока свяжусь с Акаги и командующим, обрисую ситуацию. Но чтобы через пять минут тебя не было возле камеры и ты позвонила мне с отчетом о результатах.       — Я тебя люблю, — шутливо поцеловав его в щеку, Кацураги уже спокойней улыбнулась и рывком вошла.       — Эта женщина когда-нибудь сведет меня в могилу, — скованно и смущенно пожав плечами, Макото кивнул охране и направился в кабинет Гендо, те молча вошли следом за полковником.       За масками нельзя было заметить выражение их лиц, но взгляды, которыми они обменялись, насторожили бы Мисато.       Если бы она их видела. К сожалению при всей ее сноровке, глаз на затылке она не имела.        — Полковник, — вежливо кивнула психолог, оставшись стоять босиком на холодном полу. Странно, но без привычного строгого жилета, оставшись в своей водолазке и деловых штанах, она выглядела совершенно иначе. Словно растерялась вся ее серость, обыденность. Появилась некая аура угрозы, не осознаваемая мозгом, а скорее ощущаемая на уровне инстинктов.       Кацураги демонстративно медленно вытащила пистолет, не направляя, но предупреждая. Ватсон, даже не взглянув на нее, пробежала взглядом мутных глаз по охранникам, опустила взгляд на их десантные винтовки. Складывающиеся приклады, укороченные стволы, оружие модифицировано на калибр более подходящий для сражений в замкнутых пространствах. Не то, что осталось от китайских солдат, которым сейчас многие были вынуждены пользоваться за неимением альтернативы, это оружие НЕРВ закупил специально для внутренних войск, оно не выходило из строя от сырости и постоянного холода, от которой страдало многое в условиях хранения под землей. Еще одна недоработка из-за постоянных сокращений сдачи Геофронта и переработки чертежей прямо на ходу.       И кое-чьего вмешательства.       — Полагаю, вы ожидаете ответов? — Элис попыталась заложить руки за спину, но цепи не позволили этого. Хмыкнув, она чуть склонила голову набок в ожидании. Любопытство, но не страх.       — Кто вы? — Мисато также стояла на месте. Психолог была слишком самоуверенна и спокойна для пленника.       — Защитник Мира, — Ватсон неловко пожала плечами, — знаю, звучит претенциозно и слишком пафосно. Я открыта для предложений.       — Как вы связаны с Апостолами? — Кацураги отошла назад, словно бы с ленцой облокотилась спиной о стену. Но, на самом деле, встала так, чтобы держать в поле зрения психолога, вход и охрану. У Seele было множество агентов, и многие в НЕРВ работали на них раньше, пусть даже и сами этого не подозревали.       — Это длинная история, — Элис огляделась вокруг и вздохнула, — и я бы предпочла рассказывать ее сидя. Желательно за столом с горячим чаем и свежими пирожными.       — Я готова выслушать короткую версию, — улыбнулась акульей улыбкой Кацураги, — где ваша база, сколько еще агентов внутри НЕРВ, имена, планы.       — Кацураги, вы смотрели Мулан. Мультфильм? — немного подумав, психолог добавила: — Знаете, разговор с Синдзи сподвигнул меня пересмотреть его недавно. Этот мультфильм и Красавицу и Чудовище.       — Еще одна речь ни о чем, — резко отмахнулась полковник, немного повысив голос, — агенты, имена, базы.       — Ах, вы решили, что я из фанатиков Апостолов, — ироничная улыбка растянулась на ее бледном лице.       Кацураги просто выстрелила. Кафель под ногой психолога взорвался мелкими осколками. Несмотря на маленькое помещение и пустоту, никто даже не поморщился от внезапного громкого выстрела.       — Отвечай на вопрос, или мы заставим тебя, — прошипела Мисато, поддававшись ярости, но быстро взяв себя под контроль. Смотреть на эту издевательскую и высокомерную улыбку на лице убийцы отца становилось все сложнее. Один из охранников бросил на нее нечитаемый взгляд, но быстро отвел его.       — Знаете, я упустила то, что отец Мулан не обязан был идти на службу, — никак не отреагировав на угрозу, продолжила Ватсон, — он уже отслужил с отличием, имел ранение, влияющие на его физические данные, у него была лишь дочь, и он не мог оставить трех женщин, не стоит забывать и о возрасте. По идее, он вообще не призывной. Если бы призывали таким методом, Китай сверг бы императора раньше… не помню, как звали антагониста. Иногда интересные факты на поверхности, но проходят мимо нашего взгляда.       — И к чему эта очередная пустая для нас история? — нахмурилась Кацураги. Эта психолог явно была не простым «костюмчиком». Не бравада или что-то еще напускное, психолог была действительно слишком спокойна. Что, в свою очередь, заставляло беспокоиться уже саму Мисато, люди не должны быть спокойны в такой ситуации. Нормальные люди.       — Неужели вы и вправду думали, что какие-то фанатики смогли нанести такой колоссальный урон НЕРВу, убить почти всех пилотов такой крупной военизированной организации, даже атакуя совместно с Апостолами? — Элис разочарованно покачала головой, а у Мисато заскребло в груди от осознания.       — К чему вы клоните?       — Seele создали НЕРВ, и они явно не были идиотами. Но они обособились, отказались делиться технологиями с государствами, с очень могущественными державами.       — У НЕРВ были причины соблюдать секретность, — полковник снова изучающе осмотрела психолога, внутренне же она торопилась, пять минут медленно утекали, — и, полагаю, вы даже знаете о них.       — И русские или американцы так это съели? — проигнорировала вопрос она. — Подумайте, полковник, Seele собрали очень ограниченное количество подходящих для пилотирования людей, вложили миллионы в их обучение и вербовку. Создали официальную организацию НЕРВ, строили многомиллиардных роботов, но у них настолько дырявая система защиты, что третье вторжение почти полностью выкосило всех пилотов, а заводов, которые бы могли штамповать евы серийно, официально, даже не начинали строить.       — Seele был уничтожен до третьего вторжения. Прошли годы без инцидентов, мы думали, что это конец, мы думали, что достаточно подготовились, если это не так, — Кацураги почти удалось скрыть сомнение в тоне.        Она сама считала эту версию дырявой, но достаточно повидала того, как дерьмо происходит из-за неверных решений. Людей отправляли на войны, которые были не нужны, ограничивали в мерах противодействия, игнорировали преступную организованность ради усиления своего влияния, экономили на безопасности… и люди умирали. Хорошие люди убивали других хороших людей. Невинные умирали, пока им приходилось отворачиваться. И это только то, с чем она сталкивалась лично. Мир был уродлив, но она все же боролась ради него, потому что были вещи ради которых стоило продолжать.       — После Зеруила? — почти усмехнулась психолог. — После такого грандиозного провала?       — Зеруил был победой, хорошая реклама, — в ответ пожала плечами Мисато, ненамеренно повторяя жест психолога. — Мы обе знаем, как это работает. Меры принимались, мы не идеальны, но учились на ошибках.       — А другие страны, с которыми НЕРВ не стал делиться технологиями, просто взяли и поддержали НЕРВ в их лжи? Вот так просто? Даже сейчас Японское правительство поддерживает Гендо, — Элис раздраженно покачала головой: Кацураги была слишком военной. Да, офицером, далеко не глупым человеком, но сказывалась военная выучка не подвергать сомнениям государственную политику своей страны. И, конечно же, тут не обошлось без личного. — Неужели вы и вправду думаете, что британское отделение настолько некомпетентно, что раскрыло личности пилотов ради рекламы и продаж? А другие отделения? Неужели это нормально не позаботиться о безопасности пилотов? — хмыкнула она, сложив руки перед собой. — НЕРВ никогда не был беден, одни только раскопки и поиск исторического оружия стоили миллиарды.       — Мой отец занимался проверкой безопасности отделений перед третьим вторжением, — полковник вздохнула, — и он мертв, легко наговаривать на него.       — Вы не задумывались, почему пилотов так мало готовят? Почему назначили вас, некомпетентного в таких вопросах человека, начальником по тактическим операциям евангелионов? Вы ведь даже никогда раньше не работали с ними и НЕРВом. Не из веры же, что умения передаются генами, — Элис фыркнула, но продолжила: — Почему пилоты сами занимаются разработкой стратегий, а вы и другие лишь корректируете их? Почему так мало людей занимаются изучением Апостолов? И прочее и прочее, наверняка вы и сами задавались этими вопросами…       Мисато нахмурилась, но не ответила. Ее отец был патриотом Японии.       — Ваш отец был одним из высших членов Seele, — обрушила на нее психолог спокойным тоном, — это он создал бреши и уязвимости…       — Доказательства, Ватсон, мое терпение близко к переполнению, — предупреждающе качнула стволом пистолета Мисато, от ее тона веяло металлом, готовым резать, — и будь осторожна в своих словах. Мой отец отказался от семьи ради службы своей стране, за это я ненавижу его как дочь, но сейчас как солдат горжусь тоже.       — Моя ключ-карта, ваш отец уже сделал такую для кого-то внутри НЕРВа, я лишь знаю, что она обеспечивала проход до зеленой зоны, — Элис улыбнулась, холодно, расчетливо, — вот вам правда: задачей НЕРВ никогда не было победить Апостолов, ведь их создали Seele. Они собрали всех, кто потенциально мог представлять угрозу Апостолам. Их Апостолам. И ликвидировали всех одним махом. Почти получилось.       — Нет… — едва различимо прошептала Кацураги, не сводя взгляда с этих жутких, словно ставших змеиными, глаз. Мир Мисато дал большую и громкую трещину, и рассыпающиеся осколки словно разрезали саму ее душу. Оба автоматчика напряглись и быстро переглянулись.       — Проект «евангелион» изначально рассчитывался с целью провала. Потому и модернизации были такими поверхностными, учебные первые евы почти не уступают самым последним версиям, отличия лишь в кабинах. Так называемый план «комплиментации человечества». Алайя существует вне времени и пространства, именно ее Сила Противодействия всегда готова остановить угрозу выживанию человечества. Seele нашли, как обойти эту проблему, постепенно откатывая человечество и технологии, — Элис впервые за время разговора сделала шаг в сторону полковника. Охранники немедленно направили на нее оружие в предупреждении, — например, если оставить атомные станции без присмотра специального персонала, — она медленно подняла сжатые кулаки перед собой и резко раскрыла. — Бум — и жить на огромной территории больше нельзя веками. А таких станций у нас по миру не так чтобы мало. Нефтяные вышки, химические заводы, если убрать человека из этого уравнения слишком резко, планете тоже будет несладко. Такого обычно не показывают в фильмах про постапокалипсис, да? План был рассчитан на сокращение численности и постепенное воздействие поколениями, волнами. Человечество деградирует, чтобы его было легче взять под контроль, а Seelе встанут сверху и построят правильный мир. По их разумению правильный, и в этом новом мире они будут богами.       Психолог сделала еще шаг.       — Молчать! Опустить руки, два шага назад! — прикрикнул один из охранников. — Немедленно!       — Пусть продолжает, — осадила его Кацураги и сама направила оружие, — только без фокусов, Ватсон.       — Знаете, — она снова склонила голову и жутко улыбнулась, становясь похожей на маньячку-психопатку. Полковник невольно попыталась отшатнуться, но уперлась в стену. Словно это она заперта с ней, а не наоборот. — Кодзо сказал что-то похожее. Когда я видела его в последний раз.       Интуиция и боевой опыт закричали об опасности. Кацураги не раздумывая выстрелила Элис в бедро. Вот только не туда целилась. Она удивленно обернулась на странно-неправильное движение в периферийном зрении, холодный ствол автоматической винтовки был направлен ей в голову. Лишь вбитые рефлексы и отточенные движения позволили ей в последний момент сделать ответный выстрел.       Вспышки и грохот выстрелов продлились лишь секунды. Кровь быстро растеклась по светлому кафелю.       Ватсон медленно отодвинула носком еще теплый ствол валяющейся винтовки и присела рядом с телом полковника. Почти нежным движением холодной руки убрала слипшуюся от крови прядь, чтобы осмотреть повреждения. За ее спиной упало несколько кусков стены, маленький кусок деформированного металла бывшего недавно пулей выпал из складок ее одежды, подкатился и тихо ударился о валяющиеся, разорванные цепи.       — Агентов у Seele много, Кацураги, — она медленно провела по своим бледным губам пальцем, размазывая кровь. Неплохой вкус.       Завыла сирена биологической угрозы. Элис подняла взгляд и задумалась.       — Похоже, семейные проблемы — это наследственное, — вздохнула она.

***

      — Почему не готовят пилотов? — Аска недовольно уперла руки в бока.       — Не знаю, — повинился один из помощников, оторвавшись от своего терминала. — Командующий не отвечает, полковник Кацураги и доктор Акаги тоже.       Нельзя было просто начать подготовку евангелионов, к тому же их осталось всего два. Фиолетовый и черная возвышались на специальных креплениях, нависая над людьми словно коллосы-титаны из мифов. Третий и четвертая, покрытые следами подпалин, царапинами, вмятинами и потертостями, свидетельством их боевого прошлого. В первую очередь была иерархия, пусть НЕРВ и не были настоящими военными, но и к простым гражданским корпорациям они не относились. Представительница Цербера тоже ждала. Активация джетов и ев требовали ресурсов и стоили денег. Слишком больших денег, чтобы их активировали без веской причины. Поэтому, по общему мнению, пилоты и тренировались в специальных капсулах.       — Апостол пробудился, мы все это почувствовали, — поддержала Рей, — а при угрозе вторжения Апостола Лэнгли как лидер группы во время отсутствия командующего, его заместителя и полковника Кацураги или невозможности ими исполнения прямых обязанностей, имеет право действовать.       — Послушайте, я понимаю вашу обеспокоенность, мы уже подняли всех по тревоге, — мягко вмешалась Лоусон, достаточно изучившая взрывной характер Аски. — Мы готовы приступить к активации и уже пытаемся связаться с британским правительством, но мы не можем начать действовать.       — Зеруил пробудился! Этот ублюдок играя выкосил самых первых пилотов, — начала закипать Лэнгли, внутренне ощущая, как накатывает тошнотворная волна страха. То же сковывающее, леденящее чувство. То, что она ненавидела в себе, то, что считала слабостью и пыталась выкорчевать все эти годы.       Макинами осторожно встала между Мирандой и Аской и предупреждающе посмотрела. Без обвинения или несогласия, просто с опаской, что немка опять взорвется: потасовка с правой рукой Харпера — последнее, что им нужно сейчас. В конце концов, второй Апостол должен был начать действовать в родных землях Мари, и ее никак нельзя было назвать непредвзятой.        Во многих смыслах.       — Извините, но я согласен с мисс Лоусон, — внезапно встал на сторону Цербера Нагиса, поднимая руки в защитном жесте. — Эй, я с вами, честно. Но подумайте, сейчас у британцев все тихо, и заявляемся мы, вооруженные на евангелионах, без предупреждения.       — Учитывая недавний инцидент с Бардиилом и нашими напряженными отношениями с ООН, это может рассматриваться как военное вторжение. Нам объявят войну, арестуют и в это время вылезет Зеруил, — добавила Мари веселым тоном, вот только лицо ее не было веселым, — так мы сыграем лишь на пользу нашему врагу.       — А как же люди, все те, кто живут там и не подозревают об угрозе? — Аска недовольно цокнула, но отступила. — Еще одна бляд… блинская жертва ради высшего блага? Так мы защищаем человечество? Просто ожидая, пока какой-то монстр устроит очередную бойню? Чтобы красиво прийти, когда для большинства нуждавшихся в нас уже будет поздно?       Некоторые отвели взгляды, но не другие пилоты и не Миранда. Все они понимали зачем здесь. И какова цена ошибки.       — Да вы издеваетесь, — неверяще прошептала Лэнгли, сжимая кулак так, что новый костюм заскрипел.       — Я поддерживаю лидера, путь до места не близкий даже перелетом. Нужно закрепиться там, изучить местность, подготовить гражданских и ударить сразу после появления, пока Апостол не набрался сил, — встала на ее сторону Рей.       — Или мы можем подождать, — Нагиса пожал плечами и виновато улыбнулся, — запасы энергии Апостола не бесконечны, пусть он потратит их на других.       — Ну и урод же ты, — огрызнулась Аска, бросив на него злобный взгляд.       — Я просто прагматик. И тот кто хочет победить, а не героически умереть ни за что.       — Мы так поступили во время третьего вторжения, много русских и американцев погибло, но это выиграло время нам, — раздался властный голос командующего, заложив руки за спину, он медленно вошел в зал в сопровождении Макото, — и мы победили. Вот что имеет значение, пилот Лэнгли. Нас, японцев, осуждают за Перл-Харбор, но, если бы мы победили, историки называли бы это хорошей стратегией или необходимой жертвой. Разница лишь в том, что, если мы провалимся, осуждать будет уже некому. А значит и наша ответственность выше всего       — Мы… — Аска разочарованно покачала головой и развернулась к выходу, — возможно, мы заслуживаем этого, раз так поступаем. Мы хуже Апостолов: они хотя бы просто безмозглые монстры, а мы творим такое осознанно.       — Возможно, — командующий на секунду преградил ей путь рукой, только для того, чтобы встретиться взглядом, и она не выдержала его первой. Отвернулась. Гендо медленно опустил руку, — но называть нас будут героями. Быть героем — это не только совершать подвиги, это значит и нести крест непростых решений. Пусть даже и неправильных, неэтичных, чудовищных, но, если они принесут победу и выживание человечества, я с радостью приму его.       — Пошли вы, бездушные ублюдки, — тихо выплюнула Аска. Рей и Мари дернулись за ней, но их остановил Хьюго, взгляд его был усталым, но он вымученно улыбнулся им. По крайней мере, попытался.       — Я скомпрометирован, и разумно, что меня не пускают к евам, Лэнгли осталась без второй, — догадался Каору, бросив заинтересованный взгляд на командующего. Одно дело слышать о нем, другое — видеть. Теперь ему еще сильнее хотелось встретиться с его сыном лично. Так сказать, проверить насколько далеко упало яблоко.       — То есть наш лучший выбор — это Аянами на третьей, она готовилась к ее пилотированию и уже имеет значительный опыт, — подтвердил Гендо, беря из рук Макото планшет, на руках командующего снова были знакомые белые перчатки, — и Макинами на четвертой. Вы хорошо показали себя в связке против африканских мятежников, а также проявили изобретательность против одиннадцатого Апостола, Сандалфона. Вы готовы к выполнению моих приказов?       — Да, сэр, — сразу же ответила Мари, шутливо отдав честь.       — Да, командующий, — с небольшим запозданием, но с уверенностью согласилась Аянами, краем глаза вильнув в сторону Макинами. Та лишь хмыкнула и подмигнула.       — Мы сделаем это, — Гендо удовлетворенно кивнул и наконец повернулся к Лоусон, словно только сейчас заметил ее присутствие. — А где доктор Акаги? Не в ее привычке опаздывать.       — Биологическая угроза на нижних этажах, — тщательно подбирая слова, сформулировала Миранда, не смотря в сторону пилотов.       — Оставляю ситуацию на вас, Хьюго, и мисс Лоусон, — командующий протянул планшет и заметно поспешно удалился. Пилоты проводили его взглядами разной степени подозрительности, но промолчали. Синдзи — единственный из них, кто не появился, хотя даже Нагиса смог присутствовать. И еще пилот Икари находился как раз на нижних этажах.       Макото тоже начал заметно нервничать, пять минут давно прошли. Мисато была человеком слова и не стала бы пренебрегать его доверием. Но на связь до сих пор не вышла. Он набрал другой номер. Охрана не отвечала.       Все это происходило чертовски не вовремя.       Раздался новый сигнал тревоги. Знакомый сигнал.       — Всплеск энергии! Подтверждаю спектр синий, координаты…       Штаб зашевелился, словно потревоженный улей. Макото посмотрел на Миранду, она уже говорила с кем-то из своих, готовя джеты к переброске. Все работали, все шло по стандартному плану действий. Но это сосущее чувство обреченности лишь становилось сильнее. Поправив очки и снова взглянув на планшет, Хьюго резко выдохнул и взял себя в руки.

***

      Уже почти у дома Аску кто-то резко дернул за локоть, уволакивая в сторону темного закутка. Она не раздумывая двинула локтем и вытащила пистолет, в ответ болезненно зашипели.       — Кенсуке? Кретин, я чуть не пристрелила тебя, — зашипела она на держащегося за разбитый нос одноклассника.       — Тише, придурошная, — испуганно замахал он рукам, заливая лицо и рубаху кровью, — дело есть. Не для лишних ушей.       Она быстро осмотрелась: место было выбрано хорошо, камеры сюда не доставали, люди ходили редко.       — Говори, только коротко, я сейчас на взводе, — Лэнгли убрала оружие и зашла, прикрывая дверь.       — В общем, я — хакер, — он снова замахал руками, насколько это позволяло тесное помещение и нормы приличия, не давая ей ничего ответить. — Слушай, это не шутка, все предельно серьезно. Это я организовал хакерскую атаку на МАГИ, не со злым умыслом, а чтобы помочь остановить Апостола.       — Да, и какой у тебя ник, хакер? — хоть в темноте, но он видел, что Лэнгли с сомнением приподняла брови.       — Громила, — Айда достал телефон и, быстро что-то показав, снова выключил экран.       — Ладно, верю, — уже с меньшим скепсисом прошептала она. Этого хакера она знала, хотя не подозревала, что встретится с ним так. Или что встретится с тем… с кем некоторое время воевала в сети, вживую, вообще.       — В общем, все на себя взяла сестра Икари, Майя, — продолжил он, стараясь не думать о том, что к нему прижимается привлекательная девушка. Возможно, выбрать настолько тесное помещение было не лучшей идеей. Но он увидел Лэнгли, и место было подходящим, а когда подвернется еще такой случай, он не знал. — И сейчас я работаю на нее. В общем, не знаю, кто она, но побрякушки у нее очень крутые, они даже работали во время атаки Маториила… отвлекся. Я у нее под колпаком, понимаешь…       — И, — нетерпеливо поторопила Аска, покосившись в щель, чтобы проверить, тихо ли снаружи. Ей вся эта ситуация не нравилась. Очень.       — А то, что зеленая зона не последняя. Я успел скопировать часть данных из МАГИ и все это время собирал фрагменты. Ниже нас что-то есть, и работает оно полностью автоматически, — зашептал Кенсуке, делая тон заговорщицким, — только вот энергии из Геофронта не жрет вообще. Слыхал, НЕРВ новые супер генераторы строит, смекаешь. Они уже работают и строят там нечто еще более секретное, чем знаете даже вы, пилоты. Я бы раньше сообщил, но ты все время под арестом была.       — Айда, без обид, я рада твоему энтузиазму и доверию, но мне не до этого сейчас, Апостол может пробудиться в любую минуту, — устало ответила Лэнгли, чувствуя себя разбитой. К тому же снаружи становилось оживленнее.       — Сигнатура там синяя, — зашипел он, вцепившись в ее запястье, чтобы не дать выйти, — синяя. Что за дерьмо, я думал, мы боремся с Апостолами, а не производим их?        Почти на целую минуту повисла напряженная тишина.       — Я тоже, — Аска заметила поднявшуюся суету, люди почти бежали в сторону штаба. Видимо, в этом коридоре сигналка или отсутствовала или не работала. — Я тоже, — повторила она, задумчиво. — Но я выясню и кажется только что появилась идеальная возможность.       — И Лэнгли, — Айда поспешно отдернул ее, снова привлекая внимание, его лицо приобрело виноватый вид, — я не просто так ждал тебя и ничего не говорил Рей…

***

      — Ключ-карта! — Синдзи подскочил в кровати, одновременно ощущая странное чувство, какое-то старое и знакомое, но думать о нем сейчас не было времени. Как он мог забыть, тупой идиот! Ватсон, он видел у нее такой же ключ, как у Аянами, без термодатчика! Просто это было так давно и еще до того, как он узнал об обстоятельствах Рей. Элис главный Апостол, она тринадцатая, не Аянами! Рей ненужно умирать, он чувствовал огромное облегчение, что не совершил ошибку. Все складывалось, психолог была незаметной, но имела доступ во все три зоны. У нее была возможность выходить на связь с фанатиками или даже СОА. Она могла достаточно собрать информации о обороне Геофронта и прочее. Злость быстро сменилась страхом. Он должен немедленно предупредить Акаги, пока она не ушла. Мисато в опасности.       — Дерьмо, — выругался он, отбрасывая халат. Не было времени одеваться и раздумывать. Синдзи должен был бежать. Прошло ведь совсем немного времени, он еще может попросить охрану. Чертово ограничение связи с внешним миром.       Однако, дверь открылась раньше, чем он успел к ней подбежать. Икари и сам не был уверен, что его насторожило. То, что дверь открыли слишком резким движением непривычные звуки, которые услышал улучшенным восприятием или запах металла, который он уловил и который внезапно вызвал у него странное отторжение. Но вместо того, чтобы дождаться визитера, как обычно, он почти на одних рефлексах бросился вперед и в сторону.       Это была граната. Она выглядела немного не стандартно и имела странный серебристый цвет, но он сразу понял, что это — боевая граната. Не муляж, брошенный в шутку, а гребанное оружие. Словно в замедленной съемке, он видел, как появляется рука в перчатке и бросает чертову осколочную гранату. Не свето-шумовую или с слезоточивым газом. Он просто знал это, едва увидев ее, понимал каким-то внутренним инстинктом. Его не пытались захватить, это было очевидно и болезненно неприятно. Рицуко вышла меньше, чем полминуты назад, и снаружи все было тихо, к тому же он узнал форму собственных охранников по рукаву и эмблеме НЕРВ на перчатке. Его пытались убить. Свои. Это просто не укладывалось в голове. За что? Это приказ его отца? Мысли быстро начали путаться, пока расширяющиеся глаза следили за движением гранаты уже покинувшей руку.       Но их все вытеснили: Аянами и Аска тоже могут быть в опасности. И он не успел предупредить Мисато.       Реакция тела опередила решение ошарашенного мозга. Растерянность сменилась гневом и страхом, словно придающими сил. Одним ловким движением он поймал гранату в полете и сразу же бросил обратно. Следом пнул тяжелую металлическую дверь, отрезая не успевшую убраться руку.       Крик боли за долю секунды сменился криком предупреждения. Вместе со взрывом, Синдзи ощутил легкий толчок даже за толстыми стенами железобетонной стены и бронированной двери.       Их было пятеро. Трое слева, двое справа. Все были мертвы, Икари не представлял, что это была за граната, но она сотворила с больничным коридором то, что не смогла бы обычная противопехотка. Ну или он неправильно рассчитал урон. Компьютерные игры и кино в таких вещах не значили ничего. Из угла высунулся еще один охранник и прицельно выстрелил короткой очередью. Синдзи отпрянул назад, подцепив ногой ремень штурмовой винтовки. К сожалению, осмотр показал, что оружие для использования уже непригодно. Однако, кое-что привлекло его внимание. Пули в обойме были необычными. Серебро. Не чистое, сплав с чем-то еще. У этого металла навряд ли хорошие баллистические показатели, но примеси были не для их улучшения. Знакомое ощущение тепла и запах истории.       Основную штурмовую группу, страховали еще двое солдат с противоположных концов коридора, один из них успел спрятаться за поворот, второго задело ударной волной, но не сильно. Они уже вызвали подмогу, не став геройствовать, оба укрепились и удерживали позиции, контролируя единственный выход из палаты пилота. Расстояние и угол не позволяли бросить гранату с достаточной эффективностью, чтобы поразить всю область внутри, к тому же недавний опыт показал, что у цели очень хорошая реакция. И просто нечеловеческая скорость.       Завыла сирена. Икари не был уверен, но сигнал был не такой, как при вторжении Апостолов. Он быстро осмотрелся, окна были фальшивыми, стены толстыми, а в вентиляцию пролезла бы разве что кошка. У него не было оружия, да и стрелять по настоящему он не учился. Ни тазера, ни ножа, ни брелка, с помощью которого бы он мог вызвать Майю разумеется тоже не было. Да и мог ли он полагаться на нее теперь?       Синдзи выматерился. Преодолеть десяток метров пустого узкого коридора под перекрестным автоматическим огнем и не получить пулю, даже при повысившейся скорости представлялось не очень реалистично. Бронированная дверь была бы хорошим щитом, вот только и закреплена она была крепко, не вырвать. Он заперт, и его хотят убить. Помощи ждать неоткуда. В другое время он бы, наверное, опустил руки. Но Мисато была в опасности. Рей и Аска, возможно, тоже.       — Я очень об этом пожалею, — вздохнул он, выламывая наиболее громоздкий аппарат из креплений в стене…       Стрелок с правой стороны надел противогаз и дал сигнал. К нему присоединилось еще двое бойцов в военных костюмах химзащиты. Вместо прямого штурма, они скрылись за углом, открыли вентиль принесенного баллона и пустили в коридор газ. С другой стороны еще трое подоспевших бойцов разложили большой щит и установили пулемет. Бесцветный газ быстро начал заполнять помещение. Солдаты работали предельно быстро и эффективно, никто не паниковал, все действовали слажено и спокойно, даже если их задачей было убить ребенка.       В коридор что-то швырнули, и пулеметчик немедленно открыл огонь на поражение без риска задеть своих. Тонкий металл и пластик медицинского оборудования разорвало в клочья за секунды, но до этого в коридор вытолкнули еще один аппарат размером с шкаф. И еще. Газ был бесцветным, но при таком долгом и плотном обстреле быстро скопился дым от стрельбы и сломанного оборудования. Боеприпасы и количество людей тоже было ограничено. Очень немногие входили в список тех, кто допускался в зеленую зону и тем более к контакту с пилотами. Бойцы с щитом начали отступление назад за поворот, где им бы не мешал дым: все равно пилоту некуда было деваться и, завернув за поворот, он бы наткнулся на них. Большее расстояние у теперь уже троих стрелков, с другой стороны, позволяло удерживать позицию. Они терпеливо ждали.       Из клубов дыма в них полетела больничная кровать. Бойцы увернулись, двое, продолжая контролировать коридор, один развернулся, чтобы проверить кровать. И тут же выстрелил.       Ну что же, прыгнуть вместе с кроватью, изображая снаряд, было не так умно, как Икари думал. Он метнул отломанную ножку стула солдату в голову, сбив его, возможно, что-то сломав и вырубив, — он не знал, насколько шлем на голове смягчил удар. Еще двое начали стрелять, но теперь Синдзи был очень близко, а они потратили время на разворот. Не став придумывать что-то новое, пилот схватил изломанные остатки кровати и бросил в дальнего стрелка, сам двинувшись в сторону ближайшего. Хорошая экипировка защищала последнего из тройки, но в то же время и немного тормозила, сковывала. Этой разницы в доли секунды и хватило Синдзи, чтобы врезаться в мужчину плечом. В другое время такой прыжок семнадцатилетнего пацана в тонкой больничной одежде и маске на лице из разорванного халата, против взрослого тренированного мужчины в полной комплектовке произвел скорее смешной, чем какой-либо еще эффект. Сейчас солдата отбросило, словно сбило тормозящим легковым автомобилем, лишь несколько неприцельно выпущенных пуль выбили крошево из пола и стен. Солдат отлетел прямо к дымящейся куче металлолома возле палаты. Икари тяжело закашлялся и подозрительно посмотрел на баллон ядовитой расцветки с неизвестной ему маркировкой. Однако, в это же время в коридор вынырнуло еще больше солдат.       Все сражение заняло не больше пяти секунд, но четверо оставшихся с другой стороны уже успели отреагировать. Им пришлось бросить тяжелый полицейский щит и пулемет, но, вынырнув из клубов дыма, они сразу же смогли начать обстрел из винтовок. В этот раз Синдзи немного не успел прыгнуть за угол: бок и голень прострелило обжигающей болью. Он неловко упал, едва не вывернув руку, схватил винтовку и, переведя в автоматический режим, просто вывел ствол в коридор и нажал на спусковой крючок. Голый длинный коридор без укрытий играл в обе стороны. Вот только Икари стрелял не глядя и без какого-либо опыта. Серебряные пули, рассчитанные на незащищенную цель, беспомощно отскакивали от плотной брони, больше замедляя солдат, нежели представляя угрозу. Несколько чиркнуло по шлему крайнего, когда ствол повело, еще пара пуль ранили первого из них попав в руку и отстрелив палец, когда оружие Икари сухо щелкнуло.       Осталось трое и один раненый в руку. Еще один солдат рядом зашевелился. Синдзи отбросил винтовку и перекатился, накрывая себя телом того, в которого попал ножкой кровати. Трое выбежали из коридора в его поворот и, не заботясь о товарище, начали стрелять. Икари сорвал с пояса теперь уже наверняка мертвеца гранату, коря себя за то, что не догадался сделать это раньше, но не бросил в противников, а скорее выронил перед собой, когда пуля задела плечо.       Крики и еще один взрыв. По ушам ударило так, что потекла кровь, но чего-то он добился. Синдзи вместе с его «живым щитом» выбросило дальше в поворот и болезненно приложило о стену. О тех трех, скорее всего, уже можно было не беспокоиться. Тряхнув оглушенной головой и с некоторым трудом поднявшись, он стянул с лица разорванный кусок халата и выплюнул темную кровь. Чувство было, словно его провернули в миксере, а потом ударили по голове битой. На всякий случай он снял с остатков солдата пистолет. Особого отношения конкретно к этому человеку он не испытывал, они пришли убить его, даже если это было просто выполнение приказа. Не проверяя оружие, просто держа его на виду, так как и спрятать было особо некуда, он поплелся дальше, с трудом опираясь на стену раненой рукой. Боль в боку стала скорее ноющей, кровь больше не шла, и Икари не стал придавать этому значения. Только вот нога страшно болела при каждом шаге, но, учитывая повышенный болевой порог каждого пилота, он мог не только терпеть, но и продолжать идти. Он злился и гнев, словно топливо, поддерживал его, позволял двигаться.       — Я должен… — договорить он не успел.       Четвертый из группы с щитом выстрелил из пистолета ему в затылок. Каким-то неведомым образом Синдзи успел дернуться, и пуля прошла по касательной, вспоров кожу до крови, но отскочив от черепа. Тело пилота снова упало, последовал новый выстрел, он кое-как прикрыл рукой лицо, и пуля застряла. Икари выстрелил в ответ, но из-за отсутствия реального опыта стрельбы пуля ушла в потолок, лампа взорвалась осколками стекла. Солдат снова выстрелил, его вторая рука была в похожем состоянии: истекала кровью и висела, но он продолжал уверенно наступать и стрелять. Следующая пуля попала в грудь попытавшегося встать Синдзи, еще одна рассекла скулу, после того как отрикошетила от пола. Все же состояние бойца тоже было не лучшим, и вторым взрывом его все-таки задело.       Прикрывая голову, Икари отстреливался как мог, но теперь превосходство, как в опыте, так и в снаряжении, значительно перевешивало в пользу его противника. Наконец, солдат выбил пистолет из его руки пинком и тут же придавил руку.       — Ничего личного, пацан, — пробасило за безликой маской, когда он навел оружие прямо в глаз пилота.       В основание шеи солдата уперлось дуло пистолета.       Выстрел.       Синдзи шокировано открыл рот и замер.       — Для меня это очень даже личное, — с злостью прошипел знакомый голос. Он все еще смотрел на нее в смеси неверия и радости. Она быстрым и профессиональным взглядом оценила раны, кивнула себе и протянула ему руку, — идем, сын.